Обратная сторона

"…И говорит, поцеловав его: Мой сын, дочь смертного в безумном самомненье Мое оспаривает торжество, Меня лишает поклоненья. Быть может, это дерзновенье Дойдет и до того, что посягнет она На мой небесный трон, где я царить должна. И ныне опостылел мне Пафос, Ведь я оставлена всей свитою моею, Какой-то вихрь к сопернице унес Амуров, обольщенных ею. Венец мой хочет взять Психея, Ну, что же, пусть берет: и без того сейчас Она, мой сын, царит и правит вместо нас". Жан де Лафонтен, «Любовь Амура и Психеи» Еще никогда снег не походил так сильно на стылые слезы. Мир, что недавно был полон красок и цветения, словно вымер, погребенный горячим гневом или холодной местью таких изменчивых в своих страстях богов по неизвестным человечеству причинам. Внезапно, в самый разгар лета. Страшный холод начисто погубил все посевы, оголил леса, из-за чего начался голод и свирепствование болезней. Не готовые к такому люди умирали сотнями и тысячами во всех уголках земли, и, конечно, не обошла беда Элладу. Лишь некоторые государства смогли в той или иной мере предупредить несчастье. В том числе — одно из гордых богатых царств, которое продолжало процветать всем на зависть, потому что незадолго до бедствия царь был у оракула в Дельфах, и узнал, что для дальнейшего процветания понадобятся большие запасы еды и много теплой шерстяной одежды. Были приняты все необходимые меры, поэтому в его владениях никто не голодал и мало кто заболел. Кто-то из жителей сочувствовал «соседям», кому-то было всё равно на других, но все жители ощущали что-то вроде тихого торжества. Торжества над смертью, над лишениями… и над злой волей непостоянных богов! По миру ходили противоречивые слухи о том царстве, славном победами. Мол, что есть у царя три дочери, одна другой краше, однако младшая, Психея — слишком хороша для смертной. Что она прекраснее самой Афродиты, и люди в царстве поклоняются ей наравне с богиней. Были и совсем кощунственные сплетни, мол, из храмов Афродиты убирают священные статуи, заменяя статуями царевны. Можно было бы подумать, что все это зависть или пустое злословие, но нет — чистая правда, и женихи, приехавшие свататься к царевнам, имели возможность в этом убедиться. Полные недоверия усмешки сползали с их лиц, самые закаленные сердца охватывала необоримая робость при виде Психеи. И люди, вдохновленные победой над бедствием, достигнутой своими усилиями, обиженные на богов, действительно во всеуслышание объявили прекрасную царевну своей новой богиней любви и красоты, да так громко, что эти слухи достигли Олимпа. Афродита, ослепленная яростью, велела своему сыну Эросу спуститься в земной мир, приняв человеческий облик, чтобы узнать, насколько правдивы эти известия, и как далеко зашла наглость смертных. Скучающий бог согласился выполнить поручение матери, и подошел к делу со свойственной ему фантазией…