***
Некрасова отвернулась от окна, за которым бежала питерская архитектура, и столкнулась взглядом с Позовым, наблюдавшем за ней в зеркало заднего вида. Компания выдвинулась с квартиры больше часа назад, но хранила молчание с момента, как Журавлёв покинул их съемную квартиру. — Ничего не хочешь рассказать? — спросил Дима, когда Яна в очередной раз поймала на себе его взгляд. Девушка покачала головой. Она прижала к себе небольшую подушку, которую нашла в лексусе Попова, и посмотрела в окно. Год назад у неё не было никого. Теперь у неё был отец, баллотировавшийся на пост мэра города, который в свободное от работы время строил козни против неё. И, как оказалось, у неё была старшая сестра, которая… убила её? Матвиенко увёл машину вправо, заезжая на заправку. Некрасова с самого начала понимала, что её видения не беспочвенные. Если поначалу девочка из них казалась иллюзией, то постепенно она начала приобретать живые черты. Яна назвала в честь Юли куклу Джулией, для которой сестра сшила платье, и любила слушать, как та поёт песню про кота Мурлыку. Девушка украдкой попыталась найти эту песню, но того самого исполнения из воспоминания не было. А ещё Юля, кажется, любила историю. А вот Яну недолюбливала. Серёжа остановил чёрный лексус около крайней бензоколонки и нервно дёрнулся, когда Некрасова оказалась между мужчин: — Я могу попросить вас не рассказывать нашим про визит Журавлёва? — Не говорить про блокнот. Не говорить про Журавлёва, — раздражённо перечислил Матвиенко. — Ты не много ли на себя берёшь? — возмущённо повернулся он на Некрасову. — Не заставляй меня применять к тебе лепоремию, — в тон мужчине ответила девушка и развернулась на Позова. Тот покачал головой и устало потёр виски, смачно выругавшись. — Про блокнот я Арсу рассказала. Я прошу пока что не рассказывать про Журавлёва, — заметила Яна. — Да иди ты в жопу, лепоремистка, — раздражился Матвиенко и вышел из машины. — Это ненадолго, — заверила Некрасова Поза. — Это в первую очередь касается меня. То, что он мне рассказал, — уточнила девушка. — Мы все теперь этим связаны, Ян, — не согласился с ней Дима, наблюдая, как вальяжно развалился на кассе Серёжа. Позов и на приличном расстоянии чувствовал, как неуклюже сейчас флиртовал Матвиенко и тупорыло шутил. — Ты же сама сказала, что мы часть одного мира. — А теперь представь, каково быть центром этого мира? Дим, этот месяц все носятся вокруг меня… Я не помню, когда последний раз оставалась одна. Я сама не заметила, когда стала хрустальной. Я не хочу, чтобы вы все: ты, Серёжа, Антон, Арс, забывали о себе, оберегая меня, — Поз закатил глаза от пафоса, лившегося через край, в словах Некрасовой. Она откинулась к спинке кресла. — И вообще, когда я узнала, что стану хранителем, мне Шаст сказал, что я обычная, а не избранная… — Напиздел, получается, — констатировал Димка, и Яна взорвалась от смеха. — Два-три дня, не больше. И первым человеком, кому ты расскажешь всю правду, должен быть Антон. Я даже не претендую, — Позов обернулся на Некрасову, и та послушно кивнула. — Вот и договорились. Серёжа вернулся с огромным бумажным пакетом, в котором оказались пирожки и пончики, и тремя стаканчиками ароматного кофе. Яна тихо поблагодарила его, и Матвиенко с напускным равнодушием кивнул. Однако долго сохранять хладнокровие мужчина не смог, и спустя час в машине разразился масштабный спор. — Нет, серьёзно, Поз, ты должен меня поддержать, — возмущался Сергей. — В Справочнике хранителя определённо должны быть люди. — Ты же понимаешь, что если они там и будут, то это будет один человек, — подала голос с заднего сидения Некрасова, доедавшая розовый пончик. — Разумеется, — кивнул Матвиенко, обогнав