PVRIS - Death of Me PVRIS - Loveless Halsey - Sorry Halsay - Graveyard
— Подожди, ты реально просто вывалил на него всё это, а потом ушёл и даже не попытался ничего объяснить? — Тэхён лежит на диване ногами кверху, свесив голову к полу. — Ты реально такой придурок? Чимин тяжело вздыхает и лишь кивает. Он даже себе объяснить не может, почему так испугался слов Чонгука, а пытаться всё пояснить другу — просто невыполнимая задача. Тот хоть и пытается упорно разобраться в истории, но из односложных ответов Чимина вперемежку с кучей ругательств достаточно трудно понять хоть что-то. И Тэхён прекрасно понимает, что рассказывают ему далеко не всё, но тактично молчит, за что друг ему непомерно благодарен. Некоторые вещи нет возможности рассказать даже самым близким: каждый человек сталкивается хотя бы однажды с подобным. — И что ты собираешься делать? — Тэхён смотрит на друга, стоящего у открытого окна без футболки, и даже немного переживает, что этот идиот заболеет. — Надеюсь, не умереть от пневмонии, чтобы избежать всех проблем? Иначе я тебя с того света достану. Чимин тихо смеётся, но продолжает молчать и смотреть в окно. Холод неприятно облизывает голую кожу, пуская табун мурашек, но именно в этом он и нуждается. Привычки, даже самые вредные, настолько глубоко въедаются в повседневность людей, что даже когда ты, кажется, наконец избавляешься от них, они все равно находят способ вернуться в твою жизнь. Сзади слышится кряхтение, а потом на плечи падает плед, а окно закрывается. Тэхён кладёт руки на чужие бока и устраивает подбородок на плече, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Чимин прикрывает глаза, наслаждаясь теплом. Обычно им не нужны слова, чтобы понять друг друга. Их связь — что-то более глубокое и сильное, чем принято описывать дружбу. Тэхён нашёл Чимина, чтобы вытащить из выгребной ямы, а Чимин принял протянутую руку, чтобы больше никогда её не отпускать и вести Тэхёна в нужном направлении, если тот начинает блуждать. — Я думаю, он не простит меня, — тяжело вздыхает Чимин, наклоняя голову, чтобы упереться своим виском в чужой. От Тэхёна пахнет так по-родному приятно. — Повёл себя как полный мудак. — А ты хочешь, чтобы тебя простили? — басит друг на ухо, немного понижая голос. Чимин не отвечает некоторое время. Действительно, нужно ли ему прощение? Потому что начиналось всё с банального любопытства и попытки во всём разобраться. Но сейчас всё как-то… не так. Он вспоминает красиво краснеющего Чонгука, просящего больше, Чонгука, который готовит ему завтрак и мило улыбается, показывая передние большие зубы. Вспоминает, как тот смотрел на него — с обожанием, доверием и симпатией. А потом вспоминает его лицо утром: из него будто душу вырвали, плюнули и растоптали. Что-то внутри болезненно реагирует на такого Чонгука, и Чимин понимает, что да, ему это нужно. Ему нужен Чонгук в его жизни. Да, это не любовь с первого взгляда, безудержная и страстная, но это просто комфорт рядом с человеком. И по мнению Чимина, это гораздо важнее. Возможно, он его не заслуживает, но попытаться стоит. Тэхён всё понимает без слов, тихо хмыкает и отходит, оставляя Чимина наедине со всеми чувствами, с осознанием. — Тогда иди к нему? — вроде, и вопрос, но звучит слишком утвердительно. Тэхён умеет интонациями передать настроение слишком чётко. Чимин кивает, выуживает из кармана джинс телефон и быстро печатает, закусив губу. Спустя мгновение после отправки сообщения на экране высвечивается до боли знакомый номер, и Чимин воровато озирается на Тэхёна на диване, будто его застукали за чем-то дико неприличным. Друг кивает и выходит из комнаты: ему хватает тактичности не задавать вопросов. Чимин принимает вызов. — Ты сейчас на полном серьёзе мне это написал? — мужской бас по ту сторону телефона звучит слишком резко. — Я всегда абсолютно серьёзен, ты один тут клоун, — Чимин ощетинивается, язвит, потому что защитные механизмы кричат в голове. — Тогда ты должен понять, что просто так это не