Ты мой лучший друг (и больше)

У Азиры складывалось такое ощущение, что за ним кто-то следит. Это было то, к чему он уже привык — люди находили его ауру привлекательной, и они бессознательно тянулись к нему, как мотыльки летели к огню. Это было в их природе — быть влекомыми к неприятностям. Люди всегда были хаотичными, обладая способностью разжигать войны из-за мелочей. Однако сегодня за ним следовали не люди. Нет, ничего такого безобидного. Это сразу же стало очевидно, когда его впечатали в стену, как только он свернул в один из переулков. Азира почувствовал, как его кудри на голове приподнимаются — совсем как перья у птиц, когда они в ярости. Он раздраженно расправил складки на темно-синей одежде. — Жалкое подобие демона, — выплюнул мужчина прямо ему в лицо. Поправка: существо в форме мужчины. Эти рубиновые глаза не были частью этого мира, впрочем, как и он сам. С хладнокровностью совы, Азира даже не моргнул. — Добрый вечер, господа. Чем обязан таким удовольствием? Еще один удар пришелся ему по щеке. Его ноги подогнулись, и его швырнули прямо на выложенную булыжником мостовую, на которой не было ничего, кроме пыли. Демоны засмеялись. Азира закрыл глаза и погладил пульсирующую щеку. Он сидел очень тихо. — Ты правда думаешь, что сможешь продолжать играть так же чопорно и прилично, не так ли? — кто-то схватил его за воротник, поднимая на ноги. — Тогда давай же — целуй мои ноги, пока ты там! — Отказываюсь, — твердо сказал Азира. — Бесполезный кусок дерьма. Его колени снова ударились о землю. Он изо всех сил старался не бояться их обжигающих слов и отвратительных ухмылок, но это было невозможно, будучи окруженным ими. Отступив назад, он лишь ударился о пыльную стену. Азира сжался, когда демоны подошли ближе и склонились над ним. — Ты демон, тупица. — Эти слова обожгли его уши, глубоко проникая в его разум. — Веди себя соответствующе. Следующий удар в бок заставил его свернуться в калачик, кусая губы до крови и стараясь выдавить из себя хоть звук. И тогда Азира сделал то, что ему нельзя было делать — начал молиться. Последствия немедленно обрушились на него с тысячекратной силой. Кровь немедленно заполнила рот, и даже когда он упал на колени и начал просить прощения, слепящая боль не прекращалась. Не могла прекратиться. Это было Божье наказание, наложенное на демона, как он, указывая на его место. Проклятый. Изгнанный. Забытый. Непрощаемый. Вот кем он был. Демоны отскочили от него с омерзением на изуродованных лицах, отвращенные тем, что они увидели. — Ты идиот! — выплюнул один из них. — Ты правда думаешь, что после всего этого дорогая мамочка все еще будет прислушиваться к твоим крикам? Азира схватился за горло, откашливаясь и отхаркиваясь, но все, что выходило наружу, только темная-темная кровь. Неподалеку демон опустился на колени. Он выглядел зачарованным. — Как думаешь, почему мы Пали? Скажи мне, правда. Я хочу знать, что творится в твоей дурацкой башке. В уголках его глаз скопились слезы. Его ногти впивались в камни мостовой, разрывая кожу и плоть. — Правильно, — продолжил демон, игнорируя его хриплое молчание. — Потому что мы другие. Злые. Плохие. Все, что Небеса и другие ангелы ненавидят. Так зачем ты притворяешься, Азира? Это притворство просто хорошая игра для тебя? Это тупо, скажу я тебе. Его грудь тяжело вздымалась в попытках вдохнуть, но вопреки всему, губы зашевелились, произнося слова: — Я Пал, потому что отказался сражаться в войне. Даже на секунду не думай, что я как ты, мерзавец. Лицо демона исказилось. Его острые, как когти, ногти впились в подбородок Азиры. Он пророкотал низким, раскатистым голосом: — Скажи. Какого цвета твои крылья, Азира? Казалось, на его спину вылилось ведро ледяной воды. Гнусная ухмылка выползла на лицо демона, когда он медленно прошел за спину Азиры, протягивая руку туда, где начинались его первостепенные перья. — Нет, — взмолился он, дрожа. — Не… С резким рывком одно из перьев выдернули. Азира зажал рот руками, сдерживая крик. Опахало его пера было зажато между пальцев демона, которое тот задумчиво рассматривал. — Черное, — усмехнулся он, поднимаясь на ноги. — Как я и думал. Азира смотрел, как тот швыряет перо на землю, словно оно было мусором. — Ты можешь думать, что не такой, как мы, Азира… Земля под ногами демонов загорелась, и один за другим они погружались в комья земли. В их обувь забивалась грязь. Кожа темнела. Грязь полностью заполнила их мантии, запутываясь в волосах. Последним, что исчезло под землей, это их насмешка в глазах и веселье в резких ухмылках; призраки, которых даже земля не могла полностью стереть. — …Но ты все еще один из нас. Не заблуждайся впредь. Тишина, наступившая после прошедшей бури, для него была тяжелее, чем сама буря. Азира прислонился к стене, подняв голову и открывая рот. С того места, где он сидел, не было видно неба. Вокруг была только тьма и пыль. Паутина и грязь облепили стены римских хижин. Смерть все еще витала в воздухе. Если приглядеться внимательней, то в темноте слева от него виднелась неясная фигура, окруженная жужжащими мухами. Крысы крутились у его ног. Истощенный, его ребра торчали из его груди. В подобные моменты Азира понимал, что он действительно проклят. Здесь даже свет не достигал до него, но, возможно, он это заслужил. В конце концов, разве все не хотели, чтобы он поверил в это?

