Матерь богов

Сарелла забыла, что может существовать подобная боль. Нет, не резкая, от которой перехватывает горло, а неприятная, ноющая, сковывающая тело. Не позволяющая не только нормально двигаться, но даже просто смотреть перед собой. Хотя один глаз у неё и без того заплыл от гематомы — люди, изловившие её, не особенно церемонились. Обходительность явно не входила в их обязанности. Она понятия не имела, сколько времени провела без сознания и как долго находилась в сыром подвальном помещении, устланном прелой соломой. Разумеется, это была камера в темнице. Только вот — где именно? Вряд ли слишком далеко от места, где её и накрыли. Возможно, это и есть Грифонье Гнездо. Руки и ноги оказались развязаны, но на запястьях и лодыжках до сих пор виднелись синяки от верёвки. Видимо, её уже не считали настолько опасной. И не мудрено: сейчас Сарелла вряд ли бы справилась даже с котёнком, не говоря уже о человеке. Во рту витал металлический привкус крови. Сарелла скользнула языком по зубам, недосчиталась парочки справа, но сочла то небольшой потерей. Она не понимала, все ли кости у неё целы, но дышать оказалось тяжело. Тело окутывала тягучая боль от синяков и ссадин, но руки и ноги, кажется, всё-таки не сломаны. Разбитые губы порядочно распухли и онемели, в носу запеклась кровь. Сарелла долго и мучительно пыталась высморкаться, презрев головную боль. Камера слегка расплывалась, но здоровым глазом она попыталась оценить обстановку: влажные стены, смердящее ведро в углу, меленькое зарешеченное окно у самого потолка, сквозь которое пробивался тусклый свет. Это значило ровно две вещи: прямо сейчас, вероятно, наступал вечер и камера находилась не под землёй. Сарелла понятия не имела, чем это могло ей помочь. Она осторожно приподнялась, упираясь саднящими руками в пол. Зажмурилась, борясь с очередным приступом тошнотворного головокружения. К лицу прилипла та самая колючая солома, но сил смахнуть её не нашлось — тут бы удержать равновесие. Сарелла старалась делать медленные выдохи и вдохи, считая до десяти и обратно. Не только для того, чтобы успокоиться, но и чтобы немного отвлечься от боли и подкатывающего к горлу кислого кома. — Боги, — чужой, незнакомый голос, похожий на сип умирающего от чахотки старика. Мысли ворочались лениво и неохотно. Сарелла никак не могла собрать их в кучу. Всё, что она помнила хорошо — это побег и короткий бой, закончившийся её поражением. Кажется, было что-то ещё. Нечто, что одновременно напугало и удивило её, но она не помнила. В казавшейся ватной голове не осталось о том никаких связных воспоминаний. Сарелла, испустив протяжный болезненный выдох, легла — почти упала — обратно на пол, прикрывая глаза. Ей нужно ещё немного поспать. Может быть, целый день... Может быть, всю жизнь... — Эй ты, — грубый голос окликнул её. Сарелла вновь не понимала, сколько времени прошло — несколько минут, часов или дней? Может быть, лет? Слабость растекалась по сведённым мышцам. Даже боль несколько притупилась. — М`лорд велел дать тебе поесть, — мужской голос прокатился по камере не хуже раската грома, от чего голову пронзила острая, раскалённая игла. Сарелла коротко застонала, с трудом приоткрывая один глаз. Второй всё ещё походил на узкую щёлку, из которой постоянно сочились слёзы. Сейчас она ощущала ещё и жар, окутывающий с ног до головы. На висках выступила испарина. — Ты живая, а? — голос прозвучал чуть ближе. Человек, кажется, наклонился к ней. Сарелла увидела расплывающееся незнакомое мужское лицо, которое хмуро глядело на неё. Ощущала его дыхание, отдающее луком и элем. Мужчина что-то недовольно пробурчал себе под нос, осторожно коснулся плеча Сареллы. Будь она в порядке, уже вцепилась бы в его глотку, но сейчас только и могла, что попытаться отвернуться. — Оставь... — прохрипела она. В нос ударил запах принесённой еды, но от него Сареллу замутило. Желудок вновь подкатился к горлу. Она подумала, что, если её стошнит в этом положении, она рискует просто захлебнуться собственной рвотой, — на то же, что незнакомый мужчина поможет ей перевернуться, Сарелла даже не надеялась. — Оставь меня. — Ты помираешь что ли? — тот же голос. Сарелла сочла за лучшее никак не реагировать. Шевелить языком больше не хотелось. Ей даже не было обидно умирать вот так глупо. На сожаления и досаду тоже не оставалось сил. Голова казалась горячей и пустой, как раскалившийся под солнечными лучами колокол. — Колокол... — не отдавая себе в том отчёта, прошептала Сарелла. Распухший от жажды язык во рту казался чужим. — Воды... — Не помирай, девка, — попросил мужчина, но Сарелла проигнорировала его слова. Даже их смысл слабо доходил до уплывающего сознания. Она различила удаляющиеся шаги, неприятный звон ключей и оглушительный грохот решётки, вынудивший снова поморщиться. — ...почему мне не сообщили раньше? — спросил кто-то. Сарелле казалось, что она просто спит и видит горячечный сон. — Так это... вроде вас не велено беспокоить... И нормально всё было, — похоже, это тот же человек, что недавно приносил еду. Он звучал растеряно. Обладатель второго голоса — отдалённо знакомого — очевидно раздражён. — Нормально было бы вам всем заиметь немного мозгов, — Сарелла ощутила, как над ней кто-то склоняется. Чья-то прохладная рука вначале легла на запястье, а после — на лоб. Прикосновение оказалось настолько приятным, что Сарелла издала негодующий стон, когда оно оборвалось. Её собственная кожа пылала. — У неё жар. Ты меня слышишь? Сарелла невнятно промычала, даже не пытаясь больше открыть глаза — ничего хорошего точно не увидит. Она всё слышала, но не могла понять, насколько реально происходящее. — Позови второго... как его... — голос склонившегося над ней человека отдалился: судя по звуку, тот снова повернулся к собеседнику. Сарелла различала слова, но смысл издевательски ускользал от сознания. Хотя она всё же узнала находящегося рядом с ней человека. И это осознание окончательно убедило её в нереальности окружающего мира: Лео Тирелл сейчас в Староместе. Неоткуда ему взяться там, куда она направлялась. И очень вряд ли её привезли в Цитадель и кинули в камеру. Всё смешалось. Голос Лео — голос её галлюцинации — проговорил уже чуть тише: — Не умирай. Или мастиф оторвёт мне башку своими огромными ручищами, — он, кажется, пытался шутить, но без особого веселья. — Мастиф...