внедорожник. — И давайте будем честными, все прекрасно понимают, кто это должен быть, — гордо вздёрнул он подбородок. — Это должен быть самый красивый представитель людей. — Прямо неожиданно, что ты так опрометчиво отметаешь свою кандидатуру, — колко подметил Позов. Серёжа покачал головой и продолжил: — Давайте объективно. Составим рейтинг. — Не отвлекайся от дороги, — ради приличия попросил Дима. — Нам с Симпапулей по баллу за красоту, — не успокаивался Матвиенко, загибая пальцы. — О, ты и Олега включил в этот рейтинг, — усмехнувшись, удивилась Некрасова. — Он признал мою красоту, — напомнил Серёга. — Я не могу игнорировать этот факт, — развёл он руками. — Ладно, тебе с очкариком-младшим накинем по баллу за ум, — уступил мужчина, бросив взгляд на недовольного Поза. — И сразу автоматом тебе балл за твоё великодушие, — съязвил Дима. — Эта зависть в твоём голосе играет против тебя, — скуксился Серёжа. — У нас честная конкуренция. — За место на странице в моём Справочнике на секундочку, — вновь оживилась Яна. — Тогда предлагаю снять один балл с кандидатуры Серёжи, потому что он был хранителем, — отметил Позов. — С хуя ли? — возмутился Матвиенко. — А, молчишь, — обрадовался Серёга, когда Поз не смог выдать достойного аргумента. — Пушкина! — посмотрел он в зеркало заднего вида. — Открываем голосование. И пусть победит сильнейший. — Да начнутся голодные игры. И пусть ваша физиономия будет на странице Справочника хранителя, — закончил за Матвиенко Позов, и все трое рассмеялись.***
В полдень следующего дня черный лексус въехал в знакомый город. Дима разговаривал по телефону с Катей. Матвиенко тихо подпевал радио. А Яна со скучающим видом листала новостную ленту в социальных сетях. — Надо было у Громова брать карту, — произнесла девушка, когда Позов убрал телефон. — Он предлагал мне деньги на карманные расходы. Могла бы сейчас сувениры всем из Питера привезти. А я отказалась. — Ну и дура, — ёмко констатировал Серёжа, и Некрасова продемонстрировала ему в зеркало средний палец. — Какие наши дальнейшие действия? — проигнорировав выпад Яны, спросил Матвиенко, остановив автомобиль на светофоре. — Я думал, что вы с Поповым всё решили, — хмыкнул Поз. — Мы решили только вернуться домой. — Твой друг просто знает, что ты недалекий, и не даёт тебе непосильных задач, — иронично заметил Димка. Матвиенко похлопал себя по карманам, нашёл искомое в нагрудном кармане куртки и показал Позову средний палец. Мужчина хотел напомнить, что Серёжа повторяется за Яной, но решил промолчать и гордо развернулся к окну. Автомобиль двинулся с места, и Некрасова откинулась к спинке кресла. Она скользнула взглядом по спине Димы, заметив, что тот напрягся. — Серёж, — позвал Матвиенко Поз, — а если бы твой друг баллотировался на пост мэра города, ты бы знал об этом? — А чё не президента-то сразу? — усмехнулся мужчина в ответ. — Он бы, знаешь, как здорово посещаемость на выборах поднял. За него бы все бабы голосовать пошли. — А если серьёзно? — развернулся Дима на Матвиенко. — У нас что, закончились нормальные темы для разговора, и ты решил задавать вопросы из рубрики «а что если»? — Тормози. — Чего? — Машину останови, — приказал Позов. Серёжа одним взглядом показал всё, что он думал о Диме, но включил поворотник и припарковал автомобиль на обочине. Поз открыл дверь и вышел на улицу. Матвиенко развернулся на Некрасову. Та пожала плечами. Серёга тихо выругался, покачал головой и вышел следом за Димой. Решив не упускать возможность размяться, девушка открыла дверь и поспешила за мужчинами. Подойдя к Матвиенко и Позову, Яна проследила за их взглядами и оторопела: с предвыборного плаката на неё смотрел Арсений Попов