☾☾☾
Гермиона внимательно осматривала книги на стеллаже, рассматривая каждый прочитанный фолиант. Пока её любопытные глаза не зацепил тёмный переплёт, она, не думая, ухватилась за него. В руке приятно покалывало, словно гладило руку девушки, это не ушло из её вида. Грейджер открыла книгу, но страницы были пустыми, что больше похоже на невидимые чернила. Выудив из складок школьной мантии палочку, Гриффиндорка тихо произнесла над чистыми страницами: — Апарекиум! Буквы стали проясняться, а слова вырисовываться на пожелтевших страницах. Это было похоже на какую-то памятку для особо одарённых учащихся шестого курса; здесь всё подробно расписано о каждом заклинании и рецепты различных зелий. Некоторые она встречала впервые, поражаясь тому, насколько был умным ученик, который написал это всё. Гермиона, не прилагая особых умственных усилий, прихватила с собой книгу, вовсе позабыв об остальных. Она с интересом изучала книгу по пути до башни Гриффиндора, в руке больше не ощущалось приятного покалывания, словно магия заключённая в чтиве приняла Гермиону, будто бы наравне стояла с палочкой или каким-то древним артефактом. Девушка была уверена, что дневник был создан с помощью тёмной магии, но доказать этого она ещё не могла. Энергетика странной вещицы просто зашкаливала, что только сильнее притягивало к себе любопытных лиц. Чуть позже ей предстоит обязательно это выяснить, но не сегодня. Зачитавшись, она и не заметила, как уже подошла к картине Полной Дамы. — «Мимбулус мимблетония», — тихо прошептала Гермиона, и проход открылся. Девушка тихо прошла в свою комнату, чтобы не разбудить уже спящих учеников. Надо же, она и не заметила, сколько времени прошло с момента, как все разошлись по своим спальням после ужина. В гостиной было слишком тихо, раньше там стоял ужасный гул в первые дни из-за шумных вечеринок в честь нового учебного года. Бегло скрывшись за дверьми, она осторожно сняла с себя одежду с помощи невербального заклинания и улеглась в постель, попутно убирая дневник под кровать.☾☾☾
Гермиона резко распахнула тяжёлые веки от душераздирающего визга Лаванды Браун. Недовольно оглядев свою сокурсницу, девушке даже не удалось скрыть едкого презрения к ней. — Это всё она! — не прекращала истерично орать Лаванда, указывая пальцем на только что проснувшуюся Гермиону. В их комнате собрались чуть ли не все Гриффиндорцы, которые пришли на крики девушки, думая, что её там режут. Смущённо оглядывая новообразовшуюся толпу зевак, она с трудом протёрла оледеневшими пальцами глаза, пытаясь отойти ото сна. — При чём здесь я? — недоумевая, спросила девушка и оглядела Лаванду, которая крепко схватилась за свою руку другой ладонью. — Что вообще произошло? — Это всё твоя дурацкая книжонка! — продолжая истошно орать она. — Я хотела посмотреть, что за гадость ты читаешь, но эта штука словно прокляла меня, и моя прекрасная ручка теперь опухла! Толпа сокурсников с удивлением наблюдали на развернувшуюся перед ними картину, не пытаясь даже чем-то помочь. Даже Гарри изумлённо застыл в проходе, с явным подозрениям оглядывая чёрный переплёт книги, что смутно ему казалась знакомой. — Ты специально прокляла книгу, чтобы никто её не смог прочесть! — вступилась за подругу Парвати. - Как будто кому-то интересно читать твои грязные секретики. — Вы в своём уме? Это моя собственность, вы не должны были прикасаться к моим вещам! — вспыхнула Гермиона. — Вы сами осознаёте всю абсурдность ситуации? Вы прикоснулись к чужим вещам и получили по заслугам. Лаванда не прекращала что-то верещать, пока Парвати разгоняла любопытный народ, скопившийся в их комнате. Теперь Гермиона будет накладывать чары защиты на свои личные вещи, неизвестно, что ещё они хотели осквернить. Больше пугала