Силиконовые слезы

Фауст прошла прямо через весь космопорт и даже не останавливалась, когда ей отдавали честь — лишь коротко кивала в знак приветствия и так же гордо продолжала свой путь. Эрнест же, на удивление продолжала не отставать, хотя со стороны ее восхищение от обилия разнообразных кораблей было видно. Громадное помещение с несколькими застекленными люками нельзя было полностью оглядеть ни с одной точки. На платформах с разной высотой пришвартованы маленькие шаттлы, военные истребители и даже парочка крупногабаритных кораблей. Постоянный гул, звук от рабочих, постукивание и позвякивание, перекатывание каких-то товаров на тележках и голоса людей. Было ощущение, что здесь никогда не останавливается работа. Как оказалось, космопорт корпорации имел два этажа — Фауст шла к лифту. На втором этаже кораблей было вдвое, а то и втрое меньше, и, в отличие от нижних, каждый выделялся эмблемой. Хоффман подошла к одному, на крыле которого значился черный кленовый лист с каллиграфически выведенной буквой «альфа». Корабль чем-то напоминал торговый космолет с первого этажа, только был меньше и компактнее, не имел дверей с иллюминаторами. — И мы на нем полетим? Вдвоем? — Эрнест задрала голову, рассматривая корабль, который, даже в силу своего размера, в десятки раз был больше нее. — С нами будет часть отряда. Другая подтянется позже. Надеюсь. Фауст пнула корабль, отчего послышался сильный металлический лязг, и из-под брюха послышалось красноречивое: «Блять!». Через секунду из-под корабля выехал лежащий спиной на подкатной тележке юноша в зеленом спецкостюме и маске: — Ебаный в рот, кто…. А ОЙ, — сначала юноша уже явно хотел крыть матом того, кто помешал его работе, но, заметив красноречиво приподнятую бровь у замглавы, живо осекся и постарался мигом исправиться, — капитан Хо-офман… Рад вас видеть. Я делал последний осмотр корабля перед вылетом и, судя по всему, все в более чем идеальном состоянии, — юноше на вид и 20 лет не дашь: темные взъерошенные волосы, серая радужка, под глазами просто сливовый рассадник. Он встал с маленькой тележки и отряхнул руки, будто думая, что стряхнет маслянистые разводы на перчатках, — Члены команды уже в сборе и ожидают в корабле. И да, еще, кстати! — он вскинул руки, прося немного подождать, и кинулся к одному из железных ящиков, подхватывая с них герметичных два пакета, — это защитные одноразовые маски. Вы выйдете за пределы главного купола и будете почти на окраине защитного, так что воздух там не особо чистый. Это безопасность, — он протянул пакеты девушкам, в которых под вакуумом находились две черные, текстолитовые маски все с тем же чёрным кленовым листом и характерной буквой, как на крыле корабля. — Не забудьте нантус к аппаратуре корабля подключить и настроить на одну волну с экипажем, — сказано то было, даже не совсем Фауст, скорее Эрнест. В отличии от Эрнест Хоффман сразу же распаковала маску и надела ее: железо наполовину скрыло бледное лицо от подбородка до носа. Эрнест отметила, что теперь она даже на Фельзинга стала немного походить. Хотя почему девушке пришло это в голову — черт его знает. Фауст уже скрылась в корабле за дверью кабины пилота, так же простым кивком поприветствовав членов экипажа. Эрнест, забравшись на корабль, села у входа, сразу пристегнув карабин ремня безопасности к своему ремню, и настроила нантус. В ухе послышался стушеванный голос Децеля, проверяющего подключение ко всем членам экипажа. Получив положительный ответ, он дал разрешение на старт. Довольно громкий гул, раздавшийся снаружи, ознаменовал включение двигателей. И по прерывистому нарастанию этого гула можно было догадаться, что у корабля явно не один и не два двигателя. С легкой встряской машина поднялась в воздух, левитируя сначала на одном месте, а после плавно направилась к открытому люку. Перед лицом Эрнест открылось еще более поразительное зрелище, нежели в самом здании — Каэльюм. Огромный, простирающийся на платформе под главным куполом город ослеплял белизной и светом, преломляющимся в огромных окнах. Небоскребы разной величины и даже формы: квадратные, круглые, каплеобразные и даже состоящие из нескольких модулей, были разбросаны по всему блоку — самые высокие ближе к центру. Подвесные мосты казались воздушными и прозрачными, но под определенным углом было понятно, что это лишь обман зрения — снизу и по бокам они были покрыты зеркалами. Солнечный свет, отражаясь