где ты всегда можешь меня найти

Ганнибал дождался окончания завтрака, вымыл посуду и расставил ее по местам, и только после этого нашел Уилла. Они почти не разговаривали после вчерашнего. Очевидно, Уилл давал ему достаточно времени для того, чтобы смириться с возможностью… быть униженным. Ганнибал не был стеснительным человеком. Еще с юности он всегда был решительным, и шел на компромиссы только если это было необходимо. Хотя вряд ли их отношения с Уиллом можно было описать как «компромисс», они были уникальны по всем параметрам. Ганнибал предпочитал рассматривать их отдельно от всего остального мира. Возвышенная встреча двух великих умов — двух людей, которые оказались способны полностью понять друг друга. Поэтому, несмотря на то, что пойти на подобное было сложно, Ганнибал мог это сделать. — Если ты просишь полного подчинения, то я бы хотел договориться о периоде времени, прежде чем начать. Уилл моргнул. Если он намеренно разыгрывал удивление ради Ганнибала, этого не требовалось. — Ты это сделаешь? — Ты думал, что я передумаю? Что откажу тебе? Уилл закрыл книгу и положил ее рядом с собой на диване. — Я полагал, что тебе идея покажется слишком непривычной. — И тем не менее ты подобрал и купил ошейник, соответствующий моим параметрам. Похоже, что ты не сомневался, — Ганнибал сел рядом. — Похоже, что я надеялся, — ответил Уилл сквозь легкую улыбку. Даже если ему предложили обходной путь, Ганнибал не собирался его использовать. Он сделает это. Потому что это то, чего хочет Уилл, и потому что это будет новым опытом. — В надежде нет необходимости, — он ответил. — Это то, о чем ты просишь, значит, я сделаю это. — Тогда, возможно, начнем с получаса? — Уилл сел слегка поудобнее. — Конечно. Сейчас? — Ганнибал скользнул глазами по блейзеру Уилла — карман не выглядел пустым. — Не это, — помотал головой Уилл, уловив взгляд. — До этого дойдем позже. И сколько сессий Уилл планирует? Если он хочет добиться глубоких изменений в характере Ганнибала, их потребуется много. — Начнем с самого простого, — Уилл жестом приказал Ганнибалу подняться, пока сам остался сидящим на диване. — Так как это первый раз, я объясню все как можно подробнее. Не хочу, чтобы ты подумал, что я пытаюсь как-то тебя обмануть. Ганнибал заинтересованно кивнул. Уилл снова серьезно посмотрел на него. Это было даже приятно, когда он смотрел так, — никаких подозрений, или горечи, или плохо скрываемой злости. — Я скажу «ко мне, Ганнибал», — Уилл несколько раз похлопал ладонью по своему бедру: два быстрых коротких хлопка, пауза, и снова. Так, как если бы действительно подзывал собаку. Ганнибал ничего не сказал, ожидая окончания инструкций. — Когда я так сделаю, ты встанешь на колени на полу рядом и положишь голову на мое бедро, здесь, — он указал на место, по которому только что хлопал. — Как только ты это сделаешь, получишь награду. Ганнибал поджал губы, изучающе глядя на Уилла. Инструкции были предельно понятны, и Ганнибал мог согласиться, что этот трюк был из тех, которым обычно учат собак. Но куда сложнее было заставить себя следовать сказанному Уиллом, как если бы это была всего лишь простейшая команда, и это не было настолько явным знаком подчинения — получать награду. — Как ты собираешься меня награждать? — спросил он, стараясь, чтобы все слова прозвучали без ненужных интонаций. — Ну, будь ты настоящей собакой, я бы дал тебе угощение, — Уилл улыбнулся. — Но так как ты — это ты, я не думаю, что что-то съедобное сойдет за награду. Как и любая несъедобная вещь, которую Уилл сочтет подходящей для человека в данном случае. Ганнибал внутренне вздрогнул. — И что это будет? — Я коснусь твоего лица, — сказал Уилл таким тоном, будто бы подобная замена была очевидной. Ганнибал сглотнул. Уилл не касался его по своей инициативе. Теперь любое соприкосновение для них было редкостью. Первое время после падения, когда они только залечивали раны, Ганнибалу показалось, что между ними может начаться что-то большее, но все закончилось тем, что он решил дождаться активных действий от Уилла, и затем ничего не произошло. Ганнибал вдруг задумался над тем, не была ли его идея предложить Уиллу выполнение любых желаний, так же как и выбор Уиллом необычного способа им воспользоваться, всего лишь сублимированным желанием близости. Если так, возможно, он найдет происходящее хоть в чем-то приятным. Уилл терпеливо ожидал от Ганнибала подтверждения того, что он все объяснил доступно. — Понятно, — ответил он, внутренне готовясь к предстоящему. Он ждал, что команда вот-вот должна прозвучать. Но пока что Уилл изучал его лицо, и Ганнибал слегка улыбнулся в ответ, избавляя себя от необходимости Уиллу в глаза. Уилл выдохнул — это был большой и медленный выдох. Скорее предупреждающий, чем разочарованный. А потом сказал. — Ко мне, Ганнибал. Ганнибал мгновенно отреагировал на звук хлопка, переметнув взгляд на ладонь Уилла. На мгновение он задумался, как именно ему стоит встать на колени, но ничего подходящего не пришло в голову. Тишина, воцарившаяся после произнесенных Уиллом слов, как будто надавила ему на плечи и он опустился на пол — сначала на одно колено, затем на оба. Уилл был перед ним теперь, он сидел расслабленно и его бедра были слегка расставлены, чтобы Ганнибалу было проще склонить на одно из них голову. Но в этом не было ничего простого — он чувствовал, как растягиваются секунды, намеренно думая о том, что у каждой медали есть две стороны; что нет ничего предосудительного в том, что два выдающихся человека, глубоко понимающих друг друга, могут позволять балансу контроля на время сместиться. А потом он медленно нагнулся, касаясь щекой бедра Уилла. Уилл довольно выдохнул — он, очевидно, был слегка напряжен, пока ждал того, что Ганнибал закончит выполнять инструкции. Затем он почувствовал руку в своих волосах; пальцы Уилла поглаживали и почесывали его, от макушки до затылка. Он касался так ласково, что Ганнибалу пришлось приложить усилия, чтобы сдержать дрожь. — Хороший мальчик, — ласково прошептал Уилл. Пальцы в его волосах продолжали движения, аккуратные и даже нежные, пока Ганнибал невидящим взглядом смотрел в угол комнаты. Они никогда не находились настолько долго в беспрерывном тактильном контакте. По крайней мере так, чтобы оба это прекрасно понимали и выражали согласие на взаимодействие. И какая-то часть Ганнибала желала досконально запомнить каждую деталь происходящего, тщательно сохранить момент в памяти, чтобы лишь изредка позволять себе возвращаться к этим ощущениям. И в то же время он не мог избавиться от смущения. То, как Уилл назвал его… неприятно подчеркивало тот факт, что сейчас они не на равных. Он не ожидал, что это будет так сложно. Ганнибал удержал себя от резких движений — несколько долгих вдохов, и он медленно отстранился. Встретить тяжелый взгляд Уилла было сложно, но тот же внутренний стержень, который позволял ему переживать почти смертельные раны и продолжать сражаться до последнего, помог ему вытерпеть и это. — Если ты наигрался, могу я быть свободен? Ганнибал отвернулся, думая о том, что же такого отразилось на его лице, отчего взгляд Уилла вдруг приобрел какой-то грустный оттенок, прежде чем тот кивнул. Но потом Ганнибал решил, что не хочет об этом думать.