собственной персоной. — Пиздец, — Серёжа был богат на эмоции. — Согласен, — кивнул Дима и, достав сигареты из кармана куртки, закурил. Некрасова решила воздержаться от лестных комментариев. Она запахнула свою куртку и сложила руки на груди. Переведя взгляд от лозунга, написанного красными буквами, Яна покосилась на прохожих, невольно вспомнив слова Воли, что их город являлся городом хранителей. По знакомым улицам двигались люди, окруженные цветным свечением, и девушка невольно отшатнулась от идущего ей навстречу светлого хранителя. — Он благотворительностью занимается, — доходили до неё, как сквозь шапку, слова Матвиенко. — В детдом часто ездит. — Громов тоже это делает, — заметил Позов, затянувшись сигаретой, и Яна ощутила её горький привкус в своём горле. — Складывается ощущение, что все начинают с этого. Некрасова прислонилась к багажнику и оттянула ворот водолазки, начинавший душить. Она проводила взглядом тёмного хранителя, источавшего аромат сирени. Она хотела окликнуть друзей, но ничего не вышло, а мужчины были слишком заняты обсуждением насущной темы. Яна прикрыла глаза, когда в них заплясали цветные зайчики. Собственный организм издевался над девушкой, поскольку и у этих зайчиков были цвета знакомых аур, как нарочно, светлых и тёмных. Метахранитель ощутила, как к горлу подступил вязкий ком, а нос продолжали забивать ненавистные ароматы. Некрасова поняла, что скользит по прохладному металлу автомобиля, когда чьи-то руки подхватили её. Воспалённое обоняние вспомнило парфюм Позова, а затем его голос произнёс: — Давай-ка мы поедем сейчас ко мне и дадим нашей красавице светлой ауры. Как тебе такой план? — Я согласен, — голос Матвиенко дрожал, и Некрасовой захотелось стукнуть мужчину. У неё и так целый спектр эмоций, и испуг Серёжи не играл ей на руку. — Янк, какая же ты проблемная! Девушка открыла глаза, попыталась выпрямиться, но Дима покачал головой, продолжив придерживать её. Некрасова посмотрела на мужчин: — В награду за старания нарисую в Справочнике вас обоих. — Очень смешно, — кивнул Позов. — Нихера не смешно, — не согласился Матвиенко. — Это моё законное место, — причитал он, пока Дима помогал девушке сесть в машину. — Я тебя дольше терплю, — добавил он, сев за руль. — И бесишь ты меня больше, — тихо заметила Яна, натянув капюшон куртки на голову. Заняв место рядом с водителем, Димка покачал головой и спросил у Матвиенко: — Попову будешь звонить? — Отвезу вас и поеду на работу, — ответил мужчина, повернув ключ зажигания. — Ладно. До дома Позовых Яна ехала с закрытыми глазами, прислонившись к прохладному стеклу автомобиля. Тошнота медленно отступала, и сознание прояснялось. Оказавшись в знакомом дворе, Некрасова вспомнила, как когда-то здесь собиралась их большая компания, чтобы отметить годовщину свадьбы Димы и Кати. Вспомнив, чем всё закончилось, девушка натянула рукава водолазки повыше и нервно взъерошила свои волосы. — Дим, ты не обязан, — произнесла Некрасова, когда Позов прислонил кнопку к домофону и открыл для неё дверь, — это должно быть взвешенным решением. Ты не должен принимать его экстренно из-за моего плохого самочувствия, — настаивала девушка. Она повернулась на чёрный лексус, который оставался во дворе, в поисках поддержки, но Матвиенко лишь подмигнул фарами, как бы подгоняя этих двух. — Катя может тебя забыть. — Это взвешенное и обдуманное решение, — строго сказал Дима и затолкнул девушку в подъезд. Он махнул Серёже на прощание и прикрыл тяжелую дверь. — Дорогу помнишь? — Дим, я очень ценю твою… — Я не хочу, чтобы мой сын был хранителем, — Позов остановился, и его руки тяжким грузом легли на плечи Некрасовой. — И если есть возможность избавиться