***
Остановившись перед знакомой дверью кабинета Аро, я на мгновение замерла, будто натолкнувшись на невидимый барьер. Не думала, что придётся вновь туда входить и очень надеялась этого избежать…но поборов за считаные минуты накатившее сомнение, все же тихонько постучала. — Да-да, — бархатистый голос Аро было невозможно забыть или перепутать. Как и стоило ожидать, ничего не изменилось и не будь владыка Кай, которого я моментально нашла глазами, сейчас развёрнут ко мне спиной, равнодушно смотря в окно, то чувства дежавю было б не избежать. Но все же первое впечатление оказалось обманчивым, ведь если прежде атмосфера рассеянного полумрака и изобилия антикварных деталей, окутывали спокойствием и чувством уюта, то сейчас, туго натянутой струной, готовой вот-вот лопнуть, между владыками повисло немое напряжение. Присев, я лишь ждала, кто первый своим словом, вместо ножа, полоснёт по повисшей тишине. — Любопытно, — тягуче медленно протянул Аро, невесомо приложив к губам сложённые шпилем пальцы. Хм, жест практически в духе Шерлока ВВС. Возможно не я одна почитательница таланта Кэмбербетча? Или в голове тысячелетнего вампира также есть своеобразные «чертоги разума»*, только с парой склепов вдобавок… — Допрос заключённых внёс какую-то ясность? — не выдержала я. Да, теперь мне придётся совать нос во все детали. Губы Аро едва тронула благосклонная улыбка, но взгляд был по прежнему вперившимся в пустоту пространства: — И да, и нет. Издеваетесь? — А точнее? — не унималась я. — Удалось заглянуть в сознание лишь одного из них, — тихо прошелестел Маркус, будто из-за занавеса призрачного мира. — Они обратились в прах. — Простите? Но больше никто не захотел мне что-либо разъяснять и это действовало на нервы. Я сердито повернула голову в сторону Максимиана, в котором так не вовремя проснулся стадный инстинкт молчания, обычно совершенно ему несвойственный. — Да тут не прибавить не отнять, — пожал плечами мой друг. — Как вампир, — я сделала особое ударение на это слово, — может обратиться в прах? Пребывающие в глубоких раздумьях Вольтури начинали мне напоминать застывшие статуи, с чьих каменных губ никогда не сорвётся и слова. Метнув взгляд на Кая, как на самого нетерпеливого среди присутствующих, но при этом удивительно сохранявшего самообладание в такой ситуации, я увидела как он напряженно сжал сильнее сомкнутые в замок руки за своей спиной. Что ж, ладно… Не услышу спокойных объяснений, так пускай Палаццо наполнится криками. — Уверена, — невинным голосом начала я, но каждую секунду тон становился все вкрадчивей, словно отравленный мёд, звучавший сладко, но смысл был смертельный для кое-чьей гордости, — что причина подобного исхода не заключается в…некомпетентности, — это слово будто разряд тока, заставило Кая содрогнуться, — одного из стражей, который не сумел сдержать, — о, да, у меня хватит наглости, — своего яростного порыва. — Ты, — спустя мгновение прозвучал голос, будто пуская трещину по невидимой стеклянной стене между нами, — держишь нас за идиотов? — прошипел владыка, резко обернувшись, чтобы впиться в меня испепеляющим взглядом. — Я пытаюсь разобраться в происходящем, — мне было трудно сдержать победоносную улыбку, от того, что все же смогла заставить его говорить, сорвав холодную маску показательного безразличия к моей персоне, — а раз с недавних пор наши с Лирой судьбы непосредственно связаны с разрешением этого конфликта, мне придётся совать нос во все детали происходящего, — открыто смотря прямо в глаза Кайусу Вольтури, твёрдо отчеканивала я, ощущая как мне передаётся лёд его безжалостности. — Отчасти, можете считать это кармой за не доведённую до конца карательную миссию, — последний гвоздь, правда не уверена в чью именно крышку гроба, его или мою… В напряженной позе Кай вновь напомнил зверя, готового к прыжку, что на мгновение промелькнула тень желания вжаться в спинку стула, но это бы не спасло. Широкая мужская грудь замерла. Я видела, как в его почерневших рубиновых глазах бушует гнев, поэтому меньше всего можно было ожидать, что вместо того чтобы обрушить его на меня, в следующую минуту, он опустит голову с протяжным тяжелым вздохом, будто признавая свою капитуляцию. На секунду, за упавшими на лицо светлыми прядями, промелькнуло то самое выражение тихой усмешки, что было в рассветном лесу: — Insopportabile (итал.