Матерь богов

Болезненная пульсация выжигала из мозга все осознанные мысли. Пожалуй, не стоило столько пить накануне. «Нет, стоило», — поправил себя Тирион. Даже зная, сколько мучений ему предстоит пережить, он бы всё равно это сделал. Не впервой было присутствовать на заседании Малого Совета в подобном состоянии. Король, как и прежде, поначалу был немногословен. Тирион, ощущая лёгкую дурноту, старался не делать резких движений, иначе рисковал оконфузиться, заблевав его величеству до блеска начищенные ботинки. «Хотя ему ботинки-то и не нужны», — вяло шевельнулась в голове мысль, отчего-то показавшаяся Тириону смешной и вызвавшая у него глуповатую улыбку. — Что из происходящего веселит вас, милорд? — спокойно спросил Бран, поворачивая голову в его сторону. Тирион, сидевший достаточно — слишком — близко испытал жгучее желание оказаться на другом конце зала. Одно резкое движение — и он ощутил, как желудок совершает головокружительное сальто. «Только не это, помилуй Матерь всеблагая», — мысленно простонал он, тогда как вслух произнёс: — Всего лишь очередной раз сокрушаюсь о неумеренности собственных ночных возлияний, ваше величество, — Тирион прочистил горло. Собранными в горсть пальцами нервно постучал по поверхности стола и поспешил перейти к делу: — Как вам известно, на днях нам пришло известие из Дорна… — Принц Морион Мартелл, кажется, забылся, — Бран в задумчивости потёр подбородок, на котором очевидно пробивалась щетина. И Тирион очередной раз едва не забыл о том, что многие до сих пор пребывают в уверенности, что имеют дело с мальчишкой. Бран тем временем бросил взгляд на узкий, но длинный свёрток пергамента с коротким, но весьма ёмким и однозначным посланием. Морион Мартелл, сын Манфри Мартелла и нынешний правитель Дорна, как гласили слухи, сейчас имел в распоряжении армию из двадцати пяти тысяч человек. Дорн, в отличие от других областей, менее всего пострадал, как от предыдущей войны, так и от серой чумы, поэтому подобным донесениям никто и не удивился. Сам принц Морион не соизволил написать ни строки. Это значило лишь одно: действовать в открытую он пока решил повременить. — Этого и следовало ожидать, — спокойно заметил Тирион, — я говорил вам об этом после того, как вы даровали независимость Северу. Рано или поздно это бы произошло. И одно счастье: войска Мориона Мартелла пока что не на марше. Но как долго он станет ждать? Тирион был предельно честен, он в самом деле пытался уверить в своей правоте короля очень давно, однако тот не пожелал его слушать. Теперь же приходилось иметь дело с последствиями поспешного решения. — Не подумайте, что я имею что-то против доброй свары, — вмешался в разговор Бронн, который прежде сохранял молчание, — но как мастер над монетой хочу сказать, что королевской казне после эпидемии приходится очень туго. Вряд ли мы потянем ещё одну войну. — Это мне хорошо известно, — ответил Бран, смерив Бронна, как Тириону показалось, чуть презрительным взглядом. — Так же, как и то, что происходит в Староместе. Лицо Бронна исказила чуть насмешливая улыбка. Очевидно, как раз это он действительно находил забавным. — Лорд Лейтон Хайтауэр был недоволен тем, что оставался вассалом Тиреллов, что уж и говорить обо мне. Он всем подряд рассказывает, что это его дом после Тиреллов должен был владеть Хайгарденом. — И каковы же ваши мысли на этот счёт? — негромко поинтересовался Бран, и на этот раз Бронн ответил безо всякой улыбки: — Я просто говорю, как есть. — Бронн прав, — поддержал его Тирион. — Вскоре мы можем обнаружить себя окружёнными врагами со всех сторон. Лейтону Хайтауэру может взбрести в голову объединиться даже с Дорном. И если его флот перейдёт на сторону врага… — И не стоит забывать о Железном Банке, — добавил не менее хмурый Давос, — всем хорошо известно, что бывает с его должниками. — Возможно, — поспешил добавить Тирион, — стоит предложить лорду Лейтону должность в Малом Совете. Например, в качестве мастера над законами. По сей день у нас нет верховного судьи. В качестве мастера над шептунами я бы предложил кого-то, кому будет больше доверия. — Разумное решение, — Давос кивнул и вновь посмотрел на короля, — что вы скажете на этот счёт, ваше величество? Некоторое время Бран сохранял молчание, явно принимая некое решение. — Когда нас собирается посетить леди Железных островов? — неожиданно спросил он, словно не услышал ни предложения Тириона, ни вопроса Давоса. — Миледи Грейджой, — Тирион, всё ещё стараясь не делать резких движений, поёрзал на стуле, чувствуя, что зад его основательно затёк, а разговорам этим нет конца и края, — прибудет с Железных Островов до новой луны. По крайней мере, так она писала в последнем письме, полученном из Десяти Башен. Возможно, сейчас она вновь вернулась в Пайк. — Отправьте ей ворона, — не терпящим возражений тоном произнёс Бран, — она должна прибыть сюда немедленно, как только получит послание. — Но ваша милость… — начал было Давос, однако король не дал ему договорить: — Я сказал — немедленно, милорды, я хочу, чтобы Яра Грейджой явилась в Королевскую Гавань, — он, как и всегда, говорил спокойно, негромко и безо всякой угрозы, однако все возражения разом исчезли. — Вы хотите объявить войну Дорну? — Сэмвелл Тарли, по-прежнему выполняющий обязанности Великого Мейстера, удивлённо вскинул брови. — Нет… пока нет, — покачал головой Бран, — я лишь хочу, чтобы мы были готовы на случай, если войну короне решат объявить они. Откуда бы не исходила угроза. «И хочет быть уверенным, что за ними не последуют Железнорождённые. Яра Грейджой станет его заложницей», — мысленно добавил Тирион, и готов был поставить на кон что угодно — это понял каждый из присутствующих. — За время эпидемии, — продолжил говорить Бран, — наше положение стало ещё более шатким. Как бы мне не неприятно было это говорить, но всё-таки предложить лорду Лейтону место в Совете может быть не такой уж плохой идеей. Вероятно, — ещё тише, почти едва слышно продолжал говорить Бран, глядя куда-то в сторону и видя, очевидно нечто, доступное только ему, — значит, так и следует поступить. Но мы предложим должность мастера над монетой не самому лорду Лейтону, а его сыну, Бейлору. Он… кажется мне куда более сговорчивым человеком. «Сколько глаз у Кровавого Ворона? Тысяча и ещё один», — так гласила старая пословица Вестероса. Пожалуй, Тирион бы даже и не вспомнил об этом, если бы не знал — точнее, не имел определённых подозрений — о том, кем мог быть их король. «Хорошо, что Джейме успел покинуть столицу», — вдруг некстати подумалось ему, но он постарался тут же выбросить из головы эту мысль. — К счастью, — Бран окинул Бронна внимательным взглядом, словно не замечая повисшей в зале Малого Совета тишины, — у нас на Совете присутствует Хранитель Юга, который может проверить, что происходит на границах с Дорном. И нанести визит Лейтону Хайэтауру с целью предложить