— распухшие губы невольно шевельнулись. — Старик Марвин Маг, — шептал Лео, склонившись к самому уху Сареллы. Дыхание опаляло и без того пылающую кожу. «У тебя лихорадка», — лениво напомнило сознание, и Сарелла сочла за лучшее не вести беседу со своим наваждением и отдаться в милостивые, кажущиеся такими приятными объятия беспамятства. *** На этот раз первое, что она услышала, — звон падающих капель. Судя по характерному звуку, кто-то выжимал тряпку над тазом. Подозрение оправдалось: скоро что-то влажное опустилось на пылающий лоб. Во рту по-прежнему было сухо. Тело саднило, хотя сейчас лежала она не на соломе, а на чём-то более удобном, пусть и жёстком — то ли лавка, то ли твёрдая кровать. — Пей, — приказал тот же знакомый голос-наваждение. Сарелла не стала ему сопротивляться — приоткрыла губы, позволяя влить в себя прохладную воду. Пила маленькими глотками, но жадно. Когда сосуд отстранили, она протестующе застонала. — Иначе тебя стошнит, — ворчливо пояснили ей. — Не хватало мне здесь запаха дорнийской блевотины. — Лео, — прошептала она, не решаясь снова открывать глаза, хотя здесь, кажется, царил приятный сумрак. Свет причинял боль. На втором глазу уже лежала повязка, источавшая приятный терпкий запах. — Ты не можешь... — «быть здесь», — хотела довершить Сарелла, но кажущийся чужим язык отказывался подчиняться. Раздался похожий на нервный, сдавленный смешок звук. — Не болтай по чём зря. Выпей это, — на сей раз Сарелла ощутила вкус макового молока. Она всё ещё не решалась посмотреть на человека, который говорил с ней голосом Лео Ленивца. Когда она очнулась в следующий раз, в помещение уже просачивался слабый свет, больше напоминающий рассветный, хотя точно судить Сарелла бы не взялась — сознание всё ещё было слишком зыбким. Голова соображала получше, а тело, пусть и болело и полнилось неприятной слабостью, более не казалось чужим и безвольным. Сарелла облизнула губы. Дрожащей рукой дотянулась до лица, ощупывая его. На правой стороне всё также лежала прохладная на ощупь, мягкая повязка. Кожу покрывала липкая испарина, но жар явно спал. Она оказалась укрыта двумя стёгаными одеялами, под головой — жёсткая подушка. Всё-таки это была кровать, пусть и до крайности неудобная. И находилась сама Сарелла больше не в камере, несмотря на то, что тесная комнатушка не слишком отличалась от неё убранством и размерами. В небольшом — но более не зарешеченном — окне она, невольно щурясь, увидела кусочек кобальтово-синего неба, которое постепенно начинало выцветать. Действительно — рассвет, а окно выходило на восток. Отвлекаясь от окна, Сарелла принялась с отстранённым интересом разглядывать скудную обстановку маленькой комнаты. Два деревянных стеллажа, занимающих едва ли не половину пространства, ломились от свитков и толстых книг, сваленных в кучу. На чуть покосившемся, прижатом к ним вплотную столе, громоздились какие-то колбочки и склянки, как пустые, так и заполненные. Под столом виднелся обитый тёмной тканью сундук, запертый на массивный навесной замок. Кровать же сиротливо ютилась в самом углу и казалась здесь, наверное, даже лишней. Характерный запах и предметы интерьера прямо свидетельствовали об одном: здесь проживает мейстер. Но как? Почему? Зачем она здесь? Соображала Сарелла уже не в пример лучше, чем прежде, но понимала, кажется, ещё меньше. Она осторожно нырнула руками под одеяло, водя ими по телу. Под просторной ночной рубашкой обнаружилась только тугая повязка, сдавливающая рёбра. Больше не оказалось ничего. Значит, прежнюю одежду с неё сняли. Стыда Сарелла по этому поводу не испытывала — при подобном раскладе собственная нагота волновала её меньше прочего. Да и прежде она никогда не стеснялась своего тела — в Дорне к этому всегда относились проще. Сарелла чуть приподнялась, внимательно оглядывая пол. Справа образовалась слепая зона, но на покрытом пылью деревянном полу она разглядела обувь и небольшой таз с некогда синеватой, но теперь почти полностью ободранной эмалью, в котором валялась тряпка. Видимо, его пока просто не убрали. Пить хотелось нещадно, и Сарелла готова была отхлебнуть даже этой грязной воды. Она продолжала осторожно ощупывать пространство внимательным взглядом, надеясь найти ещё что-нибудь полезное. Приподнялась и едва не рухнула обратно — оказалось больно. Дала о себе знать туго стягивающая грудную клетку повязка. Видимо, сделанные мечущимся в лихорадке сознанием вывод об отсутствии переломов оказался преждевременным. «Если я по-прежнему жива, значит, не так уж это серьёзно», — успокоила она себя, зная, что в противном случае проткнувшие лёгкие рёбра не позволили бы ей дожить до текущего момента. Шумно шмыгнула распухшим носом. Сломан тот оказался или нет, но однозначно повреждён. Синяки и ссадины явно чем-то смазали. Опираясь на подрагивающие руки, Сарелла осторожно покрутила головой, которая всё ещё слегка кружилась. Ей хотелось содрать с лица повязку, но она почему-то боялась — боялась, что под ней не окажется глаза, хотя готова была поклясться, что ощущает его в глазнице. Откинув в сторону одеяло, она опустила ноги на прохладный пыльный пол, слегка ёжась. Мерзкая слабость мешала двигаться быстро, потому Сарелла не торопилась, выверяя каждое движение. Не хватало ещё упасть и что-нибудь повредить дополнительно, а ещё хуже — привлечь грохотом ненужное внимание. На вражеской территории даже в таком положении следовало хотя бы приблизительно понимать обстановку. Пол оказался довольно скрипучим, потому Сарелла ступала как можно тише, с трудом удерживая столь шаткое сейчас равновесие. Благо, тесное пространство комнаты можно было пересечь в несколько шагов. На них потребовалось немало времени, но в конце концов Сарелла осторожно упёрлась руками в колченогий, чуть скошенный вправо стол, уставленный склянками и пробирками, и выглянула в грязное окно, находящееся прямо над ним. В неверных предрассветных сумерках, сквозь