***
На тосканские холмы опустилась прозрачная осенняя ночь, бархатной синевой окутав древний этрусский город. Обожжённый кирпич домов, казался цельным куском обсидиана, с прорубленными окошками, в которых изредка попадалось приглушенное свечение лампы. Сырой ветер проносился по крышам, наполненный ароматом свежести недавнего моросящего дождя. Прислонившись плечом к стене и сунув руки в карманы брюк, слившись с густой тенью, Кайус задумчиво поглядывал на закрытые портьеры покоев русалки напротив. С того случая, когда он упрекнул её принятием ванны в лунном свете, перед окном, Аврора держала его прочно закрытым. Вспомнив, как округлились её темно-синие глаза и налились румянцем щеки, когда она узнала, что была объектом наблюдений горячо ненавистного ей старейшины, Кайус тихо усмехнулся, качая головой. Невозможная женщина… Сегодняшний день, проведенный в компании друг друга, пролетел незаметно, но весьма…продуктивно, оставив после себя греющее чувство в груди, пускай и с флером определенной недосказанности. Демитрий и Феликс неплохо постарались, пытаясь обучить Аврору боевым навыкам, но до мастерства самого Кая им ещё было далеко. На взгляд старейшины они все ещё воспринимали тренировки, как своего рода забаву, которая возможно и могла поддерживать форму, но точно не научить чему-то новичка. Разумеется, владыка тренировал и женщин их клана, например Джейн, хотя последняя всегда делала большую ставку на свой дар в сражении, а не на грубую, физическую силу. Однако, желающие находились крайне редко, а с азами защиты и нападения их мог познакомить и менее опытный воин. Все знали, что Кайус строг и требователен, поэтому недаром побаиваясь вызвать его гнев, сами не рвались становиться его подопечными. Но Аврора… Она не была закаленной в боях и не имела такого опыта или особого врожденного таланта к сражениям, но её гордое упрямство…ох, оно компенсировало всё. Набивая синяки снова и снова, каждая неудача и промах лишь раззадоривали русалку, заставляя глаза гореть ярче азартом, а руки сжиматься в кулаки крепче. Конечно, чтобы вымотать Кая нужно было очень постараться и одних суток точно было мало, но эта женщина была близка к этому, как не один из подопечных Вольтури за последние пару веков. Но и крайне редко противник владыки пускал в ход оружие томного взгляда из-под густых ресниц или вместо смертельного дара использовал кроткую полуулыбку. Кайус шумно выдохнул, чуть запрокидывая голову. Да…если Аврора и не сама вечность, а её отражение, то такое, что утягивает в свой чарующий омут с головой и без остатка. На городских часах пробило полночь. Серебристый туман начинал полупрозрачными нитями окутывать улицы города, а стекла слегка запотели, но этого было достаточно, чтобы опустив взгляд, вампир заметил проступивший на его окне рисунок, который заставил его недовольно нахмуриться. С краю была нарисована забавная, широко улыбающаяся мордочка, которая показывала ему язык…ещё и острыми клычками! Да она издевается! Старейшина уже не понимал, как реагировать на столь вопиющую наглость. Видимо, когда русалка решила оставить ему на столе подарок в виде рубашки цвета бургунди, то не удержалась от скромных художеств. Кай болезненно сморщился, прикрыв глаза. Это уже даже не impossible (итал.невозможная)… Однако, от подбирания нового, более подходящего наименования этой несносной земноводной, вампира отвлек тихий шорох. Подняв глаза, он с удивлением наблюдал, как одну из тяжелых штор напротив откинули и на подоконник уверенно ступил предмет его мыслей. Синева глаз русалки оказалась скрыта за алым цветом линз, а на лицо легла несвойственная ей угрюмая тень. Коротко оглянувшись, девушка легко спрыгнула вниз и не тратя и мгновения, тут же поспешила скрыться в темноте улиц, ведущих в направлении городских ворот. Сказать, что Каю совершенно не понравилось увиденное, так это ничего не сказать. По всему его телу будто пустили ток, заставляющий дрожать от гнева каждый мускул. Очередная чертовщина! Он не имел и малейшего понятия, куда эта вечно жаждущая приключений на свою голову особа направилась, но не раздумывая, он выпрыгнул следом, следуя за стремительно удаляющимся женским силуэтом. «Ну хоть не в ночнушке, на этот раз!», — недовольно фыркнул себе под нос вампир.***