почётную должность его сыну. Будет полезным разузнать лично, милорд, как обстроят дела в ваших по праву землях. Бран ловким движением откатил кресло от длинного стола и двинулся в сторону окна, из которого было прекрасно видно Черноводный залив. В городе до сих пор до конца не угасли погребальные костры. — Когда-то титул Хранителя Юга был дарован Эйегоном Завоевателем самому влиятельному лорду Простора с целью, чтобы тот защищал юг королевства от враждебного Дорна, — монотонно, словно мейстер, учивший их истории, рассказывал Бран. — Похоже, сейчас мы возвращаемся к тому, с чего когда-то начинал он. История любит повторяться. — Дорн, ваше величество, никогда не отличался особой лояльностью к короне, — заметил с натянутой улыбкой Тирион, — именно с этой целью некогда и заключались браки между Мартеллами и Таргариенами — это был единственный шанс держать их в узде. — Поэтому, — всё также терпеливо пояснил Бран, — я и хочу, чтобы вы, милорд, — обратился он к Бронну, — отправились в Дорнийские марки. Новый лорд Штормового предела, Джендри Баратеон, тоже должен быть готов, если Дорн решит развязать с нами войну. А вы, мейстер Тарли, — на этот раз Бран перевёл взгляд на Сэма, — сегодня же отправьте ворона на Железные Острова. И как обстоят дела с королевским флотом, лорд Давос? Как я полагаю, не очень хорошо. — К сожалению, ваше величество, — Давос со вздохом развёл руками, — из-за серой чумы строительство значительно замедлилось, мы можем спустить на воду десять кораблей, в сухом порту стоят ещё пять, но не более. — Скверно. Именно поэтому я хотел бы удостовериться в том, что флот миледи Грейджой готов встать на сторону короны, — продолжил его мысль Бран. — Однако, лорд Давос, я не хотел бы, чтобы строительство королевского флота прекращалось. Сколько кораблей сейчас находится в Ланниспорте? Тирион ответил вместо Давоса: — Точное количество не назову, однако в своём последнем послании мой брат писал о плачевном состоянии нашего флота — после войны почти все корабли оказались сожжены. По подсчётам, на ходу осталось около двадцати. По выражению лица короля сложно было сказать, насколько он опечален этой вестью. — Теперь вы понимаете, почему нам нужно увериться в верности Яры Грейджой. Насколько я знаю, сейчас флот Железных Островов насчитывает более трёхсот кораблей. В таком случае мы будем располагать настоящей армадой. Не говоря уже о флоте лорда Лейтона Хайтауэра. Нам нужны они все. Все до единого. Тирион чувствовал, что от этой беседы его похмельная голова вновь начинает раскалываться. Да и мочевой пузырь настойчиво давал о себе знать. — Так вы хотите, чтобы я отправился в Простор, ваша милость? — насмешливо спросил Бронн, прервав явно наскучивший ему разговор о кораблях. — А оттуда — к Дорнийским маркам? Надеюсь, вы не рассчитываете, что я должен справиться со всем в одиночестве? Как вы понимаете, бандиты на дорогах сейчас тоже окончательно распоясались. — Почему же? — Бран едва заметно пожал плечами. — Берите с собой столько людей, сколько сочтёте нужным, однако помните — не стоит вести к Дорнийским маркам нечто, похожее на армию. Иначе восстания точно не избежать. Бронн тем не менее оставался хмурым: ему всё меньше нравилась эта затея. Тирион мысленно застонал, потому что, как бы хорошо он не относился к бывшему наёмнику, прекрасно понимал, что переговорщик из него был так себе. Пусть должность Хранителя Юга и обязывала его. И он не мог поверить, что этого не понимает и сам Бран. Впрочем, он, вероятно, всё прекрасно понимал. — А что же по поводу долга перед Железным Банком? — спросил Тирион, уже догадываясь, какой услышит ответ. — Стоило бы немного успокоить их. — Как только мы получим вести из Дорна и уладим вопрос с лордом Лейтоном, лорд-десница займёмся решением этого вопроса. В конце концов, — с мрачным весельем, как показалось Тириону, сказал Бран, — Золотые Мечи, услугами которых они любили пользоваться, почти полностью уничтожены. Больше они не смогут поддержать ни одного зарвавшегося глупца. — Вестей о Серсее или Дейенерис до сих пор нет? — вопрос, заданный Сэмом, заставил Брана едва заметно поморщиться. Сэм добавил извиняющимся тоном: — Я спрашиваю от того, что ни одного письма из-за Узкого моря мы так и не получили, если исключать то, в котором рассказывалось о стихийном бедствии в старой Валирии. — Всё Рок поглотил, навеки стерев их с земли… — пробормотал Тирион, скорее самому себе. — Да, — неспешно откликнулся Бран, — я знаю. Но рано или поздно… они себя раскроют, да и сир Джейме уже наверняка туда прибыл. Надеюсь, он выполнит моё поручение. Тирион встретился с немигающим взглядом Брана, от чего ему, как и прежде, стало не по себе. Ему казалось, словно в его сознание медленно проникает нечто. Пусть и не мог поручиться, что не накручивает себя из-за мыслей, не дававших ему покоя. — Полагаю, что так, ваше величество, но от Джейме я также не получал никаких известий с тех пор, как он отбыл из Ланниспорта, — Тирион был искренне рад тому, что ему не приходилось врать. Бран кивнул, в его тёмных глазах стыл лёд. — Надеюсь, с сиром Джейме не приключилось никакой беды. «Тебе плевать», — мысленно фыркнул Тирион и понял, что не в силах больше терпеть этот разговор. Осторожно спрыгнул со стула и слегка пошатнулся. — С вашего позволения, ваше величество, милорды, — извиняющимся тоном произнёс он, — но я вынужден откланяться. Как вам прекрасно известно, мы, к сожалению, не покупаем вино, а лишь берём его в аренду, — усмехнувшись, Тирион засеменил в сторону выхода, сосредоточившись только на одном: как можно скорее попасть в уборную. И, конечно, убраться куда подальше от мудрого правителя Вестероса. — Ваша милость, пришло письмо из Винтерфелла от вашей сестры… — услышал он за спиной голос Сэма, и ускорил шаг, пусть его маленькие ноги двигались и не так быстро, как ему бы того хотелось. *** «Золотые руки всегда холодны, а женские — горячи». Слова этой песни сами по себе всплывали в голове Тириона всякий раз, когда ему доводилось проходить мимо сожжённой диким огнём Башни Десницы. Что ж, не сделай этого Серсея, похожая участь ждала бы это место от Дейенерис Таргариен. — Серсея хотела уничтожить место, где умер наш отец, — объяснил ему как-то Джейме. — Это доставило ей большое удовольствие, уж поверь. — Место, где я убил его, — поправил его Тирион, чувствуя, как лицо сводит болезненной судорогой. — Где я убил нашего отца и задушил Шаю. «Золотые руки всегда холодны, а женские — горячи. И куда, кстати, отправляются шлюхи, отец? Я так и не нашёл ответа». Пожалуй, это был один из немногих поступков Серсеи, который Тирион одобрял: будь его воля, он бы поступил точно так же. Король уже не раз говорил о том, что Башню Десницы следует отстроить заново, но Тирион в такие моменты думал лишь об одном: «Ноги моей там не будет». Разумеется, это была бы уже другая башня, из новых камней, с иными стенами, свечами и дорогими коврами из Мира. Но разве можно приказать памяти не восстанавливать картину прошлого? С таким же успехом можно велеть реке обратить вспять своё течение. Башня Десницы стала бы призраком, восставшим на пепелище прошлого. «Вчера, сегодня и всегда, и там они, и тут, Лишь ты заснёшь, как со двора в дом призраки придут…» А в Красном замке и без того хватало призраков. Они были здесь повсюду. «…Я лучше не дождусь утра, по лестнице спущусь: Как и другая детвора, я призраков боюсь».