Касаясь льда

      Прошедший вечер Тэхён помнил отлично. Сразу после первого этапа национальных соревнований их четвёрка завалилась в уютную квартиру Чону. Из всех друзей именно у него, наверное, Тэхён бывал чаще всего. По пути к его жилому комплексу они успели отправить Соён и Чону в ближайший магазин и поругаться насчёт музыки, которая играла в машине. Чону собирался включить «дорожный» плейлист, но Юкхэй, сидящий на переднем сиденье, возражал и настаивал на своих песнях. Рэп-исполнителей, которых обычно включали в душных барах и кальянных, Тэхён не жаловал, поэтому было решено ехать в тишине.       Под дикий хохот и заманчивый звон бутылок в пакете они зашли в квартиру. Чону жил один, но при этом у него дома не было так пусто и минималистично, как у Тэхёна. На полках стояли различные награды и фотографии в рамках. На некоторых Чону был с семьёй, но на большинстве красовались лица их компании. Тэхён долго рассматривал небольшую фотографию, на которой они с Чону стояли, обнявшись за плечи, в школьной форме. У Тэхёна были растрёпанные чёрные волосы и разбитая губа — он, честно говоря, уже и не помнил, как так вышло. Чону, который в то время тоже был брюнетом, почти не изменился, разве что цвет волос сменил. Отчего-то при долгом рассматривании этой фотографии в голову лезли навязчивые воспоминания о постыдном эксперименте их молодости.       — Бр-р, — тряхнул головой Тэхён и поспешил к остальным на кухню.       Пили они немного, но долго. Растягивали бутылки некрепкого пива до глубокой ночи, а потом все вместе завалились на огромную кровать, как раньше. Всю поверхность постели занимало одно большое сплетение тел. Тэхён и Юкхэй лежали по краям и прижимали к себе Соён и Чону, что крепко обнялись друг с другом.       Тэхён обнимал подругу со спины и никак не мог уснуть, несмотря на слипавшиеся веки. Он чувствовал себя преданным, но при этом понимал, что и сам обманывал Соён. Он, чёрт возьми, чуть не потрахался с парнем, который ей нравится. И он знал, что Чонгук уже тогда симпатизировал ей; но всё равно пошёл на этот опрометчивый и глупый шаг. Что им двигало в ту ночь — ответа он так и не нашёл. Но Тэхён знал, что это ошибка. Он просто был пьян и чертовски зол.       Хотя кровать Чону была невероятно большая, для четверых она всё же маловата. Уткнувшись в чёрную копну волос и вдохнув запах шампуня и духов, Тэхён поднялся с постели. Он посмотрел на своих друзей, и на губах появилась тёплая улыбка: Юкхэй похрапывал с открытым ртом и закинутой на бедного Чону ногой, а тот отвернулся от хоккеиста и сопел куда-то в лоб обнявшей его Соён. Друзья были уставшими, но счастливыми. И несмотря на гомофобность и узколобость Вона, манере Чону поучать его и давать непрошеные советы и невзаимные чувства к Соён — Тэхён всё равно любил их всех.       Он, стараясь не шуметь, ушёл в гостиную и заснул на мягком диване. И его мысли впервые не вертелись вокруг соревнований и Чонгука. Тэхён уснул с пустой головой и лёгким опьянением.       Когда он проснулся, стрелка часов едва перевалила за полшестого утра. На кухне слышались шкворчание масла и низкий голос, подпевающий какой-то песне, в ванной шумела вода — вся квартира казалась слишком оживлённой для такой рани. Тэхён, переступив порог кухни, не смог сдержать смешка: спиной к нему стоял Юкхэй и покачивал головой в такт песне, доносящейся из динамика телефона. Вон был раздет по пояс, и под смуглой кожей бугрились мышцы.       Тэхён никак не мог привыкнуть, что такой лёгкий на подъём бугай, как Юкхэй, хорошо справляется у плиты. В первый раз, когда Вон решил угостить друзей завтраком, Тэхён недоверчиво ковырялся палочками в тарелке. Два года назад он даже и представить не мог, что Юкхэй отнюдь не плох в готовке.       — В такую рань уже у плиты, — рассмеялся Тэхён и сел за стол. — Ты был бы идеальным мужем для какой-нибудь бизнес-леди.       Юкхэй даже не вздрогнул, словно услышал Тэхёна, бесшумно зашедшего на кухню. Не поворачиваясь, он перевернул подрумянившийся панкейк и убавил громкость телефона.       — Строгие и волевые женщины — это не моё, — усмехнулся хоккеист и достал из ящика большую тарелку.       Тэхён следил за тем, как хозяйничает Юкхэй, и удивлялся. Ему самому потребовалось несколько лет, чтобы запомнить, что где лежит в квартире Чону. Юкхэй же орудовал так, словно сам жил здесь вместо друга. Он чётко знал, где лежат столовые приборы, где какие тарелки можно найти. Но при этом вместе с Воном Тэхён был у Чону не так много раз, как один. А вариант, что Юкхэй приходил к нему в одиночку, сразу отметался — они бы начали грызться, как собаки, в первую же секунду.       — Разве? — Тэхён откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону ванной, гадая про себя, кто там. — Ну а каких ты любишь тогда? Красивых, но слабых на передок?       — Не угадал, — рассмеялся Вон. — Я люблю милых и сексуальных. Ну, знаешь, с виду такие нежные и мягкотелые, но есть внутренний стержень. Даже не знаю, как объяснить.       Тэхён следил за тем, как на тарелке постепенно росла гора из аппетитных панкейков. За все два года дружбы они с Юкхэем впервые обсуждали вкус в девушках. Обычно их разговоры о представительницах прекрасного пола сводились к тому, с кем бы кто переспал.       — Ты сейчас как будто Чону описал, — поднял брови Тэхён и не сдержал смешка, когда Юкхэй демонстративно показал, как блюёт. — Так ты же сам сказал, что волевые тебе не нравятся.       — Внутренний стержень — это немного иное. Да чего мне объяснять, ты всё равно ни черта не поймёшь. — Юкхэй снял со сковороды последний панкейк и выключил плиту. — А у тебя даже спрашивать не буду. Тебя ведь наверняка привлекают коротко стриженные брюнетки, маленького роста, желательно фигуристки и желательно с именем Соён?       — В точку, — послышался голос Чону, только что вышедшего из ванной. — Ты описал идеальный тип Тэхёна.       Его волосы были влажными после душа, на бёдрах висело полотенце, а подтянутый торс слегка покраснел. На фоне раздетого Юкхэя и Тэхёна в футболке он выглядел самым миниатюрным.       — Вкусно пахнет, — улыбнулся он и подошёл к холодильнику, заглядывая внутрь. — У меня завалялся джем, как раз к такому случаю.       — К такому, если на твоей кухне с утра будет готовить полуголый Юкхэй? — не удержался от шутки Тэхён и увернулся, когда в него прилетела грязная кулинарная лопатка.       — Упаси боже, — скривился Вон и со звоном поставил тарелку на стол.       Чону налил воду в чайник и поставил его греться. Тэхён чувствовал себя так уютно среди друзей, что внутренне страшился трапезы с отцом, которая совсем не будет похожа на эту. Через пару минут, когда вода вскипела, Чону громко окликнул Соён и принялся заваривать четыре кружки чая. Тэхён увидел, как Чону достаёт имбирный специально для него, и на душе разлилось непонятное тепло.       — Вау, — послышался сонный женский голос. — Полуголые красавчики готовят для меня завтрак. Я ещё не проснулась?       — Могу тебя ущипнуть, — подмигнул Тэхён, но Соён решила его проигнорировать.       Завтракали они не спеша, обсуждая предстоящий заключительный этап национальных и грядущую игру хоккеистов. Когда тарелка опустела, Тэхён ушёл в ванную. Он наспех принял душ и, натянув измятую одежду, вышел к ждущим его друзьям.       Тэхён, как обычно, выступал в роли водителя. Он отвёз Юкхэя до парковки возле арены, где тот оставил свой «Мерседес».       Оставшись с Соён наедине, Тэхён упрямо молчал. Подруга жила в спальном районе неподалёку, поэтому дорога не заняла больше двадцати минут. Соён таращилась в окно и теребила край футболки, которую одолжила у Чону. Насколько Тэхён помнил, на свою блузку она случайно разлила пиво.       — Так вы, — неохотно начал Тэхён, когда они подъезжали к дому Соён, — типа встречаетесь?       Соён устало вздохнула и повернулась к Тэхёну. Её взгляд был настолько глубоким и проницательным, что вдруг стало не по себе. Чёрные волосы разметались по хрупким плечам, а на губах застыла неуверенная улыбка.       — Нет, — твёрдо ответила она и, чуть погодя, добавила: — Тэхён, пожалуйста, не переходи грань.       — В смысле? — удивился он. — Я просто поинтересовался.       — Тэхён, просто прими то, что он мне очень нравится, хорошо? — Она сделала акцент на слове «очень», и Тэхён разозлённо нахмурился. — Если мы начнём встречаться с ним, то я хочу, чтобы ты продолжал оставаться моим другом. Как я оставалась твоей подругой во время твоих интрижек с другими девушками.       Тэхён припарковался возле многоэтажки и, держа руку на руле, повернулся к Соён. Та прижалась виском к подголовнику и несильно сжала его плечо. Легко сказать, обречённо подумал Тэхён: она-то не чувствовала ничего к нему.       — Ну конечно, — улыбнулся Тэхён.       Соён благодарно кивнула и обняла его. Она вышла из машины со своей спортивной сумкой наперевес и скрылась за стеклянной дверью подъезда. Тэхён долго смотрел ей вслед и задумчиво жевал губу. Он не мог позволить подруге встречаться с этим придурком и из двух советов друзей больше склонялся к словам Юкхэя.       В голове возникла бредовая идея поговорить с Чонгуком начистоту. Объяснить доходчиво зазнавшемуся салаге, где его место. С этой мыслью он выехал со двора и помчался домой готовиться к произвольной программе.

* * *

      Фигуристов этим вечером было явно меньше: много кто отсеялся ещё на первом этапе. Толкучки в раздевалке почти не было, поэтому Тэхён мог спокойно переодеться в компании Чону. Тот выглядел не таким напряжённым: сегодня он выступал пятым. Номер Тэхёна слегка сдвинулся, он был девятым в списке. Чонгук же выходил на лёд последним, и это бесило — тот, кто закрывает соревнования, всегда запоминается зрителю.       Тэхён застегнул кнопки боди на паху и взглянул на себя в большое зеркало, прикреплённое к стене возле шкафчиков. Блузка полностью обтянула тело: рукава были прикреплены к перчаткам, а шею закрывал длинный воротник. Тянущаяся ткань была тёмно-синего оттенка с прозрачными стразами на уровне ключиц.       — Тебе идёт этот цвет, — подметил Чону.       Тэхён улыбнулся и бросил короткий взгляд на шнурующегося Чону. Его водолазка изумрудного цвета с большим воланом выглядела простенько, но красиво. Тэхён втиснулся в тёмно-синие обтягивающие брюки и застегнул молнию на боку. Шнуровал коньки он быстро, прекрасно зная, что ещё раз поправит их перед выходом на лёд.       Тэхён взглянул на настенные часы, висевшие в душной раздевалке, и нахмурился: он и не заметил, как быстро пролетело время. Общая разминка начнётся через десять минут — в этот раз они с Чону сильно припозднились. Когда они наносили последние штрихи, теснясь у зеркала, в раздевалке уже никого не осталось.       — Не хочешь глаза подвести? — спросил Чону, глядя на друга в отражении.       Тэхён уложил волосы гелем и окинул себя оценивающим взглядом — всё прекрасно.       — Не люблю я это всё, — отмахнулся он.       Чону не отступил: молча вытащил из спортивной сумки полусточенный карандаш для глаз и подошёл к Тэхёну вплотную. Проигнорировав недовольную гримасу, он вытащил две передние прядки тёмных волос, и те небрежно упали на лицо. Чону бережно приподнял верхнее веко Тэхёна, обрамлённое пушистыми ресницами, и подкрасил слизистую угольно-чёрным карандашом. Он проделал то же самое с нижним веком, затем со вторым глазом. С непривычки у Тэхёна заслезились глаза, и он попытался сморгнуть слёзы.       — Аккуратнее, — цокнул Чону и большим пальцем подтёр влажную дорожку, окрасившуюся в чёрный. — Ты выглядишь сногсшибательно. Уверен, что парни тебя не привлекают?       Нет, с недавних пор он уже не был уверен. Тэхён нахмурился и посмотрел на собственное отражение. Чону не прогадал, подведённые глаза выгодно дополняли образ.       — Я же не в твоём вкусе, — отшутился он и поправил пряди, которые лезли в глаза.       — Я шучу, придурок, — рассмеялся Чону и несильно хлопнул Тэхёна по широкой спине.       Они покинули раздевалку и погасили за собой свет — с минуты на минуту начнётся раскатка, и Тэхён был уверен, что в ближайшее время в раздевалку никто не вернётся. На катке его уже ждала Сонми. Она посмотрела на Тэхёна с прищуром и кивнула, убедившись, что того не мучит ужасное похмелье.       — Я в полном расцвете сил, — отойдя от Чону и примкнувшего к нему тренера, отозвался Тэхён. — Не надо так на меня смотреть.       Ли поджала губы, и Тэхён еле сдержался, чтобы не закатить глаза: тренер всегда делала такое лицо, когда её одолевало недоверие. А Тэхён ненавидел, когда в нём сомневались.       — Я просто волнуюсь, что мы не повторили произвольную сегодня, — вздохнула она и начала разглаживать костюм Тэхёна на плечах. — Так и знала, что нужно было поставить дневную тренировку.       Тэхён ненавидел эту черту Сонми — та переживала даже больше него. Он мечтал найти в Ли стойкую и непоколебимую веру в него, но вместо этого видел лишь пустые переживания и непонятную осторожность. В этом плане Тэхёну безумно не хватало наставничества Намджуна — тот был строг и резок, но именно поэтому вызывал уважение к себе. Тэхён не боялся Намджуна — лишь не хотел его разочаровывать. Его укоризненный взгляд был тяжелее всякого телесного наказания.       — Не нужно, мы же позавчера всё отрепетировали, — вздохнул Тэхён и стал разминать плечи.       Сонми любезно развернула его к себе спиной и принялась массировать мышцы спины. Тэхён запрокинул голову в блаженстве и позволил себе осмотреть трибуны — отец не появился и на финале национальных. Юкхэя он нашёл не сразу — сегодня тот сидел почти в самом верху. Столкнувшись с Тэхёном взглядами, он нелепо махнул ему рукой, случайно толкнув соседних зрителей.       Расслабленная улыбка на лице Тэхёна померкла сразу же, как в поле зрения появился Чонгук. Намджуна в этот раз с ним не было, и Тэхён смог позволить себе смотреть на салагу намного дольше. В этот раз его удостоили ответным взглядом. На Чоне снова был чёрный костюм, но совсем другого фасона: вместо открытой груди была тёмная эластичная ткань и круглый вырез на горле; верх костюма украшали вставки из золотой ткани в виде неровных горизонтальных линий; до локтя рукав плотно прилегал к руке, а ниже становился более свободным и пышным.       — Сукин сын, — прошипел Тэхён и недовольно вырвался из рук Сонми, будто бы та была в чём-то виновата.       — Даже не вздумай из-за него снова изменить элементы, — предупредила Ли. — У тебя отличная сбалансированная программа, если начнёшь её усложнять, то быстро растеряешь все силы.       — Да знаю я, — отмахнулся Тэхён и принялся снимать защиту, как только комментатор объявил о начале пятнадцатиминутной раскатки.       Под бурные овации зрителей на лёд вышли фигуристы. Тэхён не думал ни о ком и ни о чём, отдавшись катанию. Обособившись в углу, он повторял свои прыжки с расслабляющей лёгкостью. Тэхён забыл обо всём: о словах Соён сегодняшним утром, о противном Чонгуке, маячившем перед носом, о небольшом разрыве баллов с ним. Если ни о чём не думать, то жить становится в разы легче. Даже больше не тянуло разговаривать с Чонгуком и ставить его на место. Он сделает это потом, когда выиграет национальные. Разговаривать с салагой, который будет убит поражением, наверняка легче.       К концу раскатки Тэхён чувствовал приятную усталость, но это ещё цветочки перед четырёхминутной программой. Замахиваться на улучшение личного рекорда Тэхён пока что не собирался, но откатать произвольную без единой ошибки всё ещё было в планах.       Тэхён подхватил Чону под руку и отправился с ним в тёмный коридор, где обосновались другие одиночники. Они ушли в безлюдный уголок и принялись разминаться. Тэхён взглянул на Минхо, напялившего наушники и косящегося в сторону Чону, и неопределённо хмыкнул.       — Он тебе больше не интересен? — кивнув в сторону парня, поинтересовался он.       Чону удивлённо обернулся к фигуристу, и тот, вздрогнув, резко отвёл взгляд. Тэхён еле сдержал глумливый смешок.       — Не знаю, — пожал плечами Чону. — Он красивый.       Красивым Тэхён его не считал — скорее неловким и неуклюжим. А ещё довольно заурядным фигуристом, потому что если сам он смотрелся безумно гармонично на льду, а Чону брал своей изящностью, то Минхо катался посредственно и неумело. Парень был ровесником Соён и в свои двадцать два со скрипом пробивался на национальный этап, занимая пятое место в своём же городе. Тэхён бы посоветовал ему уйти из спорта и выступать лишь на ледовых шоу, которые ежегодно устраивала их администрация.       — Этого недостаточно? — надломил брови Тэхён и продолжил массировать бедро, синяк на котором почти прошёл.       — Недостаточно, — эхом отозвался Чону и поправил ворот костюма.       Их разминка продлилась чуть больше десяти минут, и когда четвёртый номер заканчивал выступление, они поспешили вернуться. У бортиков уже стояла Соён, готовая поддержать Чону. Тэхён окинул взглядом её точёную фигуру в облегающем костюме, и сердце зашлось в бешеном ритме. Тренер Чону примкнул к подопечному и, придерживая за спину, повёл к калитке, где его ждала Соён. Тэхён ступил следом, но рука, возникшая ниоткуда, перехватила его за локоть.       Чонгук, слоняющийся без Намджуна, вынырнул из толпы и потянул ошалевшего Тэхёна за собой. Когда они отошли от скопления парней и остановились возле красной массивной двери, служащей выходом с катка, Тэхён наконец отдёрнул руку.       — Жду тебя в раздевалке через минуту, — отчеканил Чонгук прежде, чем Тэхён успел что-то сказать.       Чон обвёл Тэхёна изучающим взглядом и толкнул язык за щёку. Не дожидаясь ответа, развернулся на лезвиях и зашагал прочь, не оглядываясь. Тэхён отшатнулся, словно от удара, да так и остался стоять с разинутым ртом, смотря Чонгуку вслед. Неужели тот тоже хотел с ним поговорить? Может, собирался заявить свои права на Соён и попросить не лезть к ней?       Тэхён взглянул в сторону подруги, но та даже не заметила его. Она стояла рядом с Чону, собирающимся с мыслями, и внимала тому, что говорил ему тренер. Тэхён знал, что у двери их почти не было видно с трибун, а из фигуристов никто не смотрел на них.       — На лёд приглашается Ким Чону, занявший третье место в предварительном рейтинге… — начал комментатор, и публика взорвалась криками.       Если Чонгук думал, что Тэхён пропустит выступление друга ради него, то он полный идиот. Но Тэхён едва ли лучше, потому что и сам сильно сомневался. Закрались подозрения, что салага звал его за тем же, за чем звал на вечеринке. И, предполагая это, Тэхён всё равно не знал, как поступить. Для стопроцентного натурала он слишком долго думал над этим.       Чону выходил на лёд, широко раскинув руки. Соён прижалась к бортику и наверняка ждала, когда Тэхён к ней присоединится. Но он стоял вдали, у широкой двери, и неуверенно держался за ручку. Тэхён не был глупым и прекрасно понимал, что слова Чонгука можно расценивать как намёк. Тот дал ему возможность выбрать, кто же он: натурал или нет.       И Тэхён сделал свой выбор.       До коридора доносились шум трибун и музыка, под которую Чону выступал. По пути к раздевалке Тэхён увидел всего несколько фигуристов — большинство оставалось на катке. А что, если он ошибся? Вдруг Чонгук и вправду хотел просто-напросто поговорить, а Тэхён уже разжёг внутреннюю войну?       Тряхнув головой, он вошёл в раздевалку. В ней по-прежнему были выключены лампы, и Тэхён на секунду дезориентировался. Свет немного пробивался через тонкие стеклянные вставки в двери, и он всё-таки смог различить очертания предметов. Тэхён хотел было включить свет, но в последнюю секунду передумал: Чонгук не должен увидеть его растерянное и покрасневшее лицо. Почему щёки вдруг заалели — Тэхён не знал.       У скамеек Чонгука не было, и Тэхён побрёл к душевым. Не обманул ли его Чон? Но когда из самой дальней кабинки послышался хриплый голос, все мысли улетучились.       — Я здесь, — отозвался Чонгук.       Тэхён рванул в его сторону. Влетел в приоткрытую дверцу и встал настолько далеко, насколько позволяла ширина кабинки. В глухой тишине послышался смешок, и Тэхён скрипнул зубами. Возможно, ему всё-таки придётся объяснять Чонгуку именно сейчас, где его место.       Тэхён не видел Чонгука и наугад толкнул его в плечи. Послышался оглушительный звук — салага врезался в стенку. Чон не заставил себя ждать — одной рукой вцепился в уложенные волосы Тэхёна, а другой сжал его горло. От неожиданности Тэхён схватился за крепкую руку, пытаясь разжать пальцы на своей шее.       — Почему я тебе так не нравлюсь? — рассмеялся Чонгук.       Он тут же отпустил горло Тэхёна, но за волосы продолжал держать. Горячее прерывистое дыхание опаляло лицо, а тяжело вздымающаяся грудь прижимала Тэхёна к стене. Он хотел было оттолкнуть Чонгука, но вместо этого сгрёб ткань его костюма в пальцах.       — Я пришёл предупредить тебя, чтобы ты не лез к Соён, — прошипел Тэхён и всё-таки пихнул его. — Такое двуличное ничтожество недостойно её.       — Ах, так вот ты зачем. — Чон снова перешёл на свой акцент, и Тэхён со злостью нахмурился. — А я-то подумал, что ты здесь ради этого.       Чонгук резко схватил Тэхёна за промежность, заставляя удивлённо вздохнуть. Он несильно сжал его пах в ладони и придвинулся ближе. Тэхён растерялся, ведь теперь кровь прилила не только к щекам. Чонгук почувствовал это и низко засмеялся, но руку убирать не спешил.       — Тебя достаточно коснуться, чтобы возбудить? — спросил он и, чуть ли не мурлыча, добавил: — Или тебя заводит, что это делаю именно я?       — Да отъебись ты! — рявкнул Тэхён и ударил Чонгука по руке. — Я не пидор!       Он мысленно извинился перед Чону за такое резкое высказывание. Тэхён ведь был уверен, что он сам не гей, а член у него встал от прикосновений. Ему безумно хотелось разбить смазливое личико, но делать это прямо перед его выходом на лёд не решался. У него-то от Хёны, елозящей на нём, не вставал, а тут хватило одной лишь тёплой ладони. Тэхён всерьёз задумался: нет ли у него фетиша на драки?       — Разве? — искренне удивился Чонгук и схватил его за подбородок. — То есть это не ты просил трахнуть тебя, как последнюю суку?       В темноте почти не было видно лица Чона, но Тэхён ощущал его насмешку и голодный взгляд на себе. Чужие слова ударили под дых, и он не выдержал — схватил салагу за шею двумя руками и оттеснил к стене напротив дверцы. Как бы ни хотелось, он не мог применить к нему полную силу.       — Даже не думай вспоминать это, — прорычал Тэхён настолько низким и глубоким голосом, что сам его не узнал.       Стоило ему отпустить Чонгука, как тот схватил его за талию и резко поменял с собой местами — теперь Тэхён был прижат к стене. Чон взял его за руки и зафиксировал их над головой, не встретив возражений. Когда Тэхён почувствовал чужое колено, протиснувшееся меж его ног, то попытался сопротивляться. Места в кабинке было не так много, лезвия, пусть и в защите, разъезжались по кафельной поверхности, и в любую секунду в раздевалку могли войти.       — Мне показалось, что тебе понравилось тогда, — хмыкнул Чонгук и оставил мокрый след на смуглой шее.       Конечно, Тэхёну понравилось. Нравилось ему и сейчас, но это не значило, что он не будет корить себя после этого. Первый раз был случайностью, сейчас — совпадение, если случится третий — это уже закономерность.       — На дух тебя не переношу, — горячо шептал Тэхён, пока Чонгук ласкал его коленом и увлечённо выцеловывал шею.       — Я слышал, — ответил Чон куда-то в распахнутые губы и твёрдо добавил: — Это взаимно.       Вот оно как: их ненависть обоюдна. Чонгук тоже ненавидел его, и у него точно так же безбожно стоял — Тэхён чувствовал. У них в запасе было чуть больше десяти минут, и Тэхён решил ускорить процесс.       Вырвав руки из хватки, Тэхён положил ладони на затылок Чонгука и впился в губы, отдалённо понимая, что ему совсем не противно. Оторвавшись от салаги, он слегка надавил на его голову, подталкивая к действию. Чон понял с первого раза и послушно опустился на колени.       Тэхён прижался затылком к холодной стенке и едва не задел кран, когда Чонгук потянул за молнию его брюк. Спустив их чуть ниже бёдер, Чон расстегнул низ боди, и Тэхён придержал мешающуюся лямку рукой.       — Ты точно хочешь этого? — дразняще спросил Чонгук и стянул трусы к брюкам.       Тэхён взвыл от стыда и свободной рукой сжал распущенные волосы на макушке салаги. Умом-то, может, он и не хотел, но тело изнывало от желания погрузиться в тёплый рот.       — Это какой-то пиздец, — резюмировал он и коротко простонал, когда Чон обхватил его губами.       Судя по тому, как умело он это делал, складывалось впечатление, что ему это не в новинку. Сжав мягкие волосы в кулаке, Тэхён начал вколачиваться во влажный рот. Он чувствовал скользящий язык Чонгука и не стеснялся стонов наслаждения. От быстрых движений бёдрами всё вокруг ходило ходуном, а тишина заполнилась мычанием салаги и тяжёлым дыханием Тэхёна.       — Возьми глубже, — скомандовал он, и Чонгук послушно взял его полностью.       Чон держал ладони на поджатых ягодицах Тэхёна и самозабвенно сжимал их. Когда его пальцы невесомо коснулись кольца мышц, тело непроизвольно напряглось.       — Расслабься, — промычал Чонгук.       Тэхён закусил нижнюю губу и продолжил толкаться в до неприличия горячий рот. Чонгук гладил его там, где никто не смел касаться, и это сбивало с ритма. Когда палец, не встретив сопротивления, протиснулся внутрь на сантиметр, дверь в раздевалку с грохотом открылась.       Они испуганно замерли: один с членом во рту, другой — с пальцем в заднице. Если кому-то взбредёт в голову дойти до кабинок, то их заметят. Вошедший хлопнул по выключателю, и раздевалку залило светом ламп. Тэхён на секунду зажмурился, чувствуя резь в глазах, а затем взглянул вниз, на Чонгука.       Послышался хлопок шкафчика, и по спине побежал холодный пот: один лишний звук, и их найдут. Лучше бы Тэхён не смотрел на Чонгука: тот выглядел безумно привлекательно с растрёпанными волосами, красными щеками и опьянённым взглядом. Хотел поставить Чона на место, а получилось лишь на колени. Давя рвущийся наружу стон и кусая ладонь в перчатке до боли, он спустил прямо в глотку Чонгуку. Тот широко распахнул глаза, готовый закашляться, и Тэхён понял, что если тот это сделает, им конец.       На их счастье, вошедший вновь загремел шкафчиком, через пару секунд свет погас, а дверь шумно закрылась. Тэхён отодвинул от себя Чонгука и услышал, как тот нарочито громко сглотнул. Палец выскользнул из него, и всё тело мелко задрожало. Так глубоко его не брала ни одна девушка.       — Кажется, скоро твой выход, — низким голосом сказал Чонгук. — Поцеловать на удачу?       — Катись к чёрту. — Тэхён поспешно подтянул бельё, застегнул кнопки у костюма и поддёрнул брюки. — Клянусь, это был последний раз.       Как хорошо, что лица Тэхёна не было видно в темноте. Послышался вжик молнии и шорох одежды, и дыхание вновь спёрло.       — Ну-ну, — ответил Чонгук с лёгкой хрипотцой в голосе и коротко простонал.       Он с первой попытки нашёл запястье Тэхёна и рванул его на себя. Под ладонью ощутилась твёрдость чужого возбуждения. Чонгук провёл его рукой по своему члену, и Тэхён сокрушённо подумал, что сейчас хотел бы оказаться без перчаток.       — Это был последний раз, когда я сам тебя звал, — согласился Чон и нагло толкнулся в его туго сжатую ладонь. — Отныне твоя очередь приходить ко мне.       — Никогда в жизни, — процедил Тэхён и убрал руку.       Он дезертировал из раздевалки с огромной скоростью. Сладкое марево, заволокшее сознание, растаяло без следа, и Тэхён понял, что он натворил. Хотелось взвыть и сползти вниз по стене, но он продолжал порывисто шагать на каток. Ноги сделались ватными, и Тэхён искренне не понимал, как он собирался откатать долгую произвольную программу после случившегося. Сквозь пустоту в голове мозг отчаянно пытался вспомнить элементы программы.       — Господи, что с тобой? — встрепенулась Сонми, когда Тэхён незаметно возник за её спиной. — Размялся?       — Да, — нагло соврал он и позволил тренеру поправить растрепавшуюся причёску.       Она резко опустилась на корточки и начала перевязывать шнурки на его коньках. Парень под восьмым номером уже заканчивал программу, и Тэхён смотрел на него потухшим взглядом. Чонгук во всех смыслах высосал из него все соки.       — Нормально? — поднявшись, уточнила Ли. — Не жмёт?       — Не жмёт, — эхом отозвался Тэхён.       Восьмой номер ушёл смотреть результаты, и тут же в поле зрения показались две фигуры. Тэхён почувствовал укол совести, когда к нему подошли Чону с недовольным лицом и Соён.       — Тебя где носило? — раздражённо спросил Чону. — Тебе не было интересно моё выступление?       Тэхён молча обнял Чону и уткнулся ему в шею. После ослепительного оргазма ноги еле держали. Он до последнего думал, что Чонгук останется в раздевалке и будет в одиночку справляться со своей проблемой, но тот зашёл в помещение с насмешкой на лице. На его плечах появилась длинная олимпийка, прикрывающая ещё не ушедшее возбуждение. Возник вопрос: где же, чёрт возьми, был Намджун, раз его подопечный позволял себе такие вольности.       — Я завалил прыжок, — оповестил Чону и поджал губы. — Теперь мне остаётся только молиться за третье место.       — На лёд приглашается Ким Тэхён, занявший первое место в предварительном рейтинге, — объявил комментатор, и он поспешил снять защиту. — Двадцать четыре года, Сеул.       Тэхён взглянул на брюки: не топорщится ли ширинка. Он быстро чмокнул потерянного Чону в лоб, обнял охнувшую Соён, не найдя сил смотреть ей в глаза, и поспешил на лёд.       Публика встретила его громкими аплодисментами, и Тэхён выдавил заготовленную улыбку. Постучав кулаками по крепким бёдрам, он разогнался и сделал разминочный прыжок. Сложил руки в молитве и на секунду прикрыл глаза, но вместо чернильной темноты перед ними встало воспоминание минутной давности. Тэхён тряхнул головой, отгоняя наваждение, и остановился в центре.       Зазвучало начало инструментальной мелодии, и руки Тэхёна взмыли вверх с первыми минорными нотами. Кисти отстукивали ритм, и по мере нарастания темпа музыки ускорялся и Тэхён. Тело всё ещё ощущалось не полностью, а дыхание спирало при осознании совершённой ошибки. Тэхён исполнил извилистую дорожку шагов и разогнался для первого прыжка. Четверной тулуп вышел таким, что комар носа не подточит, и Тэхён, приземлившись, вошёл во вращение в положении ласточки, именуемое либелой.       Сложные прыжки и все вращения он исполнил в первой части программы, но тройной аксель Тэхён оставил для второй половины, зная, что баллы в ней умножаются. К третьей минуте сил оставалось немного. На каскаде из тройных лутца и сальхова он коснулся льда рукой, и это полностью выбило из колеи. Тэхён ощущал, что может не справиться с трикселем, но пропустить его никак не мог.       Под рёв зрителей и громкую кульминацию мелодии Тэхён прыгнул ввысь, прижав руки к груди, и сделал три с половиной оборота. Когда конёк проскользнул и он, не удержавшись, с грохотом завалился на правое бедро, из глаз брызнули слёзы боли. Все зрители как один охнули и тут же принялись подбадривающе аплодировать. Тэхён собирал себя по кусочкам, поднимаясь сначала на колени, а потом на ноги. В последнюю секунду музыки он доехал до центра и остановился с поднятой головой. По щекам текли чёрные от карандаша слёзы, а из горла рвался истошный крик. Когда послышались громкие аплодисменты, а на лёд посыпались игрушки, Тэхён опустился на колени и прижался лбом ко льду, мелко дрожа. Бедро, травмированное из раза в раз, нещадно жгло, и при каждом движении тело прошибала неистовая боль.       — Тэхён! — верещала Сонми у калитки.       Ещё секунда, и на лёд бы выехали врачи. Тэхён нашёл в себе силы подняться и с кривой улыбкой поклониться зрителям и судьям. Он продолжал улыбаться через боль и слёзы.       — Я в порядке, — отрезал Тэхён, стараясь скрыть хромоту. — Пошли смотреть баллы.       