Фотоальбом моей души

      За окном приятное солнышко освещало улицу и лица прохожих. На часах было где-то девять утра, а на календаре вторник. Обычный вторник в начале ноября. Прошёл месяц. Паша успел восстановиться после операции окончательно, пропил все таблетки и зажил нормальной жизнью. Работу даже нашёл по душе. Какую? Аниматор на детских праздниках. Шум и смех всегда радовали Пашу, да и самовыражаться ему было негде. А тут, спрятался за маску и твори, что хочешь. Одним словом — счастливы все. Агентство ему попалось очень хорошее, без подводных камней вроде как, заказов было навалом и платили неплохо. В общем, теперь Паша возмужал в своих собственных глазах, обретя финансовую независимость от родителей. Это не могло не радовать.

***

      Очередной, достаточно интересный праздник — гендерпати. У семьи уже был ребёнок, ждали второго. Паша развлекал детишек в костюме шляпника. Точнее болванщика. Тематика праздника была: «Приключения Алисы в стране чудес». С другими персонажами, то бишь своими коллегами, Паша особо не контактировал, каждый был сам по себе и развлекал деток в своей зоне. Большой пухлый кот, например, разукрашивал малышам лица, а Алиса наливала чай и угощала сладостями. Личадеев, в свою очередь, обосновался за большим круглым столом с множеством тканей, ниток и картона. В своей зоне он мастерил с детками шляпы и, как ни странно, пользовался большой популярностью. Почти каждый ребёнок к концу праздника ходил в шикарной шляпке, сделанной своими руками. -Фух, это был явно один из самых крутых праздников, — сказал он сам себе, выйдя на улицу и вдыхая свежий воздух. Ярко-красные худые щеки обдал прохладный ветер, подведённые глаза и слегка подкрашенные веки стали тяжёлыми, а губы раскрылись и немного дрожали, жадно хватая кислород. Даже голова закружилась. Было как никогда хорошо. Уголки губ сами потянулись наверх, и вот, через минуту, Паша уже улыбался во «все тридцать два» и рассматривал звёзды на небе, нанаслаждаясь моментом.       Усталый, но такой счастливый, он уже подумывал возвращаться, как вдруг, немного посмотрев в сторону, подпрыгнул от неожиданности. -Сигарету? — сильная мускулистая рука и худые длинные пальцы, держащие сигарету, протягивались к нему. Хриплый и, до боли знакомый, голос, словно резал по ушам. Паша машинально отрицательно помотал головой, а потом всё — таки решил заглянуть в глаза рядом стоящего. Не ошибся… Сердце будто замерло, но в то же время билось с дикой скоростью. -О, П-паша?.. — Юра будто потерял дар речи, — п-привет, — рука с сигаретой потянулась к собственным губам.       Секунд двадцать длилась целая вечность для обоих. Тишина звенела в ушах. Кончики пальцев леденели и, наверное, уже были синими. Уши пылали огнём. А в голове лишь туман, застилающий все мысли. -Классный костюм, — о боже, наконец-то эта пытка закончилась, подумал Паша, услышав голос. Но слов он разобрать не успел. -А? — резко дёрнулся парень. -Костюм, говорю, классный, — с улыбкой повторил Юра, — сам делал? — он поджёг сигарету и сделал длинную затяжку. Музыченко повернулся к парню боком и смотрел куда вдаль. -А, спасибо, — послышался неловкий ответ. Паша тоже не мог сдержать лёгкой улыбки. Стоял и лыбился, как дурачок. — Да, сам делал, — он опустил взгляд и стал рассматривать каждый сантиметр своих кроссовок. Сердце бешено стучало, заглушая все вокруг. Кажется, даже глаз стал дёргаться. -А ты тут какими судьбами? — Паша решился произнести вопрос, который мучил его последние несколько минут. -Я фотограф, — Юра указал взглядом на висящий на шее фотоаппарат. Красивый такой, дорогой, наверное. — Удивительно, сколько фотографировал, а тебя ни разу не заметил, — прищуривая глаза от сигаретного дыма, произнёс парень. Врёт. Весь праздник он следил за ним. Весь вечер фотографировал. Каждую часть тела, каждый взгляд и улыбку. Вот только под конец потерял Пашу и не планировал с ним заводить разговор. Пока выходил на крыльцо, был занят пачкой сигарет и не заметил, что обратился он к предмету своего обожания. Прокол? Возможно. Вспоминать о случившемся чуть больше месяца назад не хотелось пока никому, поэтому оба делали вид, что они просто знакомые, которые когда-то увиделись в больнице. -Круто. Давно этим занимаешься? — с неподдельным интересом спросил Паша, — я тоже когда-то пытался, да вот не срослось. -Давно…-задумался Юра, перебирая все кадры с Пашей в голове. Внизу живота стало неприятно давить. — А чего не срослось? --Да как-то, то камера плохая попадётся, то настроения нет, то кадры все смазываются. -Ну, я смотрю, — Юра окинул Пашу взглядом с головы до ног, — ты себе другое занятие нашёл. Выглядит очень неплохо. Паша действительно выглядел очень — очень неплохо: белое худое лицо и чётко выраженные скулы, красные тени на глазах, из-под шляпы торчали рыжеватые пряди, раскрашенные цветными мелками для волос. Этот цвет ему очень даже шёл. Большой синий бант, с каким-то узорами, искусно обтянул шею и расположился на плоской широкой