[1] Его нынешние покои, находившиеся в бывшем доме Вариса — какая ирония! — его вполне устраивали. Особенно после небольшого ремонта, благодаря которому там появились окна. Сейчас в Малом Совете не было мастера над шептунами, однако Тирион нисколько не сомневался — король в этом и не нуждается. И мысль эта одновременно и веселила, и пугала его. Однако, так или иначе, им потребуется найти на эту должность человека, пусть и для создания некой видимости. Но сейчас, направляясь к себе, Тирион не мог перестать терзаться тревожными мыслями о Джейме: нашёл ли он Серсею, и жив ли он вообще? Времена, когда он искренне желал своей сестре смерти, миновали. Удивительно, как всё может перемениться, когда на горизонте появляется новый враг, куда более опасный, чем прежние. «Но ты сделал это собственными руками, верно? Можешь винить только собственную глупость», — напоминал он самому себе. Тирион беззвучно просил брата никогда не возвращаться обратно. Матерь всеблагая, милостивая ко всем нам, пусть он отыщет Серсею и остаётся вместе с ней в Эссосе! Пусть Джейме всегда был скорее красивым, чем умным, но на это-то у него должно хватить мозгов. Странное дело: когда-то Тирион и в самом деле полагал себя мудрым человеком, способным мыслить здраво, однако жизни — и самой судьбе — было угодно развенчать эту иллюзию, наглядно показав последствия его советов и поступков. Завершающим штрихом в вышедшей жутковатой картине стало коронование Брандона Сломленного, которого Тирион и в самом деле посчитал достойным правителем. «Я чувствую, как чья-то рука опускается на моё плечо. Это — Рок», — ещё фраза из давно забытой страшной книги. Кто мог поспорить тогда, что человек, на вид менее всего заинтересованный во власти, и должен стоять у руля Семи… нет, теперь уже Шести Королевств? Тирион не учёл одного: человек этот оказался самым заинтересованным из всех присутствующих. Какая ирония! Хорошо бы подумать об этом раньше, но Тирион, как и все прочие, оставался слеп к тому, что находилось прямо под носом. Он слушал истории, как он полагал, Брандона Старка ещё в Винтерфелле, и мог лишь восхититься тем, что хранится в глубинах его памяти. Но ему и в голову бы не пришло, с кем на самом деле они все могут иметь дело. Тирион бы, наверное, долго ничего не подозревал, если бы не странный ночной визит пару лун назад, практически перевернувший его представление о человеке, находящемся у власти. *** Тогда Тирион полагал, что его собираются убить, точнее — уже убили, просто он пока не ощущает боли, а на деле подушка уже пропитывается кровью из перерезанного горла. Если боги окажутся милостивы, он умрёт без особых мучений. Чья-то весьма сильная рука зажимала рот, не давая закричать. Тирион яростно замычал, колотя кулаками, пытаясь вырваться, но державший его человек без труда мог справиться с его смехотворными попытками освободиться. В рассветных сумерках Тирион не видел лица — лишь очертания тёмной фигуры, облачённой в тёмную мантию с капюшоном. «Пусть это произойдёт быстро, — мелькнуло снова в его голове. Он не удивился, что кто-то явился прикончить его. В конце концов, рано или поздно такое должно было произойти. — Давай, сир убийца, скорее кончай своё грязное дело». — Тише, милорд, тише, — до Тириона донёсся шёпот, и он не мог понять, мужчина или женщина перед ним, хотя силы человеку было и не занимать, — я здесь не для того, чтобы забрать вашу жизнь, пусть эта идея мне и нравится. Я уберу руку, а вы — не кричите, в противном случае мне придётся… предпринять меры. Тирион не стал уточнять какие, поэтому лишь шумно задышал, стоило незнакомцу отпустить его и убрать ладонь с его рта. — Полагаю, в столь ранний час, новости будут не самые лучшие? — хриплым полушёпотом, всё ещё слегка задыхаясь, поинтересовался Тирион, гадая, кому и зачем понадобилось являться к нему, а главное — как этот незнакомец пробрался мимо стражи. «Вероятно, воспользовался уцелевшими тайными ходами, тупица», — подсказал внутренний голос. Тирион многое бы отдал, чтобы его таинственный посетитель оказался Варисом, но Варис был мёртв, окончательно и бесповоротно, а сидевший перед ним очевидно обладал более хрупким телосложением. Это угадывалось даже под складками бесформенной тёмной мантии. Но, невзирая на хрупкость, руки этого у незнакомца оказались весьма сильными и очевидно приученными к тому, чтобы держать оружие. — Разговор не займёт много времени, милорд, но надеюсь, вы не воспримете это как сон, — в голосе послышалась усмешка, — или не позовёте стражу после того, как я вас покину. Только сейчас Тирион различил в выговоре не знакомца отчётливые южные, дорнийские, нотки. Пусть акцент этот и был сглажен: очевидно, человек этот немало времени провёл вне места, в котором родился. — Это будет зависеть… — палец коснулся его губ. И Тирион тут же ощутил тот самый запах, который уж кого-кого, а его обмануть никак не мог, не запах парфюма и даже не запах тела сам по себе, но нечто, сразу сказавшее ему: таинственный посетитель — женщина. — Ближе к делу, милорд. Это важно, и от этого зависит судьба не только Вестероса, но и всего мира, — тон голоса был серьёзным, но Тирион едва не расхохотался: чего-чего, а уж спасать мир у него всегда получалось из рук вон плохо. Да и благодарности мир за подобные деяния обычно тоже не выказывал. Он прикусил нижнюю губу, веля себе не издавать ни звука, однако следующие слова заставили его позабыть о прежнем веселье: — Меня зовут Аллерас, — представилась она мужским именем, которое, очевидно, чаще всего и использовала, — я здесь с целью передать вам послание от архимейстера Марвина. Скорее, по долгому недоумённому молчанию, чем по выражению лица, таинственный — нет, таинственная — Аллерас поняла, что Тирион понятия не имеет о том, кто такой архимейстер Марвин. — «Книга о потерянных книгах», слыхали о такой, милорд? — в голосе, по всей видимости, дорнийки послышалась очевидная насмешка. — Один из двух экземпляров находится на Железных Островах, в библиотеке лорда Харлоу… Другая — в закрытой секции библиотеки Цитадели Староместа. — Каюсь, необразован, — с наигранным весельем откликнулся Тирион и после добавил: — Могу я зажечь свечу, сир… или кто вы там, с запертыми окнами здесь слишком темно. Возражений не последовало, однако Тириона тут же предупредили: — Только без фокусов, у меня хорошая реакция. Я