***
Вольтерра, Палаццо деи Приори — È affascinante (итал.занимательно), — неспешно протянул Аро, складывая руки привычным шпилем, но на сей его взгляд был направлен не в пустоту, а точно на меня и я прекрасно распознала в нем тихий укор. Через приоткрытое окно нежным багрянцем прокрадывались рассветные лучи. Над крышами Вольтерры медленно рдела заря, разгоняя зябкий сумрак ночи. Но почему-то мне казалось, что вместо того, чтобы рассеяться, он ищет спасение внутри меня, будто проникая под кожу и заставляя холодеть кончики пальцев. На языке было сухо, а под горлом будто находился клубок, который то затягивался болезненным узлом, то практически исчезал. Хотя подобные встречи в кабинете Аро стали практически привычными, но, кажется, не на одной из них я не чувствовала себя так…плохо. Обжигающее пламя в сердце, из злобы, обиды, разочарования, что ещё недавно меня обвинили в предательстве и пепелище, в которое оно превратилось после холодного анализа и бесстрастного напоминания, что о доверии между закоренелыми в веках социопатами речи быть не может, сейчас ещё и растоптала сверху новость о Гаррете. Я знала на что мы с ним шли, как высоки ставки, но кажется, все равно, не до конца осознавала это. Его азарт, готовность рисковать и уверенность в удаче были заразительны, заставляя верить в эту безумную затею. Сейчас это все выглядело как открытая и бездушная манипуляция с моей стороны мужчиной, которому заморочили голову, пускай, на самом деле, я никогда не хотела подобного. Все происходило скорее спонтанно и закручивалось слишком быстро, подначиваемое разными факторами. А может это взяла верх глупая какая-то глупая русалочья природа? В голове всплыли слова Демитрия, когда мы только познакомились, про пение сирен, которым мы заставляли моряков идти на смерть. Кажется, что сейчас не было никакой разницы. Однако, как бы то ни было, теперь кочевнику легко не отделаться и хоть это был его выбор, но в этот безрассудный танец заигрыванья со смертью в золотой маске втолкнула его именно я… — Думаю, — пускай внутри все дрожало от напряжения, но тон получился на удивление бесстрастный, — то, что этот Мастер сделал с Гарретом, это всё тот же яд, который испепелил заживо его подчиненных в темницах Вольтерры, который я обнаружила, изучая клык вервольфа и который… — слова на секунду застряли в горле, но эту запинку никто не заметил, или же не предали ей значения, — не давал затянуться ране на груди владыки Кайуса, после драки со зверем. Но тогда отрава не проникла глубоко, лишь поверхностно, поэтому мне удалось избавиться от неё не вступая в контакт, как таковой. Теперь Гаррет похож на бомбу замедленного действия, которая может рвануть в любой момент, лишь по щелчку этого псевдо-Бенну. На короткий миг я кинула взгляд на чернеющий, напротив рассветного окна, силуэт, ощутив острый укол внутри. Кай стоял неподвижно и за все это время не проронил ни слова, никак не показывал своего недовольства или вообще какую-либо эмоцию, хотя поводов для упреков и привычных заявлений вроде «я же говорил, что этой земноводной тут не место» было предостаточно. Несмотря на важность вопроса, я не могла не заметить, как Максимиан порой переводил скептический взгляд с одного на другого, но к счастью, вслух ничего не озвучил. На самом деле, это была не первая наша встреча после того случая в коридоре. Рука непроизвольно потянулась к шее, за которую меня сжимали, в отчаянной попытке услышать правду, но пальцы остановились на пол пути, лишь небрежно поправив один из локонов. Что им двигало после тех громких обвинений в предательстве, я не знала. В искренние сожаления верилось с трудом…***