мутное от грязи стекло, да ещё и единственным глазом, Сарелле не удалось ничего толком разглядеть. Но всё же она увидела там, внизу, воду — очевидно, залив — голые горные склоны, на которых и высился этот замок, и, похоже, лес. Неужто и в самом деле Грифонье Гнездо? Сарелла нахмурилась, снова силясь припомнить все детали, и не понимая главного — за что её вообще схватили? Неужели по поручению проклятого Герольда Дейна? Но почему тогда она сейчас находится в комнате мейстера в Штормовых землях? Она вспомнила, как слышала в горячке голос Лео Тирелла, явно нарисованный агонизирующим сознанием. Яркое воспоминание из прошлого, хотя Лео всё чаще раздражал её своей привычкой всем и каждому говорить колкости. Едкие слова и фразы лились из него, как из рога изобилия. Это он придумал называть мейстера Марвина мастифом в дополнение к старому прозвищу «Маг». «Серые овцы зажмурились, но мастиф видит правду, — повторял насмешливый голос Лео Тирелла в её всё ещё гудящей голове. — Древние силы пробуждаются, тени приходят в движение. Грядёт век чудес и ужасов, век богов и героев». Сарелла отпрянула от окна, словно увидев там нечто жуткое. Но смутно различимый пейзаж за грязным стеклом оставался неизменным. Она оглянулась на дверь: не приходилось сомневаться в том, что, если местный мейстер не совсем идиот, то уж верно запер её. Однако попытать удачу стоило. Но та от Сареллы отвернулась: она совсем забыла про стоящий возле кровати таз с водой. Её шатнуло в сторону, а пространства для манёвра оказалось слишком мало. Из-за чего нога угодила в злополучный таз и предательски поползла в сторону. Уже в следующее мгновение посудина, громыхая, покатилась по полу, разливая воду, а Сарелла рухнула на пол, пребольно ударившись коленями и ладонями. От этого удара у неё из лёгких разом вышибло весь воздух — рёбра отозвались резкой болью. Она бы закричала, но оказалась способна только хрипеть и открывать рот, как выброшенная на берег рыба. Наверняка этот грохот перебудил всех в замке. Сарелла невольно вжала голову в плечи, прислушиваясь. В желудке разлился неприятный холодок. Некоторое время до слуха доносился только плеск воды, что растекалась по полу и просачивалась в стыки между деревянным покрытием, однако вскоре прежде запертая дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. В комнату ввалилось двое вооружённых, закованных в латы солдат, а следом за ними вбежал... — Лео! — в изумлении выдохнула Сарелла, которая до сих пор полагала, что всё это было лишь её горячечным бредом. Пепельные волосы оказались слегка взлохмачены, карие глаза беспокойно ощупывали пространство, словно рассчитывая увидеть здесь, кроме Сареллы, кого-то ещё. — Я думал, сюда вломились разом десять слепых ослов, — проворчал Лео. Но убедившись, что его гостья здесь совершенно одна, успокоился. Оглянулся на мужчин, пришедших вместе с ним. Места для всех здесь явно оказалось маловато. — Вы можете быть свободны, господа, но далеко не уходите. — Да, мейстер, — прогудел один из них, прикрывая за собой многострадальную дверь, издавшую очередной протяжный, полный искреннего негодования скрип. — Петли здесь совсем смазывать не принято, — буркнул Лео. Трёх шагов было достаточно, чтобы оказаться рядом с Сареллой, которая всё так же сохраняла поражённое молчание. — Язык проглотила, а? — он протянул ей руку. Сарелла хотела оттолкнуть её, но тут же поняла, что без помощи подняться не сможет. Унизительно. Она обхватила его сильную ладонь. Лео помог ей встать и едва не рывком вынудил сесть обратно на кровать, ногой пихнул таз под неё же, чтоб тот не мешался. Раздался металлический звон. Дверь слегка приоткрылась. — Всё в порядке! — предупредительно крикнул Лео. Послышался хлопок. — Кто позволил тебе подниматься? У тебя сломано два ребра, и по голове ты получила здорово. — Лео, — наконец нашлась Сарелла. — Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в Цитадели Староместа... Что происходит? Почему ты... почему ты здесь? — В Грифоньем Гнезде? По той же причине, что и Рональд Шторм — чтобы служить государству, — Лео присел на край кровати рядом с Сареллой. Та невольно попыталась отодвинуться, что не осталось незамеченным. — Да прекрати ты дёргаться. Думаешь, я тебя сожру? Мне дорнийцы никогда не нравились — особенно на вкус. От них у меня изжога. Сарелла с сомнением окинула его взглядом с ног до головы. Лео принялся снимать повязку с её глаза, не прекращая говорить. И голос его, как и следовало ожидать, сочился хорошо знакомым ядом. — Говорил я, что в Цитадель нынче принимают всех подряд... Так ещё и женщин! Не боишься, что ответ на твою загадку все узнают, а, Сфинкс? Я с самого начала подозревал, но до поры мастифу не перечил. Ты, оказывается, решила его подставить... О, глупая девчонка. Видя его непривычно близко и будучи в состоянии разглядеть его лицо в мельчайших чертах, Сарелла снова подумала о том, что Лео Тирелл действительно очень хорош собой, пока рот его остаётся закрыт. Стоит же ему обнажить свой язык, буквально утыканный колкими, острыми шипами, всё очарование сходит на нет. И сейчас он говорил с Сареллой довольно мягко — обычно он отвешивал замечания куда более едкие. — Я старше тебя, — выдала неожиданно Сарелла. Это было самое нелепое из всего, что она вообще могла ему возразить. Но ничего получше в гудящую голову не пришло. — Я старше тебя на два года, Ленивец. Так что прекрати мне выговаривать, как маленькой. — Имею право, — фыркнул Лео, — это я тебе жизнь спас. Так что засунь свой дорнийский норов туда, куда не достают лучи солнца, Аллерас. Он отбросил повязку в сторону и с критическим видом оглядел лицо Сареллы. Та старалась не думать о том, как сейчас выглядит. — Ничего, всё временно. Отёк уже значительно спал. Синяк тоже пройдёт через время. Закрой левый глаз, — когда Сарелла послушно это сделала, то Лео помахал перед ней рукой. Видела она мир через ещё узкую щёлку, но всё же — видела, пусть и слегка размыто. И глаз больше не слезился. — Сколько пальцев, змейка? — Три. И прекрати меня так называть, — почти прошипела она, теряя терпение. Лео прижал ладонь к её лбу, игнорируя