why did you keep silent?

      — не забудь забрать адама с работы.       кавински замирает с бутербродом у рта, так и не успев его откусить. он лежит в кровати с двумя тарелками, стаканом сока и книжкой, и теперь удивленно смотрит на ронана, который преспокойно укладывается рядом с ним. дернув подушку пару раз, линч все же находит удобное положение и прикрывает глаза.       — ты что, серьезно сейчас спать будешь?       — мне нужно приснить какой-нибудь компактный дождик для куста роз у дальней ограды. он все время на солнце, — бормочет ронан, зевая.       — твоя занудная фермерская задница не может подождать до ночи?       — он на солнце, джозеф.       — господи, какой же ты гей.       — саммер роуд, тридцать два. он заканчивает в шесть.       — и без тебя знаю.       когда приходит время выезжать, джозеф почти дочитывает детектив, оставляя две последние главы на вечер, и выводит на лбу ронана несмываемым маркером “i’m so fucking gay”, “help” и “me” на каждой из щек. он в шаге от того, чтобы связать ему ради прикола вместе руки его же кожаными браслетами, но быстро отметает эту идею — ронан вместо безобидного дождика вполне в состоянии приснить какую-нибудь стремную ебанину, которая ему эти связанные руки и откусит. забрав тарелки и стакан, он выходит из спальни.       паркуется у главного входа, аккурат под знаком “парковка запрещена”. охранник у входа уже намеревается двинуться к машине для объяснений как сильно неправ джозеф, но адам, вовремя выскочивший из дверей, что-то говорит ему и быстро спускается вниз. он плюхается на сиденье рядом и перебрасывает рюкзак на заднее кресло. кавински убавляет долбящую басами музыку до приемлемой громкости.       — пэрриш.       — джозеф.       они обмениваются быстрыми взглядами, и кавински выруливает на дорогу.       если бы кто месяц назад ему сказал, что он будет в полигамных отношениях с двумя парнями, он бы не поверил и рассмеялся. если бы кто сказал, что ему понравится тот, кто носит костюмы на работу, прилично себя ведет и свободное время посвящает изучению каких-то статей, — дал бы в нос, честное слово.       так все выглядит на первый взгляд. но адам пэрриш намного больше, чем набор скучных определений. он оказывается совершенно не таким, каким видел его в школе джозеф. и от этого натурально бросает в дрожь.       молчаливый и серьезный, он пугает так же, как и восхищает. адам ставит под сомнение все, что видит и слышит, но если принимает решение относительно чего бы то ни было, то это его окончательное слово. целеустремленность на грани абсурда — кажется, он может добиться всего, чего бы ни захотел. кейбсуотер в его глазах блестит каплями только что прошедшего дождя. джозеф видит это каждый день последние недели, он чувствует его силу. и смертельно хочет сдаться.       он никогда не целует его, даже когда они делят постель на троих. иррациональный страх, что для адама он всего-лишь приложение к ронану, безбашенное и не очень желанное, сковывает его сердце, заставляя каждый раз переключаться на линча. тогда адам буравит его пристальным взглядом голубых глаз, от чего джозеф совершенно не знает, как вести себя.       а еще у адама пепельные волосы, торчащие ключицы и лопатки, и россыпь веснушек на скулах, которые сводят с ума. джозеф становится таким неуместно тихим рядом с ним.       они едут в полном молчании. кажется, они никогда не оставались наедине так надолго. роль бустера между ними обычно играет линч, но сейчас его нет, и атмосфера в машине прекращает быть комфортной. джозеф достает сигареты и открывает окно со своей стороны. адам быстро печатает в телефоне, разложив перед собой какие-то бумаги.       пэрриш не любит, когда накурено. джозеф вдруг вспоминает об этом, едва успев щелкнуть зажигалкой. как-то в амбарах адам зашел на кухню, где сидел кавински с сигаретой и книгой, слишком увлеченный ею, чтобы выйти на улицу, где уже стемнело и невозможно было читать. адам ничего не сказал ему, просто открыл пошире окно. его молчаливые действия говорили сами за себя.       кинув быстрый взгляд на пэрриша, продолжающего ковыряться в телефоне, он выбрасывает сигарету, так и не сделав ни одной затяжки. потом закрывает окно.       — зачем ты делаешь это? — адам прекращает печатать и теперь смотрит на него в упор.       — что именно? — джозеф непонимающе смотрит в ответ, на мгновение отрываясь от дороги.       — вид, что тебе стремно рядом со мной. если ты покуришь в своей же машине, я ничего тебе не скажу.       — как раз это меня и пугает. ты все время ничего не говоришь.       — останови машину после перекрестка вон на той стоянке, — тихо говорит адам, указав рукой на полупустую площадку.       джозеф разочарованно откидывается на подголовник, аккуратно выруливая с проезжей части. он останавливает машину поперек двух парковочных мест и просто ждет, пока адам выйдет. его тон кристально ясен — кавински проебался. он закрывает глаза, не желая смотреть, как пэрриш собирает вещи и покидает машину. кожаное сиденье скрипит от движения.       