Его надежда

Инудзука не ходил к Учихам примерно недели три после возвращения, просто потому что ему было совестно от знания информации, совсем для его ушей непредназначенной. Он не мог понять, как себя вести… Сочувствовать или просто игнорировать, шутя как раньше. — Акира, ты что тут делаешь? — Кин спрашивает, потрепав мальчонку по волосам, разлохматив короткие прямые локоны, до этого уложенные слишком идеально. — Жду собрания глав кланов, — ребёнок спокоен, как удав, несмотря на совсем юный возраст. — Отец и матушка сегодня заняты накопившимися делами и визитами к семьям погибших. Мужчина пытается переварить полученную информацию, наблюдая за попытками сынишки друзей снова привести в порядок внешний вид. Неужели Мадара додумался отправить одиннадцатилетнего малыша в самый эпицентр скандалов без сопровождения? — Где Джуна потерял? — нос не улавливает запаха бывшего телохранителя Айко, но собачник пытается списать это на свою невнимательность. — А зачем ему тут быть? — безэмоционально, слишком взросло, походя в этот момент на Дьявола в молодости. — Он сегодня на службе в полиции, судя по расписанию. В этот момент двери распахиваются, приглашая внутрь большого зала всех участников, до сих пор друга друга не особо полюбивших. — Учихи сегодня решили отлынивать? — Хьюга не замечает растрёпанного грубияна и его лицемерной жены, сразу как-то выдохнув. — Нет, я на месте, — только-только начавший ломаться голос разрезает пространство. Тобирама, до этого уткнувшийся в документы, поднимает глаза, моментально находя знакомую стрижку под горшок, выделяющуюся на фоне остальных своей простотой. Шаринган с тремя томоэ загорается, подтверждая для остальных принадлежность Акиры к соответствующему его позиции за столом клану. — Отправили ребёнка? — Сарутоби красноречиво поднимает одну бровь. Это было сказано без злобы, просто мужчина не ожидал такого расклада событий. За пролетевшие годы с момента основания Конохи он нашёл общий язык с Айко. В детстве они не могли поладить из-за банальной разницы в возрасте, а сейчас, когда оба занимали не последнюю позицию внутри семьи, вполне могли вести даже личные разговоры. — Я будущий заместитель, поэтому имею полное право тут находиться, — Акира достаёт листок, передав по кругу, чтобы каждый мог ознакомиться. — Давайте не будем зацикливаться на моём возрасте и просто начнём побыстрее обсуждать главную тему, ставшую причиной сбора. Кто-то почти бесшумно фыркает себе под нос слова о том, что у Учих полный бардак, раз дитя обычной сдохнувшей давно служанки сейчас сидит и сквозит высокомерием так, будто был рождён в правящей семье. — Кхм, — Хаширама покашливает в кулак, как бы намекая, что сказанное шепотом совсем неуместно. — Дела других не касаются никого, пока это не вредит деревне. Данный пункт был прописан в договоре, который каждый член совета, находящийся здесь, подписал ещё несколько лет назад. — Как мы должны решать важные вопросы с одиннадцатилетним мальцом? — это другой голос. — Даже во времена бесконечных войн такого неуважения не происходило. Дети могли принимать участие в сражениях, но на переговоры ходили исключительно с родителями. — Если Мадара позволил сыну прийти сюда в одиночку, значит он уверен в его готовности, — Кин закидывает ноги на стол, проводя пальцами по своей шевелюре. — Давайте не будем просто тянуть время, у некоторых есть куча срочных дел… Обсудите со знакомыми этот беспредел за бутылочкой спиртного. Юный Учиха игнорирует всё сказанное, спокойно разложив перед собой бумаги. Его сюда никто силком не тащил, он сам вызвался и попросил никого не подсылать в качестве охраны и советника. Родители постоянно разрываются между кучей работы, так почему бы не помочь хоть в этом абсолютно несложном деле. — Учихи позволяют себе слишком много вольностей в последнее время, — снова колкости в адрес ребёнка. — Малец, ты вообще знаешь, сколько людей Дьявол убил на войне просто по прихоти? — Во-первых, моё имя Учиха Акира, сын Учихи Мадары и Учихи Айко, поспособствовавшим созданию Конохи, поэтому, будьте