последнее замечание. — Жара, вроде, нет. Но тебе стоит переждать несколько дней прежде, чем садиться на лошадь, если хочешь побыстрее оправиться после истории, в которую влипла. «Нет у меня больше лошади», — с досадой подумала Сарелла, вспоминая оставленного в стойле гостиницы Смерча. Она любила этого жеребца, но вряд ли теперь сможет его вернуть. — Как ты здесь оказался? — повторила вопрос Сарелла, пристально глядя на Лео — уж как могла. — Почему здесь? Я думала, ты в Цитадели... Когда ты успел выковать цепь и принести обеты? — Выходит, чёрному киту можно стать Великим Мейстером, а мне нельзя помогать бастарду из Грифоньего Гнезда? Так, по-твоему? А мы с чёрным китом, который так внезапно всплыл вверх своим огромным брюхом прямо в столице, между прочим, одного возраста. Только я в Цитадели пробыл куда дольше, чем он. И не наделал бастардов одичалой. Сарелла не сразу сообразила, о ком Лео ведёт речь, только упоминание нынешней должности немного прояснило ситуацию. — Смертоносный, — хмыкнула она. — Ага. Этот боров Тарли из Рогова Холма, — в голосе Лео послышалось недовольство. После он всё-таки снизошёл до объяснений: — Ты же знаешь, что бы там себе не думал новый король, назначением мейстеров всегда занимается Цитадель. Вот и меня... назначили. По тому же принципу. Через несколько месяцев после того, как мастиф покинул Старомест — видимо, Конклав его уже похоронил. — Никто не знает, жив ли он, — вынуждена была признать Сарелла. — Жив он или нет, но те, кто прежде запрещал мне даже покидать пределы самой Цитадели, отправили меня сюда. Представляешь? А ты! О чём ты думала, ввязываясь во всю эту историю? — он вдруг обхватил пальцами её подбородок, вынуждая вскинуть голову и посмотреть себе в глаза. Его красивые черты лица исказились от гнева. — Расскажи мне, как такое вообще возможно? — Долгая история, — выдохнула Сарелла, стараясь не слишком сильно дёргать головой, чтобы стряхнуть его тёплые пальцы. — Вообще-то я везла с собой послание от архимейстера Марвина. — Оно у тебя? — тут же спросил Лео. — Осталось в Дорне, — поведала Сарелла. — Наверняка, у Герольда Дейна. — Тёмная Звезда вернулся в Вестерос и даже явился в Солнечное Копьё? Ты ведь сразу туда направилась? — Лео от удивления распахнул глаза. — Думал, это слухи. Про него. — Это правда. Я видела его своими глазами. Но он только высмеял меня и то, что написал архимейстер. Впрочем... это только малая часть.. Много чего случилось за последнее время. Лео Тирелл сардонически усмехнулся: — Я как раз никуда не спешу, — он встал с кровати и направился в сторону двери. — Так что... сейчас велю подать нам завтрак, а после с большим удовольствием выслушаю твой рассказ. Потом уж отведу тебя на поклон к нынешнему хозяину Грифоньего Гнезда. — Это обязательно? — с сомнением покосилась на него Сарелла. — Чего бы это не касалось — да, всё это — обязательно, если хочешь спасти свой чёрный дорнийский зад от ещё больших неприятностей, Сарелла Сэнд. *** Лео, видимо, издевался над ней: ему самому на завтрак подали сладко пахнущий жареный бекон, свежий хлеб, яйца и фрукты. Сарелле же пришлось довольствоваться жиденькой кашей без молока и мёда и бульоном, налитым в небольшую чашку. На её недовольный взгляд Лео лишь улыбнулся: — Ты не хуже меня понимаешь, что твой желудок сейчас не вынесет приёма жирной пищи, — и впился зубами в хрустящий ломтик бекона, нисколько не скрывая, какое удовольствие ему всё это действо приносит. Сарелла с угрюмым видом размазывала почти безвкусную овсянку по стенкам тарелки. Разбавленный куриный бульон оказался ничем не лучше. Пресная еда на север от Дорна никогда не была ей противна так, как сейчас. — Не веди себя, как маленькая девочка, — пожурил её Лео, хотя в его чуть прищуренных глазах хорошо читалось веселье, — сама же сказала, что старше меня... Так соответствуй своим заявлениям и не заставляй принуждать тебя. — Когда-нибудь я укорочу тебе язык, — негромко пообещала Сарелла и всё-таки зачерпнула ложку каши. Поморщившись, сунула её в рот. — Многие бы этого хотели, но вот он я. И мой язык тебе ещё пригодится, — хмыкнул Лео. — Так что не торопись с подвигами. Но пока что я бы с удовольствием послушал историю о твоих, безусловно, увлекательных приключениях. Как проныра, вроде тебя, умеющая ко всем втираться в доверие, вообще попала в подобную ситуацию, м? Сарелла некоторое время молчала, делая вид, что увлечённо ест. Желудок её благодарно заурчал, когда тарелка с кашей почти опустела. И это давало ей возможность, как следует обдумать, что стоит рассказать Лео — и можно ли ему теперь доверять? Не просто же так его из Староместа отправили сюда. Отложив в сторону ложку и коротко выдохнув, Сарелла, наконец, заговорила. Она рассказала почти с самого начала: с того момента, как тайком проникла в покои Тириона Ланнистера ночью, и как незамеченной ушла из столицы, направившись в Солнечное Копьё для беседы с принцем Морионом. И что застала там Герольда Дейна, который очевидно явился туда с какими-то своими целями. Поведала о том, как подслушала его разговор с принцем Морионом о Даарио Нахарисе из Миэрина и запланированной встрече... — И именно попытка попасть туда первой меня сюда и привела, — криво улыбнулась Сарелла. — Я всего лишь искала корабль в порту, договорилась с какими-то моряками... А ночью меня вместе с ними схватили. Теперь вот вынуждена сидеть в компании человека, который потчует меня безвкусной овсянкой да пресным бульоном. — Занимательная история, — Лео, не обратив внимания на последнюю фразу, тщательно вытер рот лежащей рядом салфеткой. — И как же тебя угораздило связаться с контрабандистами, перевозившим разбойникам оружие в Девичий Пруд? — Откуда мне было знать такие вещи, — недовольно буркнула Сарелла. — Мне казалось, ты умнее и лучше разбираешься в людях, — едко произнёс Лео. — Хотя после рассказа о Тирионе Ланнистере мне уже стоило усомниться в наличии у тебя мозгов. — Можно обойтись без этих твоих оскорблений? — без особой надежды поинтересовалась Сарелла. Прежде она бы вспыхнула от ярости, но больше, чем льющиеся изо рта Лео слова, её угнетало состояние