У любви не всегда красивое лицо

Глава 14. POV Эрик. - Кристин! - я встретился с ее взглядом, устремленным на меня, и резко отвернулся, а потом начал судорожно застегать пуговицы на рубашке. - Извини, Эрик, - донесся до меня вполне спокойный голос Кристин. Может, она не испугалась?.. – Я совсем не хотела тебе помешать, - я услышал ее шаги - она отошла за валун и прислонилась к нему, давая мне время одеться. Дрожащими от напряжения пальцами я еле застегнул последнюю пуговицу и, глубоко вздохнув, вышел к ней. Она молча смотрела на меня, а я даже этого не мог – просто стоял и изучал землю у себя под ногами. Молчание становилось все более тягостным, от ее глаз, смотрящих на меня, по моему телу пробежали мурашки, и я решил, что пора прекратить молчать. - Эрик думает, что пора двигаться дальше. Снег уже прекратил падать, и дальнейший путь будет безопасным. - Хорошо, - Кристин сразу согласилась и, несмело улыбнувшись мне, ушла. Наверное, чтобы одеться. Когда она пропала из виду, я расслабленно выдохнул. Она ни слова не сказала про то, что я ее переодевал! Но почему?.. «Может, она тебе доверяет?» - шепнул мне некстати появившийся внутренний голос. Я не знал, так ли это, но мне уже надоело ломать голову над тем, чего я так и не смогу понять. По крайней мере, сейчас. Нужно было сложить наши вещи, а не задаваться вопросами, на которые у меня не было ответа. Я не видел Кристин, пока прикреплял вещи к седлу Цезаря, но когда она все-таки вышла из пещеры, то была уже одета. Заметив, где я нахожусь, она направилась ко мне. Мое сердце забилось быстрее, и я отвернулся, пытаясь сделать вид, что очень занят. - Эрик... - Я вздрогнул от звука ее голоса. А что, если она все скажет сейчас?.. Скажет, что я не имел никакого права даже касаться ее, что я чудовище, что она больше никогда не сможет мне доверять… Я замер, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха, но мое дыхание словно застряло у меня в груди. - Эрик, мне нужно извиниться за свое вчерашнее поведение... И я хочу поблагодарить тебя, за то, что ты спас мне жизнь. Я бы точно утонула... Она не рассердилась! Даже не сделала мне замечания! Она благодарна мне и хочет извиниться. За что тебе извинятся, мой ангел?.. Ведь во всем с самого начала виноват только я. Я, а не она. Она же не виновата, что вынуждена влачить такое жалкое существование рядом с чудовищем, а не жить в роскоши вместе со своим женихом… - Эрик не винит Кристин за то, что она так себя ведет, Эрик этого заслуживает. - Эрик... - Кристин собиралась сказать что-то ещё, но я вдруг нечаянно перебил ее, сильно закашлявшись. Девушка испуганно ахнула и похлопала меня по спине. - Эрик, ты в порядке? У тебя ужасный кашель! – Она выглядела очень обеспокоенной. - С Эриком все хорошо. Кристин сейчас должна беспокоиться только о предстоящем путешествии. Мы должны ехать. - Хорошо, - кивнула она. – Я готова. Поможешь мне?.. Она остановилась возле лошади и взглянула на меня. Скрепя сердце, я поднял Кристин за талию, стараясь поменьше до нее дотрагиваться, и посадил на спину Цезаря, а сам запрыгнул сзади. Мы тронулись. По дороге я еще несколько раз кашлял, и тогда Кристин оборачивалась, глядя на меня из все возрастающим беспокойством. Да, я немного заболел, но сейчас главное – это достигнуть Рима, а все остальное подождет. Мы ехали в течение нескольких часов, когда я почувствовал, что меня начало трясти. Мои зубы выбивали дробь, а руки начали дрожать. Я извлек из мешка пальто, которое упаковал утром, ссылаясь на хорошую погоду, но и оно не помогло. Я все еще продолжал дрожать. Наконец это заметила и Кристин. - Ты продрог до костей, Эрик... – ее голос звучал очень взволнованно. - Пусть Кристин не беспокоится об Эрике, с ним все будет в порядке... – Мне совсем не хотелось тревожить ее, ведь было так хорошо просто ехать вместе с ней, чувствовать, как ее спина доверчиво прижимается к моей груди, ощущать