Несколько часов назад… Словно опьяненный странным наваждением, Кай бесцельно блуждал коридорами Палаццо, пока не обнаружил себя стоящим у двери в комнату Авроры, но что-то удерживало его, не давая постучать. Гордость? Остатки здравого смысла? Он презирал себя одновременно и за нерешительность, и за то, что вообще здесь находится. Все тело будто налилось свинцом, который начинал медленно разогреваться в груди, под накалом эмоций, растворяя рассудок в обжигающем пламени. Уже было подняв руку, старейшина замер и спустя секунду, просто мягко положил её на холодную поверхность двери. Что же с ним происходит?! Стиснув зубы, если б испытывал нестерпимую боль, он задержал дыхание, стараясь успокоиться. Прикрыв глаза, Кай уловил движение по ту сторону. Он чувствовал, что русалка стоит прямо перед ним и их разделяет лишь тонкая полоска дерева. Каждый мускул тяжелел, будто пытаясь утянуть его к самому ядру земли, чем дольше длился этот немой разговор. Он слышал её тихое дыхание, сердце, учащено бившееся за них обоих, и ждал, ждал её разрешения…***
Смотря на дверь, я чувствовала, что прямо за ней кто-то стоит. Она притягивала, словно магнитом. Нерешительно замерев в полуметре, грудь стала вздыматься всё быстрее, будто память о том, как спокойно дышать неожиданно покинула меня. Скользнув ладонью по гладкой, полированной поверхности, прикрывая веки, мне казалось, будто пальцы скользят сейчас не по бездушному дереву, а по шелковистой рубахе, застывшей в задержанном вздохе мужской груди. Перед глазами ярко вспыхнуло знакомое бледное золото волос, гордая линия широких плеч, властный, рубиновый взгляд из-под светлых ресниц. Я чувствовала знакомое напряжение, если б воздух накалялся перед разрядом молнии. Это преддверие бури опьяняло, вытесняя весь здравый смысл. Рука неосознанно скользнула вниз, к ручке двери, ведь всего лишь один поворот и тот дурман, сквозящий через ничтожные щели, окатит волной. Холодная металлическая резьба, своим изящным изгибом будто предлагала не тянуть, а наконец надавить на неё сильнее, требовалось лишь ничтожное усилие… Но коротко сглотнув, мои пальцы ослабили хватку, и опустившись ниже, в звенящей тишине громко щёлкнул замок. Я заперла дверь. Пускай для вампира это не было настоящей преградой, но таков был мой ответ на не заданный вопрос. Едва слышно, но по ту сторону от двери тут же отпрянули и мне не надо было её открывать, чтобы знать, что в следующий миг за ней уже никого не было, кроме пустоты мрачного коридора. Рвано выдохнув, я приложила лоб к гладкому дереву, будто оно могло остудить кипящее чувство внутри, а с губ сорвался тихий шёпот: — Нет.***
Сейчас же, в голове промелькнуло предательское «может стоило открыть?»… Но это было последним, о чем сейчас стоило думать. Отведя взгляд от черного силуэта, контрастно выделяющегося на фоне окна. Если бы не светлые волосы, то он бы был похож на огромную тень, что наблюдала за приходом рассвета, что должен был положить конец её существованию, рассеяв в палящих лучах. — На самом деле, если опустить возможность действовать, возможно, более элегантно и без дополнительных рисков из-за скрытности, то сама инициатива принесла плоды, — видимо глава клана решил хоть немного поддержать меня, напоминая о том, ради чего все замышлялось. — Кай сказал, что враги, отпустив Гаррета, буквально растворились. Скорее всего воспользовались тайными ходами под фортом. Но, возможно, Демитрий сможет на месте распознать ещё запах и выйти на след, — задумчиво проговорил Максимиан, закинув ногу на ногу и отбивая тихий ритм указательным пальцем по коленке. — А не слишком…палевно? — хмыкнула я. — К тому же, Вольтури же видно за километр: более плохой маскировки, как черные автомобили, с тонированными окнами, дорогие костюмы и черные плащи придумать трудно, уж простите. Да и…если честно, — цокнула я, начав скорее размышлять вслух, чем делиться готовым мнением, — я думаю, что Леклюз выбран был не случайно. Эта догадка крутилась в голове, как заводная, постоянно ускользая, но казалось, что сейчас наконец удалось поймать её за хвост. Ещё отец рассказывал про это форт, в те далекие времена, когда мы путешествовали с ним по карте. — Леклюз идеальный выбор, не только в плане самого проведения встречи, но и пути отхода… — Сome è vero (итал.