собственной беспомощности. — Нельзя, — он лишь пожал плечами. — Но для начала интересно было бы узнать, что вообще тебя натолкнуло на мысль, что карлик вдруг станет помогать тебе? — Его брат и сестра за Узким морем, явно скрываются от нового короля. И я выполняла поручение мейстера, который надеялся на его, если не помощь, то хотя бы понимание ситуации. — Сестра, которая желала его смерти, и брат, с которым у него были очевидные разногласия. Особенно в после убийства старого льва, — заметил Лео. Он откинулся на стуле — оный сюда принесли вместе с небольшим круглым столиком. Из-за этого в комнате почти не осталось свободного места. Сарелла так и сидела на кровати. — Однако допустим, что он действительно о них переживал. Тогда в его же интересах угождать новому королю, чтобы тот их в итоге не тронул, разве нет? — На такого, как он, подобное не подействует, — Сарелла уставилась на остатки каши в тарелке, не желая глядеть на насмешливое лицо Лео. — Ты же знаешь... Много ли проку просить у лишённого человеческих чувств создания милости? Маг это прекрасно понимал. — Но даже такому созданию можно предложить выгодную сделку, — Лео с неожиданной силой хлопнул ладонью по столу. — Гляди на меня, — строго велел он. — Следует смотреть человеку в глаза, когда говоришь с ним. — Если не хочешь отплёвываться от бульона, лучше бы мне этого не делать, — фыркнула Сарелла, окончательно разозлившись. — Однако я не представляю, как Сломленному можно предложить какую-то выгоду, с этой историей связанную. Тем более, Серсея сбежала беременной. — Может быть, её дети короля и интересуют. А их родителям он может что-нибудь пообещать. Если те согласятся сотрудничать. — Всё это не имеет смысла обсуждать, — оборвала его Сарелла. — И сейчас к делу не относится. Ты спросил, почему я пошла к Тириону Ланнистеру в первую очередь — я тебе объяснила. И, между прочим, ты слышал, чтобы король кого-нибудь отправлял в Чаячий город? — Нет, но если ты думаешь, что это свидетельствует о том, что карлик играет на нашей стороне и промолчал, спешу тебя разочаровать: не обязательно посылать туда войско. Достаточно простых шпионов. Провернуть это дело тихо даже более выгодно. Тебе это не хуже моего известно. Здесь она не могла поспорить с Лео — сказанное им звучало вполне логично. Однако было ещё кое-что: интуиция, предчувствие. Она не считала Тириона Ланнистера хоть сколько-то хорошим человеком, но нечто подсказывало ей, что отношение его к Брану Старку не столь однозначно. Доказать это Лео Тиреллу она, к сожалению, никак не могла. Тот только посмеётся над ней. — Что замолчала? — незамедлительно отреагировал Лео на возникшую паузу. — В Цитадели ты всегда вела себя иначе. — Я устала, — честно призналась Сарелла. — Ну-ну, не время расслабляться. Во всей этой истории меня, признаться, интересует участие Герольда Дейна, — это Лео сказал вполне серьёзно, без привычной насмешки. — И здесь я с тобой согласен: чего-то он там задумал, о чём даже принц Морион не знает. Это уж точно. — И, главное, как вовремя, — она обрадовалась, что хоть сейчас не вынуждена защищаться от колких замечаний. — Положим, про Даарио Нахариса многие знают, и я тоже, но чего от него может понадобиться Герольду и Дорну вообще? Люди? — Армия — это первое, что приходит в голову, — вновь согласился Лео. — Про Мага ты с тех пор так ничего и не слышала, верно? — неожиданно поинтересовался он. — Говорят, в Валирии произошло кое-что серьёзное, чуть ли не очередной Рок, а он как раз мог быть там. — Я надеюсь, что он жив, — произнесла это Сарелла без особой уверенности. — Не могло всё закончиться просто так. — Но именно так в жизни и бывает, — хмыкнул Лео. — Ну, твой рассказ дал мне достаточно пищи для размышлений. — Ты не передаешь его... своему лорду? — осторожно спросила Сарелла. Лицо Лео исказила не то презрительная, не то язвительная улыбка. — Моему лорду, — протянул он. — Ещё скажи — побегу отправлять ворона в Королевскую Гавань. Нет. Я не такой идиот, как ты. И раз уж так сложилось, что мастиф единственный, кто не напоминал в той юдоли скорби серую, зашуганную крысу, значит, хоть в чём-то ему следует верить. Даже если он сам мёртв. — Он не мёртв, — упрямо повторила Сарелла. — Но ты не рассказал, как и зачем здесь оказался. — Почему же? Рассказал. Или у тебя мозги после удара стали, как решето? Меня сюда назначила и отправила Цитадель. — Но цепь... Лео продемонстрировал несколько позвякивающих на груди колец. — Этого им оказалось вполне достаточно. Так что теперь я прислуживаю очередному бастарду. Они хотели унизить меня и показать моё место. Тем более, ты же знаешь — Цитадель прислушивается к Хайтауэрам, которые теперь Хранители Юга и верховные лорды Простора, — на этих словах рот Лео снова презрительно скривился. — Занятно, что и мой отец, и мой брат, и его трое детей — Тиреллы — по-прежнему живы. Пока они делают вид, что нас не существует, но надолго ли? Мой отец, как тебе известно, остаётся на посту лорда-командующего стражей Староместа, и ему явно нет до всего остального дела, а вот братец Лютор... — улыбка Лео стала шире, но при том — и чуть злее, — не знаю, как надолго его хватит. «Тебя самого уже, видимо, не хватает», — не без иронии подумала Сарелла. По всей видимости, подобие урока смирения, который Лео Ленивцу решили преподать в Цитадели, возымело обратный эффект. — А эта комната, — Лео окинул помещение скептическим взглядом, — часть моего покаяния, раз уж я в это всё ввязался. Видела бы ты настоящую башню мейстера с лежбищем... — Это всё из-за того, что случилось с мастером над монетой? — пришла в голову неожиданная догадка. Сарелла почти и думать забыла о том случае, пусть и всё последовавшее за этим — судя по слухам — и грозило перерасти во что-то серьёзное. Но пока она мало что понимала в творящемся в Королевской Гавани. — Я толком не... — Думаешь, я к этому причастен? Или Лютор? Или даже мой отец? — Лео чуть прищурился. — Впрочем, я к смерти вонючего наёмника отношения не имею, могу дать слово, а вот на счёт Лютора... — он легко пожал плечами, словно речь шла о какой-то ерунде. — Сказал бы я, что ему