Опоясанный уходящими одна за другую линиями невысоких гор, горизонт Тосканы растворялся в серой дымке тумана. Держась на почтенном расстоянии, Кай следовал по пятам за беглянкой, которая, кажется, была слишком увлечена, чтобы обнаружить слежку. Пересекая в пару секунд раскинувшиеся под ночным небом поля и овраги, побуровевшие дубовые леса, небольшие рощи сребренолитсых оливок, на горе показался силуэт Сан Джиминьяно. Ведущие к центру, круто устремлённые вверх каменистые улицы тринадцати башенного города были тихи и безлюдны. Аврора стала замедлять свой шаг, но по-прежнему уверенно держала путь на верх, к главным башням. Практически достигнув вершины, Кай притаился в густой тени крытого перехода, наблюдая, как на высоком церковном крыльце, от стены отделился черный мужской силуэт, явно ожидавший русалку и без промедления шагнувший ей навстречу. Сегодняшняя ночь выдалась беззвездной, но даже так старейшине не составило труда узнать знакомую фигуру и неизменный длинный кафтан того горе-революционера, с которым они последний раз пересеклись в Венеции. Руки владыки непроизвольно сжались в кулаки, а внутри все сковало обжигающим холодом, когда он вспомнил, как Гаррет тогда сидел рядом с Авророй у черных вод канала, касаясь кончиков её пальцев… Глаза вампира почернели от злобы, когда его пронзила мысль, что тогда между этой парой могла возникнуть какая-то связь и сейчас он лишь свидетель тайного свидания. С трудом подавляя нещадный порыв немедленно уничтожить, оторвать голову и сжечь кочевника, Кай хотел было уйти, но неведомая сила не давала ему и сдвинуться с места. Однако, не объятий, не поцелуев, ни нежных касаний, которых он ожидал, владыка так не увидел. Аврора и Гаррет о чем-то оживленно говорили, но столь тихо, что даже с вампирским слухом, до него долетали лишь короткие отрывки их беседы. — Это слишком опасно! — отчетливо донёсся голос девушки и в нем без труда улавливалось искреннее беспокойство. С каких это пор этот революционер стал ей так дорог?! Горечь, поднявшаяся из груди, отравляло все существо Вольтури. Будь это связано с делом, то Аврора бы рассказала…должна была рассказать ему, а не идти на встречу с другим под покровом ночи, в тайне ото всех! Что ответил Гаррет было не ясно, но в полумраке Кай лишь различил мимолетную ухмылку на губах вампира. О, это была настоящая пытка… –…не будь идиотом, а если они узнают?! — тревожный голос Авроры снова нарушил ночную тишину, а затем и вторящий хриплый смех её собеседника. В следующее мгновение быстро нагнувшись к уху девушки, вампир что-то шепнул ей и также резко отступив назад, лишь сделал на прощание жест указательным и средним пальцем от виска, покинул русалку одну, посреди высокой лестницы. Аврора была повернута спиной и Кай не видел лица, лишь, как тяжело опустились её плечи от глубокого вздоха. Присев на одну из ступеней, она запустила пальцы в волосы, обхватив голову: — Какое безумие… Смотря на неё остекленевшим взглядом, старейшина ощущал, как его разрывает от желания одновременно оторвать ей голову за секреты за его спиной, но и прижать её к своей груди, утешив… Однако, вместо этого, Кай только резко развернулся и поспешил на выход из города, понимая, что куда бы и к кому бы не направился Гаррет, но он его не упустит…***
Ветер дул кочевнику в лицо, развевая волосы, но он лишь громко рассмеялся навстречу дождливой темноте. Как же хорошо было мчаться по безлюдной дороге ночного леса, вьющейся на север, через гряду Альпийских гор. Однако, заприметив впереди, между чернеющих стволов из-за поворота слепящие огни встречной машины, пришлось свернуть на крутой, каменистый склон. Занесла же кого-то нелегкая в такое позднее время, на скользкоту извилистой горной дороги… Их план с Авророй горячил кровь вампира, а заигрывание с верной смертью заставляло ощущать себя как никогда живым. У всех бессмертных свой способ скрашивать бесконечную череду веков и для Гаррета это были страсть и риск. Он любил бросать вызов самому себе, своей природе, своему