С трепещущим сердцем

Роше внимательно смотрел на главоглаза. Главоглаз в ответ тоже смотрел очень внимательно. И Вернон всем своим нутром ощущал, как проигрывает эту битву взглядов. И ничего он тут поделать не мог. У него было всего два глаза, а у главоглаза — четыре. Или больше. Роше не особенно хорошо знал главоглазью анатомию. Как-то… не было необходимости с ней знакомиться. — Прямо дуэль века, — ехидный йорветов голос, прозвучавший из-за спины, вынудил Вернона отвести взгляд. — Я из-за тебя проиграл, — недовольно констатировал Роше, наблюдая как Полосатик мирно стрекоча съедает упавший на пол здоровенный кусок сыра. — Ты и так не выигрывал. — Сколько у него глаз? — Шесть, — выражение лица Йорвета не внушало никакого доверия, уж больно оно пакостное было. — Что? Ты мне не веришь? Напиши Геральту, он точно знает сколько глаз у главоглазов. — Вот еще, — отмахнулся Вернон. Одно время ему очень сильно хотелось написать ведьмаку, особенно когда это мелкое стрекочущее чудовище только появилось во дворце и одним своим видом наводило ужас и панику на челядь. Но за полгода все так привыкли (а примерно столько бы шло письмо в Ковир) к стрекоту и (о, ужас) топоту маленьких ножек по замковому полу, что Роше не стал ничего никому писать. Как-то прижился главоглаз у них. — Он опять залез в коробку с бумагами, — на дворе стояла холодная осень и на замковой кухни, возле одно из каминов, для Полосатика оборудовали удобную лежанку. Главоглазам было свойственно впадать в спячку на осенне-зимний период. Полосатик же становился более спокойным и медлительным. — Более того, он упер в свой угол твой акетон и шаперон. Порвал и сделал из этого себе зимнее гнездо. — Чего?.. Йорвет, иди на хер. Шаперон при мне! — Новый. Я же знаю что если ты не найдешь свою обожаемую тряпочку криков будет столько, словно не кусок ткани пропал, а королевство сперли. — Ничего подобного. — Ну-ну… — иногда Вернону казалось, что эльф в прошлой жизни совершенно точно был главоглазом. Он с ними прекрасно ладил и был ровно настолько же ядовит. — Кстати, почему он живет с нами? — Так получилось. — Он спит на моих ногами, Йорвет, — у Роше и так болели ноги. Сказывались и старые травмы, и постоянное стояние на них. В долгие пешие походы он уже не ходил — переложив свои обязанности на Бьянку. Но еще больше боли бедным его конечностям добавлял главоглаз, который весил пуд, если не больше! — Скажи спасибо, что он не пытается лечь тебе на грудь. — Ты всё еще пытаешься исполнить своё обещание — убить меня своими руками? — Скорее уж лапками главоглаза, — поерничал Йорвет, наконец-то подходя ближе. Эльф пах травами, пылью и корицей. Им редко, очень редко удавалось побыть наедине и насладиться этим в полной мере. Эльф постоянно был где-то вне Вызимы. Годы его почти не трогали, стекали мимо. Свой же возраст Роше ощущал сполна. — Ты — ужасен. — Я — восхитителен, — парировал эльф, мягко касаясь своей рукой, не скрытой перчаткой, человеческой щеки. — Восхитительно ужасен, так и быть, я сегодня щедрый и добрый, человечек. — О, да, — паскудно улыбнуться Вернон не мог. Утром государь эльф был ужасно щедрым и добрым. — Все люди с возрастом начинают думать только о сексе?