не хватило бы духу, да только вот и резонов для него не вижу так поступать. Какой ему в этом прок? — Хайтауэры, — почти шёпотом произнесла Сарелла. — Так им это выгоднее всего теперь, разве нет? Но одно безусловно — Мерривезеров здесь использовали как разменную монету. Просто пешки, которыми легко пожертвовали в угоду своим целям. Кто это сделал и зачем — вопрос действительно интересный. Сарелла замолчала, едва заметно покусывая губу и лихорадочно соображая. Всё это никак не желало укладываться в единую картину, при том, что она чувствовала: каждое из разрозненных на первый взгляд событий взаимосвязано. Однако становилось понятно, с чем ещё может быть связан урок смирения, как это назвал сам Лео. Ведь Грифонье Гнездо — ещё не самое худшее место, верно? Не самое опасное или холодное. — Что случилось с людьми, которых схватили вместе со мной? — Сарелла решила, что пока что не стоит эту тему обсуждать — они и без того сказали слишком многое в этих стенах. — Тебя в самом деле волнует их судьба? Изволь. Тех, кого удалось поймать, повесили, — заметив округлившиеся глаза Сареллы, Лео тихо рассмеялся. — А ты на что рассчитывала? Что их тут будут, как тебя, потчевать? — Но меня-то и правда не тронули... почти, — тихо добавила она. — Потому что на счёт тебя были сомнения, и даже я не сразу сообразил, что там за девицу повязали. А потом — о, да это ж наш загадочный Аллерас собственной персоной отрастил себе сиськи и по пути потерял стручок, — последнее замечание Сарелла пропустила мимо ушей. — Так что на твоё счастье, я решился на тебя сам посмотреть, иначе бы так и померла. Сарелла задумалась, кое-что мучительно вспоминая. Что-то сказали те люди — сказали про Лео Тирелла. Не только его имя, но и нечто... странное. Хмурясь, она пыталась уцепиться за это воспоминание, но никак не могла — память отказывалась воспроизводить услышанные в полуобмороке слова, сейчас уже кажущиеся забытым сном. — Что снова не так? — недовольно спросил Лео. — Ничего, — она осторожно помотала головой, памятуя о возможном головокружении. Лео окинул её очередным критическим взглядом. — Хорошо, что ты об этом сама заговорила. Тебе скоро предстоит пообщаться с Рональдом Штормом. Так что я велю подать тебе нормальную одежду и буду ждать внизу. — Это правда обязательно? — вздохнула Сарелла. Она уже спрашивала, но вдруг что-то изменилось? — Ты вообще-то у него в гостях. Дурным тоном будет не поприветствовать и не поблагодарить хозяина за его гостеприимство. Ох уж эти дорнийцы, — ворча и качая головой, как старый дед, Лео направился к двери. Сарелла же, не слушая его слов, ощутила тревогу — вовсе ей не хотелось говорить с этим Рональдом. Она его не знала и старалась не строить предположений о том, как тому будет угодно распорядиться её дальнейшей судьбой. *** Как и следовало ожидать, Сарелле принесли платье. Но не такое, к которым она привыкла в Дорне, а то, которое стесняло движения и здорово мешало при ходьбе. Двое служанок, что помогли ей в него облачиться и кое-как причесали непослушные волосы, на все возможные вопросы только молчали. Сарелла не задумывалась о том, как выглядит в этих всех шелках. Особенно с учётом того, что правый глаз по-прежнему украшала гематома. Да и всё лицо в целом наверняка представляло из себя не самое приятное зрелище, как не пытайся это замаскировать. Поэтому от попыток что-то с этим сделать, она лишь раздражённо отмахнулась. И чувствовала себя до крайности неловко, спускаясь по крутым ступеням. Одной рукой она придерживала раздражающие длинные юбки, другой — отчаянно цеплялась за шаткие перила. Вскоре она оказалась в весьма просторной галерее, увешанной давно потерявшими цвет гобеленами. Большие арочные окна мерцали на солнце, которое рассыпалось на мириады ярких искр, отражаясь в ромбовидных стёклышках из красного и белого стекла. — Нравится? — послышался вопрос Лео, он сопровождал её вместе с двумя солдатами из гарнизона замка. — Тоже мне чудо света, — Сарелла отвернулась от окна. — Как ещё Ломас Странник о нём не написал? — Много ли он знает, — отмахнулся Лео. «Уж точно поболе многих», — думала Сарелла, следуя за ним к чертогу нового лорда Грифоньего Гнезда. Именно там, по словам нового мейстера, он ждал свою гостью. Сарелла старалась не сосредотачиваться на подрагивающих от слабости и напряжения ногах, ноющей грудной клетке, на которой не так давно сменили повязку, затянув ту потуже. И на подёргивающих, неприятных ощущениях в правом глазу. Всё это казалось сейчас досадными мелочами, куда больше волновало, что скажет Рональд Шторм. Или Рональд Коннингтон? Наверняка ведь его узаконили в качестве наследника, как же иначе? Вначале Джендри Уотерс стал Баратеоном, теперь настала очередь ещё одного бастарда. Массивные сдвоенные двери распахнулись перед ней. Стражники замерли у входа, Лео Тирелл жестом пригласил Сареллу пройти первой, как и положено леди. Та, задрав голову, шагнула внутрь. Она почти сразу заметила копну рыжих волос, которая горела, подобно пламени, озарённая лучами солнца, падающего из огромного окна. И только потом — напускную строгость на веснушчатом лице. Рональд Шторм казался совсем мальчишкой. И, тем не менее, этот мальчишка сейчас восседал на Сиденье Грифонов, являвшем из себя резное и покрытое позолотой подобие трона. Пусть и не железного. И именно от этого мальчишки, верно, будет зависеть дальнейшая судьба Сареллы. На помощь Лео Ленивца она пока что не особенно рассчитывала — тот, что бы ни говорил, всегда был себе на уме. — Приветствую вас в Грифоньем Гнезде, миледи, — напускная суровость тут же слетела с Рональда. Он широко улыбнулся, демонстрируя белые зубы, встал со своего места, приблизился к Сарелле и чинно поцеловал ей руку. Она едва сдержалась от того, чтобы скривиться. — Я не леди, — как можно спокойнее заметила она, мягко одёргивая руку. — Я всего лишь... — ...