<i>невыносимая)</i>**. Если раньше мной владело чувство, будто в руке была зажата шпага, готовая наносить и отражать уколы противника, то такой поворот будто обезоружил, совершенно застав врасплох. Он так издевается или и вправду испытывает…вину? — Как заключённый, — вновь найдясь, но уже мягче произнесла я, — мог обратиться в пепел? Ответом послужила лишь тень плохо скрываемого раздражения и тут меня осенило: — Не говорите, потому что сами не знаете… Вот это да! За столько сто…да что там, тысячелетий, мудрые Вольтури оказались поставлены в тупик. Бывают же ещё чудеса на свете! Правда смех мой был далеко не веселым. Подперев голову рукой и запустив нервно пальцы в темные локоны, я обдумывала, что если уж такие древние создания в замешательстве, то дело совсем дрянь. — Неужели у кого-то может быть подобный дар? — тихо бормоча скорее самой себе под нос, рассуждала я. — Чтобы ещё и действовал на расстоянии. Но что тогда мешает врагу испепелить всех обитателей Вольтерры разом? Глупость. Или же эти вампиры уже были изменены…но разве такое возможно? Я чувствовала будто спиной проваливаюсь в водное пространство океана, погружаясь все глубже и глубже, а тяжесть мыслей и опасений камнем тянули на самое дно… Но все же ещё один лучик надежды у меня остался: — Но что-то ведь вам, — я взглянула на Аро, — успело открыться? Владыка сидел в той же позе и на первый взгляд казался столь же отстранённым как и прежде, но теперь его алые глаза оказались обращёнными не внутрь самого себя, а уже не без интереса попеременно скользили то по мне, то по Каю. Да, Аро, то, что твой брат ещё не обезглавил несносную земноводную меня тоже удивляет и настораживает, но на данный момент есть более важные насущные проблемы! Пускай вампир и не мог читать моих мыслей но видимо их толика все же отразилась на моем лице и как-то снисходительно улыбнувшись, будто смотрел на нетерпеливое дитя, Вольтури все же заговорил: — Дорогая Аврора, поверь, у нас сейчас общие тревоги и конечно же никто не собирается держать тебя в неведение… Только не произноси после таких очаровательных слов заветное «но»…Прошу! — …однако… Вот же вредный гелиофоб. — …прежде чем поведать толику того, что открылось мне, я бы попросил рассказать о произошедшем с тобой, с самого начала, ведь воспоминания моего брата не полные. Уверен, что такая последовательность сможет помочь обрисовать всю картину более ясно нам обоим. — Что ж, — в словах Аро был смысл, — хорошо, — чуть заёрзав на стуле, устраиваясь поудобнее, начала я, — это был всполох, сравнимо будто меня окликнул знакомый голос… Пришлось во всех деталях воссоздать произошедшее. Вампир слушал внимательно, сложив руки в молитвенном жесте перед своими губами, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Наш диалог с Иоганном он вынудил пересказать дословно, что я почувствовала себя актером на сцене, но выступающим сразу от имени двух действующих лиц. На некоторые реплики Аро мог чуть улыбнуться уголками губ или качнуть головой в знак согласия, как, например, на словах скрытника, что ему «было б жаль упустить возможность встретить такое прелестное создание». Но чем дальше, тем суровей становилось его лицо. Старинные часы, стоявшие на каминной полке, гулко и размеренно пробили три часа дня, будто отмечая конец моего рассказа. — …и потеряла сознание, а очнулась уже на рассвете. Глубоко вздохнув, я облокотилась на спинку стула, ведь погружаясь в воспоминания, мне будто вновь довелось пережить события прошлой ночи. Когда пришлось облечь все в слова, то случившееся казалось ещё более невероятным. — Благодарю, — мягко прошелестел Аро. — Ты спасла жизнь нашему брату, — он уважительно склонил голову, хотя сам спасённый явно не разделял его признательности, ведь я точно услышала недовольное фырканье. — Как и он мне, — все же пускай злить Кая и особый вид пагубного удовольствия, но надо быть справедливой. — И все же, — примирительно продолжил Аро, прикрывая веки и сводя чёрные брови к переносице, будто говорил о чём-то остро болезненном, — это наша вина, в частности моя, что мы растеряли бдительность и не смогли помочь в должной мере. Прошу прощения, дорогая Аврора. Лучше бы просто перестал называть меня «дорогая», с меня было б вполне достаточно. Да уж, на нервной почве уровень, как сказала бы Лира, токсичности, во мне зашкаливал. Хотя может виной всему слишком длительное пребывание в компании Кая? Бррр, нет — зараза к заразе не липнет. Точка. — Теперь же, позволь рассказать то, что мне открылось в воспоминаниях одного из заключённых. Я коротко кивнула, осознавая, что все мышцы напрягались, будто в ожидании неминуемого удара. Рука автоматично метнулась к привеску, что холодил кожу под одеждой. — Мы решили, что разумно начать с самого интересного экземпляра, — голос владыки напоминал сейчас вкрадчивый шелест, будто бы кто-то проводил рукой по бархатистой поверхности, вроде мягко, но кожей чувствуется каждая ворсинка, — который так удивительно отреагировал на тебя. Перед моими глазами тут же всплыло воспоминание о лежащем у моих ног вампире, его выражение страха и благоговения, будто он признал во мне ужасное божество, но вслед за этим прозрение и слепая ярость… — Он был главой того отряда, их задача состояла в возбуждении очагов беспорядков. От Вольтури они скрывали их лишь временно, чтобы оставалась возможность уйти, благодаря таланту Иоганна. Основная концентрация была уделена территории Румынии и Молдовы. Почему именно не знал точно и сам пленный, он воспринимал это как игру, даже некий поиск, чего именно — остаётся загадкой. Основные распоряжения получал именно от скрытника, не контактируя напрямую с их главным руководителем, — Аро сделал паузу, видимо желая чтобы я спокойно