а потом джозеф чувствует прикосновение к своим губам.       адам изучающе ласкает их, облизывая влажным языком. мягко прихватывает то верхнюю, то нижнюю, оттягивая, но не вторгаясь внутрь. кавински боится пошевелиться, чтобы не спугнуть эти сладкие и легкие касания.       — ты такой же придурок, как и ронан. я никогда не молчу, если мне что-то не нравится, — еле слышно говорит пэрриш.       — мне ты вообще редко что говоришь.       — именно.       адам перемещается еще ближе, одной рукой упирается в спинку сидения рядом с головой джозефа, второй — в дверцу. и снова целует, уже раздвигая языком губы и проникая в рот. джозеф отвечает ему, не до конца веря в происходящее. застонав, он вцепляется в бока адама, тянет его на себя, полностью усаживая на колени. места катастрофически мало. ужасно неудобно. отвратительно неловко. как же до черта хорошо.       протянув руку между креслом и дверцей, джозеф дергает рычажок, и спинка под давлением двойного веса мгновенно откидывается назад. адам с силой вжимается в джозефа, проезжаясь губами по его щеке и ударяясь носом о спинку сиденья.       — блять!       — первый раз слышу, как ты ругаешься.       — первый раз чувствую, как ты меня лапаешь.       действительно, руки джозефа лежат на заднице адама, сжимая ее. он сам не заметил, как так произошло. и это кажется таким естественным. они снова целуются, уже совершенно не сдерживаясь. напор пэрриша поражает джозефа, он видел ранее, как тот с силой прижимал ронана ко всем поверхностям, и теперь был невероятно доволен чувствовать это на себе.       — ронан нас прибьет, мы начали без него. — адам с трудом находит в себе силы отстраниться.       кавински не дает ему слезть с себя. жаркий мальчик в деловом костюме вжимает его в кресло машины на общественной парковке? нет. ни единого шанса, что он прекратит это.       — пусть на хрен идет вместе со своим гребаным кустом. — джозеф снова дотягивается до его губ, втягивая в рот нижнюю.       — с тем, который у дальней ограды? какой же он гей.       — ну, тогда ты не будешь сильно удивлен, когда увидишь его.       их тесное положение распаляет все больше. кавински уже продумывает варианты, как в таких условиях избавить их от одежды, хотя бы от некоторой. пэрриш елозит на нем, снова впившись поцелуем и кусая губы. и джозеф понимает, что того, что он задумал, ему катастрофически не хватит.       — адам… адам, не здесь, — шепчет он.       — м-м-м-м… почему? очень хочется. линч все равно дрыхнет, а ты… — пэрриш плавно вжимается пахом в джозефа, — уже подо мной.       считая до десяти, кавински пытается успокоиться.       — все еще не верю, что из нас двоих именно ты — тот, кого надо останавливать.       — не надо. — адам спускается поцелуями вниз по шее, обводя татуировку языком. затем, помедлив, все же прекращает ласки и перелезает на пассажирское сиденье, — ладно, поехали. устроим линчу сюрприз.       — какой? — кавински поднимает спинку и, посмотрев в зеркала, начинает движение. — трахнем его во сне?       — извращенец.       джозеф улыбается, выезжает на дорогу и мгновенно набирает скорость.       ронан справляется со своим дождиком за пару часов. он помещает компактный генератор осадков в небольшую коробочку, с которой благополучно и просыпается там же, где и заснул.       — господи… быстрее! блять, убью. — раздается у него за спиной. и кровать, кажется, трясется?       как всегда после сна он не может пошевелиться, паря над собой. но в этот раз, помимо своего тела, он видит еще два, довольно плотно сплетенных между собой. спина пэрриша, его ритмично двигающаяся голая задница, одна рука джозефа, обнимающая того за шею, вторая мелькает между их телами, и его запрокинутая в наслаждении голова со взмокшей челкой — все это заставляет ронана сомневаться, действительно ли он проснулся. они кончают практически одновременно. адам вжимается так, будто намерен вытрахать из джозефа всю душу.       какие скотины, а. но от зрелища сердце ронана восторженно замирает.       наконец, коробочка в руках становится материальной, к нему возвращается чувствительность. линч оборачивается, оказываясь очень близко к ним. он ловит взгляд адама, туманно блуждающий по его лицу, затем пэрриш утыкается в шею кавински и сдавленно мычит.       — как тебе не сты-ы-ы-ыдно? — сквозь смех говорит он.       — поверь мне, ни капли.       — я ненавижу вас, вы в курсе? — хрипло подает голос линч. затем смотрит на джозефа: — его надо было забрать, а не трахать.       — эй! присмотрись внимательнее! — кавински поднимает руки и указывает пальцами на адама, все еще лежащего на нем. — почему ты мне не сказал, что этот парень совершенно безумен?       — мне кажется, ты и сам догадываешься. — ронан поднимается с кровати.— потому что никого другого я бы не полюбил. пойду отнесу дождь на место.       — ГЕЙ! — адам и джозеф орут это вместе, синхронно и слаженно.