Проклятый Девятью

      Рэндалфр флегматично рассматривал пейзажи, вдыхая морозный воздух под мерный цокот копыт своей пегой лошадки. Редко бывают такие минуты покоя, надо ловить момент. В тундро-степи, что лежала к западу от Вайтрана, особо смотреть не на что, тем более в это время года - начало осени, что для южан всё равно что зима. Он наконец-то был в пути, вырвался из столицы холда, из цепей сомнений, чувств, явных и мнимых обязанностей (хвала Богам, что Дэгрун после «ночи страсти» не стала разыгрывать и дальше свой единственный козырь – отпустила с миром). В этом путешествии волшебник убьёт сразу двух зайцев, хотелось надеяться. Собственно, он согласился на поручение своего бывшего учителя побыть гонцом весьма охотно, ведь тот направил его не абы куда, а к своему старому другу Колсельмо. А вот его-то и сам юный маг очень и очень хотел повидать в силу своих собственных причин. Фаренгар в письме (Рэн бессовестно сломал печать и прочитал его) спрашивал, может ли учёный дать ему хоть какие-то подсказки насчёт места расположения некоего «Храма Небесной Гавани». Рэндалфр не имел и малейшего понятия, что это такое, и зачем оно понадобилось учителю с Айрилет. Но раз ему по пути, письмо попадёт в руки адресату. Его же интерес к высокому эльфу намного более глубокий. Всем известно, что во всём Скайриме (а то и во всей Империи) не найти большего спеца по двемерам, нежели этот старый, выглядящий как желтушная копчёная вобла, альтмер. Он был склочным, нелюдимым, ворчливым, да ещё множество нелестных эпитетов можно было подобрать, но уж если речь заходила о двемерах, то тут равных ему не было. Рэндалфр не знал его самолично, лишь по рассказам Фаренгара. Также читал книги двемеролога. Они были великолепны! Безукоризненный подход учёного, систематичность, почти полное отсутствие «воды» в тексте, но при том написано не без доли поэтичности, когда учёный делал более или менее правдоподобные допущения. Только Колсельмо и может подсказать ему, где искать город двемеров, в котором гипотетически погребён Древний Свиток «Дракон».       Рэндалфр отдавал себе отчёт, что он всего лишь юнец (так-то ему лишь месяц назад исполнилось шестнадцать зим!), что его стремление найти Свиток – всего лишь прихоть в глазах многих «взрослых» и повидавших виды магов, учёных, правителей и... Айрилет (для неё попробуй слово найди, кто она такая для Вайтрана). Все они скептично хмыкали, когда он пытался рассказать им о своей новой идее-фикс. Но разве не делали великие открытия юнцы до этого? Разве сидя в библиотеке можно открыть что-то новое, а не лишь переоткрыть то, что и так было известно авторам пыльных трактатов? Он хотел быть на шаг впереди. Его желание стать драконоборцем с треском обломалось (спасибо Хакону!). Что ж, разве это повод сдаваться? Пока остальные пытаются найти слабое место в безупречной броне драконов (о, Фаренгар показывал ему свои эксперименты с чешуйкой дрог-лок! Это неуязвимые монстры!), ищут ключи к победе в магии, в превосходстве по силе и мощи, он может докопаться до сути, понять, почему вообще драконы вернулись, что им надо, правда ли, что это сам полу-недо-«бог» Алдуин, уже сражённый однажды в прошлом, сейчас воскрешает собратьев, – он, Рэндалфр, может понять цели древних змиев с помощью Древнего Свитка. Без этого не может быть речи о победе над дрог-лок. Можно выиграть пару битв с новым оружием, которое рассчитывает добыть Айрилет (она мимоходом, «по старой дружбе» (а может, с целью новой мягкой, не нарочитой вербовки?), рассказала ему о подземельях айлейдов), но вот управлять событиями, ходом войны возможно только если познать врага и его цели. Странно, что это понимает юнец, но не осознают «мудрецы» постарше.       Именно "Волчонок" Рэндалфр был тем, кто с помощью письма от имени Фаренгара (а учитель даже не знал об этом) пригласил в Скайрим жреца Мотылька. Все они убрались из северной провинции, едва на полную мощь вспыхнула гражданская война. Их дарования и способности различать знамения древних пророчеств, очевидно, ясно дали понять, что Скайрим ныне – самое сердце жутких исторических катаклизмов на ближайшие десятилетия. Рэн их понимал. Кто знает, как сам бы поступил на их месте, в их возрасте и статусе хранителей самого ценного знания на свете? Однако без помощи жреца Мотылька не прочитать Древний Свиток. Потому он решился на такой поступок за спиной учителя. Только авторитетный маг, человек, признанный в среде учёных, мог добиться того, что хоть кто-то из жрецов прислушается к просьбе. И, к счастью, Фаренгар был таковым. Рэн порой думал, в курсе ли ярл Балгруф, весьма далёкий от магии и мистики человек, что за сокровище у него под боком? Бывший учитель всё же был великим драконоведом, наверное, лучшим во всём Скайриме сейчас. Но у него свой путь, свои изыскания. И, честно говоря, когда Рэн мельком (пока Фаренгар отвернулся) взглянул на дневники исследований старика (он интересовался тайнами драконьих жрецов! Чернейшей некромантией!), сферы, в которые учитель погрузился, его откровенно пугали...       ...Жрец Мотылька прибудет в Скайрим ещё не скоро. Возможно, через пару месяцев, если погода благоволит. Но Рэндалфр не спешил, да и сам Свиток попробуй найди за это время! И вот, спустя чуть больше двух недель пути, он уже во владениях Предела, в четырёх-пяти дневных переходах от Маркарта, столицы этого холда. Выслушает ли его Колсельмо, поможет ли? Рэн был умён не по годам, он никогда не клал все яйца в одну корзину. Если просьбы якобы от имени Фаренгара, коллеги и вроде бы даже приятеля, для альтмера не особо много будут значить, то юный маг найдёт, что ему предложить взамен его знаний. Всем было известно, что старик-альтмер золотом платил за самые разные двемерские артефакты. Ходили слухи, что знаменитые рифтенские гонцы, что найдут адресата в любом, самом недоступном месте, разносили его заказы ко всем более-менее знаменитым расхитителям гробниц в Скайриме. Тогда, когда люди Айрилет пришли, чтобы завершить шмон вещей погубленных хускарлом и будущим довакином наёмников на Ветреном Пике, Рэн, бывший с ними, ухватил себе кое-какие дневники. Среди них он нашёл пару заказов Колсельмо. Это была ещё одна зацепка, которая толкнула его мысли в нынешнем направлении. «Гривна золотом за двемерский щит в хорошем состоянии!» — гласила записка. И Рэндалфр как раз знал, где отыскать такой артефакт. В одной из миссий Айрилет, когда хускарл ещё думала, что сможет слепить из него своего агента, они лазили в двемерское подземелье неподалёку от башни (а если быть совсем точным, то в её подвальной части) с поэтичным названием «Гнездо Ветров».       Вот, кстати, и она, показалась из-за холма. Во всём Пределе не найти места с лучшим обзором! Красотища! Здание удивительно хорошо сохранилось, если подумать о прошедших тысячелетиях. Коль подняться на самую верхотуру, можно насладиться видом на реку Карт, знаменитые туманные скалы Предела — все как на ладони! В хорошую погоду видать таверну «Старый Хролдан», с запада — посёлок шахтёров Колскеррг, к югу — шахту Логово Сольюнда, другие достопримечательности, в том числе и древненордские строения, знаменитые Разделённые Башни.       Однако мало кто знает, что у башни есть глубокие подвальные помещения, что перерастают в настоящее двемерское подземелье. Именно там они с Айрилет нашли много ценного. На тот момент не было резона рисковать и пытаться вытащить всё, так что ограничились драгоценностями и всякими безделушками. Если о подвале не пронюхали другие расхитители гробниц, то там дожидается мага и оригинальный тяжёлый щит из двемерского сплава. Состояние у него было идеальным — хоть на парад, хоть в бой с таким. За такую находку Колсельмо и душу продаст, не то что выдаст всё, что знает об искомых руинах...       ...М-да. Радостная, предвкушающая улыбка Рэндалфра померкла. Есть следы человеческого присутствия. Кажется, башню облюбовали в качестве пристанища разбойники. А может, что куда хуже, — предельцы. Эти дикари совсем распоясались после всем известных событий в Маркарте. В своём желании независимости «партизаны» зашли слишком далеко: сказывают, что дикие оборванцы ныне режут всех, кого увидят, кто не пределец. Человек в капюшоне мага так и вообще — лакомая добыча. В кошеле наверняка водятся деньги, а сердце мага — лакомство для любой «карги». Предельцы этих проклятых ворожей чуть ли не обожествляют, приносят им человеческие жертвы. Вот же ж даэдра!       Не успел Рэндалфр додумать мысль, как в заблаговременно поставленный оберег ударилась первая стрела. Тысячу раз был прав бывший наставник, когда говорил, что защиту лучше всего ставить тогда, когда неприятностями ещё даже и не пахнет. Что ж, кто заказывал «бишбармак»? Так, кажется, выражался этот странный чужак, Гайдар. Как на неведомой родине Довакина готовят загадочное блюдо, Рэн не знал, но вот «нарезать мясо» в бою вынужденно научился. Айрилет говорит, «пользы от магов ноль», все они норовят отсидеться где-то. Видала бы она его сейчас!       Конь, на которого было наложено заклятие послушания, целеустремлённо, без ржания и паники поскакал куда подальше от шальной стрелы (предельцы часто смазывают их ядом), а вот маг в красивом пируэте при помощи левитации спланировал на землю. Оберег ещё держался. Вжиньк! Вжиньк! Вжиньк! Четыре стрелы — его предел. Но волшебник уже спрятался за камень. Засевшие в засаде, подбадривая себя улюлюканьем, пошли на сближение. Переговоров точно не будет. Партизаны/разбойники бесхитростно хотят обобрать его хладный труп! Во славу Предела, ага.       «Как же хорошо маскрируются!» — Рэн скастовал «магический взор». Он давал видеть ауры живых существ даже сквозь камни. В зависимости от размеров и агрессивности, свечение было ярче. Сразу шесть гуманоидных фигур скачками приближались к нему. Секиры и мечи. С двуручным оружием только один, зато у большинства — два костяных клинка. Да уж, предельцы мастера дуального оружия. Подпустишь хоть одного близко — и «бишбармак» будет уже из волшебника. А вдали три снайпера с луками, кажется, женщины. «Что ж, начнём шоу», — Рэн скастовал первое боевое заклятие. Мелкие призрачные птички, напоминающие пичуг, небольшим роем ринулись откуда-то из-под пол его плаща. Иллюзии вызывали дикое неконтролируемое раздражение у смотрящего на них. Слабый ментально человек испытывал невыносимую жажду прикончить надоедливых крылатых во что бы то ни стало. Те, на ком юный маг тренировал заклинание, рассказывали даже, будто птички эти кричат человеческим голосом «Дурак! Дурак! Дурак!». Хотя этого эффекта он вроде бы и не закладывал. Рэндалфр наблюдал лишь переливающиеся ауры, но его воображение живо дорисовывало происходящее: вот одна «птичка» приземлилась на плечо самому крупному, что с двуглавой костяной секирой. Он яростно отмахивается, бьёт локтем бегущего рядом, да так мощно, что тот охает и падает без движения. Экий силач! Вот ещё одна пернатая напасть кружится вокруг мехового шлема девахи с двумя мечами, она сечёт лишь воздух, позабыв про мага и добычу. В иную «пичугу» пытается попасть снайперша, а вместо этого стрела угодила точно между лопаток другому секирщику, тот падает с криком. Двое пытаются поразить невиданное пернатое крикливое нечто, взывая к даэдра. Типун вам на язык! Призрачные пух и прах летят в стороны, когда одну такую птичку всё же удаётся поразить. Но радостный вопль предельца превращается в скорбный, когда он понимает, что размозжил тем самым череп своей боевой подруги. «Гляди, куда махаешь своими костяными уродливыми резалками!»       