осмыслила первые крупицы информации. — Выходит, что они будто…вели вас? — мне совершенно не был ясен смысл такой тактики. — Не скрывая полностью, но лишь отстрачивая ваше появление в местах преступлений. Но зачем? Показать свою неуловимость? Глупо. Это бахвальство. А кто пострадал в основном? — Разные люди, чаще случайно оказавшиеся не в том месте, не в то время. Конкретных целей не было. Иногда совершались нападения на небольшие сёла, вдоль Дуная, — спокойно отвечал Аро, с долей интереса наблюдая за моим мыслительным процессом. В тот момент он напомнил учителя, который, чтобы оценить способности ученика, внимательно следит за пошаговым решением задачи. Это напрягало. Хотелось немедленно найти разгадку, но пока что у меня были лишь вопросы. — Ощущение, что они пытаются кого-то рассердить и сомневаюсь, что вас, но это не логично, — констатировала я, устало потирая переносицу. — Жили б там какой-то вампирский клан, то можно было б предположить, что такими набегами они пытаются подорвать авторитет Вольтури в глазах других представителей вашего рода, но, на сколько я знаю, эти земли, последние пару веков так точно, популярностью не пользуются. Аро лишь утвердительно качнул головой, словно хорошей ученице, «молодец». Может он ещё за успеваемость звездочки раздает? Мне почему-то вспомнилось дурацкое пари с Лирой, что она сможет продержаться неделю в обыкновенной школе… Ну как сказать, она продержалась, учителя — нет. Впредь условия таких споров приходилось уточнять до мелочей. — А что ещё? — я прекрасно понимала, что получила в лучшем случае процентов двадцать от всей информации, увиденной владыкой. Он лишь расплылся в снисходительной усмешке, склонив набок голову, будто птичка. Ох, какой артист пропал… Интересно, может когда-то он пробовал себя на сцене, например театра «Глобус»? Если нет, то он просто обязан, хотя критики могли б упрекнуть его в переигрывании… — Немножко терпения, дорогая Аврора. Да какое к чертям терпение! — Конечно, — я ответила легкой полуулыбкой, хотя что-то подсказывало мне, что она выглядит натянуто. — В воспоминаниях пленного оказался ещё один, крайне занимательный момент, — голос Аро вновь стал серьезным, даже немного жестким, — когда он встретился с тайным Мастером, как его именуют между собой приспешники. Это был момент его обращения, он удостоился чести, как он считал, воспринимая это как священное перерождение. — Что-то вроде ad instar voluntariae mortis («добровольная смерть»)? *** — Да, — о, кажется мысленно мне была поставлена ещё одна звездочка «молодец». — Его привели в один из древних храмов, кои сегодня обращены в прах, поставив на колени. В начале необходимо приблизиться к царству смерти, чтобы получить своё natalem sacrum (духовное рождение). Всполохи племени, шум океана, когда к нему приблизилось «божество», коим он считает своего Мастера. Он смотрел в землю, ведь не смел, будучи ещё не достойным, поднять глаза на Него. А за тем… — Аро тяжело вздохнул, — боль обращения, мир вокруг поплыл алым маревом перед его глазами, силуэт был нечетким, было видно лишь отблеск некой маски, закрывающей половину лица. За тем, неофиту преподнесли его первую трапезу новорожденного. Более открыться мне ничего не успело. Переварить услышанное оказалось не самой простой задачей, воображение в ярких красках рисовало ритуал обращения в вампира. — Чем-то напоминает обряд из «Литургии Митры»****, — тихо произнесла я, слыша собственный голос будто как из-за пелены другого мира. — Хотя, с другой стороны, подобное встречается во многих культурах. ХХІ век конечно был не менее безумным, чем все предшествующие, но я точно не ожидала столкнутся с отголоском чего-то столь древнего в своём обличие. Давным давно, мне довелось столкнутся с убедительным словом разных священных кругов, берущим под крыло своего влияния разум и далеко не всегда положительного. Они способны затуманить голову, вынудив смотреть на мир и всё происходящее в нём через совершенно удивительно-искривленную призму. — Однако, если наш враг столь древний почему он дал знать о себе лишь сейчас? — Кто бы знал, — глухо прозвучал голос Маркуса, напомнив о его существовании. — С`est pas rose (франц. дело дрянь)*****, — буркнула я, откидываясь на спинку и недовольно скрестив руки на груди. Скользнув взглядом по полуприкрытой ставне, сквозь которую падала на пол полоска дневного света, я наблюдала как в золотистом луче кружатся крошечные пылинки, танцуя в колыхании сквозняка. Уверенности, что Аро рассказал всё у меня естественно не было, но всё же он открыл самое главное. Теперь хотя бы стало ясно, что мы, видимо, имели дело с неким фанатичным культом, а значит большинство приспешников будет идти за свои Мастером до самого конца. Надеются вознестись? Я вспомнила слова Иоганна, что приближенный к Богу, сам подобен божеству. Возможно некая идея заставила присоединиться к их рядам и оборотней? — А что вы думаете по поводу вервольфа? — спросила я, не уверена к кому именно из владык обращаюсь. — Это не было Дитя Луны, — вмешался