мысль о том, как часто нерадивые соседки лезли посмотреть на то, что читает Грейнджер. Открыв книгу, она начала листать её в поисках какого-нибудь контр-заклинания, которое могло бы излечить руку орущей Лаванды. Она пальцем наткнулась на то, что именно ей и было нужно. Ладони невольно взмокли от стресса, от чего ей пришлось судорожно провести ими по тонкой простыне. «Если мой дневник открыл кто-то ещё кроме тебя, то он получит самый страшный укол от тёмной магии за то, что открыл своими подлыми ручонками чужую собственность. Не буду тебя томить, попробуй мною созданное заклинание «Эпииви». Гермиона была потрясена, словно автор дневника обращался именно к ней. Возможно, книгу давно не открывали, поэтому она приняла её, как достойного хозяина. Странно, что она не пылилась в запретной секции, а лежала на обычных стеллажах в общем доступе, то есть любой мог случайно прикоснуться к книге. По затылку прошёлся неприятный холодок от мурашек, а желание изучить фолиант возросло с новой силой. — Эпииви, — тихо прошептала Гермиона, наводя палочку на руку Лаванды. Отёк стал мгновенно проходить, а потом и вовсе исчез, не оставляя за собой никакого следа. Задумчиво насупившись и нахмурив брови, девушка была удивлена не меньше навязчивых соседок. Черты лица тут же разгладились, стоило ей вспомнить, кому она только что решила помочь, хотя Лаванда в полной мере заслуживала своего наказания. — Как ты это сделала? — непонимающе спросила Парвати. — Мы перепробовали все заклинания, но ничего не случилось. Гермиона проигнорировала сокурсницу и положила книгу в сумку, предварительно произнеся пару защитных чар, чтобы на этот раз её точно не нашли.☾☾☾
— Если по-хорошему, то ты должна вернуть книгу на место, — предложил Гарри. — Так будет правильнее. Брови девушки едва заметно взметнулись вверх, а сама она мысленно поражалась несказанной наглости друга со шрамом, который и сам не брезговал тем, что чуть ли не спит со старым учебником по зельям. — А ты бы вернул свой учебник обратно на место? — в той же манере передразнила его Гермиона, улыбаясь тому, насколько она находчивая. Гарри лишь тихо хмыкнул из-за глупого напоминания об его учебнике. Он совершенно по-детски спрятал за спиной помятую книгу, отводя взгляд в сторону других учеников в коридоре. — Какие сейчас у вас уроки, мальчики? — поинтересовалась Гермиона у друзей, тут же переводя неудачную тему для разговора. Рон сделал задумчивое лицо, потому что сам не знал ответ на этот вопрос. Невольно умилившись его нелепой сосредоточенности, Гермиона едва сдержалась, чтобы не потрепать объект симпатии по мягким волосам. — У нас с Роном прорицания, — напомнил другу Гарри. — А у тебя какой? Гермиона строптиво скривилась, вспоминая ту поехавшую женщину в очках, которая на полном серьёзе говорила классу, что чаинки на дне чашки могут предсказать чьё-то будущее. Она всё ещё не воспринимала профессора Трелони, как преподавателя важного предмета в Хогвартсе, хоть и считала свои предрассудки по поводу неё глупостью. — Нумерология, — сказала она, потирая плечи. — Встретимся с вами перед зельями, у нас совпадают потом уроки. Мальчики сдержанно кивнули и проводили подругу до математического класса. Разложив все свои учебники на парте, не давая возможности кому-нибудь к ней подсесть, чтобы недобросовестно списать, Гермиона с нетерпением предвкушала грядущий урок. Она также достала и тот дневник, решив поискать до начала занятия что-нибудь связанное с нумерологией. На подкорке Грейнджер чувствовала, что поступает в какой-то степени неправильно, но упорно игнорировала свои принципы, уже мысленно переступая черту праведности в отношении учёбы. И правда, в книге есть большой раздел и по нумерологии. Гермиона не переставала