добры, обращаться соответствующим образом, — холод в каждом брошенном слове. — А во-вторых, да, я прекрасно осведомлён о количестве жертв. Жалкие двести семь человек — это несравненно малая цена за тысячи спасённых людей после подписания мирного договора. Кин уже хотел вмешаться, чувствуя на себе ответственность за мальчонку, растущего буквально у него на глазах, но не успел открыть рот, оставшись молчаливым наблюдателем. Инудзука не предполагал, что это маленькое солнышко способно даже бровью не вести на очевидные нападки. Будь здесь Мадара, никто бы и рта своего не открыл, зато на ребёнке можно отыграться на славу. — Это не отменяет того, что Мадара слишком нагло себя ведёт, уже в который раз ослушавшись приказа Хокаге, — перепалка продолжается. — Если следующее поколение вашей семьи будет таким же беспардонным, то мирному существованию придёт конец. — А Вы ничего не нарушаете? — хищная ухмылка на детском лице выглядит ужасно неправильно. — Хотите напомню недавний прокол, раз уж начали говорить о подобном? — О чём ты говоришь? — лишь ухмыльнувшись, уверенный в безнаказанности. — Незаконные пытки пойманных на границе вашей семьи вражеских шиноби, — в этот момент встрепенулись все. — Ой, кажется, об этом никто не знал… Прошу прощения за раскрытую тайну. Кин приоткрывает один глаз, созерцая довольную улыбку. Кажется, детская способность Акиры слышать и видеть то, что не надо, сейчас стала играть ему на руку. Он уже не использует её бездумно, раскрывая карты только тогда, когда это действительно необходимо. — Что это значит? — альбинос повышает голос. — Да он же просто врёт, — только недавно бывший уверенным в себе мужчина тушуется. — Неужели вы все так просто поверите ребёнку? — Дядя Тобирама, я могу показать месторасположения подземной темницы, — Акира крутит между пальцев ручку, приняв расслабленную позу, подобно Инудзуке. — Только пусть кто-то задержит виновника здесь, не дав скрыть следы преступления. — Кто ещё в курсе? — Хаширама оборачивается в сторону племянника. — Никто, — безэмоционально. — Я же просто глупый малец, вот и играю в «секретики». Кто-то ещё хочет поучаствовать? А то только с одним противником неинтересно… Может Хьюга? Их глава так страшно смотрит на меня всё время. — Откажусь, — мужчина с белыми глазами скрывает нервозность слишком хорошо. — Но не согласишься ли побеседовать наедине после собрания? — Конечно, — Акира улыбается. — У меня как раз к Вам было интересное предложение. После этого в игру вступает Хаширама, всё-таки угомонив всех недовольных, начав вести обсуждение всего происходящего во время стычек на границе. Инудзука в этот момент погружается в дремоту, растеряв всякий интерес особенно в тот момент, когда пошло обсуждение штрафов за нарушение законов. А после окончания этой скучной встречи собачник хвостиком увязывается за юнцом Учих и главой Хьюг, которые решили уединиться в снятой наскоро комнатке в ближайшей гостинице. Однако, несмотря на явную близость к разговаривающим, слух почему-то предательски их голос не улавливал. Сколько бы мужчина не старался, ни малейшего звука не исходило из нужного номера. А когда он наконец-то начал что-то улавливать, дверь открылась и выпустила беседующих в коридор. — Благодарю за сотрудничество, — Акира кланяется, продолжая фальшиво улыбаться. — Люблю понимающих людей. Его поведение и жесты в корне отличаются от тех, что он показывает дома. Айко, конечно, упоминала о наличие совершенно другой более взрослой личности в беззаботном мальчонке, но чтобы всё было настолько плохо не предупреждала. Кин особо никогда не интересовался психологическими проблемами красноглазок, ему с лихвой хватало своих, но в этот момент мужчина очень сильно жалел о беспечности в присутствии этого ребёнка. Слишком много было сказано лишнего просто из-за мыслей о ещё слишком маленьком возрасте сынишки Дьявола. — Дядя, я так и знал, что ты будешь следить, — чужая голова свешивается за угол, а чёрные глазки пронзают душу, затягивая в непонятную пучину. — Извини, но всё там обсуждаемое никто не должен был