здесь с мирным поручением, но планы мои могут быстро измениться, если вы вынудите меня. Тирион, осознав, что смерть ему — по крайней мере, этой ночью — не грозит, ничуть не испугался. Когда неверный огонёк единственной свечи озарил комнату, он заморгал. Аллерас откинула капюшон, позволяя рассмотреть себя внимательнее. Светло-коричевая кожа очевидно свидетельствовала, что к происхождению этой женщины определённо причастны также и жители Летних островов. А вот лицо… Эти змеиные глаза, словно из оникса, острота черт, тёмные волосы, всё в её облике прямо кричало об одном: Тирион уже видел её прежде. Точнее, не её, а того, кто был невероятно на неё похож. Он смотрел в её глаза и ему казалось, что на него смотрит давно убитый Григором Клиганом Оберин Мартелл. Словно он восстал из могилы в облике молодой женщины. Губ Тириона коснулась нервная улыбка, и он не смог сдержать вопроса, который так и рвался из глотки против воли: — Вы — Песчаная Змейка? Дочь Оберина Мартелла? Глаза Аллерас округлились, но она тут же взяла себя в руки, оборвав дальнейшие вопросы на эту тему: — Это не имеет отношения к делу, милорд. «Очень в этом сомневаюсь», — насмешливо подумал Тирион, но на этот раз смог удержаться от замечания. — Прошу прощения, вы и в самом деле очень на него похожи… Ну, миледи, чего вы хотите? И чем вам может быть полезен карлик? — Я не миледи, но мейстер просил передать, что король — не тот, за кого себя выдаёт. — Очень философский вопрос… — Аллерас не дала Тириону договорить: — Мне не до шуток, милорд, — голос её стал раздражённым, — я рисковала жизнью, пробираясь в ваши покои, и вы должны выслушать меня внимательно. Терпение у меня отнюдь не бесконечное, как вы почему-то полагаете. — Простите, спросонья я не всегда сообразителен. Он заметил, как Аллерас — хотя, конечно, это было не её имя — закатила глаза к потолку, но всё-таки продолжила говорить: — Вам следует подумать кое над чем. Не столько над моими словами, сколько над словами книг. Над историями, столь вами любимыми. — Книги? Вы ведёте речь о той самой книге этого таинственного мейстера? На лице его собеседницы появилась немного лукавая улыбка, словно она улыбалась тому, что знает лишь она одна. И, может быть, этот её мейстер. — Обязательно почитайте об Эйегоне Невероятном, уверяю, вам это чтиво придётся по нраву. — Вы что же, тайком пробрались в мои покои, чтобы порекомендовать занимательное чтиво? — Тирион ничего не мог поделать с насмешкой, сквозившей в его голосе. — Нет. Я здесь для того, чтобы вы все могли прочистить свои мозги, и вы сами — в первую очередь, — она снова заговорила с очевидным раздражением, даже презрением. Но к подобным проявлениям чувств по отношению к себе Тирион давно привык. — Всё это касается короля, которого вы все выбрали. — Брандон Сломленный? Сомневаюсь, что о нём кто-то писал. — Не о нём. О Кровавым Вороне. — О, при чём тут Бринден Риверс? — с удивлением спросил Тирион. — Он пропал бог знает сколько лет назад за Стеной. И он был не Кровавым Вороном, а Трёхглазым. Чему вас только учит мейстер? Глаза Аллерас сузились. Тирион мимоходом не мог не подумать о том, что все прочие, пожалуй, могли бы принимать её за хрупкого и миловидного юношу, однако опытный глаз всё же не обмануть. — То, что правит всеми вами, не Брандон Сломленный, неужели вы не понимаете? — Прошу прощения, я не понимаю… — Поэтому вы должны понять, и чем раньше — тем лучше, иначе гибель ждёт каждого, одного за другим. Не то, чтобы мне было дело до ваших жизней, но на кону стоят не только они, Ланнистер. — Он безумец, этот ваш мейстер, — Тирион попытался улыбнуться, но почему-то весело ему не было. Аллерас не воспроизводила, если быть честным, впечатление помешанной. Она была безумна ровно в той мере, чтобы оставаться нормальной. — И что же мне делать с полученной информацией, миледи? — Для начала: подумать как следует, — она фыркнула, а после извлекала из складок мантии запечатанный конверт и швырнула его на грудь Тириона. — Прочтите это, а потом принимайте решение. — Всегда знал, что дорнийцы немного не в себе… — но договорить Тирион не успел: Аллерас неожиданно сделала выпад вперёд, едва уловимое движение — и вот у его горла уже оказалось холодное лезвие кинжала. — Хватит шутить, тебе должно быть не до шуток, Ланнистер, раз уж даже я сдерживаю свои порывы, — от её шёпота, столь страстного и горячего, Тирион ощутил то, что, по здравому измышлении, вовсе не должен был испытывать: возбуждение. Самое настоящее, накатывающее тягучей горячей волной, от которого из головы вылетают все мысли, кровь приливает к щекам, а во рту становится сухо. Сейчас он надеялся, что Аллерас этого не заметит. — Значит ли это, что мы должны готовиться к очередной войне? — прочистив горло, чуть хрипло спросил он, с большим трудом не отводя от неё взгляда. — Нельзя этого исключать, — наконец, она подалась назад, убирая кинжал и рывком вставая с места. Кровать едва заметно скрипнула. — Но почему ваш мейстер сказал это мне, а не кому-то более… достойному? — фыркнул он. — Спаситель королевства из карлика так себе. — Этот вопрос вам следует задать ему лично, — в тон ему ответила Аллерас. — Я тоже не питаю к вам любви, но у меня есть принципы и я дала обещание. Мейстер всегда был человеком, многое знавшим заранее. Вероятно, в этом и кроется причина. «Я чувствую, как чья-то рука опускается на моё плечо. Это — Рок». Тирион невольно вздрогнул, ему вдруг и в самом деле стало страшно. — Я вынуждена покинуть вас, — тенью она скользнула прочь, к стене, где, вероятно, и крылся один из тайных ходов Вариса, — обдумайте это как следует перед тем, как идти рассказывать о моём визите королю и показывать ему послание от мейстера. — Даю слово, пусть и слово карлика, — хмыкнул Тирион. — Будьте осторожны. В этом месте полно змей. — О, не волнуйтесь, со змеями мне всегда удавалось найти общий язык, — послышался насмешливый ответ. В тот миг она больше походила на ночную тень. Едва заметное движение воздуха, тихий скрип — и Тирион остался один на один со слабым пламенем свечи и спутанными мыслями, напиравшими теперь со всех сторон. Письмо, которое ему передал, если верить таинственной дорнийке, некий мейстер Марвин, также покоилось рядом. Тирион потянулся к нему чуть подрагивающей рукой, вскрыл печать Цитадели и принялся читать. *** Тирион так и не показал прочитанное Брану, хотя и сам до конца понял, можно ли верить всему, что там написано. Некоторые вещи так и вовсе не укладывались в голове. Но не прошло и нескольких дней, как король издал указ, который никого не опечалил, однако немало удивил. Великому Мейстеру было велено разослать его по всем Шести Королевствам. «Я, Брандон Сломленный из дома Старков, король андалов, ройнаров и Первых людей, законный правитель Шести Королевств и защитник государства, с сей поры объявляю веру в Бога Огня, Красного бога, также