существованию, всему миру, а когда в истории ещё и фигурировала, без преувеличений, прекрасная дама, то…грех пропускать такое веселье! Ему было трудно сказать, чем именно, но эта необыкновенная и, к его сожалению, угодившая в клан Вольтури, женщина пришлась кочевнику по душе, пускай поблёскивающий рубином в-образный медальон королевского клана обычно служил верным признаком, чтобы держаться от его обладателя подальше. Аврора была бойкой, излучающей жизнь и переполненной чувствами, как стихией, но при этом в ней оставалось что-то загадочное. Гаррет не мог определить, что именно, но нутром чуял, что все время упускает нечто важное. Однако, это его не настораживало, а лишь подогревало интерес, ведь не часто за долгую вампирскую жизнь находятся вещи способные удивлять. Начался крутой спуск в долину, что сыпучие камни то и дело срывались в ущелье, громко скатываясь в горную реку. Но мужчине хватало лишь нескольких прыжков, чтобы оставить скалистую гряду далеко позади. Ему назначили место встречи на самой границе Франции и Швейцарии, в форте Леклюз, возвышающимся над водами Роны. Это место было естественным проходом между Юрой и Альпами, а его стратегическую важность оценил ещё сам Юлий Цезарь, описав его в «Комментариях к Галльской войне». Недурной выбор. Сам он хоть и был наслышан, но никогда не видел этот форт воочию, а все подозрения подкрепила Аврора, признав, что это одно из самых лучших укреплений в истории: «Ещё мой отец рассказывал про него», — тяжело выдохнула девушка, машинально сжимая под одеждой явно какой-то привесок, — «выстроенной на скорую руку линии укреплений вдоль южного берега реки хватило, чтобы гельветы не смогли там пройти». Так что, взять эту крепость, вырубленную в скале ущелья и застать врасплох, если бы Гаррет даже решил захватить армию Вольтури, было невозможно. Кочевнику стоило немалых усилий, чтобы внушить неизвестному главнокомандующему свою особую ценность, которая требовала личной аудиенции. Они с Авророй долго и напряженно беседовали в тени Сан Джиминьяно, обдумывая этот план, но сейчас лишь рискнув можно было достичь успеха, при чем на плахе могли оказаться головы их обоих. Ночь оказалась безлунной, поэтому чернеющая между двух гор река напоминала глубочайшую пропасть, не отражая не единого серебристого блика. Пышнокронный лес шумел под порывами осеннего ветра у подножия двух гор, словно море, пенящееся перед наступлением шторма. Вампирскому взгляду Гаррета наконец открылась скала, на крутом отвесе которой притаился форт. Последний состоял из двух частей, чем-то напоминавших гнезда хищных птиц: одну выстроили на самой вершине, но башня была полуразрушенной, поддерживаемая лишь чудом и верно призраками прошлого; вторая располагалась ниже и выглядела более основательно, хотя в глаза слишком бросалась реставрация в духе 19го века. Пускай кочевник был достаточно опытным, или во всяком случае считал себя таковым, но даже он не сразу заметил, как его стало сопровождать две тени. Возникшие будто из ниоткуда, неизвестные вампиры не приближались к нему слишком близко, однако Гаррет ощущал себя словно под конвоем и что-то ему подсказывало, что это не далеко от истины. «Что ж…началось», — хмыкнул в собственных мыслях мужчина, следуя вперёд, по крутой дороге, что уходила под арку главного входа, с высеченным в камне «Fort l'Écluse». Когда кованые ворота захлопнулись за спиной, то на мгновение, за столько веков, Гаррет ощутил тень того трепета, что не посещал его со времен человеческой жизни — страха. Но это была лишь секунда, а может и вовсе показалось и во всем стоит винить промозглый порыв осеннего ветра! — Так и будете молча восхищаться моим задом, шагая позади, или на лицо тоже любопытно посмотреть? — ухмыльнулся кочевник своим надзирателям, попутно обводя взглядом вымощенный камнем двор. Да, он не просто играет с огнем, а насмехается над ним… Но что за жизнь без риска?! К тому же в этом замечании есть доля истины. Однако, к сожалению, а может и к счастью, ответа Гаррет так и не получил. Два мрачных истукана, когда не двигались, напоминали молчаливые статуи, даже вздохом не выдававшие признаки