Ха! Вот она, сила школы Иллюзии! Минус три из шести. Пока все отвлеклись, Рэн пускает в ход призрачных змей. Сразу две жалят дылду секирщика выше колен и в область паха. Как же тот завыл! Его воображение нарисовало самых ядовитых из известных ему змей. Если иллюзию не развеять, то квёлый мозжечок приведёт варвара к неминуемой смерти от мнимой интоксикации. Организм уже реагирует на призрачный яд вполне реально. «Анафилактический шок» или как там это состояние называют в учёных книгах Сиродиила?       Новый оберег отражает ещё одну стрелу. Зря высунулся. Хотя ведь так хочется посмотреть на мрачные плоды своего чародейства. Но раз снайперша свободно смогла прицелиться, на одну «птички» не подействовали. Плохо. Устойчива от природы или есть примитивный шаманский оберег? Что ж, к ней в гости полетели дикие пчёлы. Если «Ярость», вложенная в иллюзорный образ птиц, не срабатывает, то пусть хотя бы сам фантом её отвлекает. «Пчёлы» в этом смысле даже лучше «пичуг».       Двое оставшихся мечников, кажется, тоже совладали с магией противника. Тренированные бойцы, закалённые умы. Даже у предельцев такие встречаются. В ход пошёл «призрак» самого Рэна. Вот маг в капюшоне возник за спиной ближайшего к тому камню, где укрылся волшебник. Иллюзорный образ катал в руках грозную шаровую молнию, угрожающе скалился. Другой пределец предупреждающе крикнул. Реакция у мечника была мгновенной - призрака влёт порубил на куски. Оный исчез с лёгким звуком «пф-ф-ф!». Но в это время сам Рэн под «отводом глаз» (это не полноценная невидимость, а очень кратковременный морок, который обычно можно «сморгнуть» за несколько секунд; под влиянием чар у врага всё плывёт перед глазами, он не видит реального положения кастера в пространстве) левитирующим прыжком подскочил к шустрому дуальщику со спины. «Кто сказал, что я в Разрушении слабак? Да, не такой, как Хакон. Но с ближней дистанции не нужна шаровая молния. «Электрического касания» вполне достаточно», — внутренне Рэн разговаривал сам с собой, забавлялся, ведь пока что бой шёл по плану.       Дж-ж-ж-дыщ! От сильного разряда одетого в шкуры предельца отбросило на скалы. Запахло жареным. Но вот последний как раз проморгался, молниеносно сократил дистанцию и вогнал свой неказистый, но опасный костяной клинок в бок мага. Только к удивлению варвара чародей лишь расхохотался, держась за бок, будто боли для него не существует. Ах ты ж! Новый удар! Пределец закрутил традиционную «мельницу» своими двумя мечами, нарезая мага в тот самый «бишбармак». А тот всё смеётся.       — Эй! Болван! Это тоже иллюзия! — крикнула какая-то из девок, что на верхотуре.       Надо же! Женщины точно все поголовно немножечко ведьмы. Развеяли мороки. Ни птиц, ни пчёл. Однако последняя задействованная иллюзия — верх мастерства для творца фантомов. Она плотная, в ней даже клинки могут увязнуть. Настоящий же Рэндалфр бежал, едва касаясь земли. Зелье полноценной невидимости гарантировало, что даже настоящие вошедшие в силу ведьмы его не засекут, а его странная ограниченная левитация (школе Изменения подвластно и вес кастера сделать меньше) давала перемещаться практически бесшумно. Дорогу он помнит отлично, будто вчера здесь был. Вот он на балконе, откуда велась стрельба. Трое женщин с боевой раскраской лица напряжённо выцеливают его внизу. Напрасно! Вот вам гостинец! На «Цепную молнию» идёт остаток резерва маны. Сильное заклинание, на пределе его возможностей в школе Разрушения. Но тут нельзя промахиваться или бить их по одной. Бешеные бой-бабы предельцев славятся своим нравом берсеркеров в юбках. Трое или даже двое на одного — тупо задавят и всё. Снова вонь палёной плоти. Ух, разошёлся Волчонок сегодня, будто в курятник к фермеру пролез. Что ж, иллюзии развеивать они могли, но простив чистой силы этерия не попрёшь. На голых каменных плитах башни остались лишь «шкварки». По крайней мере от ближайшей. Но и двум другим досталось так, что точно не встанут. Рэн проверил сердцебиение, воскресив контуры не до конца развеянного «магического взора» — на это крох маны хватило. Да и левитация не совсем выветрилась.       — Во имя Малаката!       «Даэдра! Вот так сюрприз!» — Рэн едва успел отскочить. Орк! Что он позабыл в компании предельцев? Они ж друг друга вроде как перманентно ненавидят?       Новый замах костяной секиры — не уйти, разве что спиной вперед с балкона сверзиться. Поможет ли остаток левитации? Рэн для своих шестнадцати зим весьма тяжёлый. Думать будем потом. Сейчас будем падать.       — Ох! — непроизвольно крикнул.       Это было больно. Кости юные, срастутся, тем более что зелье регенерации маны под рукой. Выпьем-с, даром что утро! Но полчаса придётся терпеть боль, пока не сможет наколдовать нормальное исцеление.       Тысяча кланфиров! Тот выживший мечник бежит по его душу, ведь зелье невидимости развеялось ещё на балконе. Блин, да не один. Первый, кто упал от тычка лидера с двуручной секирой, этот тоже живой-живёхонький. Что делать?       И тут норд охнул во второй раз. Большая боевая секира, вращаясь, впилась в грудь бежавшего первым. Летела аж с балкона? Маг перевёл взор туда. Орк! Конечно же, орк! Кому ещё под силу совершить такой меткий бросок таким неудобным снарядом? Кажется, ненависть к предельцам, попортившим кровь орсимерам во время всем известной осады их родины многие сотни лет назад, не вытравить, не вычеркнуть ничем. А со вторым партизаном что? Надо вставать. Это не детские игры, где «лежачих не бьют».       Пределец напал на него с яростью сенч-тигра, завывая что-то на своём тарабарском наречии. Два удара Рэндалфр отразил кинжалом (да, маги тоже носят оружие! Это только Хакон может тупить, мол, его магия надёжней любого клинка, Рэн же всегда думал головой и ожидал худшего, что и мана может закончиться, и заклинание не сработать. Спасибо школе Фаренгара!). Ещё от одного увернулся. Сделал перекат. Воин Предела наседал. Мана только-только стала накапливаться после зелья... «Из последних сил» — это миф. Даэдра! Сократить дистанцию, боднуть головой меж глаз. Голова у Рэна полна светлыми мыслями, но и в драке глупо не использовать такой инструмент, данный природой. Тем более, что покоится она на толстой «бычьей» шее качка, такое телосложение от природы, спасибо отцу. Пинок ногой в пах предельца, увы, не остановил, лишь замедлил и ещё больше разъярил. Хотя куда уж больше? Рэн отпрыгнул на три метра, когда тот опять бросился. Левитация почти ушла. «Почти» тоже считается. Драгоценные секунды, чтобы сориентироваться, нащупать свиток. Не глядя, сломал печать. Плохо! Очень плохой свиток для этой ситуации. «Отражение». Мудрёная магия возвращает боль и раны тому, кто их нанёс. Но не исцеляет цель, вот в чем беда! Кажется, это именно из Рэна всё же сделают мясное блюдо. Пределец — берсерк, ему хоть бы хны, боли не чувствует, пока зверствует. Дикарь начал бешено наносить удары, и лишь половину Волчонок, крутясь, изворачиваясь, смог парировать кинжалом в правой руке. Левая рука волшебника повисла плетью — куча рваных ран. Стычка с варварами переставала казаться развлечением. Теперь это смертный бой. Как он и думал, достаточно подпустить хотя бы одного — и тебе каюк!       Левая рука воина Предела тоже кровоточила из-за «Отражения», но и правой варвару хватило бы, чтобы добить беспомощного сейчас мага. Спасение пришло, откуда не ждал (хотя и чаял подсознательно) — тот орк в прыжке налетел на берсеркера сзади. Один-единственный удар оборвал яростную кровавую «мельницу» предельца. Когда башка проломлена булавой, мечами не помашешь, будь ты хоть трижды берсерк. Форма у той булавы типично орсимерская. Этот зеленорылый не спешил ему помочь, потому что искал свою булаву? Даэдра!       Рэн осел наземь, выронив кинжал. Рука теперь одна, нужно найти зелье исцеления, пока не поздно, а то потеряет сознание от потери крови. Маны на каст исцеления всё ещё не хватает. Орк отряхнул булаву от ошмётков мозгов, настороженно глядя на молодого мага.       — Ырм!       Чего? Рэн не понял. Зелёный продолжил:       — Ты ведь не с ними? Не пределец?       Ага, а вот это уже по-человечьи.       — Неужели похоже, что я пределец?       Зеленокожий наклонил голову набок, задумался.       — Нет, не похоже.       Рэн молча опрокинул зелье в горло. Ох, как сразу полегчало-то!       — Маг? - орки не очень словоохотливые собеседники, да.       Хотя вот Ураг из Коллегии — исключение. Что только подтверждает правило.       — Маг, — согласился с утверждением.       — Ещё зелья есть?       Рэн вопросительно поднял бровь. Орк указал на свои ступни. Тьфу, Боэтия! Сапог нету, было видно, что они у него были раздроблены, некоторые пальцы отсутствовали. А Волчонок грешным делом подумал, что орк искал свою булаву (но при том нашёл же!).       — Вот, — протянул сразу два зелья.       Одно регенерирует ткани (если ещё не поздно для этого дела), другое от боли и обеззараживает. Орк тоже в один глоток опустошил их по очереди. Затем также опустился на холодные камни. Как и бежал-то сюда? Это же адская боль! Особенно вниз по ступенькам. Для Рэна всё прояснилось. Орк — пленник предельцев. Чтобы не убежал, ему раздробили ступни. Когда началась потасовка, порвал цепи (вон на кистях рук до сих пор металлические кольца), очевидно, думал зашибить первого же, кто окажется рядом. А им стал невольный освободитель, сам Волчонок. Зеленомордый этого не знал, потому первый удар (и второй тоже) был по магу. Но потом орк увидел, что Рэн сражается с его врагами, решил помочь. Всё ясно и просто. Светлые боги, зачем ему это испытание? Случайности ведь не случайны? Так иногда говорил в своих безумных проповедях их Вайтранский городской сумасшедший, Хеймскр.       — Ырм... — второй раз за эти несколько минут произнёс орк.       — Чего? — опять не понял Рэн, решил на сей раз переспросить.       — Я — Ырм. А ты?       — А-а-а, — протянул Рэн, наконец, дошло.       — Странное имя. Но удобное, просто запомнить, — задумчиво сказал зеленокожий, рассматривая свои ступни.       Те начали регенерировать. Наверное, прошло не более как три часа после того, как их повредили. Хотя, может, это у орков такая особенность? На орсимерах Рэн не пробовал ещё свои зелья тестить.       Рэндалфр невесело рассмеялся.       — Нет, имя моё — Рэндалфр. Это я просто сразу не понял, что ты представился так.       — Рэн-дал...кр-р? — орк опять наклонил голову на бок, пробуя слово на вкус, членя на слоги. Потом сам себя исправил: — Нет, «фр». Сложно запомнить, — трёхсекундная пауза... — И языку сложно.       Рэндалфр опять хохотнул, держась за бока — рёбра-то целы, или тоже нужно ещё на всякий будет исцеление скастовать? Не местное, а сразу общее?       — Можешь звать просто «Рэн».       — Это попроще будет. Хорошо.       Маг подумал, что, вероятно, даже для орка этот конкретный немного туповат. Но это и к лучшему.       — Что ты здесь делаешь? — спросил коротко, подстраиваясь к образу речи собеседника.       — Охочусь, — гениально простой ответ. Пауза, уточнение: — Охотился. А потом эти предельцы.       — И как охота? — иронично спросил Волчонок, потирая бока. Орк его реально смешил, хоть, само собой, и не задавался такой целью. Надумал же идти в такую пору охотиться!       — Олень, — с важным видом ответил орсимер.       Рэндалфр опять хохотнул. Ух, бокам больно всё-таки.       — А теперь ещё их клыки вырву. Бусы будут, — флегматично сказал зеленокожий, указывая на трупы. Кажется, обезболивающее стало действовать в полную силу.       Помолчали. Потом Рэн сказал:       — Я пока помедитирую, ману восстановлю. Ты в курсе, «эти предельцы» тут одни, больше нету?       — Нет. Шестеро... девятеро. Да. Все тут, — орк обнажил свои страшные резцы в улыбке или ухмылке. — Я хорошо считаю, — сказал с долей хвастовства.       «Для него — отличное достижение», — подумал маг. Его собственное обострённое тренировками чутьё подсказывало то же самое, но вдруг. Отлично, вот и помедитируем, ману восстановим. Рэн сел в позу лотоса, открыл каналы пошире, отрешаясь от мира.       Орк посидел ещё пару минут, потом пошёл снимать с кого-то сапоги. Сам-то босой по тундре и камням скакал... А потом Рэна даже сквозь отстранённость медитации покоробил мерзкий звук выдераемых с корнем зубов. Бр-р-р! У орсимера слово не расходилось с делом. Практичный парень. Прошло ещё десять минут. Орк вернулся. Постоял. Помолчал. Потом предложил: — Поедим? Эти, — кивок на трупы, — оленя начали готовить. Рэндалфр разлепил веки. Маны как раз на один каст исцеления. Ну, аэдра с ним! Воздел руки к небу в традиционном жесте — чтобы на всё тело с головы до ног подействовало. Мягкое сияние окутало мага. Орк смотрел с интересом, но без суеверного трепета, как можно было бы ожидать от малоцивилизованного дикаря. Как закончил, волшебник обратился к новому товарищу: — Тебя тоже могу подлатать позже. С магией быстро восстановишь полную силу. — Спасибо, — без обиняков сказал орк. Даже не отказался, надо же. Пошли в башню. Во внутренних помещениях было убрано, обжито. Спальники, кое-какая кухонная утварь, грамотно сделанный очаг, чтобы не портить маскировку в ночное время. Предельцы умеют выживать, этого у них не отнять. И маскироваться. Без магии и интуиции Рэн и сам мог бы пасть от первой же стрелы. Упомянутый олень уже был разделан и даже маринадом порубленную тушку помазали. И правда, приготовить — дело быстрое. Орк свалил трофейное оружие и отвратительно сделанные броньки предельцев в кучу. — Продам, — коротко прокомментировал зеленокожий. И кто же такое купит? А, неважно... Пока Ырм взялся за готовку мяса, Волчонок хорошенько осмотрелся. Тайный проход не заставили. Ясное дело, предельцы ни бельмеса не понимали в головоломках двемеров, потому не знали, что у них под носом есть проход в подземелье и сокровища. «Чудесно, поедим и отправлюсь», — решил про себя юный маг. Вышел наружу, позвал ментально коня. Послушная скотина причвалала быстро, будто только и ждала команды. Привязал, пошёл помогать орсимеру готовить. В Маркарт всё равно попадёт не скоро. Раз башню очистили от разбойников-предельцев, то можно тут и заночевать. Переться с низким запасом маны в неизвестность не хочется. Ырм ещё и развлечёт, а то без компании в пути Рэну стало немного одиноко, некомфортно. Боги милостивы, может, это знакомство выльется во что-то хорошее в будущем?..

***

После глупейшей гибели тана Виндхельма Гайдар был очень зол. На себя, на этот мир, на всё вокруг. Чувство того, что вокруг игра, что можно дурачиться и наслаждаться приключениями, окончательно развеялось. Ныне ему было больно и одиноко. Вокруг толпа народу — наёмники эти тупорылые, рыжуха эта вот бесячая, Вигдис (чего она на него постоянно зыркает загадочно? Хули надо?), Хаген, раздражавший своей бестолковостью, Дженасса... Ну, она не бесила, она как раз наоборот мотивировала хоть на какие-то телодвижения. Не один, а внутри поселилось это мерзкое незваное чувство. Смерть Фриса стала лишним напоминанием конечности всего, конечности жизни; странным образом именно она, а не все другие неприятности, смогла на некоторое время погрузить непризнанного героя в пучину депрессии. Но не апатичной, что хоть тоже ложись и умирай — хрен, не дождётесь! Нет, после короткого периода меланхолии, это событие пробудило внутри упрямое желание двигаться вперёд, стать, наконец-то, сильнее. Он всему этому говняному Тамриэлю должен показать, где раки зимуют! Показать, чтобы такие люди, как Фрис больше не гибли ни за цапову душу! Средневековый реализм? Да пошли вы нахер! Гайдар продемонстрирует им, на что способен миролюбивый человек двадцать второго века, гуманист, в котором «пробудили хомячка». Умоются кровью все злопыхатели, которые усомнятся в его миролюбии, белости и пушистости!! Чтобы тут не просто выживать, а добиться успехов, нужно стать жёстче. Нужно, наверное, даже быть жестоким. Хватит получать по сусалам от кого ни попадя — драконов, драугров, разбойников, даже от ебучих ловушек! Хватит! Казалось бы, умер тан Фрис, ну, и умер. Разве он его долго знал? Нет. Ну, поёт хорошо, ну, весёлый, ну, проскочила искра некая, будто понимают они друг друга, будто могут стать друзьями... «соулмейтами». Может, то вообще под влиянием атмосферы походной он сам себе всё надумал. Ведь времени прошло всего ничего. Но нет же. Если на экзотичную доминатрикс Айри Гайдар «запал» по вполне очевидным причинам, то на мужиков он ведь не западает, так? Так (хоть одна константа в этом сумасшедшем мире!). А почему тогда так паршиво на душе? Бес его знает, видать, накопился стресс, надо его как-то высвобождать, а отдушину — музыку, как отрезало теперь, не лежит душа. Попаданец и не думал, что это для него много значит...       Да и вообще кукуха у него нестабильна, это наверняка. Ну, скажите на милость, у кого она будет стабильна, если сам уже, считай, умирал не раз? То дракон его схарчил, то в камень превратили, а то, значится, изверг-транс какой-то лицо с него срезал... Фу, блин, до сих пор отголоски тех событий в кошмарах являются. Жесть долбанная! Сны какие-то мутные каждую ночь вообще снятся, плохие. Продолжение из той же серии, что донимали его по пути к некоему Пророку. О собственной смерти. О непонятном паки-бытии. Об одиночестве в глобальном смысле. Ведь он действительно одинок. Почти сорокалетний несостоявшийся ни в карьере, ни в личной жизни, решительно ни в чем мужик... Бр-р-! Долой саможалость! Гайдар запрещал себе раскисать. Постоянная боевая злость лучше, чем «чёрная» депрессия и самобичевание.... Кстати, а ведь колебание между меланхолией и вспышками ярости — первейший признак биполярочки... А в Скайриме (кроме люлей по морде и слабоалкогольного бухла) от неё лекарств нету. «Xanox Forte» ещё не придумали, хэ-хэ...       Другой кумпель тоже не пойми куда пропал, а может (не хочется в это верить), и помер. Фендал, сиречь. И Гайдар обстоятельствами связан, не пойдёт на его поиски, пока с этим проклятущим Флаконом не разберётся. Ну, и рогом для Седобородых. И войной этой, в целом... Хотя это он преувеличивает, там и за год не разгрести ситуацию, учитывая отсутствие телепортации. Что за засада?! А Фендал, в отличии от тана Фриса, для него много сделал в этом мире, между прочим. От смерти спас, дважды! Только те же самые сны Гайдара оставляли надежду, что ушлый босмер ещё жив. Вот давеча снилось, что лесной эльф тоже в какое-то тёмное подземелье подался. Вроде как живой-здоровый. Вмесе с тем чувствовалось, что подземелье то несёт в себе страшную опасность, чревато чем-то даже похуже смерти... Эх, ну почему в Скайриме нету телепортации?.. Секунда — сгонял в один данж, другая — ограбил второй, третья — пошёл по своим делам, кумпеля искать. Преодоление расстояний, скованность условностями «реальности» Нирна тоже бесит, да... «Слышь, Кин, Кинарет, ты если там смотришь с неба, приглянь за его другом, окей? А то достало терять хороших людей... и меров. Не сочти за грубость, просто молиться не умею...» Так Гайдар пытался приучить себя поддерживать связь со своей якобы небесной покровительницей.       Распорядок дня у ленивого тестера тоже поменялся. Ещё более ранняя побудка, больше времени в дороге, чтобы побыстрей попасть в долбанный Устенгрев. Лютню он больше на привалах не доставал. Смотреть на неё больше не мог спокойно. Зато с данмеркой теперь тренировался два раза — утром и вечером — с таким остервенением, что та только знай головой качала да хмыкала. Била нещадно. Но и учила. Обучать других, кажется, действительно приносило ей удовольствие, как она и сказала тогда, при знакомстве в таверне у Элриндира. А может, она просто садистка, как и все данмеры, ей нравилось лупцевать Гайдара по чем зря. Впрочем, одно другому не мешает... Приговаривала: «Злость — это хорошо. Но используй её с умом, она не должна застилать глаза, она должна стать союзником, а не помехой. Вот смотри...» Наёмница стала показывать ему такие вещи, что даже остальные бывалые авантюристы Оррмара поглядывали на их тренировки с интересом. И Гайдар почувствовал тоже, что не дурака теперь валяет, как заправский ролевик (коих он раньше презирал) крутя пафосные и бесполезные финты клинком, а действительно познаёт науку пронзания, нарезания, рубания себе подобных гуманоидов этой острой штукой под названием «меч». Это действительно наука. Дженасса поясняла весьма доступно, без всей этой восточной мишуры, которая неизбежно приплетается учителями кендо в современном мире. «Кен-до» - путь меча, это душа воина, тра-ла-ла и тру-ла-ла, пошла вода и философия. Хорош лясы точить! Скажи лучше, как вот это блокировать? И Дженасса рассказывала, показывала и с садистской ухмылочкой вбивала в подкорку нужные знания, дозируя их нужным образом. «Богиня», а не педагогиня!       