делается! — мужчина кричит в трубку. — Мне плевать, я всё тебе уже сказал, — он устало вздыхает, будто вся тяжесть этого мира падает в одночасье на его плечи. Но почему-то дышать становится легче. — Это не могло продолжаться вечно, я уже не тот маленький мальчик, который не понимал, куда ему податься. — Ты пожалеешь, — слишком холодно. — Мне плевать, — Чимин шепчет, потому что голос отчего-то садится. — Мне плевать. Звонок уже давно сброшен, но Чимин всё ещё держит телефон у уха. Пытается понять, не совершил ли сейчас огромную ошибку, но в голове всплывает эта идиотская кроличья улыбка, и он понимает. Не зря. Выходя из оцепенения, Чимин быстро ищет свою рубашку, слегка дрожащими руками пытается застегнуть пуговицы, но получается с трудом. К чёрту. Рубашка летит на пол, и он идёт к шкафу, выуживая оттуда огромную толстовку болотного цвета. Когда-то давно Чимин получил её от Тэхёна в прохладный день, но обратно к своему владельцу она уже не вернулась. — Уже уходишь? — друг появляется в проёме кухни и опирается на косяк. В его глазах легко читается волнение. Чимин подходит и крепко обнимает, прижимая к себе настолько близко, насколько это возможно. Его обнимают в ответ, и он чувствует лёгкий поцелуй в макушку. — Не знаю, что делал бы без тебя, — Чимин поднимает голову и счастливо улыбается. — Спасибо огромное. Запасные ключи на тумбочке в прихожей. — Да я знаю, шуруй давай, влюблённый подросток, — Тэхён легко смеётся, разворачивая друга за плечи и буквально пихая к входной двери, не оставляя шанса на отступление. Чимин действительно не знает, что делал бы в этом мире без него.***
Звонок в дверь раздаётся довольно неожиданно. Кто-то слишком упёртый и не хочет убирать палец с кнопки, доставая тем самым Чонгука из-под одеяла. У него полный беспорядок на голове и внутри неё, а на домашней растянутой футболке в районе воротника пятно от сырного соуса. В последние дни ему было абсолютно наплевать на свой внешний вид и что-либо вообще. Он просто лежал днями в кровати, изредка заказывая себе пиццу или бургеры, потому что на большее сил не было. Спасибо, что в съёмках небольшой перерыв, очень кстати. Чонгук всегда сам себя ругает за безответственное отношение к своему самочувствию в такие периоды замыкания в себе и приливов грусти, но так и не учится ничему, каждый раз наступая на одни и те же грабли. Парень смотрит в глазок и замирает. На пороге стоит Чимин и нервно кусает губы, видимо, волнуясь. Он тоже выглядит далеко не лучшим образом, судя по кругам под глазами, которые видно даже в тусклом подъездном освещении. Чонгук щёлкает замком и открывает. Не настолько он противный, чтобы оставить человека под дверью. А затем его взгляд падает на что-то в чужих руках. Парень несколько секунд глупо моргает, не в силах даже пошевелиться или сказать что-то. Он смотрит на чёрного котёнка с красным бантом на шее и не знает, что ему делать. Принять подарок? Прогнать Чимина? Слишком неожиданно, парень теряется в собственных мыслях, которые роятся в голове как пчёлы и слишком громко жужжат. Почему они вообще в два часа ночи у него под дверью? — Это Нэро, — тихо говорит Чимин, поглаживая пригревшегося котёнка по голове, и тот сразу же начинает мурчать. — Ему тридцать два дня. — Окей, привет, Нэро, — так же тихо вторит ему Чонгук, продолжая пялиться на котёнка. — И что вы тут делаете оба? — Мы пришли извиниться и остаться жить у тебя, — Чимин пытается выдавить улыбку, но получается у него с трудом. — Вернее, не мы, а Нэро. У меня есть дом, а у этой крохи — нет. — Ну так забери его себе? — Чонгук всё ещё не улавливает суть происходящего. — Боже правый, Гу, это мой тебе подарок и извинение, — Чимин тяжело вздыхает и делает шаг вперёд, намекая, что он был бы не против продолжить разговор в квартире. — Не обижай Нэро, он хороший мальчик. Чонгук делает шаг назад, впуская гостей, и Чимин вытягивает руки, когда он закрывает дверь, предлагая взять котёнка на руки. Единственный вопрос в голове парня — «Какого хуя?», но