Time Bomb

Проснувшись, парни обнаружили, что уже прибыли на место. Эта была богатая на тепло Филадельфия, штат Пенсильвания. Погода действительно была чудесной: солнечные лучи уже твердо вступившей в свое правление весны нежно грели кожу, а голубое, словно с картинки, небо не было затуманено ни одним облачком. Как только жизнь в автобусах пробудилась, она тотчас же перенеслась на улицу. Порядка двадцати человек стояли и рассуждали о прекрасной погоде. Правда, не хватало нескольких человек. Например, Джека и Алекса. Они оба просыпали, возможно, самое замечательное утро в своей жизни. Но для тех, кто лег пару часов назад, это не могло назваться утром. Поэтому они спокойно вывалились из автобуса уже ближе к обеду, когда стало невероятно жарко и душно от столь яркого солнца. Но у них было дело, которое нельзя отложить: еще вчера они условились, что сходят в парикмахерскую. На этом настоял Джек, вид волос которого был несколько печален. Белые пряди практически потеряли свой первоначальный цвет, а ирокез стал настолько длинным, что уже не хотел стоять торчком и постоянно спадал на глаза и лоб. Алекс со своей отросшей челкой, которая тоже порядком мешала ему жить и нормально видеть, охотно согласился. И вместо обеда они отправились в небольшой салон, бывший неподалеку. Салон-парикмахерская с уродливым названием «леди Каролина» белым островком выделялась среди буро-красных зданий вниз по улице. По словам Бараката, он уже был здесь пару раз и всегда уходил довольным. Но Алекса это не волновало; вопреки распространенному мнению, он никогда особо не трясся над своими волосами. Главное, не остаться совсем без волос, а все остальное — ерунда. Парни быстро зашли внутрь, где перед ними, словно из-под земли, выросла молоденькая девушка лет двадцати. — Вам чем-то помочь? — спросила она тонюсеньким голоском. — Да, пожалуйста, мисс, — протянул Алекс слащаво и наградил ее не менее слащавой улыбкой, которая, стоит заметить, была принята как комплимент и заставила девушку покрыться легким румянцем. — Мы с моим другом хотели бы постричься. — И покраситься, — прибавил Джек, тонкими пальцами указав на грязно-бежевые пряди. Он тоже улыбнулся, да так, что девчушка совсем засмущалась от такого внимания и стала пунцовой до самой шеи. — Сюда, пожалуйста, — произнесла она дрожавшим голосом и указала на дверной проем, где виднелись два кресла. Она пыталась выглядеть привлекательной и поэтому провожала их, идя медленной походкой от бедра. Но ее смущение и явная заинтересованность молодыми людьми рушили всю ее красоту. — Сейчас придут мастера и займутся вами, мальчики. — Спасибо, Миранда, — Джек прочел ее имя на бейджике. Когда она вновь отправилась к своей стойке, чтобы ответить на звонок, Баракат сказал Алексу, достаточно громко, чтобы она услышала: «Какая красотка!». Тот лишь беззвучно рассмеялся и махнул рукой. Было понятно, что Баракат просто рассчитывал получить скидку, если раздаст миллионы комплиментов этим явно обделенным вниманием работникам парикмахерской. Через пару минут из другой двери, где, вероятно, находилось складское помещение, вышли две тучные дамы, которые, несмотря на то что явно не состояли ни в каком родстве, были ужасно похожи друг на друга. Они выслушали парней, задали пару вопросов по поводу стрижки и принялись за дело. С Алексом разобрались быстро, а вот Джеку еще предстояло подождать. Одна из двух «близняшек» стояла прямо перед ним, чуть ли не прижимаясь к нему, и мешала что-то цвета топленого молока. По консистенции, кстати, это «нечто» тоже недалеко ушло от молока. — А что это такое? — полюбопытствовал Джек и улыбнулся. Он все еще рассчитывал сэкономить пару баксов. — О, это краска, милый, — ответила женщина, не отвлекаясь от размешивания. — Она особая, из Швейцарии, новейший продукт. Видишь, как тебе повезло! — воскликнула она и принялась намазывать краску на волосы Бараката. Но она была настолько жидкой, что пара капель сразу же упали на накидку Джека, а потом и на лицо. Одна из них попала в глаз, от чего Баракат стал дергаться и пытаться вытереть ее из глаза. — Ой-ой, — закряхтели «близняшки» в унисон. Обе бросили своих клиентов и понеслись в склад, скорее всего, в поисках какого-то лекарства. Джек все еще сидел и тер глаз; по его щекам текли слезы, а лицо стало ярко-красным. Ему было нестерпимо больно, он чувствовал едкий запах этой гадости, что была обозвана краской, а вся нелепость ситуации доводила его до бешенства. — Ну, успокойся, Джек, — мягко произнес Алекс, держа в руках намоченный ватный диск. Он несколько раз нежно протер место поражения, а затем принялся чуть дуть ему в левый глаз. Лицо Джека посветлело. — Вот видишь, я тебя спас, — промурлыкал Гаскарт после небольшой паузы. — А ты уже слезы льешь, как мальчишка! — Я и есть мальчишка, — буркнул Джек и чуть выпятил нижнюю губу. Боль уже поутихла, только раздраженная оболочка глаза все еще давала о себе знать. — Да, я вижу, — выдохнул он в ответ и прислонился холодными губами ко лбу Джека. Почувствовав вкус химикатов, Алекс отдернулся и провел ватным диском по лбу, убирая остатки краски. — Черт, ты весь в этой чудо-краске! В этот момент дамы вернулись: у одной из них была в руках бутылка с прозрачной жидкостью и кусок ваты. Смочив вату, она прошлась