Странным образом филологическое образование помогало понять необходимые азы. В лингвистике есть понятие «парадигмы» — системы взаимосвязанных, взаимообусловленных компонентов. Фехтование — это тоже парадигма. Каждое па — часть общего «танца» с клинком или клинками. Ноги, дыхание — всё важно. Раз боженька не обделил музыкальным слухом, чувством ритма, используй и это тоже. Ту-ту-ту, ла-ла-ла, полетела чья-то башка, ясно? А то! Давай повторим! Подтираем сопли, слюни, кровь и повторяем, пока не усвоится.       Их временные товарищи без Фриса тоже как-то поскучнели, посмурнели. Тан был воистину «душой» компании. Говорили между собой и с самим Гайдаром только по делу, не отвлекаясь на лирику и чувства. Диалоги ночью после ужина не клеились. Дежурство и сон — вот и всё. Ещё бы Вигдис на него не пялилась кринжово, было бы в целом не так уж и плохо.       На третий день интенсивных занятий Гайдар с каким-то мазохистским оттягом даже восхотел было, чтобы путешествие в таком вот ритме не кончалось вовсе. Это при том, что поначалу думал, что до Устенгрева от самого Виндхельма они доберутся как раз за три дня. Но — погода, но — дикие звери, но — смерть Фриса, ещё куча «но». Прошло пять дней. Однако, вот она, усыпальница, руины, что оно там есть. Островок в частично покрытых коркой коварно тонкого льда болотах. Благо, есть лошади, иначе переправа через незамерзающее почему-то окончательно болото со стуженой водицей стала бы проблемой.       Сразу после переправы стали свидетелями весьма занятных разборок. Орава бандитов — против трёх магов в чёрных одеждах. Интересно, кто такие? Из Коллегии? Хоть поглядим, на что они способны. Наблюдали из надёжного укрытия, оставаясь незамеченными. Дженасса внезапно прокомментировала:       — Проклятые некроманты!       — Некроманты? Вот эти капюшонники — некроманты? — в преддверии сложной миссии у Гайдара появился своеобразный мандраж. Когда он нервничал, возвращался его обычный словесный понос, склонность дурачиться, чтобы отвлечься.       Там по сюжету вроде всё сложно, пафосно, на серьёзных щах. Не хотелось бы, чтобы ещё кто-то из отряда помер. Хагена негласно, однако единогласно решили оставить на поверхности с лошадьми. Кто-то же за ними должен присматривать? Обычно в походе хватало просто заклятий Одина. Но если тут такое соседство, то лучше, чтобы был живой «оператор». А маг в случае чего получит «уведомление» — сермяжнику дали для того нужный амулет.       Гайдар припомнил, что там альфа-тубер Финниган рассказывал по поводу некромантии и некромантов. Их не жалуют в простом народе; хоть Коллегия напрямую и не запрещает заниматься чёрными практиками (тот приснопамятный случай с Хаконом и Рэном — прямое тому подтверждение), но признания и уважения не ждите. Долгое время в Империи поднятие мертвецов и вот это вот всё было под запретом. Официальная религия (особенно культ Аркея) некромантию порицает. Вроде даже седобородые что-то говорили, что боги отвернут свой лик от мага, который её практикует... То есть эти вот сражающиеся маги — отступники, ренегаты, отщепенцы. Они не обязательно воплощённое зло, но могут и иметь отношение к древнему Культу Червяка, или Змеи, вроде того. Там в прошлых эпохах Тамриэля был некий могучий маг, ставший чуть ли не богом по мощи. Минка-Мавка, Винни Вонка или как-то так его звали. Чего некрос хотел, в чём конфликт, этого Гайдар не понял, но дядька вроде был злой, протагонист его побеждал всегда. Интересно, эти — злые или просто «сумасшедшие учёные»? Спросил об этом Дженассу.       — Не знаю, но у меня на родине даже Телванни сторонятся глубин некромантии, а уж они просто помешанные на могуществе ублюдки. Так что я когда вижу таких, сразу стараюсь прикончить.       — Ха! То есть ты ставишь на этих милых бандитов-головорезов?       — Хм. А откуда ты знаешь, что это банда головорезов?       — Дык, у них же на рожах их стрёмных написано!       — Ты умеешь читать метки бандитов?       — Метки?       Они посмотрели друг на друга непонимающе. Потом Дженни вспомнила, с кем имеет дело, и решила всё же пояснить:       — В Скайриме сейчас много банд, взявших себе звучные имена. «Мясники», «Хищники», «Клан Синего Черепа»... — тут данмерка задумалась, — или «Красного Черепа», не помню уже. Отморозки, которые синячат так, что на людей не похожи, в общем. За выпивку мать родную зарежут. Эти вот, кажется, «Рыжие головорезы».       — Рыжие? Не вижу ни одного светловолосого среди них, — скептически произнёс Гайдар.       — Кажется, это иронично. Или, может, главарь у них рыжий... Не важно. Главное, что они «Головорезы». В прямом и переносном смысле.       — Ну и?       — Да что «ну и»-кать? Дождёмся, пока они перережут друг друга, да и покончим с оставшимися. Хороших людей тут нет, — поджала губы Вигдис.       Гайдар опять переглянулся с Дженассой. Оба улыбались одними глазами. Их излюбленная тактика, в общем-то.       Тем временем одного капюшонника зарубили секирой, оставшиеся два подняли товарища и двоих из нападавших в виде умертвий. Мёртвого мага быстро вновь упокоили (труп не мог наколдовать себе магическую броню), он рассыпался прахом. А вот трэллы-воины создали трудности для головорезов, тогда как колдуны, будто у них бездонный колодец маны, всё кастовали и кастовали «Сосульки», «Морозное дыхание» и ещё что-то, чему даже Дженасса не знала названия, всё же она не магесса. Вот уже пятеро бандюков померли, их тоже подняли колдовством. Соотношение трэллов и живых оказалось теперь в пользу некромантов. Головорезы стали кричать, то ли паникуя, то ли подбадривая себя. Но не помогло им. Из-под земли стрельнули костяные шипы, пронизывая лидера разбойников. Без него сражаться дальше остальные не захотели и обратились в бегство. Однако зомби стали их преследовать, а в спины полетели всё те же сосульки.       — Разве у магов не должна быстро кончаться мана? Что за имбовые ребята эти некроманты? — спросил Гайдар у Дженассы. Та лишь пожала плечами.       Ответил Один:       — Есть один обряд... Жуткое колдовство, что при помощи жертвоприношения живого человека может увеличить запас маны в несколько раз. Не навсегда, временно. Некроманты как раз благодаря таким техникам и заманивают в свои ряды неофитов, помешанных на могуществе...       «Переходи на тёмную сторону Силы, Люк... У нас есть печеньки!» — пробормотал про себя Гайдар. Другие бы отсылку не выкупили.       Ещё через минуту всё было кончено: почти целая дюжина бандитов была повержена двумя некромантами (окей, тремя, но третий издох окончательной смертью). Один из них плохо стоял на ногах — ему живот распанахали, кровища текла. Второй взялся его лечить. Вокруг них сгрудились трэллы, защищая хозяев от потенциальной новой опасности. Зомби тоже покачивались на ногах, но это вряд ли потому, что у них упадок сил. Просто так себя ведут мертвяки, это, наверное, мета-принцип Вселенной, не иначе. А ещё они противно щёлкали зубами, будто голодные псы. Ожившие трупы — враг обычный, но вот почему-то именно неживые противники у Гайдара вызывали мерзкий холодок внизу живота. Может, было бы мудрее дождаться, пока любители мертвечины уберутся восвояси сами по себе? Прозорливая мысль пришла слишком поздно.       — Что, нападаем? — буркнула Дженасса, расчехляя свой боевой лук.       Остальные уже держали оружие наготове.       Один уже по привычке применил свои чары на оружие. Их противник — снова нежить, так что зарядка светом и огнём очень кстати.       Залп из пяти луков (Дженасса, Вигдис, Оррмар, Бригс и Хаген) возымел потрясающий успех: сразу трое из полудюжины стоявших на ногах зомби слегли, а то и рассыпались пеплом, ещё один загорелся и издавал странные звуки, топчась на месте. Так трэллы кричат от боли? Обычное оружие им причинить боль неспособно, но вот магия огня — да. Четыре попадания, а вот Хаген — мазило! Оставшиеся два зомбака мигом ринулись на новых врагов. Некромант обернулся, шепча ругательства, одной рукой все продолжал поддерживать исцеление на собрате, а второй стал поднимать ещё одного трэлла. Ого! Вот это концентрация! Две абсолютно противоположных по своей сути магии — Восстановления и Колдовства — кастовать одновременно, это, блин, круто! Наверное. Гайдар не был уверен, но выглядело круто.       Оррмар отбросил лук и с секирой наголо помчался навстречу мертвякам. Бригс — следом за ним. Остальные сделали ещё один залп. Две стрелы в трэлла — упал, одна в некроманта — мимо. Тот стоял боком, плохая цель, к тому же поднялся ветер. Оррмар ударил своего противника так, что выбил оружие, выставленное в блоке. С рёвом на обратном движении вогнал секиру, полыхающую огнём, в брюхо трэллу, так что даже приподнял над землёй. И чего так ярится? Неужто тоже стресс нужно выплеснуть из-за гибели Фриса? Опрокинул, а потом одним движением добил лежачего. Всё, один лишь пепел остался. Но вот третий противник, самый свеженький из зомби, — это был главарь головорезов. Он был тем ещё верзилой, подстать Барану или Фаркасу, которые тоже имели косую сажень в плечах. Трэлл с гиканьем схлестнулся с Бригсом. Сабли редгарда были малоэффективны против хорошо бронированного (кажется, доспех по дизайну напоминал усиленную тяжёлую железную броню из оригинального «Скайрима») противника, который не чувствует боли, к тому же отлично фехтует при своих-то габаритах.       Опача! Ещё двое зомби! Раненный некромант тоже снова в деле, хоть и не до конца исцелился. Дженасса оборачивается к Одину и недовольно шипит: — Сам-то покажешь, на что способен?       Маг недовольно поморщился.       — Ненавижу драться против некромантов. Потом будто в ауре гнильца какая-то появляется... Ну да ладно!       Волшебник с двух рук начал каст большого файербола.       — Поберегись там! — кричит упреждающе Вигдис. Она всё ещё выцеливает некромантов из лука, хотя теперь у тех есть обереги.       