ее доверие и заботу… Но Кристин даже не захотела меня слушать. - Нет, Эрик, давай остановимся и подыщем место для ночлега. Нужно развести костер и приготовить что-нибудь. Это поможет тебе согреться. А мне не волноваться за тебя. Я не хотел останавливаться, но Кристин была права, мне нужно было согреться. Тем более, она так искренне произнесла последнюю фразу… Мы остановились на неприметной поляне, я установил палатку, в которую меня тут же загнала Кристин, приказывая отдыхать. Я хотел возразить, но чувствовал ужасную слабость, поэтому беспрекословно соорудил постели и юркнул под толстое одеяло. Мне было так тепло и так хорошо... Кристин была права насчет отдыха, он был необходим, но с такими темпами мы живыми до Рима не доберемся. Мешкая, мы можем попасть в неприятности, а по собственному опыту я уже знал – как только случится что-то одно нехорошее, как за ним сразу же последует второе. Я снова закашлялся, и у меня вдруг сильно заболело в груди. - Мне совсем не нравится твой кашель, - покачала головой Кристин, войдя в палатку. Она несла в руках поднос с едой. Принюхавшись, я понял, что она приготовила. Жареная рыба. Очевидно, в прошлый раз я приготовил не весь свой улов. Только взглянув на блюдо, я понял, что не хочу есть. Но я должен, ведь тогда я потеряю все силы и не смогу в случае чего защитить Кристин. Кристин! Она все еще здесь, а я не могу есть при ней. Я молил Бога, чтобы она ушла, но она молча села возле меня. Присмотревшись к ней, я понял, что ее что-то беспокоит. Она теребила в руках одно из полотенец и явно не решалась заговорить. Вдруг, словно решившись, она промолвила: - Я… я видела своего отца, так четко видела, как тебя сейчас, - заметив мой непонимающий взгляд, она объяснила: - Тогда, в озере… - А потом, помолчав с минуту, продолжила: - Он хотел забрать меня к себе, мы бы снова были вместе. Ты не должен был прыгать за мной… Что? Что за глупости она говорит? Разве я дал бы ей умереть?! Да я бы свою жизнь отдал, лишь бы она жила! Отдал бы все годы, предназначенные мне судьбой, ей! - Почему? Чтобы допустить, чтобы ты умерла? Этого никогда не будет, Кристин! – Меня даже пробрала дрожь от самой мысли о том, что я могу ее потерять. Пытаясь успокоиться, я глубоко вздохнул. Нам не нужно сейчас спорить. Только не теперь, когда мы совсем одни. Да, мы одни, и нам никто не сможет помочь, кроме нас самих. Мои размышления прервал голос Кристин: -Почему ты не ешь, Эрик? Тебе нужно есть, чтобы набраться сил. - Эрик не может есть, пока Кристин здесь, - я опустил голову, а затем поднял и пристально взглянул на девушку. – Почему она всё еще здесь? Эрику надо поесть... И Кристин знает об этом. Она прикусила нижнюю губу и закрыла глаза: - Я знаю, Эрик, - но, даже сказав это, она так и не ушла. Я избегал смотреть ей в глаза, ведь догадывался, что именно там увижу, - страх. Снова этот проклятый страх! Почему я всегда вызываю у нее это чувство?! К моему удивлению – я почти ничего, кроме горького сожаления, не испытывал. Не было даже такого привычного чувства, как ярости. В Персии, если ты чего-то боишься, то должен лицом к лицу стоять рядом со своим страхом, нужно взглянуть своему страху в глаза… Теперь мой страх сидел напротив меня, рассеянно перебирая пальцами кудрявые волосы, но я не мог даже поднять глаза, чтобы взглянуть ей в лицо. Я боялся того, что могу увидеть в ее глазах, больше всего. Даже больше собственной смерти. - Я всё сказал, Кристин. Выйди, пожалуйста. - Прошу, Эрик, ешь... Я вздохнул. Неужели ей доставляет удовольствие истязать себя? Или меня? Прищурив глаза, я одним движением сорвал маску, мне уже было всё равно. Она дернулась, словно я ее ударил, а потом вскочила с места и выбежала из палатки, тихо прошептав: «Прости, Эрик…» Я опустил голову. Конечно, так будет всегда. Я привык к физической боли, а сейчас, кажется, уже и к душевной. Отставив тарелку с едой, я