Просьба

      Сидни бросилась на звук выстрелов и крики, преодолевая длинный коридор в считанные секунды. Растолкала охрану, задела плечом застывшего на месте Джона и упала на колени перед капсулой с Лизой. Перед Унгером, вокруг которого медленно растекалось багровое пятно. Он ещё был жив и что-то шептал сыну, крохотное тельце которого лежало рядом.       — Ты… — она сильным рывком заставила Клиффа принять сидячее положение, удерживая за края пиджака, — ты действительно придурок! — по её щекам текли слёзы, до банальности непрошенные, от которых силуэт Унгера расплывался, как и вся комната, но сейчас это не имело значения. — Как я без…       Прозвучал приказ Бриджет. Наверное, отступить, но Сидни не слушала.       — С кем я буду соперничать без тебя?! — самое глупое, что можно было сказать человеку при смерти, но лучше так, чем те слова, что едва не сорвались с её уст, обжигая.       Джон пытался уговаривать, но и на него Сидни уже не реагировала. Пусть говорит, что хочет. Пусть стреляет в спину как верный пёс Президента.       — Мы же обещали, — прошипела Сидни, сильнее стискивая пальцами тёмную ткань пиджака и слегка встряхивая, чтобы не позволить Клиффу отключиться, — мы клялись Лизе, что всё будет хорошо. И что теперь? Ты специально нарвался на проблемы? Грёбаный трус… Как же я ненавижу тебя, Унгер.       Глаза Сидни шокированно расширились, когда он ослабевшей подрагивающей рукой дотянулся до её лица и заправил выбившийся пепельный локон за ухо.       Она и вправду проклята им.       В попытке резко отстраниться Сидни даже не услышала, а скорее ощутила выстрел и рухнула рядом. Светлые пряди на её затылке были окровавлены и походили на багровую паутинку, что жестоким узором расползлась вокруг раны.       А в следующий раз она возродилась из его тени посреди ужасающего хаоса войны и получила приказ немедленно найти ребёнка.