удивляться, как такая маленькая книжечка могла в себе содержать столько информации. «Уверен, что ты невероятно умная, раз ты ходишь на все уроки, что есть в моём дневнике. В особой секции нашей школьной библиотеки я нашёл достаточно интересную информацию, прочитай всё внимательно. Считается, что человек, с точки зрения ученого — метафизика, как сущность весьма сложная и многогранная, состоит из трех составляющих — трех «я»: базового, сознательного и высшего. Базовое «Я» — это первичный уровень человеческого самовыражения, то есть — выражения себя через собственное тело. Сюда входит все — от первого плача младенца, до последнего вздоха умирающего, проявление пяти органов чувств, а также прочие физические действия, которые являются неотъемлемыми в течение всей человеческой жизни…» Гермиона удивлённо вскинула брови, словно дневник всё знал о ней, решив, что она дочитает это чуть позже, захлопнула книгу, концентрируясь на словах профессора Вектор. Глупая ухмылка весь урок не слезала с лица, а рвение к новым знаниям только сильнее будоражило девушку. На мгновение, Грейджер даже показалось, что её поведение теперь ничуть не отличалось от Слизеринского темперамента, уж слишком хитрым был ей поступок.☾☾☾
Гермиону начинали выматывать терзания по поводу дневника. Кто этот человек, который вложил сюда целую гору нужной информации? Почему при прочтении создавалось неподдельное чувство, будто собеседник говорит только с ней? Она была с точностью уверена, что во всём этом была замешана тёмная магия, случай утром это подтвердил. Тяжело признаться, но Гермионе понравились визги надоедливой соседки, которая постоянно обсуждала «Бон-Бончика» вместе со своей точно такой же полоумной подругой. Мигом отдёрнув скользкие мысли, девушка попыталась сконцентрироваться на разговоре с мальчиками. — Я сейчас взорвусь, — сетовал только что подошедший Рон. — Малфой гнусный хорёк! Гермиона едва заметно вздрогнула, но быстро успокоилась. Непонимающе посмотрев на рыжеволосого друга, который пытался ей активно на что-то пожаловаться, она чуть не закатила глаза. Ей уже порядком поднадоели непрекращающиеся разговоры о Малфое, в частности, постоянное поливание блондина всеми оскорблениями на свете. Казалось, если слизеринец не так вздохнёт или чихнёт, орава в лице Рона и Гарри тут же на него накинется с обвинениями. — Рон хочет сказать, что он с Малфоем снова поцапался на уроке Прорицаний, — заметив недоумевающее лицо подруги, Гарри рассказал всё более внятно. — Очень глупо реагировать на слова ничего не стоящего человека, Рональд, — сдавленно хихикнула Гермиона. — Прекрати вести себя, как инфантильный ребёнок. Гарри поддержал позицию подруги и также залился хохотом. Видимо, ему уже тоже наскучила болтовня о Малфое, что только обрадовало Грейнджер, ведь тогда пустые разговоры о нём значительно сократятся. — Ты на чьей вообще стороне, а? — Тебе нужно поесть, может успокоишься, — предложила Гермиона, — думаю, мы зря пропустили завтрак, так что можем пойти и спокойно пообедать. — Это ты пропустила завтрак, а не мы, — уточнил Рон, с важным видом вскинув один палец вверх. — Ты слишком долго собиралась, мы и решили съесть пару булок. Гермиона раздражённо закатила глаза и улыбнулась резвости своих друзей. За лето она успела соскучиться по ним до невозможности, пускай они часто обменивались письмами и виделись, даже Гарри слегка приободрился. После окончания пятого курса, на нём словно лица не было, а теперь вся встревоженность тщательно скрывалась от ребят, дабы не обременять их своими проблемами и переживаниями лишний раз. — Я не удивлена, — всё также улыбалась она, направляясь вместе с друзьями в большой зал. — Я ужасно проголодалась, боюсь, ещё чуть-чуть — и я