Жахнули снова залпом. «Наши» инстинктивно пригнулись, когда над головами пролетел магический брандкугель. Стрелы отражены, а вот с траектории плазменного шара некроманты успели убраться, их задело лишь самую малость, когда бахнуло, обереги вновь справились. Один нахмурился и взялся за второй такой же.       «Безумие — делать одно и то же раз за разом, рассчитывая на другой результат» — припомнил Гайдар одну расхожую цитатку. Дженасса тоже это поняла. Спрятала лук за спину и ринулась помогать с мечом в руках. Бригс и Оррмар справлялись, но некроманты в ту же секунду подняли ещё двоих кадавров.       «Эх, жаль, показывать истинную силу ту’ума опасно. Если применю свою модификацию Безжалостной Силы с акцентом на «Ро», как тогда на эльфийке, которую прикончила Айрилет в своих казематах, тот же Один может что-то заподозрить...» — покручинился Гайдар. Он тоже решил не сидеть, как простой зритель, а попробовать зайти к магам с фланга. Побежал, пригибаясь, вдруг некроманты в суете боя и не заметят. Островок маленький, может, с гектар площадью, так что скорей всего он успеет что-то сделать, бой затягивается.       Что там вытворяют остальные, он не смотрел. Пока бежал, ещё дважды гахнул "глобус игнис". Один чего-то тупит, не применяет ничего более толкового, опять-таки своих может задеть...       Выглянул с опушки небольшой еловой рощи. Маги отступали к четырём хреновинам, что напоминали менгиры. Под и между ними — круглый зёв с винтовой лестницей вниз. Это и есть Устенгрев.       С трэллами разобрались, но откуда-то взялись трое скелетов. Их кости были чёрными, как ночь. И эти умертвия были покруче обычных трэллов. Стрелами таким точно ничего не сделаешь, а силу в прямом столкновении демонстрировали такую, что вон Бригс аж в сторону отлетел от удара молотом. Оррмар держался против двоих таких «угольков». Могуч глава отряда, нечего сказать, могуч! Дженассу поливали холодом, она принимала всё на оберег и медленно приближалась к чернокнижникам. Но если у неё мана кончится раньше, чем доберётся до магов? «Едрён батон! Да мы им тоже проиграть можем!» — внезапно осознал Гайдар. Очень крутые это некроманты!       Довакин в спринте ломанулся к ублюдкам в чёрном сзади. План-капкан сработал бы, не будь он лохом в смысле скрытности. Его топанье услышали, несмотря на шум боя. Один капюшонник быстро оглянулся. Надо ж, какое молодое лицо! Маг крикнул товарищу: «Сзади! Я возьмусь!» Второй постарше кивнул. До этого он шпарил морозным дыханием или его аналогом с двух рук, но перешёл на одну руку, чтобы что-то кастонуть на землю. Руну, что ли? Дженни воспользовалась передышкой и тоже перешла на спринт, сокращая дистанцию. Пока молодой чернорясник разворачивался, пока читал заклинание, Гайдар добежал на расстояние прыжка, отвёл руки с бастардом в сторону — удар должен получиться чудовищный... Бля! Колдун успел закончить каст! Огромное копьё льда ударило в нагрудник, когда приключенец был в самой высокой точке прыжка, уклониться было нельзя. Ну же, Камень Атронаха!..       Дженасса увидела только, как взбрыкнули ноги неудачливого довакина. «Сети Мефалы! Да сдохни же ты!» — с этими словами её зачарованный меч, двигаясь снизу вверх, развалил и оберег, порушил руну, отчего её эффект выразился просто в небольшом снопе искр, а не взрывом, как планировалось, и наконец корпус самого некроманта, так что кровища брызнула во все стороны настоящим фонтаном. Для повелителя нежити стало большим сюрпризом, что меч наёмницы оказался так хорошо зачарован, что может «резать» чужую магию, даже его непревзойдённо прочный оберег, жрущий прорву маны, не справился. Сюрприз оказался последним в его жизни. Молодой же, который переключился было на Гайдара, повернулся к данмерке, но категорически не успевал скастовать новую смертоносную гадость. Вжих! — левая рука, которую тот вытянул в сторону опасной куноичи, желая то ли просто защититься, то ли проделывая магический пасс, отлетела в сторону. Маг на долю секунды неверяще уставился на культяпку. Этой доли секунды Дженассе хватило, чтобы оказаться совсем рядом. Вжух! — следом за рукой отправилась и голова. Данмерка была в ярости, потому не мелочилась.       — Да ты прямо зверь, сера... в смысле, Дженасса... — это Бригс подошёл сзади, держась за рёбра. Неясно, это он пытался подражать данмерскому обращению к женщине, то ли просто хотел сказать «серая».       После смерти поднявшего их странные чёрные скелеты хоть и не опали бесполезными костями, но враз стали как будто тупее, неповоротливее, огонёк опасного разума в их пустых глазницах угас. Добить таких не составило труда. Третьим к образовавшейся компании, тяжело дыша, подошёл Оррмар. Ухэкался, несмотря на своё богатырское телосложение.       — Что тут наш герой? Живой?       Все уставились на Гайдара. Его ноги подёргивались, голова запрокинута, будто в припадке. Красная артериальная кровь заляпала броню. Рядом лицом вниз в луже застывшей красной жижи лежал ранее никем не замеченный труп ещё одного бандита. На нём был плащ багрового цвета с символикой банды и надписью «Кровавые головорезы». Символика же — это человеческая голова с высунутым языком, выпученными глазами, в крови, что должно было изображать человеческую гримасу, когда кому-то перерезают горло. Хорошенькое соседство. Но в отличие от трупа, «ученик седобородых» вроде бы ещё трепыхался.       — Один, твою мать! Сюда! — гаркнул Оррмар. Лицо его выражало нешуточное беспокойство.       Однако прежде, чем подбежавший всклокоченный маг склонился над телом, раздался голос, в котором слышались отзвуки грома:       — Да какого ж мамонтового хера? Ну почему хоть раз нельзя обойтись без фонтана кровищи мне в лицо?! С-с-сука!       Дженасса облегчённо выдохнула, так что даже доспехи в районе плеч туда-сюда качнулись. Не то, чтобы Гайдар ей был дорог, Айрилет не хотелось подводить.       — Фух, живой он, живой.       Один поводил руками, хмыкнул.       — Не его кровь, — констатировал.       Гайдар поднял туловище вертикально, держась за грудину. Сил встать на ноги не было. Как лошадь лягнула. Сработал Камень, родненький. Новой большущей сквозной дырки в теле не добавилось — большая смертоносная ледышка рассыпалась снегом. Но вот сам импульс проджектайла почему-то сохранился, отчего в бляшках лёгкого доспеха образовалась вмятина, к тому же всё тело сковал жуткий мороз, так что даже язык немел.       Озабоченность вызывало то, что у него странным образом проявился эффект, как у Борри, Вулфгара и Эйнарта. Точнее, слабая тень этого эффекта. Приключенец прислушался к ощущениям, вытирая лицо от горячей крови последнего поверженного некроманта правой пятерней. Надо же! Он никак особо не тренировался после Хротгара, применял ту’ум только в критических ситуациях, но из-за гнева, накопившегося раздражения его Голос стал сейчас немного иным, чем был раньше. В груди, там, где сердце, будто что-то вибрирует на высокой частоте, так что рёбра зудят изнутри. Это к добру или к худу?       — Ух-х-х, — прошипел тихо, уже без грома, когда Дженасса подала руку, помогая подняться.       Вибрация внутри утихомиривалась по мере того, как угасала боль.       — Ты это, полегче, братан. Мы понимаем, ты вроде как один из Языков, но не надо каждому разбойнику в этих горах громом сообщать, что сюда пожаловали Седобородые. Тем более, что это не совсем так. Ты ведь всего лишь послушник, так? — сказал Оррмар, озабоченно переглядываясь с Одином.       — Уф, постараюсь так больше не делать, — Гайдар и сам был не менее ошеломлен, что это за хрень с ним происходит. К счастью, эффект некоей громогласности уже пропал.       Тут и Вигдис подоспела, даже Хаген.       — Чего смотрите? — Гайдар немного оторопел от всеобщего внимания. — Концерт окончен!       Оррмар подошёл ближе, протянул руку, приключенец на автомате пожал, как тут принято, за локоть.       — Молодец! Твоя отвлекающая атака нам жизни спасла! Эти некроманты, кто бы они ни были, что бы тут не делали, по макушку накачаны маной. С таким противником нам ещё ни разу не приходилось иметь дело. Сами бы не справились.       Гайдар даже покраснел, наверное, что из-за кровавого грима никто не увидел.       — Эм-м, да не за что...       Его донимало другое: какого хрена Вигдис в рукопашке не приняла участия? Может, тоже всё сложилось бы иначе... Позже установится, что ещё один чёрный скелет материализовался прямо за спиной рыжухи спустя несколько секунд, как Гайдар побежал совершать свой манёвр. Хаген долбанул его чем-то, отвлёк, а дальше — дело техники, но бой-баба была скована своим сражением.       Хаген, эдакий Санчо Панса, заботливо подал ветошь, что нашёл рядом (тот самый плащ мёртвого бандита), — утереться. Смотря на мучения Гайдара с большой тряпкой, сначала Вигдис издала неловкий смешок, потом Дженасса фыркнула, а потом и все остальные стали ржать в голос.       — Что? Чего смешного, блин?       Дженасса сквозь смех указывала пальцем на надпись на безобразной багровой тряпке.       — Пх! Гыг! Гы-гы! Теперь — я поняла — теперь мы, гых, будем называть тебя... — и не смогла продолжить от хохота.       Тестер, мигая, в полной непонятке всё ждал, пока их попустит. Наконец Вигдис смогла выговорить:       — Гайдар Кровавый! Ах-ха-ха-ха-ха!       До довакина наконец дошло посмотреть на тряпку-плащ с другой стороны, сопоставить картину и свои слова, как он не раз упоминал в разговорах странные ситуации, когда его с ног до головы забрызгивало кровавой юшкой. Все за костром ещё удивлялись, как так пацифиста с Хротгара угораздило. Его рот тоже расплылся в дебильной улыбке. Чего уж, каламбур достойный!       — Истребитель Головорезов! Пф-х-ха-хах-ха! — не унималась рыжуха.       — Нет, погодите, — Бригс поднял палец вверх, имитируя придворных глашатаев, объявляющих, кто из благородных входит в пиршественный зал, — гроза некромантов, Гайдар Кровавый!       Новый, куда больший взрыв хохота. Ещё смешней от того, что лже-Язык так ни одного удара за весь бой и не нанёс. «Словил маслину» (точнее, сосульку) и упал — все достижения. Теперь даже Хаген не сдерживается, за компанию потешается, хоть не до конца улавливает соль шутки. Гайдару тоже смешно, он непротив посмеяться над собой, серьёзные щи только на похоронах к лицу, а он вроде как живой. Вроде как...       Наконец смехуёчки угасают, перерастая во всхлипывания, «ыэханья» и прочие междометия.       — Ых, потешил. Плащ оставь себе, будет как счастливый талисман. Это, считай, твой первый такой бой, где смертушка в лицо смотрела? — говорит Оррмар.       Гайдар в детали описаний не пускался, когда рассказывал те истории, так что можно и так подумать.       — Если не считать наши похождения в том подземелье и недобитых разбойников по дороге в Виндхельм, то да, — соврал, не моргнув и глазом.       — Ну, драугры не в счёт. Живые люди всегда куда опасней, чем мёртвые, — философски отметил Один.       — Чья бы мычала! Кто недооценил некромантов? Ты у нас спец по магической хрени, или кто? — преувеличенно сурово стал отчитывать лидер команды.       Все как-то засобирались, момент с признанием заслуг и комик-релиф были окончены. Им ещё в новое подземелье идти.       Пока перебирали вещи, к Гайдару внезапно невзначай подкатила Вигдис.       — Пс! Эй, бард! Дык, а как тебе удалось выжить? Такая сосулька, как Один сказал, человека насквозь прошивает...       Выручила Дженасса, тоже стоявшая рядом (конь то у них долгое время был общий, сбруя, сумки — тоже).       — Я ему амулет сделала. Разовый. Данмерское зачарование. Сама знаешь, от нашего огня любой лёд поплавится!       Ну да, не рассказывать же им про менгиры. А вот фраза двузначная. Вигдис странно посмотрела на них. От данмерского огня любой лёд... М-да, сам-то Гайдар, когда плохо контролировал свою мимику, иногда бросал на данмерку плотоядные взгляды — ничего не мог с собой поделать. Его странный «спермотоксикоз», преследовавший с первых дней игры, никуда не делся. Рыжуха просто кивнула, приняв ответ, пошла по своим делам. Слишком резко. Неужто... Ревнует? Серьёзно? Так эти её взгляды странные кринжовые всё же именно такую подоплёку имеют?? Дженасса на странность поведения рыжухи не обратила ровно никакого внимания. Ей просто пофиг. Гайдару она за любые поползновения в её сторону обещала тестикулы поотрывать. А она свои угрозы всегда реализовывала.       Сборы окончены. Спустились вниз. Если в оригинале был едва ли один лестничный пролёт, опускались метра на три, то нынешние габариты постройки впечатляли куда больше. Ступеньки высокие, будто на баскетболистов рассчитанные, три оборота винтовой лестницы. Дюжина ярдов, не меньше. Да и всё вокруг было больше. Гигантизм, мегалитизм. А двери так и вовсе минимум четыре метра в высоту. Нордская резьба, тёмный металл. В Хротгаре Гайдар калитку-новострой, приделанную значительно позже к похожим воротам в другую эпоху, вынес криком. А вот такие вот ворота, интересно, сдюжит? Если то ощущение силы, что он испытывал, когда постигал суть ту’ума, — не иллюзия, то да. Ульфрик прибедняется, но и он тоже по легендам народным брамы целого города выносил не раз. Может быть, Скайрим ещё предоставит ему шанс узнать это на практике. Будет он Гайдар Кровавый, Сокрушитель Врат, ага.       Сказали «бывай» Хагену и проникли внутрь....       Первым делом в подземелье Один накастовал для тех, кому было нужно, заклятие из школы Изменения, чтобы видеть в темноте. На Гайдаре каст сбился из-за Камня Атронаха. Слава Кинарет, что именно сейчас, а не тогда, когда пульнули сосулькой. Дженасса прошептала: «спасибо, я сама», а Один и рад ману не тратить. Собственно, Гайдар в плане скрытности имел параметры, как у носорога в брачный сезон, так что ему резонней было держаться в арьергарде. Никто не удивился задержке, оставили их позади. Дженасса потратила минуты три, чтобы наложить и ночное зрение, и «приглушение шагов». «А что, так можно было?!» — хотел было воскликнуть Гайдар, но позже понял, почему Дженасса не делала этого раньше. Чтобы наложить такую магию на кого-то другого, кастеру нужно было находиться в очень тесном контакте с целью. Очень тесном. Данмерка буквально прижалась к нему всем телом, так простояли почти минуту, пока вышло — каст сбивался раз десять. Гайдар чувствовал дыхание опасной «куноичи», её чудесные формы под рукой — ух, тяжёлое испытание. Даэдр-ра! Помнить про угрозу кастрации, помнить про угрозу кастрации...                   Новообретенным зрением тестер увидел вдали сверкнувшие глаза кого-то со светлыми патлами. Как у кошки, пра-слово. Вигдис?       — Держи жеребца в стойле, добро, довакин? — прошептала куноичи, довольная своими чарами и тем, что Гайдар стоял, как камень, недвижимо всю процедуру.       Проклятый стояк его выдал. Дерьмо! Стыдоба. Добро, что Дженни отчего-то была в благодушном настроении, и до рукоприкладства с особой жестокостью не дошло. Предвкушала, что скоро смогут назад в Вайтран вернуться? Миссия наполовину выполнена. Вот только Белый Флакон разбит, как его чинить Гайдар в деталях не помнит, так что по-любому сначала в Виндхельм, к заказчику Нурелиону...       Бестолковый герой лишь кивнул, моргая. Изображение под эффектом чар было чёрно-белым, совсем не таким, как во время его «инсайтов» в прошлом. На Ветреном Пике он вообще сомневался, что глазами видел тех драугров. Что то было? Возможно, он никогда не узнает.       — Долго действует?       — Сиродильскими минутами не меряла... Скажем так, походная каша в нашем котелке успеет лишь наполовину остыть, пока заклятье будет действовать.       Хм, то есть что, минут двадцать? Или меньше — в условиях скайримской «осени», что как зима? В любом случае, и то хлеб! Кого они опасались, собственно, зачем столько предосторожностей? Ну, если наверху некроманты, а вокруг строительный и шахтёрский инструмент разбросан, то что? Логично предположить, что это или расхитители гробниц, ну, или грабители расхитителей гробниц. Или же недобитые последователи Культа Червяка что-то тут позабыли. Или всё вместе. Кстати, Дженасса сказала, что правильно «Культ Червя». Ну да, бо-о-ольше пафоса! Это же Скайрим! И ещё кстати: пока остальные в перерывчике между боем и спуском вниз собирали трофейные доспехи и медяки, Гайдар прикарманил пару книг. Одна была зашифрована — сплошные каракули. Наверное, дневник какого-то некроманта, его чёрные исследования. Другая имела надпись на обложке, вопрошавшую «Кто украл твой рулет?». Интригующая отсылочка! Но читать некогда...       Гайдар — на цыпочках, Дженасса — обычной своей походкой пантеры — двинулись дальше. За поворотом остальные на них замахали «ещё тише!». Ясна и причина. Гайдар услышал голоса.       — Эти твои трэллы тупее, чем аргониане в метель! — кажется, говорила женщина.       — И не говори! — голос мужчины.       Третий звучит молодо, тембр ломается:       — Слышал, Некс, наши опять нашли новых драугров? Вот где высшая некромантия! Им всем по тысяче лет минимум, а ходят, двигаются, дерутся!       — Угу, — пробасили в ответ. Кажись, некий четвёртый мужик выпивал, потому что роздались глотки.       — А вон, гляди, твой с камнями идёт. Опять! Зачем сюда? Не выучил, куда их класть? — опять высокий женский голос.       — Ха! Тупой сброд. Почти бесполезны даже мёртвыми, — тот третий был чем-то недоволен.       — Так ты не стесняйся взять кирку и помочь! — ехидничает женщина.       — Предпочитаю не опускаться до ручного труда, — третий по всем признакам был высокомерным ублюдком. Может, альтмер?       Наслушавшись вдоволь, устроили быстрый совет. Оррмар жестами распределил цели. Вигдис снимает из арбалета женщину, что пошла вразумлять трэлла с камнями, пока Дженасса и Бригс подкрадутся к тем двоим, что подальше в глубине пещеры. Четвёртого не видно за складками рельефа, его магией достанет Один. Сам Ормарр и Гайдар — на подстраховке. Ну да, тяжеловес и неумёха в скрытности могут всё запороть.       Начали. Только Дженни и редгард выдвинулись, как раздался крик, эхом прокатившийся по всему подземелью:       — А-а-а! Опять попёрли!       Капюшонники повскакивали, понеслись на крик. Гайдар расслышал, как женщина набегу сказала: «Ставлю на ледяного громилу!»       Вигдис оглянулась на Оррмара — стрелять? Тот отрицательно помотал головой. Кажется, у некромантов неприятности. Вот пусть их и разбирают, а они в спину ударят. Уже не особо таясь, поспешили за чернокнижниками.       «Фус-ко-та!» — гремящий ту’ум сотряс стены, посыпалась каменная крошка. Артикуляция была искажена из-за гулкого пространства.       Чего-о-о??! Им попались драугры, владеющие Криком???       Гайдар почувствовал, будто внутренности его скрутил смертельный холод. Это чуть ли не самый ужасный враг, что только может ожидать их в подземельях, так говорила Айрилет. Палач или Главный Палач — вот в чём вопрос. Если Главный Палач, то некромантам крышка, а вслед за ними придёт и черёд группы Оррмара.       — Если Оверлорд или Военачальник, то сразу отступаем. С увальнями и палачами мы уже приучены работать, — ободряюще обратился лидер к команде.       — Даже с «Главными»? — уточнил Гайдар.       — Главное — не попадай под конус действия ту’ума, и всё будет хорошо, — на ходу ответил каламбуром Бригс. — Я отвлеку, свяжу его танцем своих клинков.       Надо ж, какой ценный совет! Авось команда знает, что она делает.       Просто вопли разбавили звуки ожесточённого боя. Хлопки магии, рычание, тяжёлые удары, звон стали.       — Ты у меня сгоришь! — орёт та женщина.       Наконец, становится видно, кто с кем сражается. Все участники боя прекрасно видели в темноте, так что всполохи огненной магии были единственным источником света, что, в принципе, только дезориентировало. Кто-то из некросов не вытерпел и запустил волшебного «светлячка». Ситуация сложилась такая: шесть-семь трэллов с кирками и молотами огребали от ледяного атронаха. Чудище из стихийного плана Обливиона было огромным, лишь чуть меньше великана, как мог припомнить Гайдар. Конечности заканчивались бесформенными «торосами», рта не было, да и голову вычленить можно было только условно. Ожившая глыба льда да и только. Его удары были мощными, но если не попадали в голову и не сминали корпус напрочь, тупые трэллы вновь и вновь вставали на смертный бой. Двое магов «жарили» фигуру в древних нордских доспехах, пускали огненные болты, шваркали молниями. Та отмахивалась жуткого вида цвайхандером. Кричать ей не давали, постоянно перемещаясь, пламя тоже мешало прицелиться. Но были ещё и пара обычных драугров, с которыми боролись двое колдунов. Один имел светящийся топор («это призванное оружие!» — прокомментировала данмерка), а второй бросал некие проджектайлы фиолетовой энергии. После пяти таких неживой противник упал недвижимо. Но на его место из глубины тоннеля пришли другие два... Иные три капюшонника лежали на полу, неясно, мёртвые или без сознания, но скорее первое. Подкрепление было не только у драугров, но и некромантов — новые трэллы поспешили хозяевам на помощь из бокового туннеля. Они были вооружены нормальным боевым оружием. Это хорошая новость для некросов, потому что зомби-«шахтёров» атронах размазал по стенам и растоптал своими ножищами буквально за минуту. Нежить, призывающая другую нежить из Обливиона — это мощно!       