разузнать. — Выторговал что хотел? — ухмыльнувшись. — Естественно, — наконец-то уголки губ приподнимаются искренне, снова вернув того самого привычного ребёнка. — Теперь на целых два месяца Учихи будут дежурить в полиции реже, их заменят владельцы бьякугана. Страшно представить, что получится из Тэкеры и Соры в будущем, если это неродное дитя переняло не только повадки приёмных родителей, но и мозги. — Не хотите зайти к нам? — Акира чисто машинально проводит рукой по волосам, запутав в прядях пальцы. — Мама уже начала переживать, что чем-то обидела вас с тётей Мари… — У меня пока есть причины, чтобы не появляться в клане Учих, — не желая раскрывать всего. — Матушка сама хотела рассказать о своём бесплодие, она доверяет тебе, поэтому не бегай, — слишком взросло, не давая мозгу спокойно сопоставлять внешность и произносимые слова. — А чужой беременности она никогда не завидовала и не станет. «Этот мальчонка слишком много знает» — эта мысль вводит в небольшую панику, заставив перебирать в голове все возможные причины распространения информации, недоступной для чужих ушей. — Мы с Нэо очень хорошо дружим, поэтому иногда делимся друг с другом секретными сведеньями, — сынишка Дьявола улыбается. — Не ругайте его за разбалтывание. Всё происходящее сегодня на собрании наводит только на то, что Акира довольно умело выуживает нужные ему тайны, сам на деле почти ничего не говоря… Но потом вспоминается, насколько хитрый братишка Мари, и сердце немного успокаивается. Не доверяй подростки друг другу, ни за что бы не общались так близко, да и прикрытие спины не доверили бы. Ещё пара дней после этого разговора уходит на то, чтобы настроиться. Слишком всё сложно, когда на деле ты совсем не тот, за кого себя выдаёшь. Повезло, что жена Дьявола всё прекрасно понимает и никуда не торопит. — Тэкера! — женский голос доносится до ушей моментально, стоит только подойти к нужному дому. — Не давай Соре оружие! Кин ловко проникает во внутренний дворик, решив понаблюдать за забавной сценой. Как же ему тоже хочется вот так погрузиться в семейные заботы, окружив себя собственными милыми малышами. — Акира! — Айко тяжело вздыхает, заметив погром в том месте, где должна быть клумба. — Ещё раз собака Нэо раскопает что-то в нашем дворе, я не разрешу больше никаких ночевок! Кажется, в этом доме скучно не будет никогда. Хорошо, что девушке только в радость все эти заботы, иначе можно действительно сойти с ума под визги и крики, исходящие не только от малышни, но и от двух подростков, ведущих себя определенно ничуть не лучше. — Хэй, — Инудзука приветливо машет рукой, привлекая внимание подруги. Госпожа Учих резко разворачивается, немного не веря в увиденное. Давненько этот проблемный мужчина не беспокоил своим присутствием. — Кин! — ласковая улыбка расцветает моментально, кажется, став ещё более нежной, чем раньше. С чувствами от таких же жестов Мари не сравнится, но сердце всё равно наполняется теплотой, залатывая на какое-то время почти все оставленные временем раны. А стоит Айко приблизиться, как гость замирает, невольно начав рассматривать слишком исхудавшее чужое тело. Это болезненная худоба, она совсем не красит, так и намекая на явные проблемы со здоровьем. Личико слишком бледное, на щеках нет привычного румянца, все движения такие, будто даются тяжко, с немалыми усилиями. — Я уже чувствую себя получше, так что не переживай, — она всегда умела будто залезать в чужую голову, давая ответы заранее, не позволяя собеседнику и рта лишний раз открывать. — Страшнее было, когда вы отправились на фронт, оставив со мной только Тобираму. — Белобрысик хоть чем-то помог? — придавая лицу придурковатости, скрывая истинные эмоции. — Я не ходила сама две недели, — смущенно засмеявшись. — Поэтому он был незаменим… Это тот случай, когда радовалась наличию братьев. Неудивительно, что жена Дьявола без оружия… Она им, видимо, пока не в состоянии пользоваться так, как раньше. За кружкой ароматного чая Кин наконец-то становится более разговорчивым, к середине напитка начав охотно всё