умру. Пока Гермиона сетовала, никто из друзей не заметил появления нового собеседника в их трио. Все мысли ребят сейчас заняты только предвкушением долгожданного обеда, а у девушки и вовсе сводило живот неприятной судорогой из-за голода. — Было бы неплохо, грязнокровка Грейнджер, — ядовито прошипел рядом стоящий с девушкой блондин. Змеиный оскал вмиг озарил бледное личико задиры, а по выражению его эмоций было ясно, что парню не хватило прошлого конфликта с друзьями. Благо, мысли Грейнджер оставались ясными, поэтому избежать очередного скандала вполне возможно. — Малфой, снова ты, — навострился Рональд. — Не до конца сплюнул свой змеиный яд, да? Гермиона выставила свою руку перед другом, удерживая не идти дальше. Хмурое выражение её лица заставило на миг вздрогнуть Малфоя, будто было что-то неприятно отталкивающее в неприметных чертах. Он совсем отвлекся на странное потрескивание магии, но думал, что это злость Поттера и Уизли заставила воздух вокруг них сгущаться. — Мне нет до вас дела, малышня, — вновь скривив своё лицо, сказал он. — Грейнджер, тебя искала старая карга Минерва. Гермиона вспыхнула при гадком оскорблении декана, словно дневник в её руках так действовал на неё. Совсем упустив из виду момент, когда эмоции были ей подвластны, её губы плотно сомкнулись, а зубы гневно сжались. Действуя словно по инерции, ладонь скользнула в складки мантии за палочкой, а невербальное «Экспульсо» слетело шепотком с губ прямиком в Малфоя. Драко, не ожидавший такого подлого нападения, отлетел к ближайшей стене. В глазах парня читался неимоверный страх при виде разъярённой Гриффиндорки, хотя ему и раньше приходилось наблюдать за её опрометчивыми действиями. Липкий ужас сменился на злость из-за нежелания опозориться перед такими низшими волшебниками, как Поттер и Уизли. — Эверте Статум! — разъярённо выкрикнул блондин, быстро приходя в себя после удара. Гермиона поставила невербальное «Протего», которое полностью поглотило проклятие. Лучи магии вокруг них заискрились, а сама девушка была поражена скоростью выходивших заклинаний из её палочки. Такого яркого щита у неё никогда не было, будто ей снова нет одиннадцати и у неё очередной выброс магии. — Инкарцеро! — из палочки девушки вылетели верёвки, которые Малфой лениво отбил невербальным щитом. Он нападал очень быстро, а эмоции на его лице сменялись неимоверно быстро, от чего Гермиона не успевала даже атаковать, как Драко метал какое-нибудь проклятие и приходилось ставить защиту. Злость перегородила все возможные разумные выходы. Чувствуя в себе бесконтрольный прилив сил, оледеневшие пальцы по-привычке сильнее сжали древко палочки. В голове невольно всплыло воспоминание о проклятии из дневника, которое уж очень зацепило девушку. — Dolorsempra! — выкрикнула заклятье на латинском Гермиона, победно улыбаясь реакции остервеневшего Малфоя, который и слова сказать не мог, содрогаясь на полу. — Гермиона, это невероятно, — восхищался Рон, едва чуть не хлопнув в ладони от радости, — где ты прочитала об этом заклинании? Девушка напряглась, когда заметила, что проклятие ничем не уступало «Круцио», только в случае с тем проклятием, оно заканчивалось, когда волшебник опускал свою палочку. От этого же словно наступала вечная боль. Учителя, как назло все пропали, будто в замке остались одни дети. Беспомощные, сдавленные крики и судорожные дёрганья конечностями Малфоя, только сильнее приводили Грейнджер в в ужас. Парни суетились около задыхающегося сокурсника, пока Гермиону одолевал безграничный ступор. Она только что использовала ранее неизвестное смертельное проклятие на Драко Малфое, который по сути ни в чём не был виноват. Стыд мигом охватил девушку с ног до головы на пару с безысходностью, а руки