взял маску и повертел её в руках. С детства мать не переставала давить на меня, при каждом удобном случае напоминая, какой я уродливый. Я носил ее чуть ли не с младенчества, чтобы люди не чурались меня. За что? За что мне досталась такая судьба? Разве я виноват в том, что у меня такое лицо? Если бы я был красив, то Кристин бы не убегала из палатки, она бы полюбила меня, я бы добился её любви... Другая часть моего лица была не дурна, возможно, даже привлекательна, но то, что скрывалось под маской… Я множество раз прокручивал в голове, как мы с Кристин хорошо смотрелись бы вместе, нам не пришлось бы скитаться по лесам, потому что у меня была бы совсем другая судьба… Я бы пел в Опере, люди признали бы меня. «Но тогда бы ты не встретил Кристин, ты бы её даже не замечал, - пронеслось в моей голове, - за тобой бы носились толпы поклонниц в сотни раз лучше Кристин. Ты был бы избалован вниманием, вел бы себя словно глупая Карлотта! А Кристин отказалась от счастливой жизни ради тебя, ради твоего уродства. Будь ты на её месте, ты бы лишь презренно сторонился себя стороной...". Я тряхнул головой. Что за бред? Для полного комплекта несчастий мне еще не хватало полностью сойти с ума. А в чём-то голос был прав, наверное... Даже если бы все было так, как я всегда мечтал, мне не судьба быть с Кристин. Я ничтожество, я ее не достоин! Мне вдруг стало так плохо, что я разрыдался. Разрыдался, словно девчонка, закрыв лицо руками.. POV Кристин. Я стояла рядом с палаткой, привалившись к сосне. Ну вот, снова я ранила его. Выскочила, словно ошпаренная, при виде его лица. Мне было так неловко, возможно, я никогда не смогу смотреть на его лицо без отвращения, но ведь я сделала это всё неумышленно... Вдруг до меня донеслись его тихие всхлипы и рыдания, сердце сжалось. Я не могла это слушать, да и Эрик, наверное, не хотел, чтобы были свидетели его слабости, поэтому пошла к костру и в одиночестве съела ужин. Когда окончательно стемнело, я решила вернуться в палатку. Остановившись у входа, я тяжело вздохнула и тихо позвала: - Эрик... - Кристин может войти, Эрик уже уходит... Войдя, я увидела, что он почти собрал свои вещи. Что он делает?! Как он может после всего, что мы пережили, оставить меня одну? Я бросилась к нему: - Эрик! Не оставляй меня! - я схватила его за руки. Он поднял на меня глаза, полные слез. Ему тоже было больно – осознала я. - Не уходи, Эрик, и… не плачь. - Эрик не плачет! Не плачет!!! Он не плачет из-за Кристин, не плачет из-за того, что она не может даже взглянуть на его лицо! Он не плачет из-за того, что является чудовищем! Эрик был в маске, но я все равно видела, как текут его слезы. - Эрик, прошу тебя... - Кристин совсем не думает об Эрике, не думает, как ему больно... Он вдруг вплотную приблизился ко мне и схватил за руку. Затем медленно приложил ее к сердцу. - Кристин чувствует? - Да, - я кивнула. Его сердце учащенно билось. - Эрик родился с человеческим сердцем, только снаружи он монстр! Да ведь, Кристин? Зачем Эрику сердце? Зачем он вообще родился? Зачем мать Эрика завела ребенка, о котором не желала заботиться?! Почему Эрик был вынужден жить во тьме?! Тяжелый кашель вдруг вырвался у него из груди и прервал его речь. Эрик сел на кучу одеял. - Поверила бы Кристин, что сердце Эрика человеческое, если бы он вырвал его из груди и подарил ей? Хочет ли Кристина увидеть его сердце? Будет ли оно продолжать биться, или остановится?! - Эрик, что ты несешь?.. – Меня вдруг охватил ужас, когда я увидела его горящие глаза. В них была такая решимость, что я невольно вздрогнула и отступила немного назад, не сводя с него глаз. Как будто из ниоткуда Эрик выхватил нож с длинным серебряным лезвием, затем прямо на себе разорвал рубашку, обнажив отвратительные шрамы. Я чуть не вскрикнула, но сдержалась. Что он делает? Что с ним? Неужели я так глубоко его ранила? - Эрик, что ты делаешь?.. Эрик провел острием