он решает его не озвучивать. Маленький пушистый комочек в руках старается устроиться поудобнее, жалобно смотрит на незнакомца и тихо мяукает, ластясь к рукам. Чонгук обожает котов. Правда, разве эти прелестные пушистые создания могут кому-то не нравиться? Исключено. Но так нагло пользоваться брошенными как-то раз словами о желании купить себе домашнего питомца — ужасно подло. С другой стороны, пока Нэро сидит на его руках и тихо мурчит, ни о чём плохом думать и не хочется. Чимин в это время показывает жестом «сейчас приду» и исчезает в подъезде на несколько секунд, а возвращается с огромным чёрным пакетом и кошачьей переноской. Видимо, он заранее купил всё необходимое, не рассматривая вариант, что Чонгук может даже не пустить его на порог после всего. — Ты ему нравишься, — глупо хихикнув с умиляющей его картины, озвучивает Чимин, стягивая с себя кожаную куртку. — Угостишь кофе? — Нет, выставлю за порог, а кота выкину в окно, — Чонгук недовольно фыркает, когда ловит немного напряжённый взгляд. Будто он и правда может это сделать. — Я не такой мудак, чтобы не давать людям шанса что-либо обьяснить. Чимин понимает, что это даже не камень, а булыжник в его огород, и тихо хмыкает в ответ. Сейчас не его очередь язвить и огрызаться, можно и потерпеть немного, если парню станет от этого легче. Чувство, что ему здесь не рады, переполняет Чимина. Но он слишком упёртый и будет ждать, пока его не выслушают, даже если всё это время Чонгук будет хмуриться и закатывать глаза, бурча, что абсолютно не ждал гостей. Чимин и сам от себя не ждал столь импульсивного поступка. Обычно он старается сначала думать, а потом делать, но в последнее время — особенно с Чонгуком — это почему-то не работает. И проблем слишком много вырисовывается. И хотя он сейчас прекрасно видит, что не к месту здесь со своим, но технически — Чонгука — котом, но всё равно продолжает тихо сидеть на стуле и ждать, пока хозяин квартиры сделает кофе. — Ну и? — перед ним довольно громко ставят кружку, что полностью выдаёт раздражение Чонгука. — Я весь во внимании. Я и Нэро, точнее. Чимин смотрит, как Чонгук ласково гладит закрывшего от удовольствия глаза котёнка, и диву даётся, почему животное так легко идёт на контакт, потому что им понадобилось два часа в одной машине, один очень серьёзный разговор по душам и тёплое молоко, чтобы Нэро хотя бы с рук не вырывался. А тут так просто? Чимин качает головой, не понимая, что с ним не так. — Если честно, я не совсем понимаю, почему сейчас тут и почему решил появиться вот так, — Чимин взглядом указывает на свой «подарок» и вздыхает. — Я вёл себя неразумно и даже не попытался как-то прояснить ситуацию, а просто… не знаю, зацепился за слово и испугался. — Ты испугался? Чего? — Чонгук удивлённо вскидывает бровь. — Всё не так просто, — Чимин отпивает кофе и мысленно отмечает, что в этот раз гораздо лучше на вкус. — Были, да и сейчас в какой-то степени, обстоятельства, которые препятствуют нашим отношениям в таком ключе. Той ночи вообще быть не должно было, и я знал, что все ужасно закончится, и очень извиняюсь, Гу. Чонгук молчит, обдумывая сказанное. Де-факто, ему ничего конкретного Чимин так и не говорит. Размытые формулировки, секреты и чувство вины. Не самый прекрасный набор. И парню хочется знать больше, понять, какого чёрта вообще происходит, но он понимает, что ответов, вероятно, никаких не будет. Хотя один вопрос терзает его особенно сильно. — Ты жалеешь, что мы переспали? — Что? Нет! — Чимин возмущённо хмурится и взмахивает руками. — Я говорил абсолютно серьёзно в ту ночь, и уж точно не жалею, но теперь всё явно куда сложнее. — Почему? — Чонгук так просто не успокоится. Ему недостаточно рядовых фраз, чтобы понять, куда двигаться дальше. Чимин отвечает не сразу. Сидит, прикусив губу, и пытается подобрать правильные слова. Он не может рассказать всего потому, что боится реакции, и знает, что его выставят за дверь в тот же момент. Но и отмолчаться не имеет права потому, что это