Тэхён игнорировал Сонми, обеспокоенно тараторившую что-то, и двух друзей, увязавшихся за ним. Все трое о чём-то говорили, но он упрямо не слышал их слова. Взгляд был прикован к Чонгуку, улыбающемуся во все тридцать два зуба и укоризненно мотающему головой. Салага всё продумал заранее: его планом было сбить Тэхёна с толку. И у него отлично получилось.       Баллы, появившиеся на экране, выглядели как приговор. Сто восемьдесят две целых двадцать сотых — Тэхён едва перегнал Чону. Он получил два штрафа: за падение и за касание льда. Теперь Чонгуку ничего не стоило обогнать его.       — Твои баллы высоки. — Стоило камерам отключиться, к нему тут же подлетел Чону. — Это, можно сказать, олимпийский результат! А учитывая твою оценку за короткую…       — Как бедро? — Соён перебила друга и аккуратно коснулась плеча Тэхёна.       — С ним всё отлично! — рявкнул он, отводя от себя руки тренера и друзей. — Оставьте меня одного!       После секундной истерики он отдыхал в раздевалке в гордом одиночестве, то и дело поглядывая в сторону душевых. Как он мог поддаться этой провокации? Тэхён не переживал по поводу баллов — они, несмотря на падение, всё равно оставались достаточно высокими. Просто он знал, что их было недостаточно против Чонгука.       Тэхёну хотелось стянуть прилипший к коже костюм, но переодеваться было нельзя до вручения медалей. Психанув, он вышел из раздевалки и побрёл в кабинет Юнги, надеясь, что там больше никого нет. Тэхён считал личным достижением то, что не стал крушить раздевалку под давлением охватившей его ярости. Каждую секунду в голове крутилась молитва о том, чтобы грёбаный Чонгук завалил все прыжки.       — Привет, Тэхён, как бедро? — не смотря на вошедшего, поздоровался Юнги.       Тэхён удивлённо посмотрел по сторонам и заглянул за ширму, убеждаясь, что в кабинете действительно нет никого, кроме них двоих. Уже не стесняясь лёгкой хромоты, он подошёл к Мину и упёрся в край стола. Врач оторвался от бумажек и поднял усталый взгляд на него.       — Вы снова меня ждали? — прищурившись, спросил Тэхён. — Видели мой прокат?       Юнги улыбнулся.       — Нет, просто с твоим приходом по кабинету разлетается запах злости и агрессии, — пожал плечами он и поднялся из-за стола. — Как видишь, телевизора у меня в кабинете нет, поэтому ты сам мне расскажи, как прошло твоё выступление.       — Хуёво, — честно ответил Тэхён, не стесняясь в выражениях, и зашёл за ширму.       Он сел на кушетку, расстегнул брюки и спустил их до колен. Юнги не заставил себя ждать и флегматично прислонился к светлой стене, скрестив руки на груди. Предыдущий синяк почти успел сойти, новый же ещё не расцвёл.       — А поподробнее?       — Я упал. Снова на это же бедро, — сообщил Тэхён и, поморщившись, попросил: — Можете вколоть какое-нибудь мощное обезболивающее? Мне ещё на вручение выходить.       Доктор Мин недовольно покачал головой и удалился за препаратом. Вернулся он с непонятной ампулой в руках и предупредил:       — Будет больно.       Он надел стерильные перчатки и достал упаковку шприцов. Набрал препарат и стрельнул им в потолок, выпуская воздух. Продезинфицировав кожу на бедре, Юнги сделал внутримышечный укол под хриплый вскрик Тэхёна.       — Я же говорил тебе пропустить сезон, — покачал головой Мин. — Если ты не вылечишь травму до конца, то не только кататься не сможешь, но и ходить.       Тэхён недовольно откинулся на кушетку и устремил взгляд в белоснежный потолок.       — Нет, — отрезал он. — Этот сезон должен быть моим, и без золотой медали на чемпионате мира я никуда не уйду.       Юнги вздохнул, снова скрылся за ширмой и принёс упаковку мази. Кинув ею в Тэхёна, доктор отвёл взгляд.       — Не знаю, чем ты там мажешься, но лучше наноси эту мазь вместо своей. Каждый день, Тэхён. — Голос Юнги казался усталым. — Просить воздерживаться от тройных прыжков я больше не буду, ты вовсю четверные прыгаешь.       — Можете сказать Сонми, что с бедром ничего страшного? — взмолился Тэхён и с надеждой посмотрел на мужчину.       Когда Юнги, подумав, неохотно кивнул, по телу разлилось спокойствие. Тэхён валялся на кушетке чуть больше получаса. Он слушал скрип ручки и недовольные вздохи Мина, возящегося с какими-то документами. Тэхён смотрел на настенные часы и мысленно прикидывал, кто сейчас выступал на льду. Вскоре он нашёл в себе силы подняться и покинуть уютный кабинет, попрощавшись с Юнги.       В коридоре уже толпились фигуристы, и Тэхён поднял глаза на маленький экран. На нём транслировался Чонгук, сидящий на диване в комнате слёз и поцелуев. Рядом с ним находился Намджун, одетый в однобортное пальто, словно приехал только сейчас. От окончательного результата салаги у Тэхёна чуть не подогнулись колени. Ну конечно, тот не стал бы терять свой шанс.       — Да кто ты, чёрт возьми, такой? — прошипел Тэхён, застывший посреди коридора.       Эти сто девяносто четыре целых и восемьдесят одна сотая балла насмехались над ним. Чонгук обогнал его на целых десять с лишним баллов и оставил Тэхёна на втором месте. Кулаки сжались с такой силой, что едва зажившая кожа на костяшках натянулась и побелела. Тэхён был на грани срыва, и любой из незнакомых парней рисковал попасть под горячую руку.       