***
Понимание для Кима того, что он попал в ловушку, пришло довольно быстро в самом деле. Особенно когда ты буквально ощущаешь подобные своим силы. Вот только если собственную энергию Ким видеть никогда не мог, да и не сможет, то вот нити из розового золота, замысловатой паутиной раскинувшиеся по всему потолку, колоннам и стенам их пансионата, он лицезреть мог. Их обитатель здесь явно давно. Будто обосновался в каждом уголке их дома подобно гадюке, позволяя лицезреть свой лик лишь в моменты, когда на самом заметном месте на него никто и не подумает обратить внимания. — И зачем было заставлять ждать меня так долго? Чужой голос, звучащий за спиной, Киму явно не знаком. В меру громкий, по высоте было похоже, что владелец того предположительно человек его возраста, возможно даже не на много младше. Разворачиваться к собеседнику лицом к лицу совершенно не хотелось. Вот только когда клеточки собственного тела отказываются подчиняться непосредственно твоей воле, вынуждая каждую связку напрячься для элементарного разворота вокруг своей оси.. игнорировать такую наглость, порядком проблематично. — Тот твой дружок, очкарик с американским акцентом, иногда слышал мои мысли. Забавно, что ему так никто из вас и не поверил, — оскал на чужих губах был подобен ухмылке чего-то на уровне демонического, не менее. Вот только верховный ощущал нестабильность в чужом сознании. Достаточную, что бы.. — К слову, не хочешь проверить, насколько реально убить верховную ведьму в ее собственном сознании, Сону? — Пожалуй, откажусь. Шипение из уст наглой блондинистой физиономии старшему чертовски пришлось по вкусу. Все же возгорание собственной одежды, в особенности на столь труднодоступных местах, как спина и ноги - такое себе удовольствие. К такому стоит быть готовым, когда пусть и косвенно, но угрожаешь верховному. Да и для потери чужой концентрации на магии это, безусловно, один из лучших приемов, которых знал Ким. Сдавать позиции в столь легкую Сону явно не собирался, тем более лишь на самом восходе собственных сил. И, само собой, не какому-то еле известному юноше, оскал которого чем-то напоминал загнанного зверя. Его разум пленен путами лжи такой же грязной, как остатки сгоревших полимеров - до чертиков сложная система.***
Сону впервые наблюдал подобное наяву, если подобным образом можно выразиться о собственном подсознании. Старинные рассказы с пожелтевших страниц ведьмовских книг буквально оживали в чужих атаках. Синий огонь. Издавна считался проявлением исключительного мастерства и холода души. Потому, когда на расстоянии вытянутой руки Ким буквально мог наблюдать всю яркость языков пламени чистой агонии, где-то внутри стало не по себе. Похолодело, скажем так. Если к огненной магии вообще применимо это слово. Не отставая от своего соперника ни на шаг, верховный совершенно не брезговал применять такие техники, как стены из огня, к примеру, почти безупречно отзеркаливая чужие атаки. Огненное подобие кнута в ладони красноволосого выглядело непременно так же величественно, какой была и душа его обладателя. Невероятно сильной, стойкой, лишенной предрассудков и навязанных мыслей из вне. Сону умел выжидать, ощущать, понимать и обращать силу врага против себя в какой бы то ни было схватке. Вот только верховный ощущал.. с самим младшим явно было что-то не так. Тот однозначно не был безумцем, но в тоже время буквально вел себя кардинально против течения любой логики. Нелогичные выпады в сторону атаки, полное не желание прятаться и хоть как-то избегать огненных шаров в свою сторону. Ким ведь чудесно знал, какого труда состоит выудит молнию из своего нутра, не пропустив ту через сердце или вызвав взрыв, смертельный для как и для окружающих, так и для самого мага. А значит блондин имел бешеную концентрацию, буквально не уступал верховному в умениях, но просчитался в совершенно ином. В нем абсолютно не было и капли покоя. Падший к ногам Кима, соперник его с трудом мог перевести собственно дыхание, ощущая полную растрату всего огромного запаса сил. Знал ведь чудесно, что старший так же на исходите, но мощь сейчас их была не равна, ровно как и положение относительно этого мира. Сону и сам не понял, в какой именно момент их позиции сменились на диаметрально противоположные. Ловкая подсечка, на грудной клетке чужой тяжелый ботинок, давящий до легкого хруста костей, буквально не дающий дышать. Блондин лишь смотрит в темные глаза цвета шоколада, сверху вниз. При том чудесно понимая, что повержен в этой схватке именно совершенно не Ким. — Сон Эрик. И мы еще встретимся, Сону. И поверь.. Это будет скоро.***
Приходит в сознание старший лишь тогда, когда с момента его провала в собственный сон пошли третьи сутки. Тело невыносимо ныло от продолжительного лежания в одной позе, которую Чанмин иногда пытался все же сменить для чужого удобства. За это Ким непременно скажет ему спасибо чуть позже, ровно как и за столь нужную сейчас жидкость в прозрачном стакане. Вся комната была пропитана ароматом Джи, от рукавов, собственно, его кофты, в которую тот зачем-то переодел младшего, и даже до краешка плинтусов. Он явно проводил здесь часы томительного ожидания. Ну или у красноволосого зависимость, кто знает. Как бы хотелось Сону сейчас просто окунуться с головой в этот ворох совершенно странных чувств, путающихся между собою как клубок из нитей после кошачьих игр. Только вот в памяти все еще звонким колоколом стоял взгляд чужих глаз, цвета антарктического льда. Эрик был повержен лишь в сознании Кима. Но сейчас он здесь. И Сону совершенно не знает, где его искать.