***
— Иди, я здесь подожду, — Эммет улыбнулся выходящему из машины Дрю и, высунувшись из опустившегося окна, подставил лицо яркому, почти летнему солнцу, радуясь прекрасному настроению и предстоящему уик-энду в Питтсбурге. Особенному. Волшебному. Первому с Дрю! Они, конечно, еще не «встречались», даже слова такого в воздухе не витало. Просто после той ночи в камере, где спали в обнимку, много времени вне работы проводили вместе. И в баре, и на пикник к озеру выбрались, и в кафе могли поужинать, и у фонтана посидеть, лениво перебрасываясь словами ни о чем. И все это казалось настоящим, правильным и естественным — таким же, как иногда поймать Дрю в объятия и поцеловать. Или попасться ему — тоже для поцелуя. И никогда не обсуждать это. Ни к чему торопиться. Пусть Дрю привыкает. Зато новые главы в синий блокнот укладывались как по маслу, и так приятно было, словно невзначай, оставлять вместилище своей фантазии на столе Дрю и знать, что он прочтет и оставит на страничках забавные рисунки-комментарии. Сегодня им надо будет завести документы в полицию Питтсбурга, и все — свободны до понедельника. Дрю побежал за кофе и пирожными — подкрепиться перед дорогой — а Эммет думал о том, что его ждет ночью. Инициатором поездки был Дрю, он же и отель выбрал, причем не тот, где обычно останавливались приехавшие по работе полицейские. Неужели решится? Эммету до безумия хотелось верить в то, что Дрю хватит… наверное, «смелость» не самое правильное слово? Но подбирать другие лень. Жаль только, что работа в последнее время требовала всех сил, мыслей, знаний и умений. Рассказ Хорвата о наркотиках был как гром среди ясного неба, Эмберлейк лихорадило, даже конфирмационный пикник получился весьма печальным. Не сравнить с прошлыми, которые проводились при благоприятных обстоятельствах и были действительно праздничными и веселыми. А так Джорджу Шикелю пришлось организовывать импровизированное собрание на площади, доводя до сведения горожан информацию о причине попадания в больницу Джастина Тейлора, федерального розыска Криса Хоббса и настоящей должности Брайана Кинни. Эммет присутствовал на мероприятии в качестве блюстителя порядка и видел, как со страхом и недоумением переглядывались люди, которых он знал с детства, понимая, что теперь им предстоит подозревать друг друга. А что здесь еще можно подумать? Джастина было чертовски жаль, но весь Эмберлейк верил, что он придет в себя без катастрофических последствий для здоровья и сможет дать показания. Библиотека опустела: несмотря на то, что директор комьюнити-центра Линдси Питерсон направила двух своих сотрудников в помощь Теду Шмидту, горожане старались приходить реже, чтобы не добавлять лишней работы. Да и, наверное, видеть книжное царство без Джастина всем было непривычно и тоскливо. Блейк Визеки напоминал печальную тучу. Да, его невиновность не вызывала сомнений, но аптеку закрыли до выяснения всех обстоятельств. И это тоже не могло не огорчать население — кому приятно за каплями от насморка добираться в другой город, плюс еще и обратно? Мать Криса Хоббса почти не появлялась на улице, кроме как на работу и с работы, и была похожа на собственную тень. Брат и сестра Криса приезжали, но их ждала учеба, и остаться надолго они не могли. Семья, судя по всему, на самом деле не знала, где он… Эммет встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли — еще не хватало, чтобы они испортили ему настроение в такой важный день! Тем более, вот и Дрю показался в дверях кондитерской, держа два стаканчика и пакет со свежей выпечкой. — Сара такая копуша! — констатировал он, не дожидаясь вопроса. — А что, Дебби не на работе? — Нет, иначе бы все было упаковано в два раза быстрее! — Дрю фыркнул, заводя машину и мимолетно проводя рукой по коленке Эммета. Спустя несколько минут Эммету пришлось удивиться во второй раз: Дебби Новотны стояла на автовокзале с чемоданом, что само по