невоспитанная девчонка, — довершил за неё Лео Тирелл. — Не обращайте внимания, милорд. Рональд жестом приказал страже покинуть их и вернулся на прежнее место, поглядывая на Лео и Сареллу сверху вниз. — Спасибо за ваше гостеприимство, — Сарелла даже не пыталась изобразить реверанс, но всё же произнесла слова благодарности, помня о сказанном Лео. — И за то, что позволили свершиться правосудию. — Мейстер уже поведал мне о деталях, — Рональд вновь милостиво улыбнулся и, окинув Сареллу взглядом с ног до головы, продолжил: — Простите за то, что с вами обошлись столь непочтительно. Вас приняли за соучастницу... точнее, за соучастника, насколько я смог понять из рассказанного. — Досадное недоразумение, — Сарелла позволила себе улыбнуться. — Я ни в чём вас не виню, милорд. Счастье, что вы оказались столь великодушны и не предали меня смерти вместе с другими недостойными людьми. — Разве я мог? Мир бы многое утратил, убей я вас, — Рональд подпёр рукой щёку, упираясь в подлокотник. Сарелла заметила, что взгляд Лео стал несколько недовольным: он, очевидно, понимал, что здесь происходит. И ему это не нравилось — он тоже заметил взгляд Рональда Шторма, хорошо знакомый многим. Несмотря на подбитый глаз и затянутую в тугую повязку грудь, Рональд рассматривал её безо всякого стеснения, как мужчина разглядывает женщину. Сарелле же было плевать. Если сейчас этот бастард предложит ей раздвинуть перед ним ноги, назначив это ценой её свободы, она согласится. Возможно, даже не вгонит ему промеж глаз первый попавшийся острый предмет. — Мейстер сказал, вы не знали, что это были за люди, верно? — Это так, — изображая горестный вздох, произнесла Сарелла. — Я искала корабль, который идёт к Штормовому Пределу. Она сочла за лучшее говорить хотя бы часть правды, чтобы всё выглядело более достоверно. — И что же дорнийская девушка забыла в Штормовом Пределе? — теперь взгляд Рональда стал внимательным и холодным. Сарелла же изобразила изумление: — Неужели теперь дорнийцам запрещено покидать пределы Дорна, милорд? Наверняка — Сарелла не сомневалась — Рональд Шторм знал, кто перед ним. Если происхождение её угадывалось легко, то что касалось отца... об этом наверняка поведал Лео Тирелл. «Принц Морион! — пронзила Сареллу неприятная догадка. Она бы поняла это раньше, если бы голова так не болела и не была занята другими мыслями. — Он наверняка хочет сделать из меня пленницу или попросить выкуп». Сарелла бросила быстрый взгляд на Лео, который сохранял молчание и внимательно наблюдал за происходящим. Сарелла вцепилась пальцами в платье, едва заметно комкая дорогие шелка. Этого бастарда ждёт жестокое разочарование — принц Морион наверняка не даст за её жизнь и ломаного гроша, будь она хоть трижды дочерью Оберина Мартелла. Новый принц Дорнийский не настолько дорожит её головой. — Разумеется, можно, — тем временем продолжал Рональд, вновь меняя позу. На сей раз та оказалась более расслабленной. На губах его играла насмешливая улыбка. — Меня просто интересует цель, с которой Сарелла Сэнд пробиралась в Штормовые земли. Куда вы направлялись и зачем? — последнее прозвучало уже безо всякой улыбки. Сарелла поняла, что на этом весь этот цирк с притворно-вежливыми фразами и напускной учтивостью закончился. — Раз уж вы знаете, кто я, милорд, то наверняка также вам хорошо известно, что происходит в Дорне, — не теряя внешнего спокойствия, ответила Сарелла. — Я не считаю нужным иметь дела с Герольдом Дейном, будь он сколь угодно раз помазанный рыцарь и лорд. Это дурной человек, и я направлялась в Королевскую Гавань, чтобы известить короля. Судя по тому, что Рональд не удивился произнесённому имени, становилось очевидно: Лео не врал, и слухи сюда действительно дошли. — Король, полагаю, уже в курсе, — чуть снисходительно хмыкнул Рональд. — А вот в столице и без того неспокойно. — Вы же не подозреваете меня в том, что я обладаю способностью находиться в нескольких местах одновременно и повинна в происходящем там? — нервно улыбнулась Сарелла. Раздражение встало у неё поперёк горла, но она всё ещё держалась, зная, что сейчас ничего не сможет сделать с этим человеком. — Увольте. Хотя некоторые вещи меня, конечно, беспокоят, — Рональд поднялся со своего места и вновь устремился к Сарелле. На сей раз, чтобы бесцеремонно обхватить пальцами её подбородок и заставить поглядеть себе в лицо. Мысленно Сарелла тут же отрубила ему руку по локоть, но в действительности оставалась почти неподвижна. На губах Рональда вновь появилась та самая улыбка, сейчас вызвавшая едва ли не спазм отвращения. — Вы и правда имеете немало внешнего сходства со своим отцом. Мейстер, — не отрывая от неё взгляда, произнёс Рональд. — Как думаете, сколько нам могут дать за такую пленницу? Очевидно, они уже обсуждали этот вопрос раньше, но Рональд непременно хотел повторить его уже в её присутствии. Пускай. — Полагаю, принц Морион не поскупится, — с непроницаемым лицом ответил Лео. — Она всё ж таки его родственница, пусть и дальняя. — Или можно пригрозить ему, — продолжал рассуждать Рональд, — что эта чудесная головка покатится с плеч, если Дорн вздумает поднять восстание. Думаю, его величеству такое тоже придётся по вкусу. Наверняка он хотел напугать Сареллу, но ещё слишком плохо её знал. Та даже не шелохнулась, не изменилась в лице. Лишь смотрела в его глаза, которые были так близко, и представляла теперь, как собственноручно откручивает рыжую голову бастарда. Рональд отпустил её подбородок, лицо его исказила странная короткая судорога. — Чего же вы? — поинтересовалась Сарелла. Краем глаза она заметила, что Лео бросил на неё предупреждающий взгляд, но проигнорировала это. — Сделайте это прямо сейчас. — К чему? — не повёлся на провокацию Рональд, пожимая плечами. — Если вы действительно ценная пленница, нет смысла лишать вас жизни. Так что я рекомендую быть чуть более покладистой и помнить о своём положении, — он повернулся к ней спиной. Сарелла ещё сильнее вцепилась пальцами в ткань, сдерживаясь, чтобы не свернуть Рональду шею. — Мейстер, отыщите миледи подходящие покои и удостоверьтесь в том, что она ни в чём не нуждается. Желательно предоставить нашей гостье комнаты повыше — оттуда открывается чудесный вид, который не может ей не прийтись по душе. — Да, милорд... — И вот ещё, — прервал его Рональд, оборачиваясь. — Отправьте воронов в Штормовой Предел и Королевскую Гавань. Расскажите