Кай, запуская руки в карманы брюк, но по прежнему не отходя от подоконника. Прирос к нему что ли? — Это был оборотень, — но уловив моё замешательство, вампир закатил глаза и начал объяснять разницу, как нечто совершенно очевидное, — они отличаются от просто Детей Луны, как физиологией и происхождением, так и природой поведения. Последние меняют форму только ночью и во время полной луны, они не живут стаями и не способны к стратегической организации, в отличие от оборотней, которые встречаются гораздо реже, но способны входить в ментальный контакт друг с другом и не теряют способность рационального мышления в звериной форме, в отличие от вервольфов. Ты хоть что-то знаешь или за столетия своего существования ты только сарказничать научилась? — пустил шпильку Кай, выразительно приподняв светлую бровь. — Сарказму нельзя научиться, это природный талант — вам не понять, — машинально ответила я, даже не особо вдумываясь, потому что сейчас куда больше, чем перепалка с владыкой меня интересовало услышанное. Я правда не знала о подобных различиях, что дети Луны и оборотни разные…виды. Не уверена с кем из них я встречалась когда-то, единственное, что могла сказать — это были огромные существа, которые не знали жалости, для них не было разницы — муж, девушка или ребенок. Из закутков памяти всплыли жестокие воспоминания огня, который перекидывался с дома на дом, поднимаясь горящими языками к звездному небу, крики, плач и страшный волчий вой… — Аврора! — рявкнул Кай, что я чуть не подскочила на стуле. — Хватит на меня кричать! — воскликнула в тон, прежде, чем поняла в честь чего на этот раз нарвалась на недовольство старейшины. Или одного факта моего существования достаточно? Я вновь метнула взгляд на падающую полосу света у окна и заметила, как по подоконнику пошла легкая изморозь…ясно. — Не волнуйтесь, в снеговика вас не превращу, — мне меньше всего на свете хотелось сейчас что-либо объяснять. Эти пару дней в Вольтерре удивительным образом вытаскивали из глубин памяти самые ужасные воспоминания, что мне хотелось навсегда похоронить в своей памяти, ведь каждый раз, возвращаясь в то далекое прошлое, будто физически ощущала ту боль. Я надеялась, что все эти столетия стерли, припорошив налетом времени раны, а теперь все мои шрамы, будто снова начинали расходится и кровоточить… — Все нормально, — вмешался Максимиан, немедленно оказавшись за спиной и опуская свою руку на моё плечо в успокоительном жесте. Скользнув взглядом по лицу Кая, я заметила, что он помрачнел, вновь одевая на себя непроницаемую маску безразличия и развернулся к окну. Что ж, если его способ избегать конфликта — игнорирование, то пускай так и будет. Судорожно перебирая в голове возможные ходы, которые мог бы сделать противник и, соответственно, что лучше предпринять мне и Вольтури, мысль цеплялась пока что лишь за одну возможность узнать что-то ещё. — Если допустить, что эти вампиры и правда были изменены, — я сдавлено кашлянула, чтобы голос вновь обрел привычный тембр, — то, полагаю, тоже самое могли сделать и с тем оборотнем, — не затягивающаяся ужасная рана Кая, что полумесяцами изуродовала белоснежную грудь владыки казалась тому подтверждением. — Не считаете нужным вернуться в Стельвио за ним? От Аро не последовало никакой реакции, будто мои слова прозвучали в пустоту, лишь Маркус легко повел головой, но трудно было сказать наверняка, обдумывает ли он услышанное или пребывает глубоко в собственных размышлениях. Кай видимо дал самому себе обет молчания, когда дело касалось меня. — Аврора, — протянул мой друг, отбивая легкую дробь подушечками пальцев по моему плечу, — а ты смогла бы попытаться найти…первопричину? — Не знаю, заранее трудно сказать, но полагаю, что это возможно, если остался след. — Но там может быть небезопасно, если враг также захочет убрать следы полностью, — предположил Максимиан, отходя в сторону и начиная мерять кабинет Аро неспешным шагом. — Если и так, то это лишь означает, что нам нужно спешить, — возразила я. — Никакого нам, — ледяным безапелляционным голосом сказал Кай, сделав особое ударение на последнем слове. — Он уже предлагал такой вариант, — чуть усмехнувшись прокомментировал мой друг, кидая выразительный взгляд на спину белокурого вампира. Ну должны же его голову посещать и здравые мысли, в конце то концов. — Рада слышать, однако тогда вы тем более должны понимать, что в дороге может произойти многое и поэтому вам нужна я, — с уверенной расстановкой проговорила я, не собираясь уступать в этом споре. — Распри сейчас точно не уместны. — Ты забываешься, — владыка вновь обернулся, явно желая пригвоздить непокорную земноводную к стулу суровым алым взглядом. — Ты не одна из старейшин, а всего лишь…гостья, — выплюнул он последнее слово, но мысленно наверняка обозвал меня как-то иначе. Честно, не смотря на всю мою браваду, сказать, что ничто совершенно не дрогнуло внутри, когда надо мной возвышался Кайус Вольтури, было б откровенной ложью. В удивительном контрасте живой игры полуденного солнца с застывшим