от этой участи, я ей воспользуюсь. Как бы это грубо сейчас не прозвучало, но моя помощь тебе второстепенна. — Ты должен предупредить Катю. — Сколько ещё людей должно узнать про мир хранителей? Яна взглянула в глаза Димы, и тот, не выдержав зрительного контакта, притворился, что ему срочно требовалось поправить очки. Девушка чувствовала, что сердце Позова норовило вырваться из грудной клетки, и восхищалась, что лицо мужчины при этом было нечитаемым, будто запечатанным холодной уверенностью в правильности своего решения. Дима Позов был мужчиной, готовым ради своей семьи на всё. — Я знаю про хранителей совсем мало, но жопой чую, что это не та профессия, которую я бы хотел для своего ребёнка. Яна печально улыбнулась, хоть и оценила попытку Позова пошутить. Она поправила рюкзак, висевший на плече, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Дима сделал шаг назад. Яна сдалась и начала подниматься по лестнице, вспоминая, как пришла сюда первый раз с Антоном. Тогда она была хранителем с неопределившейся аурой и норовила сделать её светлой, а сейчас она собиралась лишить этой ауры будущего ребёнка Димы и Кати. Около квартиры Позовых девушка остановилась и посмотрела на Диму. Тот нервно сглотнул, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. Он открыл дверь своим ключом и пропустил Некрасову вперёд, словно по-прежнему боялся, что та сбежит. В глубине квартире тихо работал телевизор: играл какой-то музыкальный канал. По дому витал аромат жареной картошки, переплетавшийся с запахом весеннего ландыша. У Некрасовой в животе заурчали киты, правда, девушка искренне не понимала, какой именно голод сейчас брал верх — человеческий или метахранителя. Она бросила виноватый взгляд на Диму. Позов мольбы организма Яны не слышал. Он скинул ботинки, поставил на пол дорожную сумку и, набрав воздуха в лёгкие, решился позвать жену: — Кать, ты одна? — Дима! — радостно крикнула девушка, выбежав в прихожую. За ней увязался и навязчивый аромат ландыша, моментально заполнивший тесное пространство. Яна смущённо отвернулась, когда Катя повисла на плечах Позова и поцеловала его. — Ой, я не знала, что у нас гости. Привет, Ян! — Привет, — улыбнулась Некрасова и потупила взгляд. — А где Шаст или Ирка? — возмущённо спросил Дима. — Они же должны быть с тобой. — Ой, Антон уехал чуть больше часа назад. Ему позвонил парень с работы. Олег, кажется, — весело щебетала Катя, вытирая руки об полотенце. — Он студент вроде, ему в университет отлучиться надо. Антон позвонил Макару, но тот трубку не взял. Я и отпустила Шаста. Я вообще не понимаю, зачем они с Ирой меня караулят, — повела плечами жена Димы. — Я же не хрустальная. Позов хмыкнул и покосился на Некрасову, которая тоже вчера решила себя сравнить с этим видом стекла. — Что-то случилось, да? — тихо спросила Катя, которой показалось, что её муж и Яна напряжены. — Кать, ты мне доверяешь? — торопливо спросил Дима. Яна неожиданно покачнулась и брезгливо поморщилась, когда запах ландыша начал противно щекотать нос. Она ухватилась рукой за стену и виновато улыбнулась, отшатнувшись от Кати, которая хотела ей помочь. — Всецело, ты же знаешь, — искренне не понимая, в чем дело, ответила Позова. Дима повернулся на Некрасову. Та медленно выпрямилась и растерянно посмотрела на мужчину. — Ребят, — позвала Катя и насторожилась. — Ты должна знать, что я тебя люблю, — проговорил Димка. — Дим, надо было предупредить, — тихо заметила Яна, ощущая тревогу, наполнявшую тесный коридор. — Ты мне сейчас совсем не помогаешь, — огрызнулся Позов. — Я, если честно, и не пытаюсь, — призналась Некрасова. — Что происходит? — начала беспокоиться жена Димы. Поз пытался найти слова. Он