Наступил переломный момент: маг с топором заборол парочку своих противников, подгадал момент и шибанул главного гада в рогатом шлеме сзади. Тот упал на колено, опираясь на руку. Огневики удвоили усилия. Драугр издыхал.       «А вы боялись» — одними губами прошептал Оррмар.       Но тут оказалось, что рукой пола драугр касался не просто так. В стороны жахнула «Нова Льда». Всем магам досталось. Поток огня прекратился. Палач или Увалень поднялся и крикнул новую «Безжалостную силу». Двоих некросов, вроде самых сильных в команде, впечатало в стену. Удар мощный, но Гайдар с удивлением понял, что и сам так бы смог, даже не напрягаясь, но используя всего два Слова из трёх. Драугр занёс длинный меч — добить. Но тут поднялась та женщина, что пронзительно вопила, бабахнула мертвяку в спину особо мощным файерболтом, аж доспехи у того брызнули оплавленным металлом.       Главный Палач обернулся к крикливой любительнице огня. Да, Дженни в них разбиралась, установила, что это именно такой драугр.       — Вмешиваемся? — спросила Вигдис, которой не терпелось разрядить арбалет.       — Да тут хрен знает, от кого больше огребём. Не стреляй пока, — пробормотал Оррмар, наученный свежим горьким опытом. — Но если что, цели такие, — как заправский спецназовец, глава отряда отсемафорил знаками, кому кого бить.       — Фус! — криком некромантессу протянуло по полу около метра.       Она отключилась от удара головой о камень. В ту же секунду атронах разбросал целую толпу обычных зомби. Очевидно, некому было их усилять и контролировать — маги были слишком сконцентрированы на собственном выживании. Перевес явно склонился на сторону альтернативно живых «хозяев» подземелья.       — А вот теперь давай! — рявкнул Оррмар и побежал к атронаху.       Вигдис разрядила смертоносную машинку в главного драугра в рогатом шлеме, болт жахнул огненной начинкой, сбил того с ног. Редгард Бригс уже бежал — развить успех, а по пути одним движением перерезал горлянки так и не пришедшим в себя чернокнижникам (тому, что был с топорами и тому, что умел колдовать нечто необычное). Их собственный маг Один пульнул новым брандкугелем в недобитых, слегка контуженных ту’умом некросов (те смогли поглотить урон оберегами), а Дженасса взяла на себя жалкие остатки трэллов. Сейчас у неё тоже два меча, как у редгарда, использует «мельницу» — настоящая «коса смерти»! А вот Гайдар и Вигдис принялись за обычных драугров, которых в тесном коридоре набилось штук восемь-десять. Ух, пошла сеча! Рубилово! Ор и звон мечей, секир и прочих смертоубийственных орудий смешивался в дикую какофонию.       Бам! — по кумполу неупокоенной мерзости, что скалит пеньки зубов. Хрясь! — Вигдис ловко положила другого, что метил Гайдару в спину. Бросает быстрый взгляд своими гляделками, как у белки. Что, реабилитируешься за острый язык и скотское поведение? Н-на! — «пинок гоплита», чтобы разорвать дистанцию, удар сверху-вниз, чтобы разрубить пополам, сдыхай, тварь! Рядом ярится Оррмар, зачарованное огнём оружие едва ковыряет состоящего из плотного льда атронаха. Это надолго.. Ах ты! Поверженный мертвяк сквозь кожу сапога грызёт приключенца за ногу! Боль адская! Вот же ж гадость! Удар — всё, без башки. Оп, принимаем цвайхандер на щит (в этот раз Гайдар со щитом, а меч другой, более короткий, чем его обычный бастард). Ох, плечу как больно... Не выронить бы щит. Такому виду боя на тренировках он уделяет преступно мало времени. Все же ему привычней катана или двуручник.       Тем временем «Снежок»-сокольничий связал Главного Палача боем, клинки так и сверкают — не даёт крикнуть. Насколько хватит его выносливости? Суматоха, руки-ноги, мечи-топоры так и сверкают! Тем не менее отряд Оррмара умел в слаженность: из-за того, что с самого начала поделили цели, в хаосе присутствовал порядок, количество супостатов стремительно уменьшалось. Так, применим приём, показанный данмеркой: принять на щит вскользь, использовать инерцию, закрутиться, мечом прямо по затылку. Древние доспехи не выдерживают, дохляк падает, но и Гайдар открыт для новых атак с другого направления. Даэдра! И опять Вигдис страхует. Да она молодчина просто!       Тем временем Дженасса расправилась со своими противниками. Она умышленно взяла самую многочисленную, но и бестолковую «фракцию» в этом замесе — от зомбаков, поднятых некросами, было реально толку, как «от аргониан в метель». Всё для того, чтобы дать место сражающимся и быстрее переключится на атронаха. Хоть и неповоротливый, но грозный противник, к тому же евонная аура мороза — та ещё пакость: замедляет, заставляет ноги скользить по полу пещеры. А что Один? Опять курит в сторонке? Нет, вопреки собственным словам, что ненавидит биться с некромантами, он таки кончил тех двоих, что, кажется, главенствовали в отряде чёрных хитонов. Одному оплавил башку каким-то проджектайлом кислотно зеленого цвета, второго пронзили каменные шипы со спины. Отлично! Теперь только Главный Палач и его прихвостни. Тля! Про волка промолвка... Вжд-ж-ждых! — новая «морозная нова»! А этот мертвяк знал толк в магии льда! Как же жжётся! Лёд, а будто огнём печёт. И ноги не держат. Гайдар упал, поскользнулся, как дурак. Рядовой драугр, который его атаковал, напоролся на меч, но это его не останавливало. Кажется, трупак по всем канонам поведений зомбятины хотел откусить ему лицо! Дело лишь за малым — дотянуться.       — Памагити! — Гайдар был в угаре, потому коверкал слова. Использовать ту’ум боязно, результат может быть плачевным — кабы потолок на голову не упал, а то в груди опять это странное жжение.       — Даэдра! Бард, что ты за размазня! — Вигдис вновь приходит на помощь, откидывает плотоядную нежить пинком. Колющий удар в забрало древнего шлема — тот обмяк.       Можно выдохнуть, откусывание лица откладывается. А что их «снежок»? Плохого противника себе выбрал. Палач подгадал момент, использовал магию, преимущество скорости и манёвренности сошло на нет — холод от «новы», как в царстве Молага Бала. Но тут внимание главного умертвия привлёк Один: нечто вроде большой шаровой молнии поплыло под потолком в сторону врага. Его мягкий свет целительно воздействовал на группу и негативно на нежить — вон как поплющило драугра, тот аж костлявой ладошкой закрылся от света. А потом от шара, словно это снаряд BFG, потянулся яркий протуберанец-молния. Жуткий кадавр закричал, но, хвала Кин, не ту’умом... Больно ему, даром, что трупешник. Бригс хэкнул, нанёс молодецкий сдвоенный удар своими клинками — крест-на-крест. Палач вновь на коленях. Какой момент!       — Добивай!! — орёт Дженасса, занятая атронахом.       Кому? Вигдис! Та прыгает, вкладывая в удар всю мощь. Настоящая нордская валькирия! Ух! При атаке по всей пещере прошла ударная волна блёклого света, наверное, порождение чар Одина, смешанных с остатками магии льда. Палач повержен! Издох вражина!       Кр-р-р-вах! С премерзким звуком ледяной атронах разваливается на несколько кусков. Фу-у-ух, уже ль всё, победа?       Да, драугры, что подошли из коридора, уже не представляют такой опасности. Вон, на них и остатка магического заряда „BFG“ хватило: пара молний — упокоились, как миленькие. Потом шар с громким «Фр-р-р-тшдых!» лопнул при ударе о стену. Финальный аккорд всей баталии.       Гайдар, поднимаясь на ноги, посчитал свой небогатый вклад: четыре-пять драугров средней упитанности. Маловато. Вигдис же вон как отличилась: трижды прикрыла, да ещё и финальный удар нанесла. Красава просто! Оррмар танковал атронаха, а зачарованный клинок Дженассы подсёк тому колени, не дал разгуляться на полную. Даже Один не тупил, применял мощные и разнообразные заклинания, а редгарду так вообще памятник из бронзы полагается за то, что простыми своими саблями так озадачил Палача, что тот и разу не крикнул в бою с их «пати». Вот, что значит грамотная команда! И — тупорылый довакин... Эх-х... Но не рушить же своды пещеры было? Где Хаген, когда он нужен, чтобы не чувствовать себя совсем бесполезным куском мяса? Ах, да, лошадей сторожит...       Покончив с врагами, стали ковыряться в их останках в поисках поживы. Гайдар нашёл дырку от бублика, а вот остальные — кто драгоценности и монетки (Вигдис, Оррмар), кто каменья душ и магические посохи (Один), а также собрали несколько факелов. Один вручил один из трофейных магических жезлов Дженассе:       — Знаешь, как пользоваться?       — Ещё бы! У меня не такой уж и сильный магический Исток, так что обычно, если миссия в подземельях, покупаю или заряжаю парочку посохов, — данмерка халяве искренне порадовалась. — А что тут?       — Сама разве не чуешь? Здесь «Искры» запечатаны, причём мощи достаточно, глупые юнцы, возомнившие себя некромантами, не успели истратить заряд и на треть.       — Удивительное дело. По ходу наверху были настоящие мастера, а чёрную работу по раскопкам выполняли их ученики и трэллы, — подметила Вигдис, прислушивавшаяся к разговору.       — Но их мастера успели чему-то научить юнцов, — мрачно процедил Один. — Если бы драугры и Главный Палач не прикончили тех троих, что тут уже лежали, когда мы ввязались в драку, было бы в разы сложнее.       — Ладушки, пособирали барахло, пора и вглубь подземелья идти, — резюмировала Дженасса.       Ормарр согласно кивнул и повёл отряд дальше. Вот только заклинания на всей группе Одину пришлось обновить.       Что сказать про дальнейший путь? Он занял около двух часов. Попалось пару интересных ловушек с магическими камнями, которые шибали то огнём, то холодом. Но это было несмертельно, даже не будь у Гайдара Камня Атронаха. Им встретилось ещё около двух дюжин драугров. Тут уж даже Гайдар смог результативно помахать клинком. Ему даже вновь доверили роль «добивающего» (сам напросился) — так хоть какая-то прокачка будет. И верно, после второй дюжины приключенец с довольной лыбой потёр плечо, будто зудит там у него, а в ушах послышался тот самый нордский хор — апнулось одноручное оружие. Не прошло и полгода, надо же!       Гайдар из-за этой иммерсивности стал иногда даже забывать, что он всё ещё в игре. Знать бы, что это ему даёт, как «вкачивать перки», «апать навыки». Странное дело, но он как будто уже освоил много разных приёмов, которые раньше в игре (если не в ваниле, то в модах точно) относились к «перкам». Например, делать подсечки, бить щитом, парировать удары несколькими способами, мог даже выбивать оружие из рук противника (зачем теперь нужен крик «Дизарм»? Хотя нет, приключенец отлично помнил его в исполнении драконов — он не только вырывает оружие из рук, но и дезориентирует, люди ведут себя под его эффектом, как контуженные)... Неужели разрабы римейка вообще упразднили все старые принципы прокачки? В чём же теперь выражается прирост силы Довакина? Короче, всё в угоду реализму. Без учительнцы-данмерки так и был бы он тупым остолопом, ловил бы удары лицом. Вот интересно, останутся ли эти навыки с ним хоть в какой-то мере после пробуждения от вирт-«сна», как было с приснопамятным Нео из «Матрицы»? Выучить хоть какое-то кунг-фу было бы круто, чего уж. А то ходили же слухи, что спецназовцы обучаются всякому разному в этих капсулах нового поколения...       