мраком древнего Палаццо, который перекликался со светлым золотом его волос и строгим черным костюмом, старейшина внушал странный трепет, смешивающий в себе страх и восхищение. В этом освещении, его черты казались более резкими, что мне вспомнился высеченный в мраморе образ древнегреческого бога, который я видела однажды будучи ещё человеком: одна сторона лица отражала закатные лучи, искрясь белизной мрамора, когда другая ушла в тень наступавших с востока сумерок. «Прекрасен, но не ведающий жалости», — подумала я тогда, с затаенным дыханием всматриваясь в застывшие черты лица, и сейчас словила себя на той же мысли. Но если много веков назад можно было спокойно отступить, ведь высеченные в камне глаза были мертвы, лишь создавая иллюзии присутствия в них жизни, то сейчас они были обращены прямо на меня и в них билась мысль. — Мне это прекрасно известно, — я встала, поравнявшись лицом к лицу с Вольтури, хотя он все равно оставался выше, но так разница хоть немного сглаживалась, — но я или отправлюсь туда с группой, или увяжусь за вами, а если понадобится, то вернусь в тот лес одна. Всё тело Кая вновь напряглось, видимом он очень сильно сдерживался в тот момент, чтобы не припечатать меня за горло к стене, как уже сделал это однажды. — Или же я запру тебя в твоих же покоях? — тихо прошипел владыка, делая короткий вздох. — Кажется, мы оба прекрасно знаем, — с усмешкой отвечала я, покачав головой, — что закрытая дверь для меня не веская причина остаться в стенах замка. Его убийственный взгляд стал практически осязаемым, пуская легкие разряды по телу, но отвести сейчас глаза было б равно поражению в этом поединке характеров. На зло владыке, я старалась сохранять невозмутимый вид, спокойно опуская грудь в равномерном дыхании, хотя невероятно хотелось, как и он, задержать его, будто это могло помочь не впускать в себя безумный накал, который возрастал с каждой нашей молчаливой секундой. — Если однажды на Земле столкнулись бы две скалы, как в море сходятся огромные валы во время шторма, то их нужно было назвать Аврора и Кай, — в поэтичном духе, продекламировал Максимиан, будто разрывая напряжение между нами. Полагаю, что очень вовремя, ведь мне не хотелось знать на какие следующие меры захотел бы пойти Вольтури, вместо домашнего ареста. Кай лишь фыркнул, теперь явно пытаясь испепелить яростным взглядом своего брата, но видимо у Максимиана уже давно выработался иммунитет, потому что он лишь пожал плечами, разводя руки мол «лишь констатирую очевидное, а на правду не обижаются». — Что ж, решено, — неожиданно прозвучал твердый голос Аро, — Кай и дорогая Аврора, вместе с группой, отправляются в парк Стельвио. Солнце вскоре зайдет, тени уже достаточно длинные чтобы не пользуясь автомобилями можно было быстро добраться до места. Это была твердая точка, пресекшая все наши дискуссии. Все поняли, что какие-либо дальнейшие пререкания будут совершенно бесполезны. Что ж, оно и к лучшему. Вежливо склонив голову на прощание и получив ответный жест от владыки, я с чувством победы на устах, покинула кабинет. Но, не успев отойти от тяжелой дубовой двери хоть на пару шагов, как спиной ощутила движение и прежде, чем успела обернуться, чуть задев меня краем рукава, в противоположном направлении, быстрым шагом удалился Кай Вольтури. Смотря в след его силуэту, через мгновение исчезнувшему за поворотом, я не сразу поняла, что вслед за ним кабинет Аро также покинул и мой друг, который дал знать о своём присутствии насмешливым комментарием над самым ухом: — Ваши высокие отношения, без сомнения, вносят разнообразие в нашу жизнь. — А, так значит непонятный, фанатичный незнакомец в маске, что надеется изничтожить клан, это обыденность? — устало улыбнулась я, следуя вместе с Максимианом в направлении своих покоев. — Не совсем, конечно, — вздохнул вампир, аккуратно поправляя большим пальцем рыжею бровь, — однако, если стереть с лица земли нас уже наивно пытались пару раз, то ваши баталии это нечто совершенно новое в программе. — Для тебя жизнь всегда была подобна кино, даже до того, как его изобрели. — Что поделаешь, ты ведь знаешь, что мой дар располагает к такому восприятию событий. — Понимаю. Какое-то время мы продолжали путь не нарушая молчания, но сохраняя всё тот же размеренный шаг, не торопясь пока расставаться. — Максимиан, мне кажется или дар Аро работает как-то выборочно? — Не совсем, если ты о хронологии. Он в начале заглянул непосредственно в одни из последних воспоминаний, связанные с действиями их отряда, но, как видишь, много пищи для размышлений это не дало. За тем же, Аро вернулся к самому началу его жизни, просматривая всё по очереди, восстанавливая цепочку воспоминаний заключенного. Увы, дойти до самого важного мы не успели. — Он был зол? — поинтересовалась я, потому что этого вампира было трудно представить способным на вспышку гнева, подобно Каю. — Не представляешь насколько, но он этого никогда так не покажет. Или тебе просто интересно сравнить границы ярости Аро с кое-чьими? — лукаво взглянул вампир, игриво