будет нечестно по отношению к Чонгуку. — Проблема была в моих отношениях с одним человеком, — начинает издалека, старается наблюдать за реакцией, чтобы знать, когда остановиться. — Сейчас я оборвал все связи, и никак и ничем не связан с ним, с сегодняшнего дня точно. Больше я сказать не могу. — И ты хочешь, чтобы я принял твои слова, которые звучат как оправдания измены твоему бывшему со мной, как объяснение всему? — в голосе Чонгука читается скепсис. — Я не оправдываю себя. И не был в отношениях. Всё гораздо сложнее. — Тогда расскажи мне? Чимин не может. Хочется, но колется сильно. И знает, что на лжи не построит ничего, но сейчас у него в руках какая-то эфемерная возможность их нормальных с Чонгуком отношений. И если ради этого нужно скрыть своё прошлое, то он с удовольствием это сделает. Главное, чтобы Чонгука такой исход событий устраивал. — Я не могу, правда, — он нервно трясёт ногой и постукивает ногтями по чашке. — Но ты можешь быть уверен, что сейчас я никак с ним контактировать не буду. Как минимум по той причине, что осознал, насколько это была нездоровая херня. — Да во что ты вообще такое вляпался? И почему, блядь, я должен верить? — Чонгук наконец перестаёт себя сдерживать. — Ты оставляешь меня одного, ничего не объяснив, потом появляешься снова с каким-то хиленькими пояснениями, и что?! Надеешься, что я заглочу и у тебя на шее повисну? Может, мне ещё на колени встать и извиниться, что сомневаюсь в тебе?! Чимин лишь пожимает плечами в ответ и делает глоток. Он полностью заслуживает такое отношение к себе. — Просто хочу сказать, что не играю с тобой, Гу, и это не было одноразовым сексом, — Чимин смотрит уверенно и спокойно, давая понять, что серьёзен. — И что ты стал важен для меня, если тебе всё ещё интересно. — И что ты мне предлагаешь? — Чонгук старается успокоиться, но тон выдаёт его раздражение. — Просто довериться и надеяться, что в один момент всё не пойдёт крахом? — Да, наверное? Чонгуку хочется горько рассмеяться. Он не наивный влюблённый пацан, который готов влезть в абьюзивные отношения только потому, что его по голове погладили и сказали, какой он милый. Нет. Но, блядь, да. Они смотрят друг на друга, как два упёртых барана на мосту, ни один из которых дорогу уступать не хочет. Ни Чонгук, ни Чимин отступать не хотят. Один не понимает, какого чёрта вообще происходит, а второй не хочет объяснять, что, собственно, за чёрт. И их напряжённые гляделки продолжились и дальше, если бы не Нэро, который решает, что пора это прекращать, и начинает тереться о ноги Чонгука, привлекая. Парень сначала не обращает внимания, слишком глубоко увязнув в глазах напротив, но когда котёнок запрыгивает ему на колени, цепляясь коготками за штанину и кожу под ней, то Чонгук отмирает. Смотрит на животное, которое будто что-то ему взглядом передать пытается, настолько осмысленным он выглядит. Нэро ластится к руке, и его наконец гладят, успокаивая. Мурчит, передними лапами на коленях топчется, а после ложится, подставляя голову под прикосновения. Чимин наблюдает за картиной и чувствует, как что-то внутри противно хрустит. Он считает себя слишком грязным и неуместным в этой квартире. На что он вообще надеялся? — Я не спорю, что придурок, — Чимин вздыхает, отставляя опустевшую кружку. — Но всем свойственно ошибаться. — И какие гарантии, что ты и дальше не продолжишь «ошибаться»? — на последнем слове Чонгук делает кавычки пальцами. — Я не хочу, чтобы мне врали и использовали. Наш разговор бессмысленный. Чимин поджимает губы и вытягивает руку над столом, оттопыривая мизинец. Смотрит на парня и ждёт, когда тот ухватится за него своим. Да, по-детски. Но зато наверняка, правильно? — Я обещаю быть честным и не подрывать впредь твоё доверие, — и он даже пытается улыбнуться уголком губ, пока говорит. — Клятва на мизинчиках. — Нет, ну если на мизинчиках, то я точно верю, — фыркает Чонгук, но всё равно скрепляет обещание, соприкасаясь своим большим пальцем с чужим. — Ты идиот. — Не спорю даже, — Чимин