why did you keep silent?

его день рождения выпал на субботу, и они договорились, что он приедет в барнс рано с утра. надежда, что ронан и джозеф забудут про этот день, растаяла еще две недели назад — джозеф тогда оглушительно захохотал, стоило адаму напомнить, что практика в универе заканчивается только пятого числа и празднование придется перенести. что ж, смех джозефа — это вполне веская причина закончить все дела на два дня раньше и свалить наконец на каникулы. адам заводит свой нагреженый додж и молится, чтобы обошлось без вечеринки на сотню человек. милых посиделок на троих и праздничного кекса, а потом секса будет вполне достаточно, спасибо. последние недели в универе выпили из него все соки. хотелось просто лежать и смотреть в одну точку. барнс встречает его нагревшимися на солнце полями и слабым запахом леса. жаркие лучи жгут лицо адама, когда он выходит из машины и тихо хлопает дверцей. смотрит на часы — половина первого — он, кажется, немного опоздал. бмв и мицубиси припаркованы тут же, но самих парней не видно. адам вроде и радуется, что дома тише, чем он предполагал, но тревога все же не дремлет и начинает шевелить своими скользкими лапами где-то в груди. обойдя машины и проверив их на возможные повреждения, он медлит, прежде чем зайти в дом. запертая входная дверь кажется ему теперь как-то зловеще запертой. абсолютная тишина вокруг делает ситуацию еще хуже. — лучше бы тут была толпа угашенных друзей кавински, — шепчет адам себе под нос, пока поднимается по ступенькам. он глубоко вдыхает пару раз, кладет ладонь на ручку и медленно открывает дверь. к тишине добавляется темнота. абсолютная. свет от раскрытой двери не проникает дальше порога. адам смотрит в черноту коридора и не знает, что ему делать дальше. тревожное ощущение пропадает, и вместо него тело сковывает подступающей паникой и ужасом перед этой черной пеленой. адам вытягивает дрожащую руку вперед — ему кажется, что он сейчас натолкнется на какую-то твердую преграду за порогом. по крайней мере, такое было бы проще объяснить. когда он уже почти касается черноты, его руку внезапно сильно затягивает внутрь. ее обхватывает чья-то ладонь и снова выталкивает на свет. рука до боли знакомая — с буквами «hief» на пальцах и изображением черепа на тыльной стороне ладони. адам сжимает пальцы и выдирает джозефа из темноты. тот не тратит время на приветствия. — нам надо уходить, — он хватает адама за рубашку и тянет вниз по ступенькам. — что?.. господи, джози, что происходит? — адам пытается собраться с мыслями. — где ронан? — ему уже не помочь. адам резко останавливается. джозеф дергается следом, потому что его рука все еще сжимает рубашку адама, а отпускать он ее явно не намерен. он опасливо смотрит адаму за плечо, на дом. зеленые глаза сужаются, а брови хмурятся. — послушай, — быстро говорит он, — неужели ты думаешь, что я не пытался?.. — джозеф делает попытки сдвинуть адама с места. — у нас мало времени, давай же! — я не уйду без него, — жестко говорит адам и поворачивается, чтобы снова подняться по ступеням в дом. — сука, какой упертый! джозеф обхватывает адама поперек живота и приподнимает. он пятится вместе с ним и успевает завалиться за ближайшую припаркованную машину, когда гремит взрыв. на мгновение адам глохнет и перестает чувствовать вообще что-либо. потом появляется звон в ушах, затем — давление рук все еще крепко держащего его джозефа на живот и грудь. тот закрыл адама собой. он глубоко вдыхает. джозеф разжимает руки. они оба пытаются встать. оперевшись на капот мицубиси, адам поднимается на ноги и с ужасом оглядывается. все забрызгано красным: земля у дома, крыльцо, машины, спина, волосы и левая сторона лица джозефа. адам закрывает глаза и борется с подступающей тошнотой. распахивается дверь, но адам едва замечает это. под его закрытыми веками — картинка капота мицубиси, всего в красных разводах, и его собственные ладони, размазававшие какие-то ошметки, когда он пытался подняться. это последнее, что он запомнил. — да ты ж ебаный пиздец, — доносится до него голос джозефа. — почему у тебя все через жопу? адам хмурится, соображая, что тот имеет в виду. он открывает глаза и видит, что джозеф обращается не к нему, а к кому-то, кто тяжело сходит по ступенькам и плюхается на землю. за чем-то красно-белым, густо облепившим все тело, адам узнает ронана. он снова закрывает глаза. чувство облегчения оказывается настолько сильным, что он с трудом удерживает себя на ногах. за всем этим он даже не успел подумать, что с ронаном что-то случилось, и теперь, когда он увидел его живым, ядовитые мысли обошедшей их беды штыками вонзаются в его голову. а что, если бы он и правда погиб?.. он гонит их изо всех сил. ронан в порядке. в порядке. он хочет убедиться в этом. шатаясь, он подходит к лежащему на спине ронану. тот улыбается. — с днем рождения, — шепчет он. — в самом деле? — помедлив, отвечает адам. — мать твою, линч, он даже не понимает, что это торт! — джозеф тоже подходит к ним. — он думал, что это тебя распидорасило по всей округе! адам медленно выдыхает. — торт?.. — ну да, клубничный! с какой-то еще хуйней. я не разбираюсь в этом. — джозеф отлепляет от ронана какой-то кусочек и проталкивает его в распахнутый от удивления рот адама. — с днем рождения, ага. действительно, клубника. адам жует сладкую ягоду, чувствует еще бисквит и сливки. очень вкусно. но желание убивать придурков растет быстрее, чем наслаждение от десерта. он призывает на помощь весь свой дипломатический талант и наконец произносит: — что за херня тут творится? джозеф запрокидывает голову и стонет. как человек, который вынужден объяснять одно и то же по сотне раз. — линч проебался. — м-м-м-м, — адам продолжает жевать. — ну я приснил две бомбы. да не смотри ты так! одну с воздушными шариками, вторую с тортом. и линч такой «ты ничо не понимаешь в кулинарии, как ты сможешь нагрезить вкусный торт? бери шары», — джозеф гадко хохочет, — ну и вот. там был таймер. — он наклоняется к ронану и кричит: — слышишь, блин, там был таймер, безобразное ты существо! но нет, до пяти досчитать не вариант. конечно, зачем до пяти, можно досчитать до трех и послать на хуй весь план! — зато торт получился кайфовый. адам смотрит, как ронан слизывает крем со своих пальцев. в голове пусто. — у нас весь дом забрызган клубникой, ронан. — ну… бывало и хуже. адам даже думать не желает о том, когда это было хуже и почему он об этом ничего не знает. — где мои шары? — внезапно спрашивает он. джозеф ехидно улыбается и кладет руку на его ширинку. — вроде на месте. ронан смеется. адам очень хочет тоже, но сдерживается и продолжает серьезно смотреть на джозефа. тот сдается первым. — ладно, сейчас. он уходит в дом. через мгновение возвращается с семью прозрачными шариками, подозрительно похожими на надутые презервативы и заляпанными ягодами. в каждом из них светится по букве. «А», «Д», «А», «М», «Л», «О», «Х». — ты сам виноват, что отказался от самой грандиозной вечеринки в честь тебя, — подытоживает джозеф, вручая шарики и чмокая адама в губы. адам не дает ему отстраниться, вдруг жадно начав целовать в ответ. — но я ее все равно получил, — прервавшись, говорит он, — потому что вы два неуправляемых придурка. — затем указывает на лежащего ронана: — а можно мы пойдем уже в дом? я очень хочу слизать все это с него.