в этих зеркалах, создавал иллюзию светящихся зданий вокруг мостов. Большие голографические баннеры на улицах идеально вписываются в городскую среду, а пешеходные тротуары и автострады были чистыми и полны людей. Вокруг некоторых небоскребов раскидывались целые парки с зеленой травой, деревьями и цветами. Живыми, ни как у Фауст дома… Некоторые деревья росли прямо посреди дороги, и их бережно обкладывали камнями, дабы сохранить. В отличие от корабля, на котором были девушки, каждый аэромобиль и шаттл летел строго либо по световой линии, появляющейся прямо под этим транспортом в воздухе, либо по наземным дорогам, совершенно не препятствуя движению пешеходов. Да, вблизи, с земли, все это выглядело внушительно, но с высоты птичьего полета этот город терял свою массивность и начинал казаться раем во плоти на бездушной планете. А под платформной… Через несколько минут полета по фюзеляжу раздался ледяной женский голос из динамиков, предвещающий скорое покидание главного купола. — Эх… Наша мадама снова не в духе, — с левой стороны Эрнест услышала голос и хлопок герметичного пакета. Точно такой же, как у Фауст, когда та распаковывала маску. Оторвавшись от пейзажей, девушка заметила, что после этого сообщения вся команда начала надевать маски, будто бы боясь, что за куполом задохнется. Но в отличие от маски Фауст, у которой по бокам были по две зеленых капсулы с сжиженным кислородом, у членов экипажа было только по одной и черного цвета. — А смысл маски надевать? Все равно воздух-то есть. Да и вряд ли он настолько херовый, что вы все там по задыхаетесь скопом. Рядом сидящий мужчина, у которого из-за щитка на шлеме раньше и глаз было не видно, а теперь еще остаток лица скрывала маска, ответил. Было видно, кто говорил — сбоку на шлеме загорелся синий диод: — Херовый, можешь не сомневаться. Он же не фильтруется, как в главном блоке. Да и тем более, мы на самую окраину летим, судя по карте. Это производственная зона, а от производства исходит достаточно ядовитых отходов. Как водяных, так и воздушных. Полное подражание атмосфере не нужно, а если рабочие и выходят на поверхность, то даже они надевают защитное снаряжение, — из-за передатчика, встроенного в маску, голос потерял человечность, но удивленную усмешку расслышали все, из-за соединения одним каналом. Будто объяснялись какие-то банальные и логичные основы, которые обязаны знать все. — Ранее же говорилось, что яму дронт гражданских нашел, а не рабочих, — тихо проговорила Эрнест, вновь обернувшись на город. Лицо сильно обдувало ветром, вот только радости в голосе у девушки явно поубавилось, — Значит, и там люди живут. Они же не с рождения в масках ходят. Голос подал уже другой человек. Маска корявила тон, но различить женщину было возможно: — Люди не там живут… — И даже не это странно, — дверь кабины пилота раскрылась, и ветер встряхнул подолы черного пальто. Фауст осталась в проеме двери, придерживаясь и осматривая экипаж, — Странно то, что они нашли яму почти у самого края купола. Почему яма именно там, вопрос понятный, но вот что там вообще могли забыть люди… Даже рабочие туда не суются, так как на столь близком расстоянии от защитного купола даже производство не ведется — не достроено. А тут… После этих слов повисло молчание. Корабль приближался к третьему соединительному форпосту. Пара двигателей отключилась перед закрытым люком, замедляя движение, и из громкоговорителей попросили назвать код, цель визита и капитана. Через пару минут люк открылся и корабль продолжил движение. Подумав, Эрнест решила, что пилот дистанционно послал желаемые данные. Преодолев проверку на посту, корабль благополучно добрался до назначенной точки, вот только ни один из членов экипажа больше не проронил ни слова. Фауст уже давно сидела рядом с ними с закрытыми глазами, скрестив руки на груди. Такое ощущение, что сам факт наличия этой женщины рядом мешал всем раскрепоститься, даже если ранее она все равно могла слышать через передатчик, о чем разговаривали во фюзеляже. Правда, гнетущая аура превосходства от этой женщины не действовала лишь на Эрнест, которая осмотрела приосанившихся вояк и, хмыкнув, наконец, распаковала и свою маску. Пейзаж после преодоления форпоста кардинально изменился. Нет ни небоскребов, ни зеленых полей. Даже небо за куполом потеряло свою голубизну и стало черным, усеваясь созвездиями. Но и они скрывались в легких облаках дыма. Сначала шли