как верно), дорогая! — неожиданно воскликнул Аро, пока его алые глаза хищно сверкнули догадкой. Сидящий у камина Маркус, медленно кивнул, понимая, в какую сторону мы клоним: — Вода, — тихо прошелестел вампир. — Он не может больше использовать скрытника и теперь ограничивает свои передвижения по воде, чтобы невозможно было отследить. — Аврора, разве это не по твоей части? — воодушевился Максимиан, но слишком поспешно. — Не радуйся, это же река — там вода все время в движении потока, не спокойно и любой след не задерживается, — хмуро констатировала я. — Не разобрать, пришел он по течению или наоборот. Находись он в воде, то тогда было б ещё хоть как-то возможно, а так…безнадежно. Единственное, я уверена, что он скрывается где-то не слишком далеко. Если вода скрывает его передвижение, то нет смысла совершать, относительно, слишком длинное путешествие. — Возможно, твой… — Аро на пару мгновений помедлил, подбирая подходящее слово, — друг, — кажется, по имени он принципиально не хотел называть кочевника, — сможет прояснить некоторые вопросы. Внутри снова все похолодело… — Как я и упоминала, мы с Гарретом договаривались выйти на связь позже, чтобы не вызвать подозрений. До этого, времени я должна что-то придумать, как избавить его от дара этой твари, — угрюмо произнесла я, сложив руки на груди. — Мы подумаем, но это может быть рискованно, — размеренно проговорил владыка, будто давал мне привыкнуть к этой мысли, постепенно осознать, что такая перспектива крайне маловероятно. — Я знаю, что это не проблема клана, она — моя. Ответственность за эту задумку лежит полностью на мне, а не на Вольтури, — безапелляционным тоном проговорила я, ведь так оно и было. Было бы смешно думать, что кому-то из присутствующих не плевать на безымянного кочевника. Аро практически незаметно, за долю секунды, с интересом взглянул в сторону Кая, но тот оставался непривычно молчалив. Вампир не выглядел удивленным или разочарованным, но было без слов понятно, что он не одобряет разменивание дара русалки на «пешек». Интересно, Аро расстроен больше тем, что вышло не как он представлял, или потому что он понимает, что все равно не может контролировать меня, как других членов клана? Конечно, от одного водного создания не столь много проку, как например от стаи, но только те, кто ни разу не встречался с русалками или же попросту дураки могли считать, что вампиры превосходят наш род. В конце концов, Атлантида не просто так ушла под воду, превратившись в миф, и виной был гнев вовсе не богов…***
Когда официальная часть встречи закончилась и все покинули кабинет Аро, Максимиан догнал спешно удаляющегося Кайуса. — Брат, тебе не зябко? — поравнявшись с быстрым шагом вампира, спросил он. — А то вот у меня почти что мурашки по коже. — О чем ты? — отстранённо уточнил Кай, сворачивая в нужном направлении. — Да от вашей холодной войны с Авророй не трудно промерзнуть до самых костей, — пустил лукавый взгляд Максимиан, но потом вновь стал серьёзным, практически умоляющим голосом простонав, — ну что снова ты учудил? Я уже не могу от этих климатических перепадов в ваших отношениях, один катаклизм сменяется другим: то мы лицезрим извержение двух вулканов, то пришествие второго ледникового периода. Когда же наступит весна? Цветочки, бабочки… — но под свирепым взглядом Кайуса, старейшина запнулся, поняв, что тему бабочек лучше благоразумно не развивать. Он только виновато развёл руками. — Ну скажи, разве я не прав? — Это в порядке вещей, — недовольно прошипел Вольтури. Максимиан лишь закатил глаза, в духе «ну да, ну да»: — Но ты же понимаешь, что… — У нас есть дела поважнее, — резко рубанул брат, прервав его и спустя пару секунд, хмуро добавил, — надо поговорить…***