рассказывать, расслабившись, потому что не заметил особых изменений в личности Айко, оставшейся всё такой же мягкой и доброй в отношении всех людей, внесенных в список близких. — Мари в положении? — сначала Учиха впадает в ступор, решив переспросить лишний раз. Инудзука кивает, подтвердив, что это не глупые игры, и теперь всё действительно серьёзно. — Господи, Кин, поздравляю! — она налетает на мужчину с объятиями, позабыв обо всех приличиях. — Это же так прекрасно! В этот момент Инудзуке даже становится немного стыдно за свои мысли. Девушка относится к его жене лучше, чем его родная сестра, с чего вообще в голову могла прийти глупость про зависть… Знал бы он тогда о том, что Айко будет готова пожертвовать собой, пытаясь спасти Мари и детей, крепко бы сжал в ответ, не постеснявшись даже прошептать на ухо слова благодарности. Новые сражения пришлись как раз на тот момент, когда подошёл срок появления на свет наследника или наследницы одного из кланов основателей. Такое ощущение, что враги специально подгадывали время. Сам глава Инудзук тоже совершил глупость, решив не вмешивать особо Учих в собственные семейные дела. Жена Дьявола кое-как управлялась в клановом лазарете, куда ей было ещё держать под постоянным наблюдение гражданскую, которой необходима защита в это ужасное время. Она выделила несколько людей из достаточно приближенных в качестве подмоги, а о большем Кин и не смел просить. — Госпожа, девушки долго не отправляют никаких вестей, — Джун слишком нервничает, потому что «механизм» дал сбой. Медики должны были отчитываться о состоянии Мари, чтобы в случае непредвиденного Айко могла в кратчайшие сроки подоспеть на подмогу. Её богатый опыт и способность быстро соображать много раз спасали женщин. — Когда последний раз было хоть что-то? — кажется, в этот момент она слишком серьёзна, пугая суровостью окружающих. — Два часа назад… — телохранитель боится, что провинился, поэтому слишком робок. — Иди за Кином, — приказным тоном, который просто невозможно игнорировать. Сама жена Дьявола резко скидывает медицинский халат, стараясь поскорее закрепить ножны на поясе. Её инстинкты вопят о том, что что-то идёт не так. Не могут ответственные люди просто так ослушаться в столь непростой ситуации. — Госпожа, Мадара-сама меня… — он не успевает договорить, встретившись с пустыми холодными серыми глазами, пугающими ничуть не меньше шарингана правителя. Не проходит и секунды, как шиноби исчезает из поля зрения, в очередной раз выбрав Айко в качестве основного командующего, когда оказывается между двух огней. Глава ему неповиновение простит, а вот эта женщина никогда. У неё мало именно своих людей в клана, поэтому каждый выделившийся должен обязательно подчиняться в любой ситуации. Она не успела восстановить тело за прошедший с момента рождения Соры жалкий год. Сражаться как раньше уже не получится, но есть возможность просто тянуть время до прихода тех, кто разберётся. — Чёрт, — срывается с женских губ, стоит глазам зацепиться за пятна крови на лестнице. Её девочки оказываются серьёзно ранеными, уже находящимися без сознания. — Что тут происходит?! — властный тон, выработанный за годы в руководящей должности, вырывается сам. Комната тут же погружается в тишину, все до этого что-то делающие враги замирают. Они не ожидали прихода жены одного из правящей верхушки, им явно не давали указаний на подобный случай. А учитывая репутацию Мадары, стоит сто раз подумать перед нападением на эту гостью. Никто не хочет умирать в мучениях под пытками со сломанными конечностями и выдранными ногтями. Айко оценивает обстановку быстрее, поэтому спустя пару секунд бездыханный труп оказывается на полу, а младенец в теперь уже надёжных руках. Малыш лишь кряхтит, не в силах даже просто заплакать, потому что буквально мгновение назад кое-кто пытался свернуть ему шею. Что-то внутри определённо было повреждено, но времени на залечивание этой травмы просто нет. — Отдай сюда это отродье, — истерично выкрикивает одна из оставшихся. Эта особа не в себе, по ней видно, что не привыкла убивать, поэтому