***

Ресторан Петрония в это время всегда был переполнен. Вся эта суета, движения и шум оказывали свое действие на его пульсирующую голову, и с помощью небольшого чуда — ох, нет, он не собирался снова ошибаться, — поправка, с помощью демонического благословления, он нашел свободное место. Человек был достаточно добр для того, чтобы подойти и принять его заказ. — Кто бы что не пил, мой дорогой, — сказал Азира извиняющимся тоном. Он постарался произнести все четко, насколько мог с разбитой половиной лица. — Зира! — отозвался знакомый голос. Ох, нет. Из всего времени, он должен был появиться именно сейчас. Азира закрыл глаза от боли. Он собрал всю силу, которую смог найти за три секунды, и обернулся, сверкая улыбкой. — Архангел Рафаэль! Ах, — спохватился он. — Кроули, — исправился он. Выражение лица ангела сменилось с игривого на раздраженное, но довольное. Он зачем-то решил поменять имя в Голгофе (чего Азира совершенно не понял, потому что у него было замечательное имя). Но он смягчился, потому что никогда не мог представить себя говорящим «нет» этому конкретному архангелу. И это действительно бесило. — Представлял встретить тебя здесь. Ты выглядишь лучше, чем в нашу последнюю встречу. — барменша принесла холодный кувшин чего-то и поставила на их стол. С облегчением он прижал прохладный бок к своему покалеченному лицу. Это сработало. — Как твой друг? Как я понял, он был… расстроен после Распятия. — Ох, Гейб в порядке, — Кроули махнул рукой, присаживаясь напротив. На его огненных волосах был венец из серебряных листьев, а на носу — черные очки, скрывавшие его сияющие золотом небесные глаза. Его одежда, неудивительно, была белой и чистой. Стало стыдно за то, в каком виде сидел он сам. Уж точно не такой чистый. — Тяжело терять лучшего друга, но нужно двигаться дальше. — Двигаться дальше, — эхом отозвался Азира, размышляя, не стоит ли ему научиться кое-чему у этих слов. — Что ж. Все еще демон? Необдуманность этих слов задевала больше, чем сильное кровотечение за щекой. — Это, как правило, достаточно постоянное состояние. — Знаю, — губы Кроули дернулись. Казалось, он едва сдерживает смех. — Я пошутил. Давно в Риме? — Пришел для быстрого искушения, — медленно ответил Азира. Если и была какая-то демоническая — или, по крайней мере, смутно плохая вещь, в которой он был хорош, так это во лжи. — А ты? — Решил посетить новый ресторан Петрония, — Кроули пододвинул к нему тарелку с раковинами и чем-то влажным. — Слышал, он творит чудеса с устрицами. Азира рассматривал тарелку с таким интересом, на который было способен, то есть, без него. — Хах. Никогда не пробовал устриц. — Я хочу искусить тебя на… — Азира вскинул голову на этом компрометирующем слове. Но Кроули был абсолютно невозмутим. — …но честно говоря, устрицы отвратительны. Даже не пытайся их пробовать. Никогда. Смех вырвался из его изломанной груди прежде, чем он смог его сдержать. — Правда, мой дорогой? Ты себя сейчас вообще слышал? Глаз Кроули не было видно. Однако идеальный изгиб бровей весьма красноречиво говорил о его веселье. — Ты… искушаешь… меня? — Азира чуть не сложился пополам от раздирающего его смеха. Ох, он к этому явно не был готов. Его изломанные органы яростно кричали от боли. — Ну и наглость у тебя! — Я просто пытался показать тебе пару вещей об искушении, раз ты о них ничего не знаешь, — усмехнулся Кроули, но в его словах не было и капли язвительности. — Из тебя бы вышел замечательный демон, мой дорогой. Наступила неловкая пауза. Брови Кроули почти полностью затерялись в его волосах. — Не обижайся… То есть, обижайся, ты, грязный святоша! — Азира обхватил руками свою больную голову, мрачно усмехаясь. — Во всяком случае, лучше, чем из меня. — Зира… Лицо Кроули то появлялось, то снова расфокусировалось. — Ох, но, мой дорогой..? — Голова Азиры ударилась об стол, прежде чем он успел как-то среагировать. Темные пятна прожигали дыры в его глазах. — Ты бы… остался таким же… замечательным… я знаю, ты бы… — Зира! Все потемнело.