именуемого его последователями Р`глором, преступным деянием. Каждый, кто будет замечен в поклонении сему божеству или уличён в общении с красными жрецами, предстанет перед судом. Всем красным жрецам по милости короны даётся право в кратчайшие сроки покинуть Шесть Королевств, те же, кто воспротивится данному указу, будут отправлены в Ночной Дозор либо казнены». Пока Сэм записывал слова короля, Тирион не мог не думать о том, как отреагируют на подобный ход короля по ту сторону Узкого моря. Когда же он осмелился задать прямой вопрос его величеству, то услышан сдержанный ответ: — Я не запрещаю купцам и прочим жителям Эссоса, исповедующим веру в Красного бога, ступать на наши земли, под запретом лишь символы веры и её распространение в Шести королевствах. — Дозволено ли мне будет узнать, — осторожно продолжил Тирион, всё ещё недоумевая, — с чем связано это решение, ваша милость? — Я полагаю эту веру опасной, поскольку более не желаю, чтобы в Шести Королевствах кто-либо приносил человеческие жертвы. Довольно. Тирион не нашёлся, что возразить, хотя и чувствовал — есть некая тайная причина, главная причина, которая толкнула короля на этот шаг. Но о ней он, разумеется, не желает говорить. — Можешь себе представить, он запретил людям поклоняться Богу Огня? — насмешливо спросил Тирион в тот же день у Джейме, который практически не покидал покоев, которые по всем правилам принадлежали сиру Бриенне. — Что только на него нашло… Джейме искоса посмотрел в его сторону и тут же отвёл взгляд. Ему, похоже, не было до этого никакого дела. Тирион хотел рассказать ему об Аллерасе, ему нужно поделиться своими сомнениями и опасениями, однако он видел и понимал: Джейме к подобному вовсе не расположен. Вряд ли он даже станет слушать. — Джейме… — начал было он, но договорить не имел возможности. — Оставь меня, — тут же оборвал его Джейме, больше не поворачивая в его сторону головы, — я хочу побыть один. Тирион ощутил, как сердце судорожно сжимается, словно стиснутое чьей-то ледяной рукой. Тон, которым с ним говорил старший брат, причинял почти нестерпимую боль. Он испытывал желание оказаться как можно дальше отсюда, ещё лучше — в другой жизни, в ином мире, ином времени. Там, где всё случившееся можно было исправить. — Как скажешь, — с деланным безразличием откликнулся Тирион, — но всё-таки я советую тебе хоть иногда высовывать нос из этой комнаты. Мир... он куда больше, чем тебе кажется, Джейме. И куда интереснее. «Яра Грейджой, — думал он тогда, — вот, кто мне нужен. Яра Грейджой и, возможно, Давос». Но Яра Грейджой до сих пор прибывала на Железных Остовах, наводя там порядок и не желая появляться в Королевской Гавани из-за захлестнувшей её эпидемии. Тирион тщательно обдумывал письмо, которое следовало бы написать: такое, в котором никто бы не усмотрел тайного умысла, прочитай его посторонний. Прежде всего, он хотел узнать, в самом ли деле существует та книга, о которой упоминалось в таинственном ночном разговоре. Решение нашлось на удивление быстро. *** «Милорд, благодарю вас за беспокойство о моём здоровье. Моя племянница действительно пребывает сейчас в Десяти Башнях, доме своего детства, который любила даже больше дома родного отца. Заботится обо мне, столь несвоевременно испытывающим проблемы со здоровьем, хотя я знаю, что у неё теперь есть заботы поважнее. Вы спрашивали, есть ли в моей библиотеке, известной находящимися там редкими книгами, нечто интересное, рассказывающее о землях по ту сторону Узкого моря, что могло бы оказаться полезным. В самом деле, у меня имеется некая малоизвестная книга, написанная одним мейстером. «Книга о потерянных книгах» будет весьма интересна с точки зрения изучения неизведанных прежде земель Эссоса, о которых ведомо немногим, а также о загадках, таящихся там. Разумеется, в ней есть весьма сомнительные утверждения и истории, которые вряд ли можно принять на веру, однако она по-своему познавательна и расширяет представление об обыденных вещах. Мейстер Марвин, написавший эту книгу, утверждал, что отыскал три страницы из «Знаков и предзнаменований». Той самой утерянной книги, повествующей о видениях, посещавших незамужнюю дочь Эйенара Таргариена перед Роком Валирии и ставших причиной, по которой Таргариены покинули родные земли. Если вам угодно, я велю своему мейстеру сделать копии наиболее интересных мест и передам их вам через свою племянницу, миледи Яру Грейджой. Также у меня есть отрывок из «Пожаров Свободных Земель», что также может вас заинтересовать. Однако, увы, полная её копия находится в Волантисе. Если вам будет угодно, эту книгу я также могу дать вам во временное пользование при условии, что вы вернёте её в целости и сохранности. Лорд Родрик Харлоу». Тирион улыбнулся, откладывая переданное ему с Железных Островов послание. Написать не напрямую, как ему представлялось, было отличным ходом: всем было известно о любви Родрика Харлоу к чтению, а также о том, что в библиотеке его находились книги из закрытой секции Цитадели Староместа — такие и прежде невозможно было отыскать и в Красном замке, не говоря уже о множестве утраченных после пожара книг. Тысячи тысяч древних томов и свитков превратились в пепел и оказались развеяны по ветру. Кое-что, впрочем, уцелело. Не те книги, которые Тириона тогда интересовали, но шанс узнать волнующие его вещи всё же оставался. «Хватит, остановись, — пытался не раз сказать он самому себе, копаясь в этом всём, — это ерунда. Девчонка очевидно имеет отношение к Дорну и хочет внести смуту в Малый Совет». Возможно, это было так, но Тирион, даже не раз ошибаясь, всё-таки верил некоторым своим предчувствиям, и он знал — его посетительница была искренна. Во всяком случае, она верила в то, что говорила. А значит, и он должен удостовериться либо в правоте её слов, либо окончательно отбросить сказанное ею как нелепицу и заняться тем, что по-настоящему имеет значение. То же самое касалось и того странного письма, которое он старательно прятал в своих покоях, пока ещё не решаясь предать огню и обратить в пепел. Например, собственным братом, который, похоже, вовсе был не рад остаться в живых. «Я не хотел, чтобы всё обернулось так. В самом деле не хотел, Джейме, — мысленно повторял он. — Если бы было возможно, я бы отдал жизнь, дабы всё изменить». Тирион торопливо направлялся в покои Великого Мейстера, чтобы задать волнующий вопрос именно ему. Возможно ли достать интересующие его книги? «Должен же я, в конце концов, брать хоть с кого-то пример. Я был бы не против, если бы мне предоставили и другие книги, в которых можно почитать о великих десницах прошлого. Не хотелось бы повторять прежние ошибки», — такое пояснение казалось ему вполне приемлемым. — Книги из Староместа прибудут, я отправлю им ворона, — покладисто, как и прежде, согласился Сэм, кротко улыбаясь. — Приятно знать, что у кого-то ещё есть жажда к чтению. Значит, вас