домики Соултфорта, а после все заменили огромные железные блоки — заводы и фабрики. Постоянно работающие машины, и лишь редко можно заметить мелькающих людей на поверхности. Но и те были полностью скрыты в цветастых костюмах. Атмосфера действительно поменялась, это ощущалось даже в маске — стало труднее вдыхать. — А нам не поплохеет, если мы тоже без спецкостюма будем? Мы же чуть ли не на открытой атмосфере будем, — Эрнест обернулась на Фауст. Женщина открыла глаза и спокойно ответила: — Не поплохеет. Да, природная атмосфера намного хуже искусственной, но она не губительна для человека, если находиться в ней не более пяти суток. Тем более мы вкололи себе протектор, так что спокойно можем там пробыть хоть две недели — медленный наклон головы Эрнест и явно невтупляющий взгляд заставил Фауст повторить прошлые слова, но уже с легким раздражительным нажимом, — Ты же вколола? Конечно, Эрнест не вколола. Ей не дали, а она не знала. В девушку тут же полетел брикет, почти такой же вакуумный, как для маски, но уже с ампулой и шприцом. Чуть не выронив за пределы короля препарат, Эрнест живо его вскрыла и вколола в правую руку, немного тупо улыбаясь: — Дико извиняюсь, не знала, что так можно, — и вдогонку за шприцом полетела обойма для автомата, но теперь целились явно в голову. Правда, и это Эрнест поймала, издевательски добавив: — Спасибо, начальник. В передатчике послышался медленный раздражительный выдох, который перебился смешком. Через пару минут корабль один за другим начал глушить двигатели. Пролевитировал и приземлился на пустыре. Один за другим члены экипажа вышли и тут же выстроились в шеренгу, пока не услышали приказ: «Вольно». Последней вышла Фауст, осматриваясь. Она приложила руку к уху: — Сonnected-ghost, отчет об округе, прием. По динамикам прошел шум, а после последовал ответ: [Все чисто, Фантом, карта передана на Линкас — выдвигайтесь, прием.] Фауст приподняла брови: — Хоу, тебя успели вернуть в рабочее состояние? В динамике снова зашуршали: [Даа… Прошу прощения за предоставленные неудобства, командир.] Экипаж двинулся к месту, сверяясь с картой. Если в корабле каждый выглядел так, будто сейчас уйдет в запой с пивом и чипсами, то сейчас они превратились в однородную серую массу — сосредоточенные, сконцентрированные, словно идеальные клоны или биодроиды. Никто не выпускал оружие из рук. Фауст шла впереди всех, только, в отличие от остальных, расслабленной и гордой походкой, прямо такой же, как в корпорации, будто никого вокруг не было. «Да твои привычки вообще не измены», — пронеслось в голове у Эрнест, глядящей на это. Она держалась подле своей напарницы, ни на шаг не отходя, как ранее ее инструктировали. Яма с трупами оказалась не так далеко от места приземления. Полчаса — и место было полностью оцеплено: одни фиксировали обстановку, другие занимались патрулем и охраной территории, а третьи проверяли яму на наличие каких-либо поражающих факторов, за исключением органики. Повезло тем, кому выпало задание держать в руках оружие и следить за округой. Они не подходили к яме, а вот другую часть экипажа чуть ли не рвало. От трупного запаха не спасала даже маска. Было ощущение, что сам воздух поменял свою структуру и перестал поддаваться фильтрации. Фауст не подходила к яме — ждала, когда как Эрнест уже тусовалась подле, заглядывая в дыру: тела. Груда тел, трупный запах которых расходился на мили отсюда. Было видно, что и девушку трупный запах смущал, но не так сильно, как остальное спецподразделение. Тела были перекошены и сброшены в явно наскоро выкопанную яму. У некоторых конечности были вывернуты, хрящи и кости торчали наружу, а кровь спеклась и засохла. Но часть тел была совершенно нетронута, но тем не менее так же изуродованы смертью. Когда большую часть трупов вытащили и разложили в несколько шеренг, Фауст подошла и присела около одного. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Девушка сначала внимательно осмотрела тело. Потом шею, руки, ноги. В итоге ее взгляд остановился на высохшем от времени, полусгнившем, с выпученными глазами, лице. — Эрнест, глянь на ту группу людей. На их лицо, а еще лучше — на лоб. Эрнест тут же выполнила приказ, отбегая от ямы, и тоже принялась бегать между тел. На вид, все тела были разные: комплектация, возраст, рост, масса и так далее. Но кое-что все же эти трупы объединяло: застывшие в агонии омерзительные и полные боли бледные и обескровлены гримасы гримасы. Присутствовали мелкие ссадины на руках или запястьях, у некоторых даже на шее. Такие появляются, если человека душить или очень крепко держать. Некоторые синяки были от веревок, у других прослеживались синеватые расплывы, как от пальцев. Но все, абсолютно все лица просто кричали. Даже после смерти. Эрнест казалось… Что она слышит их крики. Осмотрев с десяток тел, девушка крикнула: — Вообще у них есть следы побоев, но несильных. А у тех, у кого торчат кости… Есть вероятность, что они получены после смерти, когда были сброшены в яму. — Да. Такое ощущение, что большую часть даже не били, а скорее просто держали, — закончив осматривать двадцатый труп, Фауст встала и махнула рукой. Сразу подошла пара людей с прозрачными биомешками и стала заворачивать тела. Девушка подошла к ним, — пятнадцать штук берем с собой. Остальных оставим тут вместе с частью экипажа и заберем позже. Берите два из той группы, из той и вот той. Смотрите по состоянию тел, постарайтесь выбрать разные по предполагаемому времени смерти. Различите, не волнуйтесь. Судмедэкспертов сюда не пускать, в корпорации осмотрят тела под руководством Фельзинга. Ему понравится… Но если сюда его пропустим — он закопается в этой же яме и мы его потом от сюда не вытащим. Здесь же на километр все оцепить и искать какие-либо следы. Не думаю, что яма тут одна. Да и, — она нахмурилась, — омерзительное у меня предчувствие. Мы все еще не нашли тех гражданских и дрон… Отдав приказ, Фауст сняла перчатки, брезгливо выкинув прямо на землю и достав новые, тут же надела. Эрнест медленно подошла, безэмоционально смотря, как людей заворачивают и вытягивают воздух из пакетов: — Они не военные. И даже не рабочие. Они действительно те, кто живет вблизи главного купола… Соултфортовцы? — А я что говорила. Даже не удивлена, почему мы сразу не заметили это. Тем не менее, — Фауст обернулась к Эрнест, — ты же заметила, чем еще схожи трупы? Эрнест не отрывала взгляд от какого-то тела: оно лежало в пакете, но лица не было видно, из-за матового покрытия: — Точка на лбу. Точнее, прокол. Как будто… — Как будто голову проткнули иглой. И судя по всему, довольно длинной. Из-за разбухшей от времени плоти у некоторых этого даже не видно, но, думаю, в черепе дыра тоже будет, — Фауст тоже обернулась на тело, на которое уже смотрела Эрнест, и немного поморщилась, — самым молодым трупам не больше недели. Именно тогда Геральд получил свои травмы, а мы не смогли найти зацепок. Идиот отключил слежку, и потому мы даже не могли отследить его передвижение. Чертов имбецил… И мне работы прибавилось. Выпендриться блин хотел, повышение получить. Боже, я надеюсь его на пару месяцев после реабилитации вообще от работы отстранят. Если не отстранят, то я его сама повторно разберу… — последние слова прошипела. Эрнест смотрела, как тело поднимают, кладут на подъездную платформу, увозят на корабль. — Как интересно… — тихий тон, но полностью спокойный, прямо как и лицо. От характерной улыбки, той, что была у нее при первой встречи с Фауст, нет и следа. Но глаза… Глаза блестели хаотичными искорками — Эрнест пожирала трупы глазами, — хотелось бы присутствовать при вскрытии тел… Слова никому не предназначались, но Хоффман их услышала и обернулась: — Ты сейчас серьезно? — девушка была уже на пути к кораблю, — Тебя определили в отряд быстрого реагирования, а не к Фельзингу в лаборанты. Забудь об этом, нас не пропустят на вскрытие, — лицо Фауст перекорежило, — И как вообще можно смотреть на то, КАК расчленяют трупы. Это все еще омерзительно. Я все еще удивляюсь, на каких основаниях ты вообще попала сюда. И не просто на высокую должность, а еще и ко мне в напарницы. Раздражает. Во взгляде просквозило презрение и неприязнь, отчего по телу Эрнест прошли мурашки. Когда Фауст отошла на довольно большое расстояние, с губ Эрнест сорвалось: — А на итог расчлененки смотреть, вау, как круто… Ага. И после сразу же, будто бы ничего не было: ни трупов, ни слов Фауст, как по щелчку пальцев, вернула всю ту же странную улыбку, и понеслась за Хоффман. Обе сели на корабль с парой членов экипажа — остальные остались шароебиться около ямы — и полетели обратно. Отвозить трупы. Когда до форпоста оставалось долететь каких-то минут десять, Эрнест вдруг вскочила со своего места и постучалась в кабину пилота, в которой перед полетом снова скрылась Хоффман. Дверь открылась, и Фауст с приподнятой бровью