Все, о чем я прежде думала, все, что постоянно видела вокруг, отошло куда- то, заволоклось туманом. В голове по-прежнему крутились слова Кайуса о кольце, что он видел на пальце врага. По своей, уже многовековой, привычке, как и каждый раз, когда о чем-то судорожно думала, в поисках решения, я мерила шагами комнату. Воздуха будто не хватало, хотя окно было открыто настежь. Странно, что Аро не упомянул об этом странном пазле, к общей картине или… Кай ему не сказал? Глупости. Между братьями нет секретов, во всяком случае о том, что касается дел клана, а их касается абсолютно всё. Таких кольца всего лишь два. Одно — принадлежало моему отцу, но до этого времени я считала его давно утерянным после той роковой ночи; второе, что всегда надежно покоилось на моей цепочке было сделано специально для моей мамы. Обычно, такой перстень принадлежал лишь главе дома, но чтобы подчеркнуть, как она важна для него и теперь навсегда принадлежит нашему роду, отец сделал такой же для своей жены. После её смерти он отдал кольцо старшей дочери. Идею, что тайный Мастер мог быть как-то напрямую связан с моей семьей я сразу отбросила, ведь точно знала, что никто не выжил. Кажется, это было единственным в чем мне никогда не приходилось сомневаться. Пускай не у отца, брата или сестры не было могилы, но их склепом стал наш родной дом, сгоревший в пожаре. Однако, слову Кая я тоже, как ни странно, верила и была уверена, что он не ошибся. От одной только мысли, что какое-то отродье носило герб моего дома, заставлял кровь кипеть, а клокочущая внутри злоба едва ли не превращалась в утробный рык. Конечно, не обязательно, но вполне вероятно, что этот гад мог быть одним из тех вампиров, что напали в тот роковой день. Как сейчас, я четко помнила тот призрачный ряд темных фигур за миг до того, как мой прежний мир рухнул. Вот только толку от этого не слишком много… Разве что, если бы дать прочесть мои мысли Аро. Но кроме того, готова ли я на такой шаг, всецело открыть разум другому, также стоит вопрос о его собственных границах. Сложно забыть, как владыка отдернул руку от меня в нашу первую встречу, хотя по его глазам было не трудно угадать жгучее желание открыть для себя, словно страницы книги, воспоминания, скорее всего, последней русалки. Это сильное ментальное вмешательство, поэтому и крайне высока вероятность того, что моё отражение станет на защиту и я также смогу заглянуть в самые потаенные уголки сознания главы королевского клана вампиров. Даже если бы Аро согласился на подобное, мне казалось, что это стало бы своеобразной точкой невозврата, после которой, невзирая на мои желания, никто не позволил мне бы больше покинуть клан. — Вordel de merde (франц.Черт возьми), — сквозь зубы выругалась я, плюхнувшись на кровать и раскидывая руки, как морская звезда. Кажется, ещё немного, и заканючу, как маленький ребенок, что хочу уже даже не на Фареры, а просто в океан, забиться куда-нибудь поглубже, но живописные места сейчас крайне ограничены. На рифы уже спокойно не сплаваешь, да и не в любые воды стоит нос совать, то на подлодку, то ещё на что похуже нарвешься… — Аврора! — мои размышления прервал громкий, рыжеволосый ураган, в буквальном смысле влетевший в комнату. Бирюзовые глаза были размером с два чайных блюдца, а разметавшиеся кудри придавали малышке ещё более безумный вид. — Что произошл… — Кай умирает! — Что? — я сама не заметила, как уже стояла на ногах, при чем на полпути к двери, но все же осеклась прежде, чем повернуть ручку. Что за бред?! Быть такого не может! — Лира, объясни толком! — Пока ещё живой, но в его кабинете…та рана от вервольфа, что ты лечила, — начало сбивчиво говорить девчушка, дрожащим голосом. В мгновенье забыв обо всех обидах и уязвленной