о том, какой подарочек у нас здесь оказался. — Будет исполнено, милорд. — Можете быть свободны... до определённой степени, разумеется, — хмыкнул Рональд, давая понять, что разговор на этом окончен. Напоследок он бросил на Сареллу ещё один взгляд, но та демонстративно смотрела в сторону, пусть этот жест, в сущности, ничего не менял. Лео, сильно и уверенно обхватив её за предплечье, направился к выходу. — Отыщите слуг. Скажите, чтобы они подготовили покои для леди Сареллы, — обратился он к одному из стражников. — Полагаю, сойдут пустующие комнаты в северо-западной башне, а пока миледи побудет у меня. Он почти тащил Сареллу следом, и она, дёрнув рукой, заметила: — Я в состоянии идти сама. — Веди себя смирно, — почти прошипел Лео. — И, будь добра, закрой рот, пока мы не вернёмся ко мне. *** — Это ты его надоумил? — напустилась на него Сарелла, стоило Лео прикрыть дверь, ведущую в уже знакомую тесную комнатушку. Про себя она уже окрестила её «комнатой лживого покаяния Ленивца». — Что ещё мне оставалось делать? Я тебя просил вести себя нормально. Зачем ты его провоцировала? — процедил сквозь зубы Лео. Наверное, Сарелла бы принялась метаться по помещению, будь в нём побольше места. Дополнительный стол и стулья уже вынесли, но теснота никуда не делась. И как только Лео здесь не тошно находиться? — Ты предложил ему продать меня, Лео? Я, конечно, знала, что у тебя ядовитый язык, но всему есть предел... — Заткнись! — яростно выдохнул Лео, теряя терпение. Он в два шага оказался рядом, и Сарелла уже подумала было, что сейчас последует удар, но Лео лишь снова вцепился в её руку до боли. — Заткнись, если хочешь жить. Клянусь, будь мы в Цитадели и ты бы снова напялила на себя мужские шмотки, я бы врезал тебе, как следует. — Так не стоит сдерживаться, — посоветовала ему Сарелла. — Какая разница, женщина я или мужчина? Драться по-прежнему умею. А тебе будет ещё досаднее, если ты получишь взбучку от девчонки. Лео, только что метавший молнии глазами, вдруг отступил на шаг, отпустив Сареллу. Та порадовалась, что на тёмной коже очередные синяки будут почти не заметны. Послышался тихий смех, в котором не оказалось ни грамма веселья. — Ты невыносима. Следовало позволить повесить тебя, а ещё лучше — действительно отдать тебя ему, — Сарелла ничего на это не ответила. — Я предложил ему попросить выкуп и написать принцу Мориону лишь для того, чтобы потянуть время. Разве ты не понимаешь сама? Сарелла, конечно, понимала, но всё равно злилась. Почему он даже не попытался предупредить её перед разговором с Рональдом? Сейчас же выяснять это представлялось бессмысленной затеей и пустой тратой времени. — И у тебя, надо полагать, есть выход из этой ситуации? — Я же не ты, — презрительно фыркнул Лео. — Я велел подготовить тебе покои в северо-западной башне, и знаешь, что? — он заговорил ещё тише, почти наклоняясь к самому её лицу. — Там есть лестница, что ведёт к бухте под самым утёсом. Дальнейших объяснений не потребовалось — Сарелла всё поняла. — Но принц Морион, он... — Ты же сама сказала, что ему плевать? — хитро напомнил Лео. — Да, но... — она неопределённо пожала плечами. — Может быть, не настолько. Принц — не плохой человек, на самом деле. — После того, как ты исчезнешь, слухи до него быстро дойдут, уж я об этом позабочусь. Поверить не могу, что помогаю дорнийцам, — привычное ворчание на сей раз едва не вызвало улыбку. — Это ещё не самое худшее, — заметила Сарелла. — Слушай. Пару дней будешь вести себя тихо, — продолжал наставлять Лео шёпотом. — Я всё подготовлю. Потом можешь отправляться туда, куда следует. Но я сомневаюсь, что ты теперь поспеешь в Чаячий город прежде Герольда Дейна. — А ты... как же ты? — вдруг забеспокоилась она. Меньше, чем быть кому-то должной, Сарелла не хотела думать, что кто-то из-за неё умрёт. — Что — я? Мне-то он что сделает? Но Рональд не светоч разума, а я так и вовсе выгляжу не особенно заинтересованным в твоём побеге. Всем известно, что дорнийцев я терпеть не могу. И ещё в гарнизоне есть парочка верных именно мне человек. Сарелла хаотично соображала, словно бежать требовалось прямо сейчас, хотя знала, что время на обдумывание дальнейшего плана действий у неё есть. Но Лео, кажется, хотел понимать всё уже сейчас. — Так ты всё-таки отправишься туда, куда направлялась? — Я должна... должна отыскать архимейстера, — вдруг поняла она. Глаза Лео расширились: — Ты с ума сошла? Как ты это сделаешь? — Возможно, мне следует пройти по его стопам... Может статься, он действительно отыскал королеву Дейенерис — она наша последняя надежда, Лео. — Намереваешься отправиться в Валирию? Ты точно обезумела! — Лео оглянулся в сторону двери, прислушиваясь, нет ли там лишних ушей. Говорил он так тихо, что Сарелле пришлось наклонить голову почти к самым его губам. — Почему бы тебе не вернуться обратно в Старомест? В Цитадель? Там никто не знает, где ты... и кто ты на самом деле. Настала очередь Сареллы усомниться в его рассудке: — Ты так уж в этом уверен? Не самая лучшая идея. И что мне там вообще делать? — Следить за серыми крысами и слушать, что они говорят. В конце концов, мастиф же не просто так оставил своё послание. — Мне надлежало передать его Тирону, сам знаешь, — отвернулась Сарелла. — Но у меня ничего не вышло. Я подвела его. И Тирион, очевидно, не станет нам помогать. — Да, но ты ему ещё и написала о планах... О, Сфинкс. Лео негодующе покачал головой. Он явно нервничал, и ничего путного пока что в голову не приходило. Пока что она усматривала для себя два пути: действительно двинуться по прежнему пути в Долину, либо плюнуть на всё и отправиться в Эссос, попытаться найти мейстера — может быть, хоть там она будет для него полезна? — Ладно, — пробурчал Лео. Метания Сареллы не остались незамеченными. — У тебя будет по крайней мере пара дней на то, чтобы хорошенько всё обдумать. Я подготовлю всё, что тебе потребуется на первое время. На многое не рассчитывай: придётся после справляться своими силами. Но делай глупостей — ни сейчас, ни потом... Впрочем, кому я это говорю, — тут же негодующе махнул он рукой. — Всё равно ты поступишь по-своему.