жизни. Черные плащи с капюшонами, надвинутыми на глаза, не давали возможности как следует рассмотреть их лица, но вампир едва сдержал едкий комментарий, что судя по форме и претензионному виду, они явно пытаются подражать Вольтури. Однако, учитывая, что ему предстояло играть роль ярого ненавистника последних, то его чувство юмора вряд ли бы оценили. У всех, кто претендует на мировое господство обычно все очень плохо с самоиронией. Коротким жестом руки ему лишь указали на каменную лестницу, ведущую наверх, в башню. Хм, может их особый дар безмолвное целомудрие? Все же, учитывая, что в целом от клана Аро кочевник не был в восторге, не считая отдельно взятых членов, с очаровательными глазами, но если сравнивать тех же Феликса и Демитрия, то они хотя бы производили какое-то впечатление. Было видно, что оба совершенно разные, но личности. За того белобрысого садюгу клана Кайуса, который нарушил их уединенное свидание с Авророй, будто ревнивый муж, и говорить не стоит — характерец на лицо. Здесь же ни капли намека на какую-то слабо или ярко выраженную индивидуальность. Оставалось лишь надеяться, что их командир не обладает даром обезличивающего гипноза… Шумно выдохнув и засунув руки в карманы своего кафтана, прокручивая в пальцах завалявшуюся там монетку, Гаррету пришлось смириться с тем, что его заставили идти между двумя охранниками, словно заключенного. Минуя узкий, мрачный коридор, его привели в скромную, круглую комнату, находившуюся в главной башне форта. Видимо, раньше тут располагался кабинет главнокомандующего. Низкий деревянный потолок, грубые каменные стены и единственное небольшое окно создавали не самое приятное впечатление, заставляя ощутить себя огромным и неуместным. Однако, все внимание вампира привлекла фигура, одиноко сидящая за небольшим столом. На фоне слабого ночного света, выделялся изящный мужской профиль, который даже не шелохнулся, когда они вошли внутрь. Оба охранника молча остались караулить дверь, сделав шаг в сторону столь синхронно, будто механические фигурки. — Садись, — спокойно прозвучал приказ незнакомца, указавшего на стул, напротив себя. — Все же ты столь усердно добивался встречи со мной. Голос был холоден, но его вкрадчивое звучание заполняло все вокруг, будто пробираясь под кожу. Нахмурившись, Гаррет последовал его распоряжению, мысленно прикусывая язык, подавляя желание ляпнуть: «Спасибо, я лучше постою». Старый деревянный стул опасно скрипнул под весом кочевника, но тот не обращал внимание, не в силах отвести взгляд от лица командира вражеского клана. Тонкие, немножко вытянутые, черты мужчины напротив были будто высечены рукой Микеланджело, уверенные и властные, но была видна лишь одна часть лица. Вторую закрывала золотая маска, с небольшим разрезом на месте, где должен был находиться глаз. За всю свою жизнь Гаррет ещё ни разу не видел и даже не мог представить подобного. Это зрелище вызвало в нем крайне противоречивые чувства, которые он не мог толком разобрать. Вампир напротив излучал подавляющую энергию, свойственную властному тирану, что не слишком соответствовало его, во многом, утонченным чертам. Самым странным же было примешавшееся, но четкое, ощущение, что в них присутствовало нечто неуловимо знакомое. Хотя, возможно, это лишь пустые фантазии. — Насмотрелся? — с легкой усмешкой, спросил мужчина в маске, чуть откинувшись на спинку стула. Гаррет слегка мотнул головой, очнувшись словно от гипноза. Надо было оставаться начеку. — Вы так овиты загадкой, что когда представилась возможность хотелось убедиться, что имею дело не с химерой, — хмыкнул кочевник, пытаясь предать равнодушие своему голосу. — Мне не хватает огнедышащей головы льва на плечах, — хоть его убы и улыбались, но взгляд оставался совершенно холодным, — но недооценивать не советую. — Ещё бы, — чуть кашлянув, отметил Гаррет, все больше и больше чувствуя себя, как на допросе. — Я не люблю пустых разговоров около, — резко сменил тон вампир, — мне передали, что ты хочешь не просто…свободы, но шанса собственными руками уничтожить лживые подпоры клана Вольтури и обладаешь важной информацией для этого. Мне не верится, что