Искра в темноте. Дитя Голубой луны

Но спокойно родить Елене было прямо не судьба. Спустя две недели после ее возращения, она впервые за эти дни вышла прогуляться без своего «конвоя», который в разное время суток имел разный состав: то Рик, который ее отругал за то, что она так пугает такого старого его, а потом чуть не задушил в объятиях, то Джер, который почти не отлеплялся от нее и даже спал на полу в ее комнате, а стоило выйти на улицу, как рядом тут же появлялись то Кол, то Ребекка, а пару раз даже Элайджа, который, в отличии от остальных, ее не настолько бесил и даже был приятной компанией, но все же… Ее это утомило, и Елене хотелось побыть немного наедине с собой. И вот она сбежала. Дура!.. Она даже пару кварталов пройти не успела, как вдруг ее голову словно сдавило стальным обручем, и Елена отключилась. А пришла в себя в уже знакомом месте, наполненном не самыми лучшими воспоминаниями. На поляне в лесу, которая была неподалеку от водопада. На той самой, где почти девять месяцев назад Клаус иссушил ее и стал гибридом. На поляне, где произошло жертвоприношение. Она лежала на плоском камне, который все эти месяцы назад стал для нее алтарем, где ее, как агнца, принесли в жертву. Но что она?.. Додумать Елена даже не успела, как боль в спине, которая ее мучила в последние месяцы, усилилась в стократ, а низ живота свело судорогой. Она громко вскрикнула и обняла свою утробу. Ее стала накрывать жуткая паника и страх, что с ее девочкой что-то не так. Но тут сквозь пелену ужаса она почувствовала, как кто-то коснулся ее ног, а рядом услышала знакомый голос. А точнее пару. — …трогай ее! — сердито кричал Аларик, которого Елена только сейчас заметила. Тот сидел со связанными за спиной руками на том месте, неподалеку от девушки, где все эти месяцы назад была убита волчица — Джулс, и со злостью смотрел то на темнокожую женщину, которая уже успела накинуть на ноги Елены простынь, то на… Эстер. Елена в панике огляделась и попыталась оттолкнуть от себя странно знакомую женщину, но ее ноги словно застыли в полусогнутом состоянии, да и она сама едва ли могла пошевелиться. — Не дергайся, — сказала, наконец, женщина, посмотрев на нее и сильно сдавив ее лодыжки. — Ты только ребенку навредишь. — Что происходит?.. — сказала Елена и вновь вскрикнула от пронзившей ее боли. Женщина тем временем задрала ее платье, а Эстер, оторвав взгляд от камня, на котором Грета читала заклятие, а точнее от предметов на нем, и окинув Елену пронзительным взглядом, спокойно сказала: — Ты рожаешь, естественно. И лучше тебе и впрямь слушать Эбби. Первые роды всегда самые болезненные. — Эбби?.. — прохрипела Елена и внимательно посмотрев на женщину перед ней, вдруг поняла кто она. — Эбби Беннет… Вы — мама Бонни!.. Ах!.. Но ответить женщина не успела, да и собиралась ли вообще, Елена не знала. Боль, накатывающая на нее волнами, становилась все сильнее, а паника лишила ее слуха и зрения. Все исчезло и остался лишь дикий ужас за ребенка, и все. — Ч-что вы от меня хотите? — со слезами на глазах спросила Елена. То, что ничего хорошего ее дочери от своей бабки ждать не стоит, она знала точно. Эстер подняла бровь. — От тебя конкретно? — насмешливо сказала она. — Всего лишь еще пару капель крови, — и переведя взгляд на Аларика, который не оставлял попыток выбраться из пут, добавила: — А вот от вашего друга, юная Елена, я хочу попросить сделать то, в чем он хорош. Аларик на миг замер и, яростно смотря на женщину, прошипел: — Чего тебе от меня надо? — Чтобы ты убил моих детей, — жестко сказала Эстер. — Но как человек ты бесполезен, и я собираюсь это исправить. Мужчина кинул быстрый взгляд на Елену, которая вновь закричала, и резко сказал: — Тогда не