открыл было рот, но внезапно его оттиснула Яна. — А… можно? — сконфуженно попросила девушка, показав на заметно округлившийся с последней их встречи живот Кати. — Я понимаю, что все достают подобными просьбами, но… блин, это же так интересно, — широко улыбнулась Некрасова и взглянула на Позова, как бы давая ему шанс остановить её. — Я бывалая, — рассмеялась Позова, но волнение оставалось при ней. — Наш Тео последнее время очень активный, если честно. Если поколотит тебя, я не виновата. Яна улыбнулась. Она бросила взгляд из-под ресниц на Диму, и тот кивнул, прикрыв глаза и прошептав что-то. Девушка решительно протянула руку к животу Кати, нащупав в воздухе ауру, которая была недоступна не только человеческому глазу, но и её. Запах ландыша подобно огню то усиливался, то ослабевал, пока Некрасова тянулась к нему. Девушка ждала, что в решающий момент Позов остановит её, но этого не произошло. Дима был твёрдо уверен, что его сыну не нужна участь ангела-хранителя, и Некрасова могла помочь ему избавить ребёнка от этой участи. Рука Яны коснулась живота Кати, и по коже пробежали мелкие мурашки. Метахранитель узнала это чувство. Она чувствовала, как по её пальчикам медленно бежит светлая аура, покидавшая тело Позовой. Некрасова взглянула на свою руку, проступавшие венки окрасились в нежно-зелёный цвет. В тесном коридоре расцветали миллионы невидимых ландышей, которые кружили голову своим ароматом. Яна подняла глаза на Катю и увидела, что радужка её глаза стала нежно-зелёной, и, судя по недоумению в глазах девушки, глаза Яны тоже сменили свой оттенок. Заворожённая Катя не отрывала взгляда от Некрасовой, и Яна решилась первой разорвать зрительный контакт, повернувшись на Диму. Тот не отрывал взгляда от своей жены и — Некрасова была уверена в этом — готовился заново с ней знакомиться. Зелёная аура потухла в глазах Кати, и её глаза стали привычного каре-зеленого цвета. Яна сделала шаг назад и с интересом посмотрела на свою руку. Она ощущала, как зелёная аура скользила по её венам, приближаясь к сердцу. Некрасова виновато посмотрела на Катю, а та растерянно развернулась на Диму. — Кать, — Позов сделал шаг вперёд, — Кать, я твой муж, Дима. Девушка не мигая смотрела на Димку. Яна ощутила, как всё внутри неё — или Димы — похолодело. Позов аккуратно коснулся руки Кати, боясь, что та оттолкнёт его. — Дим, я знаю, кто ты, — произнесла девушка, и Некрасова облегчённо выдохнула, почти заплакав. — Что произошло? — испуганно прошептала Позова, развернувшись на Яну. — Это сейчас неважно, — махнул рукой Поз и сгрёб жену в свои объятия. — Это неважно. Главное, что ты сейчас со мной, — проговорил мужчина, осыпая щёки девушки поцелуями. — Кать, если бы ты знала, как я тебя люблю. И Савину люблю. И нашего сына люблю. Катя растерянно взглянула на Яну. Некрасова улыбалась, но в уголках её глаз стояли слёзы. — Мне показалось, или у Янки… — медленно проговорила Позова, когда Дима отстранился, — глаза, — неуверенно добавила девушка, сделав круговое движение вокруг лица. — Мне нужно тебе кое-что рассказать. Позов потянул жену за собой, сделав знак Некрасовой. Та кивнула. Позовы скрылись за поворотом, и Яна вновь выдохнула. Она приземлилась на небольшой выступ в шкафу, что стоял в прихожей, скинула рюкзак и вытянула ноги. Руки продолжали мелко дрожать, но девушка чувствовала, как зелёная аура давала им жизненную энергию. Некрасова, готовая расплакаться, рассмеялась и, откинувшись к стене, закрыла глаза. Из мыслей её вытянул зазвонивший телефон. Яна достала его из кармана куртки. Увидев определившийся номер, девушка приняла вызов и поднесла смартфон к телефону: — Да, Арс, привет! — Приезжай в ювелирный. Срочно!