У любви не всегда красивое лицо

Глава 15. POV Эрик Еще некоторое время мы провели на этом месте, так как Кристин заявила, что пока мне не станет лучше - мы не сдвинемся с места. Всё это время я спал, меня мучила слабость, но в последние дни я ощущал прилив сил, хоть и испытывал боль в груди. Кристин не говорила со мной по поводу того, что я сделал, но я чувствовал в каждом ее взгляде, в каждом движении, в каждом слове опасение и страх. Я не был уверен, что это означало. Она боится меня или за меня? Размышляя об этом, я нередко приходил в тупик: то мне казалось, что ее доверие навсегда утеряно, то я вдруг думал о том, что она за меня переживает, и тогда я словно парил над облаками… Это был последний день пребывания на этом месте. Сегодня было необыкновенно холодно... Я вышел из палатки и увидел Кристин, сидящую у костра в одиночестве. Я-то привык вечно быть одним, но она заслуживала компании. В голове невольно всплыло имя Надира... Он всегда помогал ей справиться с одиночеством, а теперь…Мотнув головой, я вздохнул и сел рядом с ней, соблюдая дистанцию. Она бросила на меня тревожный взгляд, и я снова задался вопросом – чего же она боится? - Эрик, зачем ты встал? - Эрик уже не может лежать, он чувствует себя достаточно сильным, чтобы выйти на улицу. Почему Кристин сидит тут одна? - Я замерзла. Вот и решила немного погреться у костра, - и снова тревожный взгляд в мою сторону, а потом она умолкла. Неужели я все-таки навсегда потерял ее доверие, и теперь она боится, что я выкину что-нибудь подобное?.. - О чем думает Кристин? - Много о чем, но больше всего о том, когда мы доберемся до Рима. Мы блуждаем уже несколько месяцев. - Ещё чуть-чуть... – Я хотел приободрить ее, но чувствовал и свою вину в том, что у нее нет собственного дома. - Не то чтобы я была недовольна условиями, могло быть ещё хуже... - Да... Эрик провел десяток лет "запертым" в клетке, и зимой владелец, чтобы наказать Эрика, забирал у него всю верхнюю одежду, оставляя в нижнем белье, особенно мучительно это было тогда, когда шел снег... – Мучительные воспоминания заполнили всю мою душу. Кристина снова бросила на меня взгляд, но уже не тревожный, а скорее сочувственный. - Ты никогда не говорил мне об этом... Почему? Я пожал плечами: - Эрик вообще никому не говорил об этом, кроме... Надира. Просто Эрик не хотел, чтобы его жалели. Она рассеянно кивнула головой, словно ее мысли были далеко, а потом как бы невзначай сказала: - Ты… можешь рассказать мне? - Однажды зимой Эрик чуть не умер от болезни. Он замерз, ведь тогда была зима, и везде царили только снег и колючий ветер. Несколько дней он лежал в клетке с температурой и кашлем, но цыгане игнорировали его, пока Эрика не начало рвать... Тогда хозяин, очевидно испугавшись потерять прибыльный бизнес, впервые в жизни вывел его из клетки и отвел в теплый прицеп, чтобы его осмотрел врач... – Я умолк, погружаясь в тяжелые воспоминания. Мне было больно вспоминать, но я уже настолько к этому привык, что почти не обращал внимания. Но Кристин, очевидно, была потрясена. - Почему ты не сбежал? - Эрик был очень слаб и немощен, к тому же его нога была закована в кандалы, которые крепились к решетке. Никакой возможности сбежать. Когда Эрик поправился, хозяин ещё яростнее отхлестал его хлыстом, на теле Эрика не было живого места... - Эрик, мне так жаль... Но теперь никто не тронет тебя, как раньше, ты свободен! - Может быть, Эрик избавился от цыган, но всё еще, день за днем, он мучается из-за Кристин. – Я поднял голову и взглянул на девушку. Ее глаза выражали огромное сожаление. - Мучается? Но я никогда не била тебя... Я никогда не делала ничего подобного. - Дело не в этом, - я покачал головой. – Эрику достаточно её реакции, она ранит сердце гораздо больнее, чем острие ножа, едва не поразившего его сердце. Но я не виню Кристин. Если даже мать не могла с улыбкой смотреть на свою собственную плоть и кровь, то чего Эрик может ждать от Кристин? В горле опять запершило. Я поднялся на ноги: - Эрик должен снова лечь, ему нужен отдых, если Эрик с Кристин хотят отправиться в путь завтра утром. Я развернулся и направился к палатке, когда передо мной возникла Кристин, на её глазах заблестели слезы: - Эрик, пожалуйста! Я знаю, что не могу пока смотреть