поддернув бровкой. — Признавайся, русалочка, ты решила покрутить хвостом перед моим братом? — Математика никогда не была твоим коньком, иначе ты бы уточнил, ведь, напомню, что у тебя их целых три, — парировала я, хотя прекрасно понимала о каком именно речь. — Наш любезный Кай… — Пхе, любезный? Мы говорим об одном вампире? — …Так, — невозмутимо продолжил Максимиан, — очаровательно реагировал презрительным фырканьем на некоторые комментарии скрытника в твоём пересказе, а на сожалениях Иоганна о возможности упустить встречу с таким прелестным созданиям, губы моего брата, клянусь, образовали одну тонкую, едва различимую, линию! — Признай, Максимиан, ты просто издеваешься надо мной, чтобы отвлечь от грустных мыслей. С одной стороны, я благодарна, но если бы ты сменил предмет разговора, то была бы несказанно рада. — Какая неприступность, — покачал головой друг, не переставая лукаво улыбаться. — Ладно, как пожелаешь. Но все же, несмотря на вашу столь ярую взаимную неприязнь, вы спасли друг друга. — Да, Кай был последним, кого я могла представить в роли своего спасителя, — когда он ворвался в бой на той опушке в ночном лесу, мне показалось что он лишь галлюцинация от сильного удара головой. — До сих пор не понимаю, как именно он там оказался, — но то, с каким отчаянным напором он бился на смерть против того огромного волка не оставляло сомнений, что старейшина был готов расстаться с жизнью, но только унеся с собой в потусторонний мир и зверя. — Мой брат удивительно сочетает в себе ледяной расчет, следуя закону, с совершенно необузданным пламенем внутри себя. Мне кажется, что в этот раз последнее затмило его разум и чуть не стоило ему всего… — задумчиво проговорил Максимиан, на какое-то мгновение погружаясь в омут собственных мыслей, но встряхнув головой, будто отгоняя навязчивую мошкару, он вновь стал прежним, — что ж, в любом случае рад, что вы оба целы, — вампир тепло сомкнул руку на моём плече, будто старясь уверить в своей искренности, в которой я и так не сомневалась, — но в следующий раз, прошу, не рискуй так. Ограничьтесь словесными битвами. — Постараюсь, — невесело усмехнулась я, пока Максимиан легким жестом черканул меня пальцем по подбородку, будто старясь вместе с ним приподнять и моё настроение. — Увидимся. Если будешь искать Лиру, то она может быть в комнатах моей супруги, может тебя проводить сразу туда? В начале мне хотелось лишь радостно кивнуть, но почему-то все чувства после нашего разговора оказались в таком беспорядке, что мне нужно было чуть времени придти в себя, не вываливая все заботы на малышку, пускай такой она оставалась лишь внешне. Но уж тем более не было настроения отвечать на все расспросы Афинодоры, которых точно будет много. — Чуть позже навещу обеих, мне…хочется немного побыть одной, но спасибо. — Понимаю, — улыбнулся Максимиан и задорно подмигнув, в ту же секунду исчез на вампирской скорости, в одном из ответвлений Палаццо. Оставшись один на один с собой и тянущейся вдаль пустотой длинного коридора, я тихонько вздохнула, расправляя плечи. Мысль, что вскоре вновь смогу вырваться из этих стен, с одной стороны приносила какое-то облегчение, ведь когда над моей головой было широкое небо, а не каменный свод, то всё казалось легче. Но с другой стороны, это больше не были те вольные прогулки, что стали неизменной частью моей жизни за последние века, это были миссии, плечом к плечу с Вольтури, я временно становилась частью чего-то, не принадлежа полностью самой себе. Это было давно забытое чувство и не могу сказать, что оно особо приходилось по душе. Напоминало если б птицу выпускали не надолго из клетки, привязывая к её лапке тонкую цепочку, что кажущееся возможность вспорхнуть была обманчивой. Одиночество странная вещь, когда оно настолько долгое, как моё, то будто вживляется в твоё существо, становясь неизменной частью, потребностью буквально на физическом уровне. Даже когда мы жили вместе с Лирой, порой мне было необходимо оставить её хотя б на пару дней, чтобы побыть наедине, пускай моя персона это и не лучшая компания. Тихо усмехнувшись собственным мыслям, вспоминая такие же хмурые, как и это сплетение коридоров, галлереи пещер под островами на севере, выбитые в скалах тысячелетним прибоем, я тихонько намурлыкивала себе под нос мотив старой песни: Villemann gjekk seg te storan å, Hei fagraste lindelauvi alle Der han ville gullharpa slå For de runerne de lyster han å vinne…****** — Это правда? — прозвучал знакомый хрипловатый детский голос. — Что именно? — обернувшись, я увидела в ещё секунду пустом лестничном проёме, его обладательницу. Джейн была по прежнему одета в маленькое чёрное платье, а светлые волосы аккуратно закреплены шпильками на затылке. Милая девочка, на первый взгляд, но как и прежде, её выражение густо накрашенных глаз, создавало несколько пугающее впечатление, ведь в них не было ни одного светлого чувства или даже той насмешливой искорки над всем происходящим, которая была присуща многим из её рода. Со стороны мы выглядели совершенно как