находится сейчас в состоянии припадка, держась в здравом уме из последних сил. Глаза Учихи цепляются за слишком бледное лицо Мари, которая определённо уже не дышит, а потом за маленькое тельце рядом с перерезанным горлом. Будь жена Дьявола моложе, её живот скрутило бы, заставив согнуться, сдерживая рвотные позывы, но время слегка сгладило все реакции, поэтому она просто отворачивается, покрепче прижимая к себе хоть одного уцелевшего малыша. Её прогнозы оказались верными… Это была бы двойня… — Почему медлите?! — мужчина, чьё лицо прикрыто маской, залетает в открытое окно, источая недовольство и злобу. В отличие от совсем зелёных исполнительниц, явно поведшихся на лёгкие деньги, этот человек не ждёт ничего, достав лезвие из ножен моментально. — Зря ты сюда влезла! — он бросается в атаку, намереваясь одним ударом закончить абсолютно всё, но Айко ловко отпрыгивает в сторону. Её лицо не выражает ничего, но вот висюлька на мече с гербом клана предательски колышется от пробившей тело дрожи. Опасная ситуация, из которой сложно будет выпутаться. Раз командир дал косвенное добро на убийство, девушки сейчас тоже попробуют напасть… Пять человек, в числе которых хотя бы один опытный ниндзя, — уже не шутки, если физическая форма далека от совершенства. Года три назад раскидать таких по разным углам, не потратив и десяти минут, было бы возможно, но сейчас с ребёнком на руках после своей не такой давней беременности это можно записать в нечто неисполнимое. Когда Кин врывается в помещение, у Учихи уже успевает появиться несколько серьёзных порезов на предплечьях, которые она использовала в качестве щита, закрывая ими не только себя. — Айко! — Мадара сворачивает шею человеку, направившему на его жену оружие, пока Инудзука в истерике тормошит свою любимую. Тело уже явно холодное, но это не мешает мужчине продолжать на что-то надеяться. — Она мертва, — Учиха, удостоверившийся в сохранности его дорогого лучика, пытается оттащить друга от кровати и привести в чувство. — Отпусти меня, Дьявол! — собачник брыкается, локтем случайно задев чужое лицо. — Она не может умереть так просто! Продолжить перепалку им не дают, потому что одна из выживших снова пытается задеть ножом, на который успела намазать яд, младенца на руках у только-только расслабившейся бывшей Сенджу. — Достали, — Айко с лёгкость пронзает женское тело, теперь уже не так беспокоясь о безопасности своей спины. Она пинком убирает с дороги умирающую в муках, но не успевает подойти к Кину, буквально испарившемуся с того места, на котором сидел мгновение назад. Кровь брызгает с разных сторон, а конечности начинают летать по комнате. Ему не требует и минуты, чтобы лишить жизни всех лишних, попавшихся под горячую руку. — Включи мозги, психопат! — Мадара снова пытается что-то предпринять. — Нам нельзя убивать без суда! Это наложит на твой клан штрафы, которые не потянешь во время идущей войны! — Ты сам только что прикончил этого мужика, — указав в сторону трупа. — Между прочим, запах этих подонков я чувствовал и в твоём доме… Если не хочешь обезопасить близких, то хоть мне не мешай мстить! На последних словах голос срывается на рык, а не особо длинные волосы встают дыбом, делая главу похожим на настоящее животное. Клыки сверкают в лучах заходящего солнца, а глаза блестят такой жаждой убивать, что сердце невольно у любого способно забиться быстрее от накатившего страха. Судьба опять играет с ним в жестокие игры, заставляя проклинать всё сущее. — Иди с ним, — девушка подталкивает Учиху, застывшего в немом шоке. — Его нельзя отпускать одного… Мангекё шаринган загорается вместо обычного, и крепкая фигура пропадает за окном, оставив позади пропитанную металлическим запахом комнату. Инудзука в тот вечер успел покромсать немереное количество народа, не особо вдаваясь в подробности их вины. Полезть к гражданским ему просто не дал друг, иначе он вырезал бы и там парочку человек, на которых тоже имелся тот же самый противный запах. — Нам нужна пыточная, — Кин буквально вкидывает в гостиную ещё живого юношу, пачкая