гордости, практически какой-то животный первобытный страх заставил меня бежать так быстро, что я раньше даже не подозревала о таких способностях у себя. Он будто вытеснял любые отголоски здравого смысла в голове, заглушая до пульсирующего звона в ушах, пока к сердцу будто подавали электрические разряды в несколько тысяч вольт, заставляя его в буквальном смысле вырываться из груди. На душе и до этого было не по себе из-за мыслей о Гаррете, чья жизнь оказалось под угрозой, о родных, которых постигла страшная смерть много лет назад… Все это накапливалось с каждым днем, словно за огромной дамбой, но слова Лиры стали последней каплей и все мое напускное спокойствие дало трещину, рассыпавшись на части, и эмоции захлестнули с головой, что в первые за столько веков, кажется, я была на грани истерики. Так, наверх, поворот, ещё один… Оказавшись перед знакомой дверью кабинета старейшины, я машинально стукнула один раз, а затем влетела, не дождавшись какого-либо ответа. Да и разве сейчас это было важно?***
Нет, эта женщина не сведет его с ума, она уже это сделала и теперь оставалось научиться как-то жить с собственным безумием. Расхаживая из стороны в сторону, как зверь в клетке, Вольтури раздраженно передернул плечами, будто разминая их. Рассеянный полумрак начал обретать более резкие линии, в игре чернеющих теней и золота утренних лучей. Комната начала походить на картину раннего авангардизма, предметы, не освещенные лучами, словно растворялись, будто вовсе не существовали, превращаясь лишь в смутные формы, а бесплотные тени на стенах казались наоборот — четкими и ясными. Вампир же постоянно пересекал грань мрака уходящей ночи и наступающего нового дня: в один миг его лицо сверкало тысячами алмазов в полосе света, в обрамлении золотистых волос, а в следующий — уже скрывалось во мраке, оставляя лишь пугающий отблеск алых глаз. После разговора с Максимианом, нужно было собраться с мыслями. Все эти отрывки были взаимосвязаны, Кай чувствовал это и знал, что есть какой-то элемент, который должен связать все воедино и когда владыке казалось, что вот-вот сумеет отыскать его, то он как нарочно ускользал. Так или иначе, ему казалось, что всё сводится к одному единственному созданию — Авроре. Но это не имело никакого смысла! Противник начал действовать ещё до того, как Максимиан вообще вспомнил о существовании своего «старого друга». Неужели русалка настолько затуманила его взор, что кроме неё он больше и не способен никого увидеть! Однако, это злосчастное кольцо, её постоянные недомолвки, туманное прошлое, о котором даже брат знал лишь малую половину, недоверие, действие за спинами у всех… Но в то же время спонтанные порывы, рвение взвалить на себя все на свете, защищать ценой собственной жизни и безграничная нежность под всеми слоями шипастой брони. «Хм, роза, у которой больше колючек, чем лепестков», — хмыкнул Кай, но тут же вновь помрачнел. После обвинений в предательстве, он прекрасно знал, что гордость Авроры не позволит ей подпустить к себе ближе. А её чувства… Были ли они вообще? Русалки во многом такие же хищники, как и вампиры. Привлекательность обоих видов является механизмом для приманивания добычи, усыпления её бдительности, но неизвестно, как именно их дар влияет не на людей, а друг на друга. Возможно, это всё лишь чары сирены? Именно они не дают отвести взгляд, затуманивают голову, как утренняя мгла над морем, проникают под кожу, заставляя отчаянно желать подойти ближе, прикоснуться… — Черт возьми, — сквозь стиснутые зубы, прошипел Кайус, переводя дыхание. Вампирам не нужен был воздух, но в этот момент, он безумно нуждался в нем. Оперившись одной рукой о стену, второй он расстегнул верхние пуговицы темно-красной рубашки, позволив светлым прядям упасть на лицо. Как же невыносимо видеть её треклятые окна напротив своих и запрещать себе