И вот ещё что, кстати! Когда эта мысль пришла ему в голову, Гайдар даже остановился, заставив Вигдис ткнуться ему носом в спину. Та опять зашипела гневно:       — Вот же тупой бард, чего застыл, полюби тебя тролль! — толкнула плечом, обходя.       А мысль вот какая: там, в Забытой пещере, воистину тупой довакин примудрился пропустить Стену Слов с новым криком! Где была та Стена? По идее где-то подле мёртвого алхимика. События, конечно, были стрессовыми, но, блин, колечко он с руки трупа снял, углядел, а огромную стену — пропустил! Что за даэдровщина!? И что за ту’ум там можно было усвоить? Вот гадство! Плевать на всё — нужно туда вернуться! Может, на обратном пути в Виндхельм? Ох, а времечко-то тикает. Балгруф там в коме валяется, Ульфрик роет копытом, чтобы развязать войну с Вайтраном, драконы в небе плодятся, что твои грачи осенью...       Так, а здесь ведь тоже должно быть Слово, так? Где? В самом конце подземелья, наверное. Надо держать глаза открытыми! Гайдар даже дал себе по морде тихонько, мол, проснись и пой, ведь крики — это твоё единственное пока что имба-оружие, довакин, ёпта!       Из-за своих тормозов тестер пропустил момент обезвреживания очередной группы драугров и нахождения в кои-то веки ценного лута. Его заграбастал Один. Это была книга в коричневом переплёте, что только магической причиной можно объяснить почему не истлела за века (вряд ли её обронил какой-то другой искатель приключений, хотя это и не исключено). Название гласило «Тайна Талары. Часть Вторая». Вроде бы художественная, тогда почему так радуется маг?       И снова большая брама. Кажется, вся пещера была поделена на две секции, потому что после неё путь пошёл вниз с большим уклоном. Планировка вызывала ступор. Это точно не обычные «кишки» коридоров с комнатками, где приключенца услужливо ждёт лут в сундуках, как это бывало в старых играх. Ну кому придёт в голову строить огромные подземелья с полупустыми комнатами? Что тут можно делать? Если в столетней давности игре предназначение подземного комплекса ускользало от внимания, то сейчас Гайдар просто печёнками чуял, это — музей. Да-да, именно музей с выставочными залами и «депо» для особо ценных экспонатов. Наверху были большие залы со странного вида столами, наклонёнными под небольшим углом. Трапезничать за такими крайне неудобно, если ты не великан, ну, или хотя бы не дылда, как Вилкас с Ложкосом. Зато как витрина — вполне ничего. Вот только что на них лежало, истлело тысячи лет назад... Были также и фрески. Однако стоять и разглядывать рисунки не было времени, группа за каким-то лядом спешила. Ну, ясно, для Оррмара тут ничего интересного, если нет сокровищ. А ведь это летописи времён Первой Эры! Очевидно, те, кто схоронил тут рог Юргена, хотели, чтобы уроки его жизни усвоили и их потомки. М-да, зря старались... Но вот историк бы душу продал, лишь бы задержаться тут подольше!       Что ещё было странным, так это то, что компания авантюристов всё чаще стала находить трупы драугров, как бы смешно это ни звучало. Умертвий кто-то упокоил, причём недавно. Вместе с тем игл в ступнях нет. Тому, кто это сделал, не было дела до того, что они вновь воскреснут. Даже Один хмурился, наблюдая такое варварство. Другие члены группы останавливались, чтобы тюкнуть более-менее цело выглядящих мертвяков разок по кумполу — на всякий случай. А самым опасным на вид так даже не ленились вбить те самые спицы в ступни. Но попадались и «живые». Буквально пять-шесть на всём этом нижнем уровне. А потом искусственные комнаты вдруг кончились, началась настоящая пещера, а где-то ещё ниже пока тихо звучал водопад. «Ночное зрение» у Гайдара кончилось, пришлось сделать маленький привал.       — Может, это опять те самые орки? — высказала версию Вигдис, пока расслаблялись и перекусывали.       — Достали! Так ведь опять вся добыча мимо нас проходит! Что нам эти жалкие камушки и древние стёршиеся монеты? — пробурчал Бригс.       — Были бы орки, ступни бы пробили, что ж они, дураки, что ли? — рассудительно отметил Оррмар.       — А может, специально против устоев поступили, чтобы мы с драуграми опять махались?       — Ну нет, это слишком низко даже для них. Против правил, что в нашем цехе приняты, — Один тоже против такой версии. — Да и откуда им знать, что мы сюда дальше подадимся?       Гайдар был не в курсе, что происходит. Прохождения на альфа-тубе он смотрел задним левым ухом, да и в римейке очень много чего сейчас по-другому, толк от тех роликов?       — Да не-ет, они ведь вроде как с полными рюкзаками шли, зачем им так быстро опять лезть под землю, пока предыдущую добычу не пропили? — Дженасса нашла железный аргумент.       — Тогда кто это был? — не унималась Вигдис.       — Думаю, мы скоро это узнаем, — констатировал Оррмар.       В самом верху над большим колодцем пещеры была маленька дырочка, что давала чуть света. Красивое и пугающее зрелище. Осознаёшь, что ты почти на километр (а может, и больше) под землю опустился. Жуть! Двинулись дальше.       Некоторые переходы обвалилсь, и именно там на разных постаментах маячили сундуки с лутом. Однако на его доставание решили не тратить время. Из противников водились скелеты-лучники (вот такого Гайдар ещё не видел!), скелеты-мечники и куча других уродцев, бряцающих костями. Дистанционно их только магией разве что, но Один не хотел тратить ману (и так на привале выпил зелье для подстраховки), так что пришлось врываться в бой резко. Гайдар впервые продемонстрировал группе возможности «Вульд!». Даже Дженасса была впечатлена (тоже ведь не видала ещё применения). Петляешь под прицелом, пропускаешь стрелу мимо, и сам вихрем подлетаешь к лучнику, который тебя выглядывает где-то в тридцати метрах, а ты у него под носом и — бам в лобешник! К счастью, эти неживые гниды рассыпались с одного удара. Так Гайдар три или четыре раза прикрывал их пати от дистанционных атак. После была ловушка с подземным огнём. А за ней — совершенно неожиданная засада сразу четырёх лучников, которые дали залп по компании томб-райдеров из длинных луков с очень мощным натяжением. Если б не реакция Одина, у каждого из авангарда прибавилось бы по новой дырке в теле. Спустя полсекунды приключенец быстренько подкатился «стремительным рывком» и в четыре быстрых удара уничтожил гадов. Приятно было чувствовать себя нужным.       Заодно пришла мрачная мысль: а какого даэдра было тогда в той пещере Куралмила не использовать «Вульд» для скорейшей эвакуации членов группы? Авось и тана Фриса можно было бы спасти... Блядь, до чего же он тупой довакин, не использует даже то, что умеет уже. И ведь даже не потому, что боялся показывать силу. Легенду про то, что он — один из «Языков», все в отряде Оррмара знали с самого начала. Эх, беда-а-а...       — Что ж ты раньше не использовал этот ту’ум? — сразу же спросил глава отряда.       Может, ему тоже такие мысли в голову пришли?       — Да как-то не было случая, ну, или не догадывался. Я его совсем недавно освоил, практики мало, привычка не выработалась.       — Вещь весьма полезная. Так только Языки да мастера Телванни в сфере воздуха могут... — прокомментировал, жуя бороду, Один. — Я вот за всю жизнь ни разу не видел на практике применение такого крика, да ещё так часто, как ты можешь. И ты говоришь «недавно освоил»?       Гайдар понял, что начинает «сыпаться». Дженни, как всегда, пришла на помощь.       — Да он потом пластом день лежать будет. Крики ведь тоже имеют свою цену, правда ведь? — и сделала большие глаза, мол, поддакивай.       Гайдар схватился за горло и сказал:       — Да, да, чего-то я сегодня переборщил. Надеюсь, больше опасных противников и засад не будет.       Ну, он делал достаточно большие паузы, чтобы не накопилась «усталость Голоса», впрочем остальным об этом знать не нужно.       Обобрали пару сундуков. Там нашлись какие-то артефактные наручи, которые прибрал Бригс, наконечники стрел (точно не из железа, оно бы пропало за тысячи лет) отошли Вигдис, а данмерка взяла некий амулет с зачарованием на... кто бы мог подумать, «Ночное зрение»! Сразу же отдала довакину (что делать с добычей, каждый решал сам, а ему ведь нужнее!). Эффект камня Атронаха не распространялся на амулеты, вот же счастье!       Потом разделились: Гайдар и Дженни пошли вниз, к водопаду (Гайдар, как «разул глаза» с этим амулетом, так враз картинка стала намного ярче и выразительней, чем с заклинаниями тёмной эльфийки), остальные — к мосту через пропасть, кажется, там основные сокровища должны были быть. Дженасса оправдала такой шаг, что «воспитаннику Хротгара» нужно бы водички свежей попить, это благотворно для горла. Она с ним — прикроет. А Вигдис опять проводила их двоих странным взглядом.       Да, вот она, Стена! Гайдар, предвкушая нечто необычное, подошёл ближе. Впервые он у стены вне стрессовых ситуаций. Драугры тут почти все перебиты до их визита, никто, кроме доверенных лиц, не подсматривает, спешить вроде не надо — лепота!       — Подстрахуй, а то я вроде как могу в транс провалиться, когда новое Слово узнаю, — обратился к Дженассе.       Та смотрела с интересом, стоя прямо за спиной.       — Каменюка да и каменюка. Обычный памятник. А что чувствуешь ты?       — А для меня она излучает протуберанцы силы. Вблизи даже ослепнуть можно, такие они яркие. Я слышу как будто пение сотен голосов, мощный хор... других носителей дара Голоса из прошлых веков? — Гайдар и сам не понял, почему так сказал, почему будто сам себя спрашивал, а что он, собственно, слышит рядом со Стеной Слов?       — Рядом с менгиром у тебя тоже так было, довакин? — последнее слово Дженасса прошептала, будто боялась, что их подслушают сквозь рёв водопада.       Ах да, та история с Камнем Судьбы...       — Да нет, там всё вообще по-другому, никаких спецэффектов, пока не коснёшься.       — Ладно. Удивляюсь, как ты вообще обнаружил её, но давай быстрей покончим с этим. А то группа чего-то заподозрит.       — Как, как... Услышал... — шепчет Гайдар, подходит и всматривается в строчки драконьей клинописи.