ты можешь знать больше моего о их организации, поэтому постарайся не разочаровать, — протянул он, выжидающе смотря на Гаррета, давая различить скрытую угрозу в своих словах. — Так и есть, — сглотнул кочевник, понимая, что необходимо сохранять сейчас уверенный тон, балансируя на тонкой грани, чтобы оппонент не сожрал его, как удав, объявив или предателем, или бесполезным. В обоих случаях явный исход — смерть. — Я и человеческую, и бессмертную часть жизни воевал за свободу, со всяким сбродом, что мечтал заткнуть меня за пояс. Вольтури же именно такие и если раньше, мне казалось выходом терпеть и просто держаться от них подальше, то верю, что сейчас есть шанс покончить с их лицемерной тиранией, — на мгновение Гаррет так увлекся, что сам было поверил в собственные слова, но сейчас нужно было быть предельно осторожным. — Недавно я столкнулся с ними в Венеции, волей прискорбного случая, и они вконец, даже видимость, достоинства потеряли. — Кого ты там встретил? — вкрадчиво спросил вампир, чуть поддавшись вперёд. — Кайуса, — закатил глаза кочевник и тут ему не пришлось играть, — двоих стражей, Алека и новенькую. Её зовут Аврора…***
Отвесной срез скалы был исполосан шрамами от времени, а тень деревьев давала возможность надежно притаится, при этом подойдя к форту достаточно близко. На протяжении всей погони за кочевником Кайус держал безопасную дистанцию, чтобы ни звуком, ни запахом не выдать своего присутствия и обмануть природный, животный инстинкт. С последним Вольтури был уверен, что возникнут проблемы, однако революционер видимо был слишком увлечен собственными мыслями, чтобы к нему прислушаться. Двоих сопровождающих Кайус также заметил раньше и успел скрыться от их внимательного взора. Конечно, они проверили нет ли других, следующих за Гарретом, но более чем тысячелетний опыт старейшины не подвел. Они с Демитрием давно усвоили один замечательный урок: если скрываться в реке, поднявшись по течению, то водный поток унесет запах и обнаружить след уже будет невозможно. Теперь же его мокрая одежда впитывала аромат листвы и ночи, начисто маскируя его присутствие, хотя липшая к телу влажная рубашка под порывами осеннего ветра и не было особо приятным ощущением. Однако, удобство было последним, что заботило Кая. Он знал этот форт и прекрасно был осведомлен о секретных ходах под ним, прорытыми в скале сетью каменного лабиринта, впрочем, как и враг, иначе бы он точно не выбрал это место. В голове Вольтури роились тысячи вопросов и догадок, от холодящих мыслей о предательстве, до оправданий, что было ещё хуже. Он не понимал, почему Аврора ничего ему не сказала, ведь он бы помог…весь клан бы помог! Неужели спесивость женского характера проявила себя, как обыденная глупость и она решила действовать втихомолку, чтобы доказать свою самостоятельность и независимость? Нет, Аврора выше этого. К тому же она не стала б подвергать опасности общее дело и чью-то жизнь, кроме своей собственной. Но все эти уверенные, логичные цепочки анализа рассыпались лишь от одного вопроса: «а ты уверен, что знаешь её?»… Подавляя рвущийся наружу отчаянный рык, Кай отбрасывал все эти мысли, сосредотачиваясь лишь на настоящем моменте. Спросит с этой женщины уже когда вернется. На верхней террасе, использовавшейся вместо видовой площадки, было ещё несколько вампиров и Кай не исключал, что один или два курсируют у реки и внутри самого форта. Идти одному напролом было глупо и напросто бесполезно. Одному ему не выстоять против такого количества. К счастью владыки, он заметил шевеление в окне башни. Вампирское зрение позволило различить две фигуры, сидевшие прямо перед ним. Гаррета было трудно не узнать, а приглушенный отблеск золотой маски означал, что кочевник встречался не с кем-то второстепенным, а с тем самым таинственным Бенну, истинное имя которого так и оставалось загадкой. Разговор двух мужчин был тих и расслышать его с такого расстояния было невозможным, но Кайус жадно ловил каждое движение в окне. В один момент, враг подался плечом, протягивая руку собеседнику, приглашая вложить его ладонь в свою. Хм, неужто рукопожатие? Но в следующее мгновение