на тебя, но я отношусь к тебе как к любому человеку, я не считаю тебя монстром... Ты думаешь, что я ненавижу тебя, но это не так! Я хочу сблизиться с тобой, хочу смотреть без страха тебе в глаза... Но мне нужно время, дай мне это время, Эрик... Сколько еще времени?.. Сколько тебе нужно, моя любимая? Я бы дал его тебе, но не уверен, что его у меня настолько много, чтобы дарить его… Хотя, несмотря на это, оно твое. Все мое время – твое. И всегда будет твоим. Но в твоем сердце всегда будет царить страх. И время тут не поможет. Я вздохнул и, закрыв глаза, стянул с себя маску. Когда я открыл глаза, то увидел, что Кристин по--прежнему стоит передо мной и смотрит мне в глаза. Она продержалась несколько секунд, прежде чем выдохнуть и отвернуться. Мне было очень больно видеть это, но я был благодарен даже за эти несколько секунд. - И Кристин думает, что Эрик хочет чувствовать это каждый раз, когда Кристин захочет поговорить с ним? На её лице написан страх и отвращение, что причиняет Эрику боль... С этими словами я вошел в палатку и упал на постель, уткнув свое отвратительное лицо чудовища в подушку. Завтра я оставлю её в покое. Она не заслуживает такой пытки, наверное, постоянно испытывает вину, мучает сама себя… С неё довольно, и она страдает, и я... Я положу этому конец. POV Кристин. Я должна была что-нибудь сделать, пока Эрик не ушел. Да, я успела немного понять его, чтобы быть уверенной, что он решит уйти и прекратить мои "страдания". То, что я собиралась сделать, было дико для меня, но этот способ казался единственным, чтобы понять, что я на самом деле чувствую к Эрику. Возможно, я буду об этом жалеть, но сейчас я была готова. Да, я не хотела торопить события и подождать, пока мы не доберемся до Рима, но сейчас меня терзали сомнения. Что, если когда мы будем в Италии, он вычеркнет меня из своей жизни? Может, я буду для него не больше, чем служанкой? Может, я буду никем для него? Я не хотела этого, поэтому, потушив костер, направилась в палатку. Уже было темно, поэтому двигалась я на ощупь. Нужно было поговорить с ним... Нужно было убедить его. И если слова не помогут, то поможет кое-что другое. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я отодвинула полог палатки и вошла внутрь. Там было темно, и я не сразу разглядела Эрика. Сощурив глаза, но все равно ничего не увидев, я тихонько позвала его: - Эрик? Эрик, выслушай меня, пожалуйста… Послышался шорох одеяла, затем тихие шаги. Он остановился всего в нескольких сантиметрах от меня. Я не видела его лица, только смутные очертания его фигуры. Вдруг я осознала, что он очень близко, даже ближе, чем всегда, а я нисколько его не боюсь. Что ж, это упростит мне все то, что я задумала. Я услышала, что он зевнул, а потом тихо прошептал: - Эрик ничего не хочет слушать, он хочет спать... Снова глубоко вздохнув, я, наконец, решилась сделать то, для чего и пришла сюда. Я протянула руки и, нащупав в темноте его руку, которая почему-то была в перчатке, осторожно провела кончиками пальцев от кисти до предплечья, а потом медленно сняла перчатку. Я ощутила, как Эрик удивленно замер, когда я взяла его ладонь в свою. Мое сердце бешено застучало, когда я подошла к нему почти вплотную и обвила руками его шею. А потом поцеловала. Он сначала не ответил мне, наверное, растерявшись, а потом наши губы слились воедино. Это был чудесный поцелуй, гораздо лучше того, который я подарила ему тем вечером. В прошлый раз я ничего не почувствовала, я была испугана и не думала только о том, чтобы спасти Рауля. Сейчас же все было совсем по-другому, я почувствовала приятное тянущее ощущение внизу живота... И никакого отвращения. Никакого страха. Никакой растерянности. Все так, как должно быть. - Что ты делаешь, Кристин? – Эрик отступил, заставив меня разомкнуть объятия. – Что ты делаешь со мной? – Его голос звучал хрипло и немного напряженно. Я замерла. Эрик наконец-то сказал от первого лица... Это звучало странно, поскольку я привыкла, что он говорил от третьего. Но я обрадовалась. Если простой поцелуй так изменил его, то что же будет дальше?.. - То, что хочу, - прошептала я, и снова обняла его со всей нежностью, на которую только была способна. Застыв на одну секунду, он тоже обнял меня и… поцеловал в губы. Раньше