интересуют королевские десницы, начиная с Ориса Баратеона до лорда Россата. — Верно, о правлении Джона Аррена, Эддарда Старка и Тайвина Ланнистера мне и без того известно достаточно. Особенно интересно было бы узнать об Алтоне Селтигаре, Осмунде Стронге, септоне Барте и Бриндене Риверсе. — Да, то были известные и великие люди, — с серьёзным видом кивнул Сэм, — особенно лорд Бринден. Я читал о нём в библиотеке Чёрного Замка. — Хочу учиться у лучших. А ещё мы с вами, мейстер, оба прекрасно понимаем, как чтение может отвлекать от всех прочих проблем… — О Бриндене Риверсе я сам могу вам немного рассказать, — неожиданно заметил Сэм, снова приняв смущённый вид, словно говоря нечто постыдное, — если вам будет угодно… — Да, не стесняйтесь, — попросил его Тирион, устаиваясь поудобнее. Сэм слегка прокашлялся. — На самом деле, знания мои несколько поверхностны. Вы и сами, наверное, знаете многое. — Я знаю лишь о его происхождении, восстаниях, которые он подавил и войнах, в которых участвовал. — И он был одним из лордов-командующих в Ночном Дозоре, — довершил Сэм, всем своим видом показывая, насколько это важно. Тирион кивнул. — О нём ходили разные слухи, милорд, якобы он был колдуном, оборотнем и чернокнижником. Изучал тёмную магию… вы понимаете… — замялся Сэм. — Не знаю, насколько это может соответствовать действительности. — Люди всегда болтают, — хмыкнул Тирион, — и чаще всего о том, в чём ничего не смыслят. — При жизни он получил прозвище Кровавого Ворона и командовал отрядом, который носил название Вороньих Клыков. Некоторые из них последовали за своим бывшим командиром на Стену, куда его отправил Эйегон Невероятный за убийство Эйениса Блэкфайера, лично обезглавив того перед участниками Великого Совета. Знаете, ведь он прибыл в Ночной Дозор на одном корабле с мейстером Эйемоном, — губ Сэма коснулась грустная, немного тоскливая улыбка, однако он тут же покачал головой, словно отбрасывая воспоминания, его толстые щёки затряслись. Но он уже вернулся к прежнему разговору. — О нём говорили, что у него есть множество глаз, и речь шла не о шпионах… Не знаю, что именно имелось ввиду. Некоторые уверяли, что силы эти связаны со Старыми Богами, с чардревами. Многое из этого Тирион, безусловно, знал, но всё же слова, сказанные Сэмом, заставили его едва заметно поджать губы. У него, однако, получилось изобразить лёгкое удивление: — В самом деле? — Это слухи, милорд! — хмыкнул Сэм. — Никакого подтверждения тому не было. Его не любили за убийство родного брата, который поднял восстание Блэкфайеров с целью занять Железный Трон. Скорее всего, не более, чем грязные наветы. К тому же, он сгинул за Стеной во время одной из вылазок вместе со всеми, кого вёл за собой. Больше его никто не видел — ни живым, ни мёртвым. — Хм… — Тирион потёр подбородок, изображая задумчивость. — Нисколько не сомневаюсь, что большинство этих слухов — выдумки необразованных крестьян. Но мне всё же хотелось бы почитать всё самому. Да и не только о нём, как я уже сказал. Вы сказали, что попросите в Староместе книги о великих десницах. Могу я на вас рассчитывать? — Конечно, милорд, — лицо Сэма очередной раз озарила улыбка. — Сегодня же я отправлю им ворона, если вам будет угодно. — Милорду угодно, — Тирион спрыгнул со стула. — Буду вам всячески благодарен, мейстер. И Сэм привычно зарделся, как это всегда бывало, когда его так называли. То ли от смущения, то ли от удовольствия. *** В книгах, вскоре полученных им из Староместа, он не узнал для себя чего-то принципиально нового. А вот зерно подозрений, очевидно оброненное в благодатную почву, уже дало первые всходы. Скоро можно будет собирать щедрый урожай. Как они все могли об этом позабыть? История с Королём Ночи и его воинством настолько заслонила всё прочее, что никто даже не подумал о делах прошлого. Несмотря на все ожившие сказки из детства, несмотря на старые легенды, которые буквально восставали из мёртвых, они не учли того, что существуют и другие истории, продолжавшие жить. Которые даже не умирали в полном смысле слова. Такие, как Бринден Риверс. Ведь кто впервые за долгое время мог назвать себя древовидцем? Вороном с тысячей и ещё одним глазом. Но Тириона пронзила ещё одна, куда более страшная догадка. Точнее, предположение, которое долгое время не давало ему покоя: Трёхглазый ворон и Король Ночи своего рода были порождением Старых богов. И мог ли один существовать без другого? Вероятно, мог. Однако как долго? И не значит ли это, что Иные — а значит, и Король Ночи — рано или поздно всё равно вернутся? Стены же, которая когда-то могла их удержать, более не существовало. — Бринден Риверс, — напоминал он себе, — ты должен понять, в самом ли деле он до сих пор жив. — Опомнись, Тирион, — он не замечал, что отвечает самому себе, изображая голос покойного отца. Со стороны Тирион, вероятно, напоминал безумца. Благо, никто не мог видеть его в тот момент. — Опомнись. Бринден Риверс без вести пропал за Стеной. — Да, пропал, также, как долгое время пропадал Брандон Старк. Но потом он вернулся. И сказал… Что он сказал? — Тирион свёл брови к переносице, вспоминая. — Ах да, он сказал, что он не Брандон Старк, а Трёхглазый ворон. Могло ли в этом быть куда больше правды, чем есть на самом деле? — Не неси чепухи, — ответил из пустоты голос Тайвина Ланнистера. — Ты Ланнистер и не должен даже думать о подобных глупостях. Как он мог… — Запросто, — не без удовольствия оборвал его Тирион, меряя комнату тревожными шагами. — Полагаю, я догадывался об этом давно, или о чём-то подобном: я видел, что передо мной кто-то другой, но не придавал этому значения, полагая, что так и должно быть. Брандон Старк обрёл нечто такое, что лишало его прежней сущности… — Возможно и так, — чуть насмешливо протянул Тайвин. — Но, Тирион, разве это действительно имеет значение? Даже если он и тот самый Трёхглазый ворон, который не является Браном, упавшим с башни, что это меняет? Он тот же человек, которого ты привёл власти и от имени которого правишь сам. Тирион замер. В самом деле — что именно это меняет? Возможно, отец, как это бывало раньше, прав. — Но, — тут же нашёлся он, — тогда выходит, что Бринден Риверс мог сам… — Что? — Сам мог устроить что-то подобное. Ответом Тириону снова было фырканье, и он ощутил раздражение. — Ты мёртв, отец, и я беседую сам с собой вслух. Ты мешаешь мне думать, — сердито произнёс он, обращаясь к пустой комнате. — Отправляйся… отправляйся туда, где тебе самое место. На какое-то время вокруг воцарилась блаженная тишина. Даже мысли, казалось, покинули Тириона. Но продлилось это недолго, напоследок он всё же услышал ещё одно наставление от отца: — Будь внимателен, неблагодарный сын. Наблюдай за происходящим. Вспомни всё, что случилось за последнее время. Не следует слишком кому-то доверять, однако должен быть человек, на которого ты мог бы положиться. — Джейме… — Нет, не