улыбается. — Зато очень симпатичный идиот. «Ещё бы с головой дружил, было бы замечательно» — думает Чонгук, но вслух решает не произносить. Его никто не принуждает ни к чему, в любой момент он может остановиться. Парень не понимает, как Чимин может настолько располагать к себе, что даже при всех не самых положительных обстоятельствах умудряется выйти победителем, но Чонгук надеется, что это не просто игра, а попытки стать ближе. Глупо с его стороны доверять, но он доверяет. Кажется, что впереди будет ещё куча проблем и ссор, и не факт, что закончится хорошо, но кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Не видя, что его хотят выгнать из дома, Чимин немного смелеет и спрашивает, не хочет ли Чонгук просто посидеть и посмотреть какое-нибудь глупое кино. Парень удивлён, но согласно кивает и уходит наверх за ноутбуком. Чимин в это время переносит себя и Нэро на диван. Чонгук возвращается довольно быстро, ставит включённый ноутбук уже с открытым фильмом на журнальный столик и падает рядом, сначала ощущая неловкость и чуть не с прямой спиной и ладонями на коленях сидит. — Я не кусаюсь, — тихо смеётся Чимин, наблюдая за нелепостью происходящего. — Наглая ложь, ещё как кусаешься, — Чонгук закатывает глаза, но немного расслабляется. Чимин не задаёт вопросов по поводу фильма, потому что, говоря откровенно, ему без разницы. Чонгук сначала поднимает одну ногу на диван, опираясь на неё рукой, минут через пять поднимает и вторую, но всё продолжает ёрзать и ищет подходящую позу. В один момент он вопросительно смотрит на Чимина, будто спрашивая разрешения, и, получив кивок в ответ, кладёт свои ноги на бёдра Чимину и ещё немного елозит, устраиваясь. Чимин одну руку оставляет на чужой икре, изредка поглаживая и посмеиваясь с дёргающегося от испуга Чонгука. Фильм, ожидаемо, для него остаётся на втором плане, потому что большую часть времени Чимин наблюдает за сосредоточенно смотрящим на экран парнем, который то комментирует действия героев, то тихо смеётся и вскидывает брови, когда происходит что-то неожиданное, то поджимает губы и практически дыхание задерживает. Нэро лежит у него под боком, мурча. Чимин уверен, что сделал правильный выбор, когда решил приехать сегодня. Чонгук — самый милый и неоднозначный человек, которого он знает, и определенно нельзя его отпустить по собственной глупости. За одним фильмом следует второй, третий, а они так и продолжают сидеть в тишине, изредка пересекаясь взглядами. И если поначалу Чонгук чувствовал напряжение, то сейчас спокойно сидит, положив голову на чужое плечо и возмущаясь, когда дуют ему на макушку, чтобы убрать волосы, щекочущие его щёку. Чимин видит, что Чонгук дремлет на его плече, когда на экране показываются очередные титры, а за окном медленно светлеет. Часы показывают шестой час, и вовсе неудивительно, что парень уснул. Далеко не у всех такой сбитый режим, как у самого Чимина, который даже в такое время с трудом ложится, и не потому, что хочется, а потому, что надо. Аккуратно перекладывая голову со своего плеча на спинку дивана, Чимин встаёт и пытается взглядом найти хотя бы что-то похожее на одеяло. Подниматься в спальню как-то не хочется, чтобы не нарушать чужие личные границы. Плед находится на подоконнике, и Чимин, стараясь действовать максимально бесшумно, берёт его и накрывает Чонгука, который тут же плотнее кутается и хмурится во сне, пытаясь, видимо, найти заново удобное положение. Проведя ладонью по лицу и ненадолго прикрыв глаза, Чимин садится перед диваном и, бережно придерживая чужую голову, опускает парня в лежачее положение, подкладывая подушку. Он убирает лезущие на лицо волосы тому за ухо и выдыхает, радуясь тому, что не разбудил парня. Чимин смотрит на трепещущие ресницы, на чуть приоткрытые губы и маленькую родинку под ними, и, не контролируя свой порыв, медленно наклоняется и оставляет поцелуй на лбу Чонгука, который от этого действия забавно дёргает бровью. — Незаконно быть таким милым, Гу, — на грани