На беззвучном

      Эшли кипит, откидывает руку Гарри, протягивающую шарф, и вылетает на улицу.       — Тебе так сложно хоть раз уделить мне минутку? Мы в кои веки выбрались куда-то вместе, а ты не можешь оторваться от работы! Я чувствую себя ненужным и лишним! Ты забиваешь на меня! Пропадаешь днями и ночами! Я засыпаю один, просыпаюсь из-за хлопнувшей двери! Мы практически не видимся! Не целуемся! Я уже молчу о сексе! Ты сбрасываешь мои звонки! Почти не пишешь! Я узнаю, что ты еще жив только благодаря грязной посуде в раковине! Я сам на работе все время трясусь и дергаюсь из-за каждого сообщения! Я устал! Ты забил! Я! Ты!       У Эшли горят щёки из-за мороза. У Эшли горят щёки из-за слёз. У Гарри горят щёки. Снегом усыпает дно глухого двора. Гарри пытается что-то сказать, но опять оказывается прерван новой тирадой. Парковка у ресторана безлюдна.       — Не смей оправдываться! Меня вообще не парит, сколько у нас денег, и я не понимаю твоей помешанности на заработке в последнее время! Ты! На меня! Забил!       Разворачивается и уносится. Всё портит лёд под слоем снежка, из-за которого Эш идёт стремительно и злобно, но странно и кособоко, что портит атмосферу.       Эшли в итоге затащили в машину. Эшли молчит. Гарри пытается извиниться и что-то лепечет. Когда он пытается нащупать руку своего парня, последний прячет её в карман и отворачивается к окну. Остаток пути домой они оба молчат. Щебечет только радио, что-то о погоде и футболе.       Дома они молчат.       Утром Гарри отпрашивается на недели две с работы и пытается помириться. Наталкивается на стену тотального отказа воспринимать эти попытки и глухого молчания, а потом стекает по желтой стене в розовый цветочек. Обои выбирал Эш.       В обед Эшли оттаивает и хочет послать Гарри в магазин за яйцами. Хочет. Не может. Глупо открывает рот, с ужасом хлопает себя по щекам и пытается заново. Изо рта не вылетает ни звука. Замыкается, плюёт на отсутствие яиц и нервно варганит абрикосовое желе.       Мантра — «Желе для спокойствия, круассаны на погрустить. Мясо в вине — романтика. Вино не сметь пить! Блинчики на завтрак, печенье — быстренько к фильму. Безе, чтоб побеситься, пену взбивать как-угодно-сильно. Капкейки на все случаи жизни. Канапе для похорон».       Мантру сочинил Гарри, после лекции Эшли о связи между едой дома и его моральным состоянием. Эш бы вслух её тихонько под нос протараторил, но, кажется, нет смысла даже пытаться. Пока желе отдыхает в холодильнике, он удручённо заваливается на диван и быстренько скручивается под цветастым лоскутным пледом в комочек. Сзади пристраивается Гарри, пытается его обнять и сопит куда-то в шею:       — Ну прости, малыш. Я отпросился с работы, хочешь сходим в караоке или приготовим ещё что-нибудь? Вместе?       Нечестно! Нечестно! Нечестно! Эшли обожает готовить вместе, даже когда помощь Гарри сводится к подать-соль-сахар-соду-муку-убрать-соль-сахар-соду-муку-и-помыть-посуду.       Гарри кусает его шею, достаточно сильно для того, чтобы бедный Эшли заалел и отрицательно помотал головой. Он хватает телефон и агрессивно строчит в заметках «Пршел нвхуц». Гарри рискует еще немного пододвинуться вперед:       — Что-что?       «Пршёл нвхуц» становится простым и лаконичным «🖕🏻» в комплекте с уже вполне реальным средним пальцем перед лицом наглого перепарня-недомужа.       — Ты меня молчанием хочешь добить, да?       Через минут тридцать усталого Эшли и уже несколько часов жалкого и по-своему очаровательного Гарри, до последнего доходит, что Эш просто не может говорить. Доходит не сразу, но хорошо хоть, что доходит в принципе.       «Если ты еще не передумал, мы можем что-нибудь приготовить.» — сжалились заметки.       — Хорошо, давай! Но умоляю, малыш, без точек... Ты не можешь взять и завалить меня ими, когда мы лицом к лицу!       Эшли кривит губы в улыбке и пихает Гарри блокнот с рецептами, мол, листай-выбирай. Садится на подоконник и осторожно пытается издать хоть звук. Разочарованно качает головой. Цирк уехал, клоун остался. Гарри тем временем убирает пухлый блокнот:       — Ты же знаешь, что я выберу эклеры. Мир?       Эшли строчит: «Дружба, жвачка».       — Ура, без т-       — Стоп, меня только что зафрендзонил мой парень?       Эшли коварно (и беззвучно) хихикает, спрыгивает с подоконника. «Сходи в магазин за яйцами? Еще у нас зубная паста закончилась»       А потом Гарри уходит. А потом приходит. Принимается бессмысленно тереться рядом, ластиться и всячески мозолить глаза, пока не обнаруживает себя вытолкнутым в зал с помощью заметок, кучи восклицательных знаков, и бешено вращающего глазами Эш. Гарри уходит, Эшли выдыхает. Убирает эклеры в духовку и обхватывает голову руками. Зеленые занавески немного глушат свет. Только бы в эклерах не появился волшебным образом желатин, уж этого-то он бы сейчас не выдержал...       Есть факты, непреложные истины, неоспоримые утверждения, от существования которых никак не отвертеться. Например... Эшли любит Гарри. Эшли любит готовить. Эшли однажды очень сильно устал и накосячил с рецептом. О последнем факте Эш говорить не любит, умалчивает при знакомствах, в резюме, и даже будучи немного навеселе.       Тогда вроде как был ливень. Тяжелые капли стучали о подоконник: «кап-кап-кап». Эшли стучал по ситу: «шухшухшухшухшух». Мукой усыпало дно миски. Из динамика надрывно стучало:       «OOH THE BOY’S A SLAG       THE BEST YOU EVER HAD       THE BEST YOU EVER HAD       IS JUST A MEMORY AND THOSE DREAMS»       — NOT AS DAFT AS THEEY SEEM, NOT AS DAFT AS THEY SEEM, MY LOVE—       Эшли прервал звонок в дверь. Его love вернулся, и от этого love несло усталостью и незаконченной работой.       Эш закончил фразу, но уже потише:       — When you dream them up.       — Я бы тебе подпел, но сил вообще нет, — жаловался Гарри. — Может, сделаешь мне кофе в постель? Без срочной чашки чего-то горячего и бодрящего я заболею и скоропостижно скончаюсь, — сделал паузу, потом добавил, — а это будет грустно.       На кухне что-то упало, а Алекс Тёрнер протянул, видимо, в попытке утешить:       — Everything’s in order in a black hole...       ...Гарри, незаметно подкравшийся сзади, хмыкает, целует Эшли, уже окончательно ушедшего в флэшбэк.       — О чём задумался?       Эшли качает головой. Телефон далеко, да и руки все еще в муке. Тянется за еще одним поцелуем, потом идёт помыть руки. Кидает вопросительный взгляд через плечо на Гарри и обводит глазами кухню. Пытается выглядеть измученно. Впрочем, с последним проблем не возникает, темные круги под глазами сделали свое дело, и Гарри уже принимается растаскивать продукты на места и сгребать посуду в раковину.       — Чем бы ты хотел сегодня заняться?