раздался приглушенный вскрик. Гаррета буквально затрясло, будто от разряда тока, что пускали по его телу. Бенну же оставался неподвижен, но и руку кочевника не отпускал. Вздох затих в груди владыки, но он понимал, что даже если б захотел, то ничего не смог бы сделать… Прошло несколько секунд, хотя Вольтури верил, что для кочевника они тянулись вечно, прежде, чем пытка или что бы это ни было, прекратилась. Но пока Бенну крепко держал руку Гаррета, в прорвавшемся сквозь мрачную пелену облаков лунном свете, старейшина заметил металлический блеск на мужском пальце. Это был перстень-печать, с едва стершимся рисунком. Возможно это был символ вражеского клана, но как бы то ни было… Кай уже видел его. Он чувствовал себя словно в безумном бреду. Вампиры не нуждаются в воздухе, но он задыхался от колючего клубка, который становился все больше где-то внутри, раня и причиняя нестерпимую боль. Кто угодно, но только на она…не её предательство. Но это было возможно. Тысяча лет скитаний, неизвестное прошлое…возможно сговор был уже заранее! Он должен знать, выяснить! И если же это правда…каждую мышцу будто сковали ледяные тиски, то Аврора падет лишь от его руки.***
Приорский дворец, Вольтерра «Я живой, пташка». Всполох сообщения на экране, сопровождаемый тихой вибрацией, наконец позволил выдохнуть спокойно. Боже, я была готова расцеловать Гаррета только за то, что он пользовался телефоном! Как хорошо, что он продвинутый гелиофоб! Я ощущала, как на губах расцвела широкая улыбка от уха до уха. Как же хорошо! Значит, план сработал. Мы договорились ещё увидеться, но не сразу. Нужно было выждать время, чтобы горячность не сыграла с нами злую шутку. Но теперь значит я смогу рассказать обо всем старейшинам и перестать скрывать от них, в частности от Максимиана и Кая, положение дел! Облегчение после долгой ночи переживаний за кочевника и надежда, что мы сумеем вскоре разобраться с врагом, буквально окрыляли. Подскочив к шкафу, я с радостью распахнула дверцы, пробегаясь взглядом по нарядам, подобранных моим другом и даже размещенных по цветовой палитре — от черных до нежно-перламутровых оттенков. Интересно, кто-то занимается бюджетом клана или у каждого раздельный? Если первый вариант, то мне буквально страшно представить муки того, кто вынужден смотреть на сумму расходов на гардероб и всяческие «эстетические нужды» Максимиана в конце каждого месяца. Раздумья были недолгие, и рука уверенно скользнула к жемчужному топу из чистого шелка. Почему-то я начинала все больше и больше подмечать достоинства этой ткани… На сердце было легко, хотя и не совсем спокойно, а на кончиках пальцев ощущалось легкое покалывание от переполнявших эмоций. Хотя последние сутки большинство мыслей крутились вокруг Гаррета и нашего плана, но остальные плутовки то и дело возвращались ко вчерашнему дню, воскрешая перед глазами полумрак музыкальной комнаты, танец, взгляды, а затем тренировку, с которой пришлось уйти раньше, чтобы успеть на встречу с кочевником… Прям интересно, как долго бы длилось наше занятие? К собственному удивлению, на моих щеках заиграл легкий румянец, а на губах — кокетливая улыбка… Кошмар! Что со мной происходит?! В груди будто кто-то щекотно водил маленьким перышком, что хотелось тихо рассмеяться, но одновременно, это было…приятное волнение. Я уже достаточно времени провела с разными членами клана и могла с уверенностью заявить, что не один, кроме самого свирепого старейшины, не вызывал таких эмоций. Возможно, всему виной изначально странная динамика наших отношений, начиная с момента знакомства, а дальше все происходило, как на безумном аттракционе: вверх-вниз. Конечно, я не забыла тот унизительный, как по мне для обоих, договор с Аро, чтобы Кай влюбил меня, привязав так к клану… Это до сих пор мешало, словно заноза под сердцем, каждый раз, когда мы оставались вдвоем. Неужели он настолько хороший актер? Однако, я ни с кем не ощущала себя спокойней, будто вампир окутывал коконом защитника, в котором шутливо покусывать меня мог лишь он сам… Звучало глупо, но, как ни странно, было правдой до последнего слова. Тяжело вздохнув, заправляя волосы за уши, но