груди. -Да, повезло очень с агентством, — задумчиво ответил Личадеев. Юра в ответ лишь кивнул. Не хотелось уходить. Очень не хотелось. Оба мечтали побыть друг с другом ещё хотя бы минуту. Однако, сигарета почти закончилась, а Паша уже знатно подмёрз. Хотя, может быть, трясло его далеко не от холода. -Холодно тут, — «шляпник» поёжился и произнёс с какой-то тоской в голосе. Он зажмурил глаза, а когда открыл их, буквально в десяти сантиметрах от своего носа увидел нос Юры. Он сразу встретился взглядом с блестящими, но в то же время грустными глазами, которые смотрели на него снизу. Паша завис. Завис, утопая в этих глазах. Губы сразу затряслись, во рту давно пересохло, а сейчас горло стало резать ледяным воздухом. Юра сначала стоял достаточно напряжённо, а когда понял, что Пашок завис, расслабился и улыбнулся. Он стоял с протянутой рукой в районе живота, хотел попрощаться. Но, кажется, Личадеев этого и не понял. Ещё секунд десять. Юра быстро оглядывается по сторонам. Привстаёт на носочки и в мгновенье прижимается к Пашиным губам своими. Личадеева словно кипятком облили. Горячие губы, такие горькие на вкус, нежно прижимались и посасывали давно заледеневшую нижнюю губу парня. Глаза сами закрылись, а голова подалась вперёд. Жадно вжимаясь в чужой рот, Паша неумело стал отвечать на поцелуй онемевшими губами, в которые будто иголками тыкали. Юрка этого точно не ожидал. Хотел как-то в шутку чмокнуть, а тут такое.       Голова «шляпника» шла кругом. Он словно оказался в другом мире. Упал на дно и одновременно взлетел в небеса. Пространство перестало ощущаться от слова совсем. В мыслях гулял ветер, сбивающий всё на своём пути. Хотелось обнять, прижать, вдыхать этот аромат вечно и никогда не отрываться от чужих, но столь родных губ.       Юра медленно, нежно облизывал и мял чужие губы, а Паша лишь поддавался. Дыхание задержалось у обоих, и кажется, его скоро перестанет хватать. Эта мысль потихоньку оттесняла удовольствие, получаемое от такого неожиданного и непривычного поцелуя. За спиной Паши послышались колокольчики, которые обычно вешают над дверью. Кто-то выходил из здания. Парни мгновенно расцепились и отошли на шаг друг от друга.       Глаза метались из стороны в сторону, поднять взгляд было физически невозможно. В груди все пережало, и каждый буквально давился воздухом, пытаясь восстановить дыхание. Из-за двери вышел организатор: -Паша, все начинают расходиться, нам тоже пора. Я почти всё убрал со стола, не забудь свои вещи и костюм, когда будешь переодеваться, — весёлым голосом давал указания какой-то парень. Паша обернулся: -Да, хорошо, — на автомате сказал он, не разобрав и половины слов, адресованных ему, — сейчас, — кивнул головой.       Организатор кивнул в ответ и вновь скрылся за дверью. Паша успел проводить его глазами и под звон колокольчиков его щеки коснулась рука, обжигая холодом. Именно так. Ледяная ладонь будто прожигала лицо. Большой палец обхватил подбородок, и рука мёртвой хваткой вцепилась в лицо Личадеева. Заставив резко развернуться, Юра вновь притянул Пашу к своим губам. Вновь впился в них. Только на этот раз жадно, как в последний раз, высасывая из парня всю душу. Вторая рука легла на талию ошарашенного Паши и грубо прижала тело к себе. Юра лишь хотел кое — что проверить. Его бедро немного приподнялось и прошлось по паху парня. Твёрдо. «Стоит» — усмехнулся у себя в голове Музыченко.       Паша замер. То ли от шока, то ли от стыда. Он чётко почувствовал чужую ногу на своём члене и чуть не кончил на месте. На столь жадный поцелуй он даже не успевал отвечать. Лишь поддавался чужим губам и подставлял свои для новых укусов.       Не ясно, сколько это все могло бы длиться, если бы не приближающийся звук машин. Парни вновь расцепились, но на этот раз Юра не отпускал Пашу. Ни взглядом, ни рукой. Все также прижимал к себе и горячо дышал прямо в шею. У Личадеева же ехала крыша от всего происходящего. Он тонул в глазах Юры, тонул в мурашках, которые провоцировало чужое дыхание… Шаг назад. Второй.       Тишину разрезали звуки машин, явно не одна едет. Юрина рука медленно опустилась с талии и, задевая чужое бедро, потянулась в свой карман за очередной сигаретой. Паша опустил взгляд и хотел уже разворачиваться обратно. Говорить ничего не хотелось. Думать — тем более. Просто наслаждаться моментом. Просто жить настоящим и испытывать счастье здесь и сейчас. Шаг назад. Поворот налево. -Сигарету? — с улыбкой произнёс Юра, кажется, ещё более хриплым голосом. Паша остановился. Улыбнулся. Потянулся рукой за сигаретой и встал рядом, поднимая голову куда-то вверх. -Да, — кивнул Личадеев. Дрожащими губами он обхватил фильтр сигареты, не менее дрожащими руками поджёг её и отдал зажигалку Юре.       Вокруг было шумно. Гости расходились, разбегались по машинам. А в мире существовало лишь два человека, которые сейчас стояли рядом и синхронно вдыхали яд в свои лёгкие, рассматривали одно небо на двоих, считали свои звезды и пытались переварить произошедшее.