предательски затряслись. Всё невиданное наваждение мигом спало, отрезвляя Грейнджер, пока мысли были заняты только тем, как легко ситуация вышла из под контроля по её вине. Щемящее чувство вины внутри всё разъедало. Самое страшное, что она использовала проклятие, не зная отменяющего заклинания, которое могло бы спасти его. Глаза были готовы уже выкатиться из-за дурацкого испуга, а покусанные от нервов губы то приоткрывались, желая что-то сказать, то закрывались вновь, словно девушка осталась немой до конца своих дней. — Мисс Грейнджер! — подоспела на крики Минерва. — Потрудитесь объяснить мне, что здесь произошло? Она смотрела на профессора самыми потерянным взглядом, который только был у неё. Её охватило нескончаемое отчаяние, ведь теперь Гермиону могут лишить должности старосты. Нижняя губа трусливо затряслась, а чувство вины теперь гложет пуще прежнего. Но сейчас, девушка винила себя за своё безрассудство и то, что поддалась соблазну, нежели из-за пострадавшего Малфоя. — Это я сделал, профессор, — вступился Гарри, который сидел рядом с Драко. — Он снова назвал Гермиону «грязнокровкой», а я не выдержал и напал на него. Минерва смотрела на Поттера ошарашенными глазами, не веря в происходящую ситуацию. Интуиция подсказывала ей, что происходит что-то неладное, будто бы женщину откатило назад на пятьдесят лет. Такую сильную магию Макгонагалл встречала лишь однажды, что теперь сильнее наводило на мысль, что Гарри и Тот-кого-нельзя-называть связаны. — Пятьдесят очков с Гриффиндора и Слизерина, — жёстко отчеканила женщина, с трудом скрывая тревогу в голосе. — Позвольте, я отнесу Мистера Малфоя к Мадам Помфри. Ребята расступились, давая возможность декану факультета Гриффиндор забрать страдающего блондина. Глаза Гермионы застилала пелена слёз, а сама девушка нервно заламывала пальцы за спиной. Она только что нарушила свой самый главный принцип «Не использовать смертельные или неизвестные проклятия». «Это не твоя вина» — послышался неизвестный голос в голове девушки, словно дневник решил заговорить с ней. Гермиона вздрогнула от наглого вторжения, но тут же позабыла о сказанных в мыслях словах, смахивая всё на свою усталость. Теперь вместе с разочарованием на саму себя пришло ещё и сумасшествие, что только сильнее напрягало. — Мне жаль, Гарри, — утыкаясь в плечо друга, прошептала она. — Я правда не хотела этого делать. — Я знаю Гермиона, знаю, — поглаживая по буйной копне волос, также тихо прошептал Гарри, — но ты должна избавиться от дневника. Девушка взметнула на него наполненные слезами глаза. Ей вовсе не хотелось избавляться от дневника, словно магия, которая таилась внутри, завлекала её. В голове было бурное противостояние справедливости и отчаянного желание оставить всё как есть. Решая дальше не спорить и сославшись на то, что сама разберётся, она сдержанно кивнула. — Гермиона, ты всё равно большая молодец! — не прекращал восхищаться Рональд, от чего получил резкий удар по плечу от Гарри. — Чего? Я же правду сказал. — О-о-ох, Рон! — подоспела назойливая подружка Уизли, распугивая всех своими воздыханиями на пару с Парвати. — Ты настоящий герой! Ребята отрешённо оглядели подлетевших к ним девушек, совсем не понимая, как таким можно гордиться. Если Лаванда считает, что сразить кого-то поражающим проклятием — это героизм, то у неё явные проблемы с головой, о которых Гермиона уже давно подозревала. Прежняя злость снова вернулась, хотя, казалось, совсем недавно только стихла. — Лаванда, как ты смеешь считать, что проклясть человека — это достойный поступок? — Гермиона скривила лицо в гримасе отвращения и поспешила удалиться в неизвестном для всех направлении, вновь забывая про долгожданную трапезу.☾☾☾
