Солнце, мне кажется, ты устало светить, Солнце, мне кажется, ты просто устало… Ляг скорей в облака, отдохни, Я поправлю тебе одеяло. Flёur. Колыбельная для Солнца.
Лее шесть. Она не маленькая, как часто любят повторять взрослые, и ей уже точно можно отправляться в приключение. Как отцу. Папа хмурится на это и долго о чём-то разговаривает с рыжим мужчиной в гостиной, когда Лея делает вид, что спит. Странный человек в плаще качает головой, а потом все расплывается и на черном небе зажигаются звезды. Лея любит небо. В тот вечер ей снится, что она птица. Лея не помнит, откуда знает о приключениях. Ей тоже хочется поскорее в путешествие, все дальше от Земли и ближе к звездам, хочется увидеть отца. Ночью иногда кажется, что кто-то очень родной гладит Лею по голове и поет песни. Подушка под ней на утро всегда мокрая. Оби-Ван Кеноби, пришедший на зов Бейла о помощи, смотрит на «странности» маленькой Леи с растрепанной косичкой и темными глазами, а видит Энакина. С его даром предвидения, с озорной улыбкой и острым льдистым взглядом. Видит Люка, а дальше смотреть уже просто не может.***
У Леи за спиной война против Империи, поиски крестражей и неудавшиеся отношения с Ханом. С утра, когда солнце еще не осветило небо, она шарахается от каждой тени, словно чумная, пьет кофе литрами и топит себя в работе. Последняя битва отгремела с полгода назад, активно идут суды над бывшими моффами и генералами, рушатся памятники диктатуры и везде — в Пророке, в Косом Переулке, в магическом Лондоне, в Большом Зале Хогвартса — переливается иллюзорным огнем метка алого феникса со звездой. А Лея будто застыла во времени. Кажется, везде её преследует ледяной взгляд из-под маски. Даже в Министерстве, где полно людей, она слышит тяжелую поступь и сиплые вздохи. Ей страшно. Она признается в этом глубинном чувстве, когда дома никого нет и тени от затухающего огня в камине становятся все длиннее, все ближе к ней. Лея в полудреме смотрит на огарки и даже задрёмывает. Коридоры Звезды Смерти во сне — ужасная, непроглядная бесконечность. Вечная серость, аппатия и безысходность. Просыпается она от взгляда. Но в этот раз он не холодный и пустой, а нежный, как шерстяное одеяло. Люк глядит на нее своей небесной синью глаз и улыбается. Перед его взглядом тени отступают. — Доброй ночи, сестра.***
Лее не дают увидеться с родителями после вынесения приговора. В ступоре она проводит час или два, пока её не забирают Люк и профессор Кеноби. Они приносят с собой плед и теплый чай, который она пьет, давится, кашляет и снова глотает. Люк мягко сжимает ладонью её руку и позволяет просто молча следовать за собой. Лея не запоминает дорогу до замка. Каменные залы Министерства плывут, а по щекам течет. Скайуокер понимает её лучше нее самой, оставляет Джин на попечение, а на следующий день тайно открывает Выручай Комнату и колдует перед ней мишени. Лее требуется пол секунды, чтобы разнести их все.***
Сражаться с мальчиками приятно. Бой для них — настоящая жизнь. Хан порывист и несдержан, бьет на первый взгляд куда попало, выделывает сумасшедшие финты и комбинации заклятья, неосторожно ломает интерьер и даже рискует попасть в самого себя. Лицо у него живое до одури и глаза блестят. Люк глубже погружен в процесс, там топит свои эмоции и одновременно (что парадокс) в разы осмысленнее дерется. Иногда Лея хочет знать, что произошло между ним и Вейдером в Беспине, что так изменило его. Рука в перчатке держит новую палочку чуть неестественно — прикасаться ей к кому-нибудь даже случайно Люк***
В груди словно что-то взорвалось, и Лея не может усидеть на месте. Она сама не видит, но прохожие замечают лучи, стелящие ей дорогу, и сияние девушки, словно люмос под кожей. Хочется идти, бежать в неизвестность, смеяться, кричать и плакать. Люк рядом, сжимает крепко руку и впервые за долгое время счастливо улыбается. Лея ждет, когда родители вернутся домой.