себе было странным. Автобусов вроде в это время не предполагалось… — Останови, я выскочу ненадолго. Дрю недовольно нахмурился, но через пару секунд Эммет уже обнимался с Дебби, чувствуя за ароматом ее духов неистребимые запахи кондитерской. — Ты что здесь делаешь? — Эммет со времен детской дружбы с Майклом обращался к Дебби на «ты» и по имени — она сама настояла на этом. Привыкать пришлось долго, но теперь казалось, что по-другому никак. Майкл церемонно именовал маму Эммета «миссис Ханикатт», но с Дебби такая официальность совсем не вязалась. — Лечение Вика заканчивается, я решила сама забрать его из санатория — удалось уговорить дать мне отпуск в кои-то веки! Так что смогу отдохнуть с братом недельку. Даже не верится, что уже завтра буду лежать у бассейна и пить кофе, а не носить его вам, балбесам! — Дебби шутливо потянула Эммета за козырек бейсболки, заставив рассмеяться. — Но сейчас же ты в Питтсбург, наверное? Давай мы тебя отвезем, как раз туда едем. — Дорогой, если бы знала раньше, конечно, попросила бы тебя о помощи. Но уже договорилась с отцом Кэмероном, он как раз едет на конгресс священников и меня захватит. С минуты на минуту появится. Лучше расскажи, чего ты так сияешь? Не думаю, что вам с Дрю так уж нужна компания. Или будешь меня уверять, что в слухах нет ни слова правды? Эммет почувствовал, что краснеет. Ни дать ни взять, как в тот день, когда они с Майклом, двенадцатилетние, без разрешения сбежали на озеро и не заметили, как стемнело. Дебби чуть с ума не сошла от беспокойства, и тогда впервые пришлось испугаться, что вечная угроза познакомить их задницы с ремнем будет приведена в исполнение. — Ну не то чтобы врут, просто… Деб, я сам не знаю. Сложно все и… — Не стыдись своих чувств, а то точно отлуплю. Должна же хоть раз, как ты думаешь? Если любишь человека, то сделаешь для него и ради него все что угодно, и будешь прав. Потому что счастлив! А это самое главное. И мне будет очень приятно, если ты навсегда это запомнишь, и не позволишь никому заставить тебя сомневаться. А теперь марш в машину! — Дебби притопнула ногой, наступая на него, и помахала разноцветным шарфиком Дрю, который ответил приветственным жестом. Возвращаясь на переднее сиденье, Эммет с трудом удержался, чтобы тут же не поцеловать Дрю. Потому что он, Эммет Ханикатт, уже счастлив. И будет еще счастливее сегодня ночью, и завтра, и послезавтра тоже. Он больше не один — рядом Дрю Бойд, и в жизни нет ничего важнее!***
«Сколько уже времени?» — Брайан отодвинул стопку документов, уронив голову на стол. Спину ломило от усталости, а убористые строчки печатного текста не подсказывали ничего нового. Да и скакали перед глазами, словно приняли ударную дозу допинга. Пришлось весь день провести в штабе за просмотром видео с камер в разных частях Питтсбурга, пытаясь засечь Криса Хоббса, который словно сквозь землю провалился! Никого похожего. Видимо, парню удалось улизнуть, но это только пока. Не настолько умная и важная птица, чтобы ФБР его не достало. Но опять придется ждать… Потом Брайан нес добровольную вахту в больничном коридоре до тех пор, пока изображение Джастина на больничной кровати за стеклом не начало двоиться и троиться. Казалось, кто-то, самовольно захвативший его голову, задался целью выдавить изнутри глаза, и Брайан не рискнул садиться за руль, добрался до питтсбургской квартиры на такси. О том, что собирался купить продукты, даже не вспомнил. А сейчас пытался собрать в стройный ряд разрозненную информацию, понимая, что вымотан до предела, и толку все равно не будет. Но это единственное, чем он может помочь сейчас Джастину: найти и призвать к ответу тех, кто сделал это с ним. Брайан был уверен, что Крис Хоббс — не единственная и даже не ключевая фигура в деле. Нужно вычислить остальных. Дребезжанье телефона вывело из состояния полудремы. Всего два слова, которые открыли второе дыхание: «Джастин очнулся».