слышимости шепчет Чимин и встаёт, направляясь к кухне. Нэро лежит на стуле, поджав под себя передние лапы и прижав уши. Чимин аккуратно тычет ему в мокрый нос и получает недовольное мяуканье в ответ. — Прости, друг, но пора кушать, — шепчет котёнку он, гладя его по голове. Миски и еда лежат на кухонном гарнитуре, и Чимин набирает в одну, белую, воду из фильтра, а в другую, чёрную, выдавливает из пакетика жидкий корм «для самых маленьких», тихо хмыкая с названия. Он ждёт, пока животное обнюхает миски и начнёт есть, прежде чем уйти к двери, напоследок бросая беглый взгляд на спящего Чонгука. Как можно тише одевается и открывает дверь, мысленно матерясь, когда начинают скрипеть несмазанные петли. Чимин медленно поднимает ручку, запирая дверь, и громко выдыхает. Смог выбраться и не разбудить парня, чему очень рад. Чонгук явно устал за последние несколько дней, если судить по его неважному виду. Съёмки начнутся только через два дня, поэтому ему стоит максимально отдохнуть за это время. Было бы неплохо встретиться, пока у них достаточно свободного времени, но Чимин думает, что оставит это на усмотрение Чонгука. Если захочет, то напишет и предложит, если нет, значит, так и надо. Уже в машине Чимин тянется к сигаретам, ожидая, пока прогреется двигатель, но зависает рукой над пачкой. Если налаживать жизнь, то полностью, так? Поэтому вместо сигареты Чимин берёт леденец на палочке и старается не обращать внимание на сознание, вопящее из-за зависимости к никотину. Организм привык, что есть внешний стимулятор, который бьёт по нужным нейромедиаторам. Тормозишь — он разгоняет, нервничаешь — успокаивает. Лёгкий способ побороть тревожные звоночки в душе, жаль, правда, что лёгкий только на первый взгляд. Поначалу человек уверяет себя, что делает это сугубо по своему желанию и что может бросить в любое время, но ему нравится курить, поэтому пока бросать не будет. А потом это «пока» перерастает в нездоровую тягу, и уже чувство дискомфорта заполняет целиком, если внутренние часы пробили время перекурить, а человек так и не сделал этого. По правде говоря, Чимин даже не думал никогда не бросать, а сейчас понимает, что лучше успокоит себя чаем с ромашкой, а не привкусом сухого сена во рту. Иногда даже его голову посещают умные мысли, только чаще всего он от них убегает. На телефон приходит сообщение с номера, который видеть сейчас абсолютно не хочется, и Чимин кусает губу, вчитываясь в содержание. «Водитель уже приехал за тобой, пересядь в его машину. Нам нужно поговорить.» — и этого достаточно, чтобы сломать зарождающееся желание, и Чимин, зло ударив по рулю и вытащив ключи из зажигания, снова хватает пачку и нехотя выходит из пикапа, тут же замечая хорошо знакомую машину. Ну конечно, глупо надеяться, что пара сообщений и короткий разговор по телефону его освободят от необходимости личной встречи. — Доброе утро, Чимин, — говорит мужчина, когда тот подходит ближе. — Я думал, ты уже никогда оттуда не выйдешь. — Тебя это ебать не должно, избавь меня от необходимости с тобой говорить, — он щёлкает зажигалкой и садится на заднее сидение, громко хлопая дверью и даже не утруждая себя тем, чтобы открыть окно. — Просто кати меня побыстрее к старику. — Как же тебе везёт, что босс запрещает тебе грубить или трогать, — водитель резко трогается, скрипя шинами. — Иначе бы я давно поставил тебя на место. — Пустые угрозы, Намджун, мы оба знаем, что тебя пристрелят в ту же секунду, как ты попытаешься хотя бы волос с моей головы снять. Больше водитель ничего не говорит, только крепче руль сжимает и ехать быстрее начинает. Его безумно бесит этот мальчишка, и он совершенно не понимает, что находит в нём босс. Потому что Намджун был рядом, когда Чимин, по всей видимости, попытался сказать, что больше они встречаться не будут. Он никогда в жизни не видел его настолько одновременно расстроенным и злым, даже когда срывались самые крупные сделки, босс сохраняет хладнокровие. А тут из-за какого-то грубого беспризорника? Абсурд.