Джейме. Сейчас он не годится для того, чтобы говорить с ним о таких вещах. Найди кого-то другого. Давай, у тебя есть множество недостатков, однако прежде я не замечал, чтобы ты был глуп. Не будь дураком, Тирион. — Лорд Давос, — пауза. — Возможно, лорд Давос… — Да… лорд Давос, старый контрабандист. Хотя, возможно, твой выбор не так уж и плох. *** — То есть вы утверждаете… —нахмурился Давос, очевидно удивлённый сказанным королевским десницей. Они сидели в покоях Тириона: тот озаботился тем, чтобы двери и окна оказались тщательно закрыты, и говорить предпочитал приглушённым шёпотом. — Я ничего не утверждаю, — покачал головой Тирион. — Но у меня есть определённые опасения. И даже предположения. — Что же он, по-вашему, может замышлять? Тирион посмотрел на Давоса с сомнением. Тот был человеком преданным, и если он в действительности так уж предан новому королю, то, без сомнения, голова его окажется на пике. — Вы же хорошо читаете теперь, насколько я знаю, — наконец выдохнул он, доставая надёжно спрятанное в тайнике послание. — Прочтите. Давос вцепился в письмо левой рукой и ловко раскрыл его, всё также хмуро вглядываясь в написанные там уверенной рукой строки. Смотрел он туда куда дольше, чем следовало: видимо, какое-то время он перечитывал его снова и снова. — Кто такой этот мейстер Марвин? — наконец спросил Давос. В приглушённом полумраке комнаты лицо его выглядело тёмным и при том весьма напряжённым. — Некий архимейстер тайных наук, состоящий в Конклаве, — пожав плечами, ответил Тирион. — Я о нём почти ничего не знаю. Надеюсь для начала ознакомиться с его трудом, который мне должна привезти Яра из Десяти Башен. — И вы полагаете, что он пишет правду? Я имею ввиду, в этом письме. Это же… — Звучит как фантазия безумца, знаю, — закончил за него Тирион. Давос ничего не ответил, и он продолжил уже чуть более успокаивающим тоном: — Время покажет, однако… ничего нельзя исключать, не так ли? Во всяком случае, в искренности намерений этих людей я не сомневаюсь. Давос наконец протянул письмо обратно Тириону. И тот подумал, что теперь, наконец, можно его сжечь, а не прятать и каждый раз опасаться, что его обнаружат. — Нам следовало бы сказать об этом королю, — тут же хмуро заметил Давос, помедлил некоторое время, а потом добавил: — Только если мы уверены, что всё это — ложь. — Я думаю, он верит в написанное. Но верно ли это всё, сложно судить. — Если кто-то узнает об этом разговоре… — Давос задумчиво почесал небритую щёку. Слишком напуганным он не выглядел, хотя озабоченность хорошо читалась на лице. — Сами понимаете, чем это может грозить. — Только если мы умолчим об этом, — потряс пергаментом Тирион. — Но, знаете, милорд, пока мы ничего и не предпринимаем, мы лишь наблюдаем, не так ли? — Некоторым хватит и этого, чтобы обвинить нас в заговоре, — хмыкнул Давос. — Королям достаёт и меньшего. Тирион пристально посмотрел в его глаза, стараясь уловить хотя бы намёк на попытку солгать. — Вы собираетесь сказать об этом, лорд Давос? — прямо спросил он. — Нет, — последовал ответ после короткой паузы. — Пока что я предлагаю считать это не более, чем чьей-то шуткой, которая призвана смутить разум. Я буду молчать, как и вы. Тирион кивнул, испытывая некоторое облегчение. — Но если в этом окажется хоть доля правды… Давос глубоко вздохнул. — Значит, по всему выйдет, что Шести Королевствам ещё не скоро предстоит узнать, что такое настоящий покой. — О, сир Давос, — назвал его Тирион по прежнему титулу. — Покой нам только снится. И спасибо вам, — уже серьёзнее добавил он, — что отнеслись к этому с пониманием. — Станнис Баратеон, — тихо заметил Давос, — погиб, я считал его своим королём. И после его смерти я поклялся служить достойному правителю, каким стал был и он сам. Если этот человек… этот король может представлять опасность для народа Вестероса, мы с вами должны иметь это ввиду. Тогда-то Тирион и понял, что Давос Сиворт, старый контрабандист, как назвал его голос отца, в самом деле готов пойти до конца, чем бы ему это не грозило. Может быть, потому что в какой-то мере всё-таки оставался человеком принципа. *** Джейме принял решение уехать — и это не удивило Тириона. Он отказался от права наследования Утёса Кастерли — в этом также не было ничего удивительного. Намерение Джейме разыскивать Серсею в Эссосе было, конечно, рискованным, но Тирион видел по глазам брата: тот не остановится ни перед чем, если Серсея ещё жива и у него есть шанс исправить совершённые им ошибки. Он мог бы попытаться отговорить старшего брата, однако и в этом не было никакого смысла. Тирион же и без того потратил много времени на бессмысленные действия. Если Джейме так решил, значит, изменить ничего невозможно. «Он же Ланнистер, — с невесёлой усмешкой напоминал себе Тирион, — а значит, упрямец. Разве я не такой?» Другое дело, что у Тириона во всём свете не осталось ни единого человека, ради которого он готов был отправиться хоть на край света, рискнуть собственной жизнью. Да и был ли такой человек когда-то? Наверное, всё сложилось бы иначе, если бы был. Однако, что по-настоящему заставило Тириона испытать ужас вперемешку с удивлением, так это король. Тогда, перед самым отъездом Джейме, он посмотрел иначе на этого человека, который выглядел совсем мальчишкой. Но он не был мальчишкой. Тирион торопливо писал письмо для Джейме, надеясь, что этот прочтёт его прежде, чем бросить в огонь. О, лишь бы он сжёг его, не просто выбросил! Тирион писал и вспоминал сказанное Брандоном Сломленным на последнем заседании Малого Совета. — Сегодня я вынужден сообщить своему совету тревожные вести, — начал он. Сир Подрик, стоявший за его плечом, оставался безучастен, словно статуя. Прежде, Тирион это прекрасно помнил, этот улыбчивый парень никогда таким не был. — Насколько тревожные? Дорн… — попытался уточнить Бронн, но Бран поднял руку, веля тому молчать. — Нет, дело не в Дорне. Я узнал, что наши враги по ту сторону Узкого моря замыслили недоброе. Некий мейстер Марвин, его пособники, жрица Кинвара и бывший десница королевы Серсеи Квиберн, намерены вернуть к жизни Дейенерис Таргариен и развязать очередную войну. Пожалуй, если бы посреди зала Малого Совета ударила молния, расколов надвое стол, за которым они все сидели, это и то произвело бы куда меньшее впечатление. — Ваша милость… — спустя, кажется, пару вечностей начал Давос, первый пришедший в себя. — Это… Он не смог подобрать верных слов и прочистил горло. — То есть, вы хотите сказать, что они намерены воскресить Дейенерис также, как некогда воскресили вашего кузена? Имя Джона Сноу здесь словно навсегда оказалось под запретом. Может быть, потому что всем — и Тириону в том числе — было несколько стыдно вспоминать о судьбе, на которую они его обрекли. И ещё потому, что никто не знал, как теперь верно его именовать: Джоном Сноу или всё же Эйегоном Таргариеном? — Не совсем, — помедлив, ответил