Гермиона вжалась бледными ладонями в твёрдую поверхность раковины, тихо всхлипывая, иногда подсматривая в зеркало на своё испуганное лицо в туалете для девочек. Устало прикрыв тяжёлые веки, она протяжно шмыгнула носом и с трудом сдержала отчаянный рёв в голосе, зажимая ладонью рот и оседая на холодный кафель. — Как я тебя понимаю, — жалостливо пропищала парящая в воздухе Плакса Миртл. — Я, бывает, тоже оплакиваю свою несчастную жизнь! — Ты мертва, — со зла прошептала Гермиона, которая старалась задеть ранимого призрака, дабы та поскорее оставила её в одиночестве. — Я знаю и без тебя, всезнайка Грейнджер! — сокрушённо ответила Миртл, плаксиво надув губки. — Кто же тебя так обидел? Гермиона было закатила глаза от раздражения, стараясь игнорировать глупые расспросы надоедливой девочки. Меньше всего хотелось принимать своеобразную поддержку от туалетного призрака, который и без её колких слов обижен на целый мир. — Я знаю, кому принадлежит твоя книжечка, — загадочно пропела Миртл, опускаясь всё ниже к Гермионе. — Я видела, как этот красивый мальчишка создавал несносную книгу, ранящую любого, кто посмеет к ней прикоснуться. Признаюсь, я и сама попыталась дотронуться до неё, но ничего не получилось! — Как давно? — непонимающе спросила Гермиона, затем уточнила: — Ты видела этого мальчика? Плакса Миртл звонко рассмеялась, хватаясь своими прозрачными руками за брюхо и делая незамысловатый кувырок в воздухе, заставляя собеседницу предусмотрительно насторожиться. — Я была тогда живой, — воодушевлённо пролепетала Миртл, подпирая лицо ладонями. — Я наблюдала за ним исподтишка, а потом за это же и поплатилась. Гермиона уставилась на глупое приведение ошарашенными глазами. В голове совсем не укладывалось, что дневнику чуть больше пятидесяти лет. Возникало всё больше и больше вопросов, на которые невероятно хотелось получить ответы. — Миртл, — встрепенулась Гермиона, догоняя улетающего призрака, — как его звали? — О-о-о, — противно протянула Плакса Миртл, заговорщически улыбаясь. — Ты сама скоро всё узнаешь. Хотелось сказать ей что-то ещё, но она не успела, как Миртл пропала в стенах таинственного замка. Гермиона обречённо вздохнула, стирая с лица липкие слёзы. Она ещё раз оглядела дневник, словно надеялась найти на его поверхности хоть какую-то подсказку. «Стоит ли рассказать обо всём мальчикам?» — пронеслось в голове Гермионы. Она тут же отогнала эту назойливую мысль. Будет лучше для всех, если она сама узнает всю правду, при этом не втягивая в это дело друзей. Разумная часть Гермионы кричала о том, что дневник нужно спрятать в запретной секции, но любопытство оказалось сильнее, ведь какая честь была предоставлена ей, чтобы изучить подобный артефакт. Закутываясь в своей мантии посильнее, чтобы не сильно привлекать внимание других учащихся, Грейнджер поспешила покинуть туалет. Безумно хотелось извиниться перед Малфоем за свой глупый поступок, но внутренний голос словно кричал о том, что он заслужил этих мучений. Она испуганно поёжилась, поражаясь своим домыслам, но спорить сама с собой не стала, иначе бы точно окрестила себя, как умалишённую. Строго настрого решившись держать палочку ближе к себе, девушка боязливо выжидала отплату за свои действия. Неизвестно, когда дружки Драко захотят нанести ответный удар. Внимание уходящей Гермионы вдруг привлекла изящно очерченная змейка на небольшом кранике. Она вдруг невольно улыбнулась своим воспоминаниям из прошлого, как всё время сокрушалась на мальчишек, постоянно говоря о том, как сильно жалеет, что не таскается сейчас с другими девчонками. Гермиона легонько провела рукой, обводя пальцами змейку, но потом резко отдернула ладонь, будто её ужалили, как прокаженную. Недовольно сморщившись, девушка развернулась и ушла из женского туалета.