даже подойти к собственному подоконнику, чтобы не поддастся соблазну попробовать рассмотреть движение знакомого силуэта… Внезапный стук был настолько коротким, что Кай даже не успел отреагировать, но в следующую секунду, не дожидаясь приглашения войти, в его комнату беспардонно ворвалась…наверное единственная, с кого владыка не спустил бы три шкуры за такое поведение. Напротив оказались аквамариново-синие глаза, сверкающие совершенно безумным, отчаянным блеском, чуть ли не со слезами… Опешив от такого, мужчина не сразу понял, что впал в ступор, пока на его грудь, не опустилась изящная рука, при этом расстегивая ещё несколько пуговиц, будто пытаясь нащупать сердцебиение, которое, кажется, вот-вот должно было б возродиться у вампира после стольких тысячелетий. — Живой? — одними губами прошептала Аврора, будто не могла в это поверить. На то короткое мгновение, хоть и не понимая сути и к чему это все, Каю захотелось просто прижать эту impossibile (итал.невозможную) к себе и успокоить, неважно из-за чего, но просто, чтобы убедить, что все хорошо. — Живой? — отскочив, словно ошпаренная, воскликнула Аврора, пока её голос так и дрожал от злости и обвинительного тона. — Жаль разочаровывать, — глухо произнес старейшина, все ещё не придя в себя и явно не успевая за развитием логики событий, хотя…какая к чертям логика?! Начав было автоматично застегивать обратно пуговицы рубашки, он так и забросил это дело, свирепо взглянув на русалку. — Это… — слова до сих пор подбирались с трудом, поскольку он не знал, какое вообще определение можно было б дать произошедшему, — что такое было сейчас? На удивление, Аврора выглядела не менее растеряно, чем сам Вольтури. Её, и без того, не маленькие глаза, округлились раза в два, мечась по комнате, будто в поисках каких-то объяснений или инструкции, что делать дальше. Коротко опустив взгляд, Кай увидел, что кончики её тонких пальцев бьет мелкая дрожь, а грудь быстро вздымается, даже слишком… Казалось, что ещё немного и девушка просто впадет в истерику. На секунду, она резко дернулась, словно хотела убежать вон из комнаты, также стремительно, как и ворвалась в неё и Кай уже был готов рвануть ей на перерез, чтобы все же добиться ответа, но Аврора тут же передумала. Видимо, трусливый побег был слишком позорный для этой гордячки. Хотя ещё недавно вампир не сомневался, что она больше никогда с ним не заговорит и уж тем более не самолично явится в покои, без объяснений или каких-либо прелюдий, начав расстегивать на нем рубашку. — Не говори, что лишилась дара речи, — начал Кай, понимая, что иначе она ещё долго не издаст и звука, хотя придать привычной насмешки голосу у него толком не вышло, — не верю, что врываясь в мои покои, ты не могла допустить мысли, что столкнешься с их хозяином, — он сделал медленный шаг навстречу, перестраховываясь, если девушка все же надумает сбежать и чтобы вывести её из оцепенения. — Я… — не было б это столь необычным зрелищем, то ранимая Аврора производила б очень милое впечатление, но после всего, что следовало после их знакомства, теперь Кая это больше настораживало, если не пугало, — думала, что вы умираете, — пролепетала русалка, тяжело сглатывая. — Эм… — интересный поворот, — формально я уже несколько тысячелетий не совсем живой, — хмыкнул Кай, не понимая, ему начинать смеяться от этой ситуации или наоборот ещё больше беспокоиться, — но спасибо…за заботу. Последнее слово явно оказало отрезвляющий эффект. Чуть тряхнув головой, Аврора будто пришла в себя, пока её выражение постепенно вновь стало обретать привычную ироничность и соответствующую степень возмущения. — Ещё чего, — фыркнула она. «Ну слава богам, а то было решил, что совсем с ума сошла и это уже необратимо… или подменили», — усмехнулся в мыслях Кай, но теперь уже заметно оживился, надеясь наконец получить объяснения и продолжая