две противоположности: в росте, фигуре, прическе, выражении, голосе… Этот список верно можно было б продолжать до бесконечности. Джейн, словно фарфоровая куколка, над которой долгие годы трудился великий мастер, словно по линеечке, отмеряя каждую деталь и одевая в многослойные кружавчатые платья. Она была идеальная, но не живая. За то какое я произвожу впечатление на окружающих верно лучше судить другим, но свободно струящиеся длинные волосы, практически не знающие заколок, джинсы и простая кофта сизого цвета, открывающая шею и обтягивающая фигуру, словно вторая кожа, были чем-то чужеродным не только для близнеца, но и для этого места в целом. Я вопросительно повела бровью, всё ещё ожидая ответа. — Ты подставила владыку Кая, что он едва не лишился жизни, — уверенно проговорила Джейн, уже не спрашивая, а утверждая. — Ты не думала, что сделай я так, что уже бы тут не стояла? — её обвинение острой болью отозвалось где-то в груди, но нельзя было подавать виду. Джейн едва доставала мне до подбородка и подойди она ближе, то её попытка угрожать своим внешним видом носила бы со стороны откровенно комический характер. — Старейшины добры, но Вольтури не прощают, — прозвучал мой приговор. Не успела я произнести и слова, как всё тело пронзила невыносимая боль, которая начиналась где-то в солнечном сплетении и разливалась раскаленными волнами до самых кончиков пальцев. Голос просто покинул меня, связки сдавило железной рукой, что лишала возможности издать хоть какой-то звук. На какое-то мгновение, в глазах начали воспоминаниями мигать изображения, что вместо расплывшегося в улыбке милого личика Джейн я увидела искривленное в ухмылке мужское лицо, изброждённое грубыми морщинами, но их обоих роднил безумный блеск наслаждения от чужой боли во взгляде. Я слишком хорошо знала это чувство, что иллюзией вселяла во всё моё существо Джейн — чувство преданного огню живого тела, но тогда оно было настоящим. — Поверь, мне встречались и более жестокие существа, — прохрипела я, когда наконец удалось сделать рваный вздох, покачиваясь на ватных ногах. — Тебе до них далеко, — но жестоко блеснувшие малиновые глаза, с новым напором послали иллюзию боли… — Джейн! — по коридору громовым раскатом пронёсся голос. Я почувствовала, как в следующую секунду, кто-то возникший рядом осторожно поддерживает меня за локоть. К нам подлетел Демитрий, который теперь сердито смеривал глазами вампиршу, чьё прекрасное личико не выражало ни одной эмоции, будто не она сейчас применяла дар средневековой пытки. — Ты что, — гортанно прошипел он, — творишь? — Она нам больше не нужна, — равнодушно пожала плечами Джейн, будто объясняла нечто совершенно очевидное. — Разочарую, — с тихим, но видимо болезненным, смешком, заговорила я, пока ещё не спеша отвергать поддержку нюхача, ведь не была уверена, смогу ли сама удержаться на ногах, — мне продлили срок надобности, — и прежде, чем кислое выражение Вольтури облеклось в слова, добавила, — а на счет спасенной жизни, то мы с Каем квиты. Если уж подслушиваешь чужие разговоры в коридоре, то желательно слушай с самого начала, — то, что она стала свидетельницей нашей беседы с Максимианом я уже не сомневалась, но видимо лишь последней её части. Издав зобный полу-рык, Джейн сердито развернулась на своих маленьких детских каблучках и исчезла в темноте лестницы. — Спасибо, — отклоняя руку Демитрия, который видимо был готов донести меня до покоев, я сделала несколько шагов вперед. Кажется, что теперь всё в порядке и как дар девушки перестал владеть мной, то тело моментально пришло в норму, чего правда нельзя было сказать о моём душевном равновесии. Под кожей все ещё била ледяная дрожь. — Я провожу, — обеспокоено произнес ищейка и не видя причин отклонять его предложение, ведь мало ли по коридорам у Кая ещё озлобленных поклонниц водится, я лишь кивнула.***
Закрыв за собой дверь и ещё раз уверив Демитрия, не помню какими именно словами, что со мной всё в порядке, я просто сползла спиной по гладкой деревянной поверхности на пол, запуская обе руки в волосы, обхватывая голову: — Délire (франц.бред)*******! Что это было вообще только что?! Почему так напоминало сцену ревности?! Раскачиваясь словно ребенок в этой же позе, пытаясь успокоится, было не просто взять себя в руки. Из моей груди вырвался сдавленный стон. Пускай действие дара Джейн уже прошло, но мне казалось, что я всё ещё в агонии и вот-вот над ухом прозвучит сиплый, но приторно-сладкий голос «поддайте ещё жара», а вслед за этим новая волна боли, что гасит свет в глазах, растворяя мир в темноте… — Надо успокоиться, надо успокоиться, — мои губы непроизвольно повторяли эти слова, словно мантру. Не знаю сколько бы времени я так провела, если бы не стук в дверь. Он послужил вместо крепкой пощечины. В начале я не отреагировала, но когда звук настойчиво и, как мне показалось, нетерпеливо повторился, машинально протерев лицо, смахивая несуществующие слезы, пришлось открыть. На пороге стоял хмурый Кайус Вольтури. Его ещё только не хватало! Приоткрыв только