ножа по груди, как бы прицеливаясь: - Эрик вырежет свое сердце и вручит Кристин... Она будет знать, что оно человеческое, что Эрик не демон… - Эрик, остановись! Не смей делать этого!.. – Боже, да он же сейчас зарежет себя у меня на глазах! Но, прежде чем я успела что-нибудь сделать, Эрик вонзил нож прямо в грудь, послышались хрипы, и он завалился набок. У меня остановилось дыхание, на минуту я замерла, словно ледяная статуя. Мне показалось, что прошла целая вечность… А потом я громко закричала... Нож наполовину торчал из груди Эрика, он не шевелился. Паника пульсировала в воспаленном мозгу, руки дрожали. Меня вообще всю трясло, когда я склонилась над телом Эрика, который, несмотря на ранение, был еще в сознании, смотрел в потолок и хватал ртом воздух. Не было сильного кровотечения, но он был близок к обмороку. Зачем, черт побери, он это сделал?! - Эрик! Я положила ладонь на его грудь и выдохнула с некоторым облегчением – его сердце билось, значит, он не пронзил его. Медленно и осторожно я вытащила лезвие, отбросив этот проклятый нож подальше. Эрик застонал. Рана была небольшой, но её нужно было зашить. Тыкать в человека иголкой! Я никогда не делала этого прежде, но сейчас передо мной словно стоял выбор: или преодолеть свои страхи и хладнокровно заштопать Эрику грудь, или сдаться и начать копать Ангелу могилу. Чёрт, о чем я думаю?! Я помогу ему! Но где взять нитки? Судорожно вздохнув, я достала из сумки иглу, обильно полила её виски, единственное спиртное, что у нас было. Затем, оторвала клок своих длинных волос. Ничего лучшего на замену ниткам я не нашла. Склонившись над Эриком с иголкой, я на мгновение закрыла глаза, чтобы собраться с силами, и, вздохнув, решила начинать. Медленно я сшивала воедино его рану, соединяя ее края. Эрик стонал от боли, а я только кусала губы, не в силах ему хоть как-то помочь. Но я быстро справилась с задачей, щедро облила лоскут чистой ткани виски и протерла швы. Всё закончено, я поборола страх, с ним все будет в порядке. Накрыв его одеялом, я легла в постель. Сон не шел. Я не была уверена, почему я все еще нахожусь рядом с ним, понимая, что лучше оставить его и уйти жить своей жизнью. Но почему? Почему я не уходила? Потому ли, что не была уверена, что выживу в одиночестве? Или потому, что безмерно восхищалась им? Или… была еще причина?.. Я не знала. - Кристин... Эрик пробормотал мое имя в бреду, и я сразу распахнула глаза. Его голос вырвал меня из дремоты. - Эрик любит Кристин, - пробормотал он, - так любит... На глаза навернулись жгучие слезы. Как он до сих пор мог любить такого человека, как я? После всего того, что я с ним сделала? После того, как я столько раз терзала его сердце своим поведением... После того, как не раз отворачивалась от его лица?.. - Спи, Эрик, утром мы продолжим путь.... POV Эрик. Наверное, я сошел с ума, когда хотел вытащить из груди сердце, это было отчаяние… Я не знал, что делать, как доказать ей свою любовь. Как показать, что готов ради нее на все… «Глупец, ты хотел что-то доказать, а на самом деле ещё больше напугал Кристин…» - внутренний голос снова издевался надо мной, но я изо всех сил пытался его не слушать. Я жив, значит, Кристин снова меня спасла. Моя рана немного саднила. Было тяжело дышать. Кристин, наверно, зашила мою рану. - Кр... - я попытался произнести её имя, но снова сильно закашлялся. Я откинул голову обратно на подушку, слишком устав, чтобы говорить. - Эрик... Кристин вбежала в палатку и рухнула передо мной на колени, положив руку на лоб. - У тебя лихорадка. - Эрику нехорошо, Кристин… - То, что ты сделал вчера вечером, было глупо... Ты мог умереть. Ты не подумал, что со мной было бы, если бы ты умер?! Она говорила и говорила, а я… Я слушал ее прекрасный голос – это было единственное, что еще удерживало меня на краю пропасти. Удерживало, не давало сорваться и давало… надежду. Надежду, что все еще будет хорошо.