он никогда бы не позволил себе это сделать, но сейчас… Сейчас он, как и я, отдался тому пьянящему чувству, что захватило в плен нас обоих. Я не собиралась останавливаться. И он тоже. Ночь скрыла нас от самих себя. Она скрыла от меня человека с лицом чудовища, а взамен открыла для меня обычного человека, с человеческим сердцем и с тяжелой судьбой. Я не хотела больше отворачиваться от него, нет, я хотела показать ему, что значит женская забота. Я больше не раню его чувства! - Кристин... – Эрик явно сомневался в моем здравом рассудке, он попытался снова отстраниться, но я не отпустила его, а наоборот - притянула ближе. Мы опустились на кровать, продолжая целоваться и сжимать друг друга в объятиях. Вдруг я услышала тихий всхлип и теплую соленую жидкость на своей щеке. Эрик плачет? Он плачет из-за того, что я его обнимаю и целую? Неужели это так важно для него – знать, что есть на свете человек, который может прикоснуться к нему без страха, может с такой легкостью и нежностью обнимать его, целовать его лицо без отвращения? Да, важно. Для него это важно. Теперь я это понимала. И я не причиню ему боль. Не разочарую его. Бедный Эрик, всё, чего он хотел - это любить и быть любимым... Я целовала его губы, его шею, он отвечал мне не менее жаркими поцелуями. Тем же временем я медленно сняла с него одеяло. Он был без рубашки, я чувствовала сквозь свою одежду жар его кожи. Мои руки заскользили по его груди, я чувствовала под пальцами шероховатость – это были его шрамы. Наклонившись, я поцеловала рубец на его плече. Эрик дернулся и хотел уйти, но я ему не позволила. «Я не позволю тебе, слышишь? – я мысленно обращалась к нему. – Не позволю больше прятаться от меня. Потому что ты мой! И всегда будешь моим». Нащупав в темноте его брюки, я начала расстегивать ремень. Эрик снова попытался мне помешать, но я не позволяла. Я не была уверена, была ли у Эрика до этого близость с женщинами, но когда он поцеловал меня в шею, я затрепетала, ноги вмиг стали ватными. Я судорожно хватала ртом воздух. Приятная дрожь проходила по всему телу, заставляя сердце биться намного быстрее. Если у него не было женщин, то откуда ему знать, как сделать приятное? Откуда он знает, как меня обнять, как поцеловать, чтобы у меня аж дыхание перехватило?.. - Эрик... Эрик не может, - вдруг прошептал он и мягко отстранился. Меня же охватывала страсть... - Почему? Я действительно хочу этого... Я хочу тебя, Эрик! После этих слов он крепко прижал меня к себе, даже под одеждой я чувствовала, как он дрожит. Он все еще не решался, но я снова завладела его губами. И он решился. Я ощутила это, как ощущает любая женщина. Одежда вдруг исчезла, исчезли все предрассудки, все страхи, все обиды и размолвки… Остались только мы. Только я и он. И наша любовь, витающая в воздухе. Короткая вспышка боли, слова извинения, сорвавшиеся с губ Эрика, а потом… Потом все изменилось. Изменилась наша жизнь, наши судьбы сплелись воедино. Сплелись так же, как и наши тела. Раньше я думала, что с Эриком это произойдет по-другому, что когда-нибудь его охватит ярость, и он просто набросится на меня и изнасилует, что он будет груб и безжалостен, но нет... Эрик был нежным и ласковым, таким, каким со мной никогда не был. Мне казалось, что я парю где-то над землей. И я парила. Любовь несла меня на своих крыльях высоко в небо, одаривала своей лаской и заботой. Любовь Эрика… Когда все закончилось, Эрик отстранился и некоторое время лежал рядом со мной молча, ничего не говоря, а потом вдруг наклонился ко мне и прижал к себе. - Я люблю тебя, Кристин. Ты самая лучшая во всем мире... Мое сердце забилось еще чаще, душа словно раскрыла крылья. Я ни о чем не жалела, ни о чем. Раньше, думая об этом, я всегда боялась того, что взрослые называли «занятием любовью». Но Эрик… Эрик не причинил мне ни боли, ни неудобства. Он был нежным. Он любил меня. Я чувствовала это. Я знала это. Засыпая, он гладил мои кудри, целовал в щеку и прижимал ближе к себе... Я только улыбалась и еще крепче обнимала его в ответ. Никто из нас больше не произнес ни одного слова. Слова были лишними. Моя душа пела от радости. Завтра начнется новый день, первый день моей новой жизни с Эриком, и я, наконец-то, поняла, что я буду с ним счастлива. Ведь я люблю его.