реанимацию вредного характера земноводной в том же духе. — Уж лучше «забота», ведь о иных мотивах, — он невесомо провел пальцами вдоль линии своей расстегнутой рубашки, делая ещё шаг ближе и наслаждаясь вспыхнувшим смущением на лице Авроры, — можно сделать предположения куда менее…пристойные. Девушка рвано выдохнула, пока в её глазах явственно читалась абсолютная ненависть к собеседнику от понимания, что сейчас лучше не тянуть и сказать правду, иначе она услышит и следующий ряд «менее пристойных» гипотез. — Лира ко мне влетела, с криками, что вы тут помираете, — сквозь зубы процедила русалка, — и я решила, что такое зрелище грех пропускать. — А, — протянул Кай, не намеренный пока отступать, — и ты решила, не медля забрать обратно свой подарок, сорвав его с ещё умирающего, ведь с трупа — это уже будет мародерство? — да, на вампире была та самая рубашка, глубокого цвета бургунди, которую Аврора подарила в знак благодарности за свое спасение от скрытника. — Она сказала, что всё из-за той раны, — вскрикнула девушка, уже почти истерично, — оставленной вервольфом, которая тогда не хотела затягиваться и я решила, что яд этого salaud (франц.сукиного сына / сволочи) в золотой маске мог остаться у вас в крови и… — кажется поняв, что она вновь начинает захлебываться в собственных эмоциях, Аврора резко развернулась, направившись к двери, попутно прорычав похожее на «я её прихлопну за это». Сунув руки в карманы брюк, Кай уже едва сдерживал смех. Все же планы этой девчушки и её горе-команды сводников, в лице его братьев, правда были Наполеоновскими и не жалели на пути к цели не только его психику. — Мелкую нахалку только не трогай, — кинул через плечо Кай, вдогонку удаляющейся русалке, чем заставил её остановиться уже в дверях, — в этих стенах она под защитой клана, даже от тебя. — Спелись уже, я посмотрю? — Аврора резко развернулась, взмахнув темными волосами и одарив старейшину прожигающим взглядом. — Всего лишь выполняю обещание, — пожал плечами мужчина, словно говорил о чем-то само собой разумеющимся. — О, да, — протянула русалка, выдавив из себя притворную улыбку и не скрывая сочащегося сарказма в голосе, — в этом вы всегда очень исполнительны, пускай порой и с извращенными методами. Кай нахмурился, сжав челюсть. Это уже слишком за такой короткий промежуток. — Значит так, — за долю мгновения он оказался рядом, захлопывая дверь обратно перед самым носом девушки и отрезая путь к побегу, — если что-то не нравится, то говори прямо. Хватит действовать за спиной, а потом сердиться, что я тебе не доверяю! Как тебе доверять?! — его голос становился все громче, произнося то, что уже давно крутилось на языке. — А вам? — с вызовом вскинула голову Аврора и это была далеко не напускная бравада, ради ответного укола. — Кажется, — прошипел Кай, начиная закипать все больше, — я не давал подобного повода, всеми силами пытаясь уберечь твою голову от расставания с её… — непроизвольно бросив взгляд на два оголенных, алебастровых плеча, которыми хотел закончить фразу. — В самом деле? — фыркнула девушка, отходя к центру комнаты, пока владыка последовал за ней, не давая возможности увеличить расстояние больше, чем на несколько шагов. — Хватит лицемерить, вы сделали это изначально! Кажется единственной вашей искренней реакцией была та, что я видела в первую нашу встречу в главном зале: гнев, раздражение и полное пренебрежение! Хотя не то, чтобы впоследствии вам всегда хорошо удавалось скрывать их… — Да о чем ты, женщина?! — рявкнул вампир, уже мысленно проклиная и одновременно умоляю все высшие силы объяснить ему, что происходит. — Что, неужто позабыли про обещание, что дали Аро, — презрительно кинула Аврора, — «эмоционально привязать к клану» потенциально ценного члена? Что слово «влюбить» язык не поворачивается произнести?! Каю казалось, что его словно громом