потом снова высвобождая пряди, я тихо завыла, уткнув лицо в ладони. Быть может дар Челси все же действует на меня, привязывая с каждым днем все сильнее к Вольтерре? А что будет, когда все закончится? Я откладывала эти мысли в долгий ящик, да и события все отсрочивали момент расставания с королевским кланом. Но мне тут не место, я даже не вампир! Да и в качестве кого я тут могла бы остаться? Загостившийся друг Максимиана и Афинодоры? Веселый компаньон Феликса и Демитрия, с которым можно посмеяться, подраться и порассуждать о жизни? Личный нервотрепатель Кайуса Вольтури? Нет. Самое сложное искусство — знать, когда вовремя остановиться и уйти. — Ладно, тряпка, соберись! — отдав приказ самой себе, я покинула покои, оставив грустные размышления за дверью и направилась в сторону кабинета Максимиана, а там уже он соберет братьев. You don't realize how much I need you, Love you all the time and never leave you. Please come on back to me. I'm lonely as can be, I need you *. Ты себе не представляешь, насколько я нуждаюсь в тебе. Люблю тебя всё время и живу тобой, Пожалуйста, вернись, Я чувствую себя очень одиноко, Я нуждаюсь в тебе. Неспешно шагая по знакомому, мрачному коридору, песня Джорджа Харрисона сама пришла на ум. Она была одной из моих самых любимых, пускай на все вопросы «любимая музыка или исполнитель?» я всегда лишь разводила руками, ведь все были по-своему хороши… — Аврора! — внезапно резанул по уху ледяной голос. Обернувшись, я увидела, как тяжелым шагом ко мне приближается Кай. На его плечи будто легла невидимая гора, безжалостно давя и заставляя бороться со своей тяжестью. Выражение его лица казалось столь же бесстрастной маской, как обычно, но что-то подсказывало, что дело обстоит далеко не так просто. Мне хотелось пойти ему навстречу, но что-то удерживало на месте, будто невидимая сила пригвоздила к полу. Неуверенно улыбнувшись, я в достаточно робкой для себя манере спросила: — Кай, все нормально? Что-то случилось? Приблизившись ко мне на расстояние пары шагов, он остановился, словно в раздумьях. На мгновение холодная маска на его лице дала трещину и я заметила тень внутренней борьбы, хотя может это лишь мои фантазии. Что могло успеть измениться за последние часы? Как и каждый раз, когда нервничала, пальцы непроизвольно потянулись к холодившему кожу под одеждой привеску, но поймав острый взгляд Кая, отреагировавшего почему-то на это простое движение, остановилась. — В чем дело? — беспокойство внутри начинало нарастать. — Я могу как-то помочь? Я должна что-то сделать? Кай по-прежнему не проронил ни слова, лишь спустя мгновение, не спеша, протянул мне руку, молча призывая вложить в его ладонь свою. Я не понимала этого жеста, почему-то, когда разум и сердце ему доверяли, подсказывая сделать о чем просят, то инстинкт буквально кричал бежать, внушая животный страх. Нет, что за глупости! Он мне ничего не сделает… Ведь так? Помедлив, но упрямо убеждая, себя пересилить беспочвенные страхи, я ощутила пальцами холодную мягкость ладони старейшины, когда он нежно, но крепко сжал мою руку. На секунду из моей груди вырвался короткий вздох облегчения, но как выяснилось слишком рано. В алых глазах Кая загорелся свирепый огонёк и лишь усилив хватку, он рывком притянул меня к себе, одновременно впечатывая спиной в ближайшую стену напором собственного тела. Я практически не могла пошевелиться, но, на самом деле, даже толком и не пыталась, оцепенев от неожиданности и почему-то страха. Под его горящим взглядом, которым он впился в мое лицо, будто пытаясь что-то отыскать, я чувствовала себя пришпиленной бабочкой. Почему? Что происходит? — Кай? — внезапно севшим голосом произнесла я, на что по всему его телу, будто пустили короткий электрический разряд. Он по-прежнему не произнёс не слова, но я явственно видела практически отчаянную злость, смешавшуюся с безумной надеждой. Одной рукой крепко прижав к стене, пальцы второй скользнули к моей шее и я ощутила щекочущий холод метала по коже. Подняв мой привесок из-под одежды, натянув цепочку, но даже не взглянув на него, он наконец заговорил: — Откуда это у тебя? Он жестко отчеканивал