Последней каплей стала Соён, возникшая в поле зрения и тут же примкнувшая к Чонгуку и Намджуну. Бывший тренер сказал что-то салаге на ухо и удалился с недовольным лицом. Что же его так разочаровало: оценки судей или подошедшая Соён? Намджун знал девушку ещё с тех времён, когда был наставником Тэхёна, бегающего за ней. И он не одобрял это увлечение, постоянно одёргивал ученика. Взаимности Тэхён так и не добился, и Соён сейчас поздравляла Чонгука нежными объятиями. Знала бы только она, что тот делал сорок минут назад! Салага, который так упоённо отсасывал ему в раздевалке, трепетно улыбался Соён и придерживал её за осиную талию.       — Не смотри на них, — послышался взволнованный голос за спиной, и его обвили крепкие руки.       Чону перехватил Тэхёна, сцепив пальцы в замок на животе, и уложил острый подбородок ему на плечо. Друг словно сдерживал его от необдуманных поступков, чреватых последствиями. Тэхёну вдруг стало совестно за то, что оттолкнул его в комнате слёз и поцелуев и не поддержал после проката. Укол вины был неприятнее обезболивающего, и это чувство смогло перекрыть бушующую ярость.       — Снова пойдём в кафетерий? — не отрывая глаз от пары, предложил Тэхён.       Они уселись вдвоём в углу и набрали разных десертов. Но если Чону энергично заедал стресс, то Тэхён осилил всего лишь один пончик. Время тянулось как резина — выступления фигуристок были безумно скучными. Даже на Соён Тэхён смотрел без особого удовольствия, ведь перед глазами всё ещё мелькали их объятия с Чонгуком.       — Интересно, Юкхэй там ещё не заснул на трибунах? — рассмеялся Чону, глядя на последнюю девушку, завершающую выступление.       Фигуристы постепенно стекались обратно на каток, коридоры пустели. Начиналась торжественная церемония награждения. Тэхён и Чону поспешили вернуться к своим тренерам, заранее зная, какие места заняли.       — Церемония награждения победителей в одиночном катании среди мужчин! — важно объявил комментатор, и зрители принялись хлопать.       Сонми, с беспокойством ждавшая подопечного всё это время, забрала у него защиту и погладила по голове. Не сказав ни слова, она обняла Тэхёна и ободряюще похлопала по спине. Пользуясь тем, что комментатор объявлял важных шишек, вышедших по красной дорожке, которую успели расстелить на льду, он оглядел всех парней. В сложившейся толкучке Чона он не видел, но ощущал его присутствие каждой клеточкой.       — Третье место занял… — начал мужской голос, а фотографы навели широкие объективы. — Ким Чону, общий балл — двести семьдесят целых и двадцать шесть сотых!       Кусая покрасневшую губу, Тэхён захлопал в ладоши. Он видел, как прыгает на месте Соён и свистит с помощью пальцев Юкхэй. Друг вышел на лёд с улыбкой и светящимися глазами. Отвесив пару поклонов, он занял своё место на пьедестале и сложил руки на уровне паха.       — Второе место занял… — Тут публика по-настоящему взревела, ожидая национального любимца. — Ким Тэхён, общий балл — двести восемьдесят три целых и восемнадцать сотых!       Сонми легонько подтолкнула его в спину, и Тэхён натянул давно выученную улыбку. Выезжая на лёд, он махал фанатам и изящно кланялся. Затормозив возле красной ткани, Тэхён ступил на неё, маленькими шажками дошёл до пьедестала и поднялся. На его лице играла точно такая же улыбка, как и на чемпионате мира три года назад, — фальшивая и вымученная.       — Звание чемпиона Кореи в этом году завоевал… — У Тэхёна дёрнулся глаз: уже много лет никто не отнимал у него этот титул. — Дебютант Чон Чонгук, общий балл — двести девяносто две целых двадцать четыре сотых.       Раздались аплодисменты, а Тэхён искренне не понимал, как же так сложилось. До этого сезона о Чонгуке не было слышно: даже в Пусане, где ежегодно проводились региональные соревнования, о нём не было ни слуху ни духу. Фигуристы из других городов и не мечтали обойти самого Ким Тэхёна, а возникший ниоткуда Чон сделал это в первое же своё появление на национальном этапе.       — Президент ассоциации фигурного катания Кореи Ан Джехун поздравляет победителей! — объявил комментатор, и на сцену вышел старенький мужичок с блестящей лысиной.       Дальше всё как в тумане. Ан Джехун вешал на их шеи медали, его ассистенты вручали им цветы. Троица победителей махала фотографам, на лёд вышли остальные парни для группового фото. Его постоянно окликали, что-то говорили, но Тэхён упрямо не отвечал. Награждение девушек и пар пролетело незаметно для него. Соён вырвала свою победу у девушки из Тэгу, и на её шее красовалась золотая медаль. Та, которой не было у Тэхёна. Что подруга, что салага — оба обеспечили себе место на чемпионате Азии. А Тэхёну придётся побороться на отборочных. Он смотрел на Соён, подошедшую к довольному Чонгуку и сделавшую с ним фотографию победителей. Ту, которую она обычно делала с ним.       Тэхён смотрел на подругу и понимал, что её радость будет недолгой. Может, она и чемпионка Кореи, но за пределами своей страны всегда довольствовалась пятым или шестым местом.       — Эй! — навалился на них с Чону Юкхэй. — Отметим завершение чемпионата?       — Я не против! — крикнула Соён, услышавшая заманчивое предложение. — Чонгук, давай с нами?       — Да пошли вы все… — выплюнул Тэхён.       Он скинул руку хоккеиста с себя и побрёл переодеваться. И никто не поспешил его остановить ни сейчас, ни тогда, когда он сел в свою машину и уехал прочь.