поразило. В начале он даже не понял, о чем она говорит, что за глупость?! Пока в памяти не всплыл тот разговор и слова брата: «…я же объяснил насколько она может оказаться полезной, не в меньшей, если не в большей степени, чем Джейн и Алек… я могу поручить это задание только тому, кому беспредельно доверяю…кто сможет лучше и серьёзней подойти к этому делу как не ты». Казалось, что с тех пор прошло слишком много времени. Он уже и забыл о том глупом плане, изначально не восприняв серьезно. Просто безумно не хотел, чтобы вокруг русалки вился Демитрий, запудривая ей мозги и радуясь, что его собственные желания сбегаются с приказом старейшины. Теперь это было ещё меньше вообразимо, как Кай стерпел бы подобное зрелище, чем в тот проклятый вечер. Мужчина провел рукой по лицу, болезненно прикрывая глаза. Естественно, что пытаться переубедить или объяснить сейчас было бесполезно: — Давно узнала? — Да, — холодно ответила русалка, мстительно усмехнувшись, хотя взгляни владыка в тот момент в её лицо, то не упустил бы тень, пробежавшую по нему. — Жаль, что вы потратили столько времени впустую, — пытаясь уколоть посильнее и словно убеждая одновременно в этом саму себя, распалялась девушка. — Вы проиграли по всем статьям и вам уже нечего терять! Так что можете больше не притворяться! — В самом деле…— утробно хмыкнул Bольтури, усмехнувшись и делая шаг ближе, чем, кажется, окончательно взбесил Аврору. — Невозможный! — горячо выпалила она, с пылающим взглядом. Её волосы разметались, а грудь быстро вздымалась, но и сам Кай чувствовал себя на гране роковой пропасти, в которую вот-вот сорвется и несомненно погибнет, но эта бездна, цвета глаз морской волны, зачаровывала и манила… — Если же, — продолжала Аврора, тоже сделав шаг вперёд, будто это могло придать большей угрозы её словам, — хотите свести меня с ума, то…– но её перебили, резким движением притянув за плечи и срывая невысказанное обещание расправы иступленным поцелуем. Здесь не было нежности или трепета, только рычание, треск разрываемой одежды, вкус отчаянной жажды на губах. Их поединок продолжался. Пальцы не столько ласкали, сколько рвали, рты не столько целовали, сколько кусали. Гнев и обжигающее чувство накаленных эмоций уже давно вытеснило здравый смысл, поэтому безотчетно Аврора с тем же ответным напором вступила в бой, притягивая мужчину ещё ближе и крепко сжимая его волосы на затылке между пальцев, а ногу закидывая на бедро. Столь необходимый в те мгновения воздух превратился в раскаленный метал, пышущий огнем, а при каждой попытке его глотнуть — жестоко обжигал легкие. Вцепившись друг в друга, бессмертные создания, напоминали тайфун, что сметал всё на своём пути, будто столкнулось два урагана, и каждый пытался поглотить второй, в смертельном танце, но неожиданный звук голоса Максимиана подействовал будто колокольный звон, отрезвивший обоих. Мгновение оба стояли неподвижно, но оттолкнув старейшину со всей силы, Аврора поймала рукой, готовый упасть на пол, жалкий лоскут ткани, что остался от её кофты, и широко распахнутыми глазами подмечая, что костюм Кая пострадал не меньше. — Братец! — предупредительный стук в дверь и опускающаяся ручка под напором с той стороны, испугала девушку больше, чем любой вервольф или тысяча врагов, что со скоростью света, она просто выпрыгнула в хорошо знакомое окно кабинета, выходившее на её покои и, в прямом смысле, влетела в собственную комнату, мысленно радуясь, что оставила ставни открытыми и не пришлось разбивать собой стекло. Она даже не почувствовала удара и вместо демонически прекрасного лица старейшины, с растрепанными волосами, перед её глазами был потолок собственной комнаты. Лежа на каменном полу, казавшимся покрытым льдом для разгоряченного тела, Аврора издала нервный смешок, который через минуту перерос в истеричный, безумный хохот. Какой абсурд!