Time Bomb

Опять интервью. Вновь те же глупые вопросы, совершенно не блещущие оригинальностью. Алексу явно не хотелось отвечать, поэтому он просто сидел и слегка улыбался, позволяя Джеку трепаться о предстоящем туре, новом альбоме, планах на будущее и прочей ерунде. На последнем вопросе журналистка немного смутилась и произнесла: — А вы действительно геи? Или же это просто игра? Джек, широко улыбаясь, обнял своего друга за плечи, уткнулся носом в его щеку и сказал: — Я без ума от Алекса. Да, мы скоро поженимся. По крайней мере, я на это надеюсь. Громкий смех залил все помещение. Девушка от неловкости лишь глупо хихикнула, попрощалась и быстро ушла. В это же мгновение Джек убрал руку с плеча Алекса, отвернулся и отреченно уставился на пустую стену. Неприятная и даже давящая тишина нависла над ними. Но вдруг он резко обернулся и, глядя Гаскарту прямо в глаза, спросил: — Когда-нибудь нам надоест этот цирк? Я не хочу больше притворяться. Я уже не притворяюсь. — Он становился все ближе, его дыхание, резкое, неровное, Алекс чувствовал на своей щеке. В следующий момент Джек уже сидел на краешке кожаного дивана, сосредоточенно разглядывая свои ладони. Его мысли путались, пальцы немного тряслись, он покусывал губу от напряжения. Алекс же, словно громом пораженный, застыл в одной позе. В его голове не было ничего, он не мог даже вспомнить, какой сегодня день недели. В какой-то момент он почувствовал резкий приступ тошноты, от чего ему пришлось закинуть голову вверх. Но этот трюк еще больше отозвался в его желудке, так что ему ничего не оставалось, как просто вскочить и бежать до ближайшего туалета. Захлопывая за собой дверь, Гаскарт на секунду оглянулся на Джека. Тот, заметив его взгляд, попытался придать себе беззаботный вид, но его ходящие ходуном руки и раскушенная до крови губа были красноречивее слов. Все это случилось буквально за пару минут, но им обоим показалось, что прошла уже целая вечность. Как только Алекс вернулся обратно в номер, туда нахлынули Зак и Райан, прихватив целый ящик пива, чему все очень обрадовались. « Они помогут мне отвлечься от произошедшего, будет очень хорошо, если и он обо всем забудет», — подумал Гаскарт, самодовольно улыбнулся и выхватил банку пива из рук Меррика. Вскоре парни уже прилично набрались. — А я тебе говорю, что она не должна была так поступать, — истории Райана о непокорных продавщицах уже давно никого не интересовали, но он упорно продолжал свой рассказ. — Я ее просто попросил не давать мне мелочи, а она высыпала чуть ли не всю, что была у нее в кассе. Ты понимаешь, а, Джеки, малыш? — Конечно, он все понимает, ему это так знакомо! — голос Гаскарта раздался откуда-то снизу: он валялся на полу, пытаясь отпить из бутылки. — Скажи, Джек, я, что, не прав? Баракат ничего не ответил, а лишь со злобой посмотрел на него. Сделав большой глоток, он похлопал Райана по плечу, широко улыбнулся и кивнул. — Да и хрен-то с вами всеми. Придурки. Никогда не думал, что алкоголь настолько действует на мозг. — Алекс, пошатываясь, вышел из комнаты. Швырнув бутылку пива в стену, он громко выругался, чем привлек внимание каких-то рабочих, рыгнул и ушел к себе в номер. Парни даже и не заметили его отсутствия. Но потом Зак все-таки уделил этому внимание, сказав: — Ого, ребята, а Гаскарт-то испарился. Он пропал! — Ну, и слава Богу. Иначе он бы все пиво выжрал в одну рожу, — Райан оглянулся вокруг и, заметив бесчисленное количество пивных банок и бутылок, добавил: — Да и без него все ушло! — И что хотеть от такого самовлюбленного урода, как он! Я не понимаю, почему мы до сих пор с ним возимся! — голос Джека был полон злобы и ненависти. — Да уж, самовлюбленный — это слабо сказано! Готов поспорить, он уже обдумывает, как воздвигнуть памятник в свою честь, зазнайка! — Зак редко позволял себе нелестно отзываться о друзьях, но алкоголь сыграл с ним злую шутку. Баракату это было только на руку, поэтому он начал поносить Алекса так, что даже парни были удивлены и немного шокированы. Он не замолкал до тех пор, пока солнце не показалось из-за горизонта. Усталые и ужасно пьяные, они разошлись по своим номерам, оставив Джека допивать коньяк и что-то бубнить себе под нос.