маленькую щелку, я не спешила делать её шире, распахивая настежь дверь. Неужели явился в защиту Джейн или с разочарованным комментарием, что её дар не оставил меня валяться в бессознательных конвульсиях где-то посреди коридора? — Что? — я пыталась спрятать усталость и раздражение в голосе, но получалось не особо хорошо. Грудь по прежнему тяжело вздымалась, а чуть подрагивающие пальцы крепко сомкнулись на медной ручке, стараясь передать весь ток нервов, что ещё недавно бурлил в жилах, в холод метала. Его брови слегка взлетели наверх, но тут же насупились, сомкнувшись у переносицы. — Я единственный во всей Вольтерре, кто, не смотря на то, что спас твою жизнь, удостоен столь не любезного отношения? — Со всей Вольтеррой не знакома и что-то мне подсказывает, что к счастью, — почему-то Джейн мне казалась скорее правилом, чем исключением. — Ты что боишься меня? — насмешливо спросил вампир, указывая на тонкую приоткрытую щель. — Будто бы наличие двери, даже совсем закрытой, вас остановит, если захотите войти. — Ты права, — Кай слегка толкнул её за ручку и не дожидаясь приглашения, ступил внутрь комнаты. Я лишь пожала плечами: хозяин как ни как. Он обвел взглядом все вокруг, удостоверившись, что обжиться тут не особо успели. В углу стоял прислоненный к стене скромный рюкзак, на спинке кровати весел мой любимый китайский халат, а на столе красовался красивый серебряный кувшин с чистой водой, который я правда уже успела осушить до последней капли. — Демитрия ты охотней пускаешь? — неожиданно резко спросил старейшина, чем застал меня врасплох. — Встретил его по пути сюда. — В отличие от вас, он ждет разрешения, прежде, чем входить, — буркнула я, складывая руки на груди, в защитном жесте, — и он просто провожал меня, а то в ваших коридорах не безопасней, чем в лесу — мало ли на кого наткнешься. — О чем ты? — брови Кая образовали практически одну сплошную линию и, окинув меня внимательным взглядом, он было сделал шаг на встречу, но тут же замер. — Неважно, — мне не хотелось распространятся о произошедшем и тем более о эффекте, что оно возымело, поэтому в уже более привычном насмешливом тоне, сменила тему: — А вы просто зашли со мной о жизни поболтать или стало скучно, что все вокруг боятся лишний раз вздохнуть в вашем присутствии? — Да твоей дерзости мне на пару веков вперед хватит, — закатил глаза вампир, обреченно качая головой. Каким-то образом, но мне даже удалось выдавить из себя слабую, но искреннюю улыбку. Пробежав по старейшине глазами, только сейчас отметила красивый антрацитовый цвет новой рубашки, который отливал в глубокий сизый в этом освещении. — Жалко, бургунди вам шел больше, — спокойно констатировала я, отмечая промелькнувшую тень замешательства на лице владыки. Но проблеск его хорошего настроения был так же мимолётен как и моя мысль, что порой его компания может оказаться вполне сносной. — Не хочу, если нам встретится неприятель, чтобы «прелестное создание», — вот же прицепился к тем словам Иоганна, — было так легко выделить из нашей группы и снести несносную голову, — холодно проговорил Кай, бросая на кровать темный плащ Вольтури. — Оденешь его, — снова этот приказной тон. И только? Я чуть прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать рвавшийся наружу комментарий, опустив лукавый взгляд. Нет, это слишком даже для меня. В голову неожиданно стали приходить слегка фривольные мысли, вместо того, чтобы начать внутренне возмущаться, что из меня пытаются состряпать какого-то недовампира. Может это побочный эффект дара Джейн? — Хорошо, — покорно кивнула я, про себя всё ещё тихо посмеиваясь. Кай с подозрением смотрел, явно не понимая, чем вызвана такая несвойственная кротость. Мне показалось, что он хотел что-то сказать, но видимо передумал и так и не проронив больше ни слова, направился к выходу. Чувствуя движение воздуха возле своего плеча от столь близко проходящего мимо старейшины, что буквально полушаг и он снова бы задел меня шелковистой тканью рукава своей рубахи, я неожиданно для самой себя произнесла: — Спасибо. Не желая оборачиваться, но слыша, что он замер у дверей, объяснила: — Что спасли мне жизнь. — Мы квиты, — приглушенно прозвучал мужской голос и за покинувшим комнату вампиром тихонько щелкнул дверной замок. Медленно подойдя к кровати, я взглянула на пепельный цвет плаща королевского клана. Проведя по дорогой ткани одними кончиками пальцев на меня накатило странное чувство, вспомнился тот сон, в котором я шагала по снежному лесу, как одна из Вольтури. В том видении черная ткань казалась словно щитом, объединяющим меня с другими вампирами, а что же сейчас… Опустив, на вид тяжелую накидку, на свои плечи, я подошла к зеркалу. Изящные застёжки, практически незаметные, и роскошный капюшон с бархатистым отворотом. Черный ещё больше оттенял белизну кожи, словно придавая чертам лица большую загадочность, а каштановый отлив волос загорелся ярче. За окном солнце уверенно клонилась к закату, играя красно-золотыми бликами и напоминая, что уже пора вновь отправляться в путь…