король. — Однако способ и не играет никакой роли. Главное — это последствия подобного поступка. Они все участвуют в заговоре против короны. Тирион покачал головой, чувствуя, как тело начинает сотрясать мелкая дрожь. — Если мы допустим, что это правда… — заговорил он и тут же осёкся: Бран полоснул по нему таким ледяным взглядом, что, будь то меч, развалил бы Тириона надвое. — Если это правда, — всё же настойчиво повторил Тирион, находя в себе силы не отводить глаз. — Ваше величество, при всём моём уважении, это могут быть и всего лишь слухи. — Я знаю, о чём говорю, — голос Брана был таким же холодным, как и взгляд. Лёд этот был способен заморозить всё живое. — Я видел это. Тишина, повисшая над столом, нарушалась лишь чьим-то сбитым дыханием — и Тирион в панике осознал, что оно принадлежит ему самому. Он прокашлялся, как это прежде делал Давос, бросил на того короткий выразительный взгляд, и тихо вздохнул. — Что же вы предлагаете, ваше величество? Как ваши советники, мы можем помочь принять вам какое-то решение. Бран задумался, чуть нахмурившись. Тирион снова украдкой посмотрел на Давоса, в глазах того читалось скорее недоумение, чем испуг или что-то ещё. Он был удивлён не меньше Тириона. На его счастье. Потому что действовать, будучи напуганным, — непростительная ошибка. — Их следует выследить, — наконец произнёс Бран, поочерёдно окинув взглядом каждого из присутствующих. — И во второй раз убить драконью королеву? — хмыкнул Бронн. — Не позволить им её вернуть, — поправил его Бран. — Лучше предотвратить что-либо, чем иметь дело с последствиями. — Однако, как вашему величеству известно, — напомнил Тирион, — мы не можем послать армию за Узкое море. Говоря об этом, Тирион даже испытывал некоторое сожаление. Может быть, от того, что прекрасно понимал, как с ним поступит Дейенерис Таргариен, если ей угодно будет вернуться в этот грешный мир. Вероятно, Тириона ждала бы судьба его предка, Тайленда Ланнистера, которого изуродовала, оскопила и ослепила во время пыток Рейенира Таргариен. Впрочем, тот и в подобном плачевном состоянии неплохо справлялся в последствии с ролью десницы. Возможно, и Тириону удастся? Но жалел ли Тирион о том, к чему подтолкнул Джона Сноу?.. Может быть. Отчасти. Иногда. — Мы отправим послание нашим друзьям в Эссос, — Бран посмотрел на Сэма, и Тирион постарался отбросить мысли в сторону, слушая сказанное королём, — и предложим им щедрое вознаграждение за любую информацию о местонахождении заговорщиков. Пока что будет достаточно и этого. — Но моя сестра… — нахмурился Тирион. — Ваше величество, не полагаете же вы, что она планирует вернуть Дейенерис? Это же просто… — Смешно, безусловно. Но о её причастности к этой затее я и не говорил. Вряд ли она придётся Серсее по вкусу, — Бран вновь явно о чём-то размышлял, — однако сир Джейме должен вернуть её в Вестерос, а если он отыщет Серсею, то отыщет и Квиберна. А значит — и всех остальных. Одно к одному, как вы понимаете. — А ребёнок моей сестры? — вдруг охрип от внезапно охватившего его волнения Тирион. — Она была беременна, когда… Бран не ответил: как-то криво улыбнулся, отворачиваясь к окну — по всей видимости, залив Черноводной почти всегда представлялся ему куда интереснее, чем лица советников. На мгновение Тириону стало дурно. Он наткнулся взглядом на Бриенну, которая на этот раз молчаливо присутствовала на собрании Малого Совета, ни во что не вмешиваясь. Выглядела она мрачнее тучи с тех самых пор, как Джейме заявил о своём твёрдом намерении покинуть Королевскую Гавань и избегал её всеми доступными способами. Однако после того, как Бран рассказал о его миссии, лицо её, казалось, даже посерело. Губы сжались в узкую бескровную линию, глаза опасно заблестели. Пожалуй, Тирион мог бы пожалеть Бриенну. Также, как мог бы отчитать брата за то, что дал ей когда-то ложную надежду, поступив не как положено рыцарю и настоящему мужчине. Однако… кто он был такой, чтобы осуждать Джейме? И сейчас его куда больше беспокоило лицо короля, его глаза, в которых он читал одно: приговор. Отец всемилостивый, Матерь всеблагая, он вынес приговор. Но кому на самом деле? Джейме? Серсее? Дейенерис? Всем им? После этого короткого заседания, он и ринулся к себе, чтобы написать то скомканное, невнятное послание для Джейме, не осмелившись написать имя Давоса, дабы не скомпрометировать его в случае попадания этого письма не в те руки. Он и сам пока толком не знал, как реагировать на сказанное королём. Кем бы он ни был, Тириону это ещё предстоит выяснить до конца, но он сознавал одно: Джейме не следует возвращаться в Вестерос, пока он, Тирион, не докопается до истины. И пока здесь не будет для них безопасно. Тирион писал, и руки его слегка подрагивали — ему чудилось, что записка эта слишком походит на прощальную. *** Не успел Джейме вместе с сопроводительным отрядом скрыться по направлению к Золотой дороге, ведущей в Западные земли, как засобирался и Бронн, продолжая неустанно шутить о том, что вскоре воссоединится со своим прекрасным замком, который даже толком не успел осмотреть — настолько тот был велик. — Давно пора, — отвечал ему Тирион, — даже не верится, что ты, обретя желаемое, так до сих пор толком и не вступил в права. Может быть, оно того не стоило и тебе нужно метить на что-то покрупнее. — Как ты знаешь, теперь я важный человек, дел по горло, — ухмыльнулся Бронн, ловко, почти молниеносно оказываясь в седле. — И что же, ты даже не воспользуешься паланкином, положенным тебе по положению Хранителя Юга? — Тирион едва не смеялся, глядя на него снизу вверх. Солнце слегка слепило глаза, поэтому он вынужден был заслоняться от него козырьком ладони. — Катись ты в пекло, я, конечно, лорд, но нежить задницу на перине столько времени не намерен. Так недолго и до того, чтобы разжиреть да форму потерять. — Твоей будущей жене, полагаю, дела до этого не будет никакого. Теперь ты в любом виде жених завидный. Бронн повёл плечами, с лица его не сходила привычная кривая, насмешливая улыбка. — И всё же, я хотел бы ей понравится не только за свою щедрость, но и за неземную красоту. Тирион всё-таки рассмеялся, а после протянул руку, Бронн наклонился к нему, крепко стискивая его ладонь. Всадники, которые должны были сопровождать Бронна, уже направлялись к воротам, жеребец Бронна нетерпеливо фыркал. — Удачи тебе, лорд Бронн Черноводный. — И тебе, десница-карлик. Не теряй бдительности! Тирион смотрел на спину Бронна, когда тот, слегка натягивая поводья, неспешно двинулся в путь. Вдруг тот неожиданно повернулся и вскинул руку вверх, прощаясь. Тирион повторил его жест, продолжая стоять на месте. Он хорошо запомнил тот момент: яркое весеннее солнце в зените, слепящее глаза, и фигура Бронна, чётко прорисованная на пронзительно-синем полотне неба. Его вскинутая в прощальном жесте рука. Потому что это был последний раз, когда им довелось увидеться.