каждое слово, требуя немедленного ответа, но я ничего не понимала. Зачем ему это? Откуда эти вопросы? Почему его гнев вызван единственной дорогой мне вещью?! Но я не хочу рассказывать, не хочу возвращаться в те воспоминания… В любые другие, но только не в эти! — Не ваше дело! — рыкнула я, недовольно пытаясь пошевелиться, вывернувшись из захвата, но это было невозможно и меня лишь сильнее прижали. — Откуда? — с ещё большим напором прошипел Кай. Я осознавала, что от него мне не сбежать, никуда не деться, у меня нет шансов и сейчас я полностью в его власти. — Не понимаю… — голос был глухим, к собственному раздражению, прозвучав практически жалобно. — Не увиливай! — на секунду оторвав от неё, меня вновь впечатали в стену, пускай и не с тем разрушительным напором, как однажды в тренировочном зале, обращая моей спиной камень в крошево. — Только не ты! В первый раз за все это время я четко услышала отчаяние в голосе Кая и его же видела в алых глазах. Безумное, исступленное, чувство, что пожирало его изнутри. Можно ли испытывать сочувствие к собственному палачу? — Кай… — одна моя рука все ещё была свободна и в безотчётном приливе, скользнула подушечками пальцев по бледной щеке владыки. Старейшина с шумным выдохом прикрыл глаза, но хватки не ослабил: — Откуда у тебя это? — гортанно прошептал он, надломленным тоном. Таким я не видела его не разу и почему-то это пускало странные болезненные импульсы внутри. Мне не хотелось, чтобы несгибаемый в своём характере и выдержке, словно скала, Кай был столь…подавлен. — Это… — я тяжело сглотнула, потому что слова, которые должны были прозвучать застревали в горле, будто камни, — единственное, что осталось у меня со времён моей человеческой жизни. Услышав первые крупицы информации, будто необходимые глотки воды в пустыне, в вампире вновь поднялась волна ярости: — И? Меня вновь сильнее вжали в стену, держа за плечи мертвой хваткой. Он будто боялся, что я сбегу. Но что за бред? — К чему это? Что вы хотите от меня услышать? — Правду! — рявкнул Кай. — Ты сблизилась с этим Мастером ещё будучи человеком?! Кто он тебе?! В следующее мгновение, раздался звучный хлопок от крепкой пощечины, что я зарядила владыке. Он обвинял меня в предательстве! Вскипевшие обида и злость вытесняли все другие чувства. — Да как вы смеете! — презрительно выплюнула я, пытаясь вырваться из жёстких тисков. — Значит, я предательница? Мне не хотелось перечислять все аргументы, что могли бы доказать обратное, ведь это были б оправдания! — Хотите, убейте хоть сейчас, если вам от этого полегчает, — с ядовитым сарказмом прошипела я, — но найдите в себе благородство воздержаться от несправедливых обвинений! Я ожидала, что меня снова впечатают в стену, схватят за горло или что похуже, но вместо этого, Кай отступил. Сейчас он выглядел невероятно уставшим, но мне уже было наплевать, а мысль, что и самой стоит успокоиться, была прижата, словно каблуком, уязвлённой гордостью. Расправив плечи, чувствуя себя натянутой струной, которая была на грани того, чтобы лопнуть, я с вызовом смотрела на Кая. Он, а вернее его отношение, что он мог позволить одну только мысль о подобном было оскорбительным. Невыплаканные слёзы обиды после такого напряжения, жгли глаза, но не одна не побежала по щеке. — Такой же символ: звезда над морем, — глухо заговорил владыка, не двигаясь с места, — был на перстне у этого Мастера, Бенну, называй, как угодно. Но даже вся поразительность услышанного не хотела остужать накал моих эмоций. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а грудь быстро вздымалась, поэтому ледяной тон дался мне с трудом: — Я не могу этого объяснить. Это герб моей семьи, но все, кто имел право его носить, кроме меня, уже много столетий, как мертвы, убиты бродячими вампирами, во времена восстания румынского клана, на моих глазах, — и не видя больше смысла продолжать разговор, я развернулась чтобы уйти, потому что присутствие Кая становилось мне противным, но прежде, все же с горечью добавила, — как бы то ни было, вы не имели права сомневаться во мне, — и оставила старейшину стоять одного посреди пустоты мрачного коридора Палаццо.