по глазу Бараката, но тому уже явно было лучше. Когда вся краска была смыта, «близнецы» продолжили начатое. Та, что стригла Джека, принесла другую, нормальную краску и закончила покраску, а затем и стрижку. Обе дамы извинились, по крайней мере, тысячу раз; их лица выражали неподдельное сожаление и стыд. Они не взяли с парней денег, попросив их не писать ничего в жалобную книгу. Те были слегка удивлены, но не подали виду. Они покинули «леди Каролину» под гулкие голоса женщин, выражавшие различные извинения. Парни вернулись обратно в самый разгар пиршества: Дэн пригласил всех на барбекю, где все готовил он сам. Запах, несмотря на духоту и все еще яркое солнце, был потрясающим. В животах у Джека и Алекса сразу заурчало, и они отправились к большому столу рядом с грилем, за которым в именном фартуке орудовал Флинт. — Ты просто невероятно готовишь, — сказал Гаскарт, заглатывая уже второй бургер с беконом и сыром. — Ха-ха, спасибо, — ответил Дэн, явно польщенный. Он поджарил очередную партию ребрышек, выложил их на пластиковые тарелки, добавил немного салата и протянул Алексу и Джеку. — Угощайтесь! Люблю готовить для друзей. Дважды просить парней не требовалось; они разом накинулись на тарелки и быстренько их опустошили. Довольные и сытые, они теперь только оглянулись и поприветствовали всех тех, кого еще не видели: ребят из своей crew, YMAS crew, ну и самих членов YMAS. Только одного Джоша нигде не было видно. — А Франчески где? — спросил Алекс, как будто мимоходом. — Надеюсь, пиво еще осталось? — Пиво там, у Зака, а Джош отсиживается в автобусе. — Отсиживается?  — Ну да; у него вроде как болит голова или он просто не в настроении, не знаю, — последнюю фразу Флинт произнес с каким-то особым раздражением, будто он уже успел пострадать от скверного настроения Джоша. — Кстати, Алекс, раз уж ты спросил о нашей принцессе Несмеяне, то будь так добр, отнеси этой Рапунцель без кос хоть немного еды, — он наложил на пластиковую тарелку всего, что было на гриле, и сунул ее в руки Гаскарту. — А то он там целый день сидит, есть небось хочет. Алекс не стал сопротивляться; ему самому хотелось увидеть Джоша, а просьба Дэна стала отличным предлогом, чтобы уйти и при этом не обидеть Джека. Чуть кивнув Баракату, он зашагал к автобусу Юмасов. Джош лежал на софе с закрытыми глазами, вытянувшись во весь рост. Руки заложены за голову, носки ботинок упираются в стену. Раздался стук и громкий хлопок дверью, на который он никак не отреагировал. Алекс решил, что он спит, и поэтому тихо поставил тарелку на кухонный стол и решил было уходить, но, повернувшись, увидел, как два голубых глаза буквально сверлят его взглядом. — Привет, Джош, — бодро поздоровался он и широко улыбнулся. — Привет, — лицо Франчески не выражало никаких эмоций; он все так же продолжал пялиться на Алекса. — Эй, что-то случилось? Почему ты не со всеми?  — Потому что не хочу быть красным, как вареный рак, — Джош невольно поморщился, потянулся и, приподнявшись, уже сидел на софе. Алекс покачал головой в знак того, что понимает, хотя он решительно не понимал связи между раками и отдыхом с друзьями. Он подошел и сел на то место, где полминуты назад лежала голова Франчески. — На самом деле у меня мигрень, — уже более вежливо сказал Джей. Он вздохнул и опустил свою голову прямо Гаскарту на колени, вернувшись в обратное положение. — А от солнца я становлюсь красным. Алекс снова кивнул.  — Постригся? — после небольшой паузы вновь возобновил разговор Джош. — Тебе идет. Как ты себя чувствуешь? — Отлично, спасибо, — Алекса не на шутку пугал и этот странный разговор, и это меланхоличное настроение Франчески. Он глядел ему прямо в глаза, рассчитывая найти ответ там, но он ничего не находил. Джош был бледен, как никогда раньше, а его губы слегка подрагивали, если он молчал. — А ты как? — Чертовски прекрасно, — вдруг крикнул он и махнул рукой, чуть задев Гаскарта по лицу. — Прости, я не хотел тебя ударить. Просто голова раскалывается. Дурацкая погода. А ты ночью спал? — спросил он и во все глаза уставился на него. — Ну, спал, разумеется. — Алексу казалось, что он попал в сумасшедший дом. Он не видел никакой связи в вопросах, которые задавал Джош. Ему стало страшно и он захотел поскорее отсюда уйти, но голова Франчески все еще покоилась на его ногах, а встать и бежать, сверкая пятками, было не особо умной мыслью. — А я нет. — Джей закрыл лицо руками и принялся растирать его. — Ты вообще как спишь, когда автобус так трясется?! — Я не то чтобы… — Так ты тоже не спал? — перебил его Джош и отнял ладони от лица. — Зачем соврал? — Да просто мы с Джеком сидели… — начал Алекс виноватым голосом, но Франчески вновь не дал ему договорить. — А, Баракат, — сказал он тихо, но затем, словно осознав, что именно он сказал, повторил опять: — А! Джек! Баракат! Боже, как я не догадался. — Ты чего, Джош? — спросил Алекс и в полном недоумении уставился на лежавшего в его ногах бледного британца. — Ты в порядке? — Ой, Лекс, сделай милость, уйди, — последовал незамедлительный ответ. Франчески слегка поднял голову, давая ему встать. Тот вскочил на ноги, злобно уставился на Джоша, фыркнул и, бросив: «Прекрасно!», вышел из автобуса. Джей лишь безразлично посмотрел ему вслед, отвернулся к стене и вскоре уснул.