трогай Елену и ее ребенка, и я сделаю все, что ты захочешь. Эстер подняла бровь и засмеялась. — С девушкой как раз ничего и не случится, — сказала она и хмуро добавила: — Хотя насчет ребенка не уверена… — Она же ваша внучка! — воскликнул Аларик, чье сердце разрывалось от криков девушки, которая ему стала дорога, как дочь. Женщина поджала губы. — Сначала я — слуга природы, а потом уже все остальное, — холодно сказала она. — Однажды я уже совершила ошибку, поставив на первое место своих детей, и что вышло?.. Они стали монстрами. И больше я подобного не допущу. Она отошла от камня, взяв в руки кубок, и пошла в сторону Елены. — Как скоро? — спросила Эстер у Эбби, которая сидела перед раздвинутыми ногами двойника. Эбби подняла голову. — Роды быстро прогрессируют, и я уже вижу головку, — ответила женщина. — Так что вполне возможно, что и пары часов не пройдет, как она родит… Взгляд Эстер на миг затуманился, и она тихо пробормотала: — Никлаус тоже весьма торопился на этот свет… Он родился быстрее, чем любой из моих детей… Женщина тряхнула головой, избавляясь от воспоминаний, в которые не видела смысла погружаться, и присев рядом с девушкой, которую пронзили очередные схватки, порезала ее руку. — Не трогай меня!.. — рыкнула Елена и выбила кинжал из руки женщины. Но та лишь закатила глаза и встала. Нужные ей пару капель крови она уже получила, и девчонка по сути ей больше была не нужна. Она вернулась к камню, на котором лежал кол из белого дуба и кольцо Гилбертов. Осталось только сделать кол нерушимым и обратить учителя в охотника, каким некогда был ее муж, и наконец равновесие будет восстановлено, и она обретет прощение и покой за свой поступок. Эстер прошептала заклятие над кубком с вином и кровью двойника, после чего подошла к учителю, и обездвижив его, залила ему в глотку вино. А потом произнесла заклятие, останавливающее сердце, тем самым мгновенно убив мужчину. — Нет!.. — вскрикнула Елена, увидев, как Аларик безжизненно упал на землю. Его грудь была неподвижна, а застывший взгляд был устремлен прямо на нее. Слезы и без того струившиеся по лицу девушки, полились с новой силой. Аларик был ей очень дорог. Он первый принял ее ребенка и обещал поддержать. Он сделал ей вербеновый баллончик и браслет. Домашку помогал делать и вообще был рядом. А теперь он ушел. Как ее родители, как Джон, как все в ее жизни… Но очередная схватка отвлекла ее от горестных мыслей. — Тужься! — скомандовала Эбби уже в который раз. Будто сама Елена не знала, что надо это делать!.. Она же не тупая, в конце концов!.. И сама чувствует, что надо тужиться!.. — Аааа, — закричала она, нагнувшись вперед.

***

Елена не знала, сколько времени так продолжалось. Уже начинало темнеть, а Эстер завершила какие-то манипуляции над, кажется, колом, она не смогла разглядеть. Она так устала!.. У нее уже не было сил толкать. Ее руки, на которые она опиралась, уже дрожали, перед глазами все плыло… А ее дочка так и не торопилась появиться. — Давай! Уже немного осталось!.. — сказала Эбби, сжав ее колени. — Я не могу… — устало прошептала Елена. — Можешь, — резко сказала Эбби. — Или вы обе умрете. Нет, этого Елена не хотела. На себя было плевать, но ее дочь должна жить. Должна вырасти. Должна помочь своим дядям, тетке и самое главное отцу обрести немного радости в их бессмертной жизни, должна соединить эту семью. Должна влюбиться и завести своих детей. Просто должна жить. Елена собралась с силами и сделала последний рывок. И не прошло и минуты, как она почувствовала внезапную пустоту, а лесную тишину пронзил долгожданный плач. Плач ее дочери. Ее маленькой Надежды*. * - девочку зовут Хоуп, но в данном контексте уместнее звучало значение имени, а не само имя.