и присущей ей раздражительностью в голосе спросила: — Ну что еще, не могла по рации сказать? Все равно все все услышат. — Секунду, — девушка уже не выглядела странной, как перед ямой. Она пошарила в одном из карманов своей уже довольно сильно изгвазданной в земле и грязи куртке, что потеряла былой белый цвет, и достала оттуда какую-то медальку, — Смотри, что на земле около ямы нашла. Не похоже, чтобы это было кого-то из ваших. Может это нападавших? Фауст внимательно оглядела кусочек металла в пальцах у Меллиндорфф, приподнимая бровь — она была не особо согласна с таким умозаключением. Мало у кого могут быть такие жетоны. Вдруг, друг на день рождение отлил в подарок. Но Эрнест невозмутимо продолжила, оставив недоверчивость напарницы незамеченной: — Но-о-о… Я видела похожий. Кое-где. И, думаю, тебе эта информация очень поможет. Фауст взяла в руки медальку, уже более детально рассматривая на ней узор: выглядела она, как простая серебряная монета. Но, если присмотреться, по ребру шел шов, который говорил, что присутствует полость внутри. И если внутри пусто, то туда можно что-то положить. Либо там уже что-то лежало. — Ну так говори, где. Что за игры в слова, — медаль была возвращена обладательнице. — Скажем так, я не знаю, чья она, — Эрнест провела пальцем по рисунку: обе стороны были без краски, лишь выгравированы пара крестов и какие-то витиеватые узоры, — но я знаю, где живет тот, кто точно скажет, кому принадлежит эта вещица. — И почему ты думаешь, что мы не сможем отыскать подобное по базе данных корпорации? Да и к тому же, почему ты вообще сочла это за нечто важное. Это вполне может быть чей-то подарок. Отлить оригинальную монету по своему вкусу можно почти где угодно. Эрнест прищурилась и усмехнулась: — Во-первых, потому что в вашей базе только зарегистрированные организации. А во-вторых, мои слова подтверждает тот факт, что, — согнув пальцы в кулак, Эрнест дунула в него, и в руке оказались сразу три медальки, — их больше, чем одна. Думаю, это опознавательный знак наших товарищей. А организация, что носит этот знак, с огромной вероятностью именно та, что нам нужна. Возможно, наши друзья выронили эти жетоны при стычке. Фауст внимательно посмотрела в руку Эрнест, на жетоны, и подняла пару пальцев к виску: — Сonnected-ghost, пробей логотип, что я тебе сейчас отправлю и отправь мне отчет. [Фантом, понял] Эрнест услышала новый голос, вроде и искаженный от помех и оцифровки, но было ощущение, что говоривший уже имел проблемы с речью и произношением. Фауст вновь внимательно посмотрела на жетоны — По периметру ее радужки прошлась голубая дуга, мелькнула и пропала. На экране активирующегося Линка мелькнула фотография и тут же пропала под строчкой загрузки. Через пару минут вернулся связной: [Подобных логотипов нет в базе данных. Даже похожих.] По голосу Децель явно был напряжен и продолжал поиск. Но последующее: [нет], [не то], и [это тоже] доказывало, что нет подтверждения. Эрнест понравились эти ответы, и потому с несползающей улыбкой продолжила: — Следовательно, организация нелегальная. И тебе не кажется странным, что в таком месте оказались медальки членов какой-то нелегальной организации. И не факт, что их там только три. Я еще особо не искала. Грузно выдохнув, Фауст потерла пальцами переносицу: — Мы, конечно, знаем о наличиях подпольных организаций… Но мы с ними упорно боремся. Хотя, не столь оперативно, ввиду расширения территории и укрепления гарнизонов. Что ж, это действительно полезная находка, — посмотрев в голубые глаза, которые аж искрились от радости и предвкушения, Фауст заглянула в кабину пилота, попросив чуть сбавить скорость, и вновь повернулась к Меллиндорфф, — Правда, тут появился ряд других наводящих вопросов: почему ты считаешь, что это не просто трупы от стычки подпольных организаций, при которой одна, коея нам нужна судя по всему, победила вторую. Ведь если это так, то мы не тех будем искать… Хотя, мы это проверим и решим. Думаю, как только более детально разберутся с телами, мы сможем делать какие-то выводы. Ну и где тот, кто, в теории, может нам помочь? Эрнест плюхнулась прямо на месте, где стояла и закинула руки за голову, выдавая лишь два слова. Но от этих слов Фауст снова перекорежило, как от омерзительного запаха. Судя по всему, место, куда они направятся было хуже нахождения подле ямы трупов, которые гнили там, наверное, больше месяца. — Неоновый переулок.