деревянный пол кровью. Этим неаккуратным жестом он снес ещё и попавшийся стол, разбудив грохотом только уснувшего Сору, начавшего хныкать в соседней комнате. Мадара вваливается следом, весь покрытый с ног до головы багровыми пятнами. Хотя, на фоне собачника он выглядит ещё довольно чистым. — Акира, присмотри за младшими, — Айко закрывает глаза так невовремя появившемуся старшему сынишке, ловко развернув в противоположную сторону. — Взрослым надо решить несколько важных проблем. — Мама, у нас есть помещение для допросов? — это слишком неожиданная новость. — Нет, конечно, дядя пошутил, — сквозь зубы, желая побыстрее выпроводить и не дать наблюдать за совсем свихнувшимся товарищем, готовым проломить пол и добраться до заветной комнатушки побыстрее. Никто из детей не должен был знать о наличии сокрытой в подвале тюрьме с невероятно хорошей звукоизоляцией. Много времени ушло именно на её строительство, а не на комнаты для архивных документов и пару спален. Чтобы Учиха просто не хотел что-то делать — немыслимо. Он делал, но не то, что написано в официальных бумагах, поэтому заняло строительство куда больше рассчитываемого, пришлось выкручиваться. — Кто это? — жене Дьявола не привыкать к таким зрелищам, поэтому она спокойна как удав, беспокоясь исключительно об учиненном беспорядке. — Тот, кто должен хоть что-то знать, поэтому в этих пытках ты нам поможешь, — Кин не просит, он буквально приказывает, заставляя Мадару сзади сдерживать желание впечатать друга в стену. Ворвался в его дом, отдаёт указания его жене, скинул ребёнка, о котором успешно позабыл на пол дня, на неё же. Как будто он член этой семьи, а не просто невесть откуда взявшийся товарищ, появившийся в их жизнях крайне неожиданно. Уже под землёй в тёмном плохо освещённом пространстве, пропитанным запахом металла и разложения, где на стенах висят различные пугающие инструменты, а с потолка свисает парочка цепей, которыми и подвесили несчастного, Кин позволяет себе немного расслабиться. — Ты сам виноват в своих несчастьях, зверюга, — заложник совсем не собирается выбирать выражения, прекрасно осознавая, что белого света больше никогда не увидит. — Нечего было уходить на фронт и давать нам зелёный свет для действий. Безумный смех разрезает царящую тишину. — Был бы рядом с этой дурочкой, мы бы даже приблизиться не посмели, — продолжая, не собираясь останавливаться. — Так ещё и охраны почти не было, одни бесполезные женщины красноглазых демонов, способные только лечить, но никак не сражаться. Думал, среди соклановцев предателей нет?! Ха, мечтай! Тонкая женская рука подносит раскалённую металлическую изогнутую вещицу, прижигая нежную кожу на рёбрах, заставив юношу заткнуться, задыхаясь от боли. — Из-за твоей придурковатости никто нас не уважает! — истерически. — Думаешь, хороший правитель?! Это не так! Людей мало осталось, денег тоже почти нет, детей содержать не на что! — Пасть прикрой, он твой глава, — это уже рявкает Мадара, заметив резко побледневшее лицо знакомого, готового выронить предмет, который мгновение назад сжимал довольно крепко. — Отдай пост сестре, и не мучай всех! — игнорируя Дьявола. — Взял в жёны гражданскую бесполезную девку, неспособную элементарно с работой помочь из-за необразованности! Да она даже внешних данных никаких выдающихся не имела, как эта подстилка Учихи, которая уже тоже всё растеряла! И всё вокруг для Кина погружается в туман, потому что воздух в очередной раз выбивает из лёгких. Даже слетевший с катушек Мадара сейчас его совсем не волнует. — Один Сенджу подумал о родословной среди вашей компашки! — сплёвывая кровь, еле произнося хоть что-то между ударами. — Угробите всю деревню, и сами потом будете локти в старости кусать! Один из-за слабого наследника, а второй потому что некогда красивое личико и тельце женушки стало уродливым и противным! — Мада, хватит, — Айко пытается остановить просто словами, не решаясь подойти ближе, чтобы ненароком не испачкаться в летящей крови. — Он злится, потому что это правда! — обращаясь к девушке. — Сама прекрасно осознаёшь, что уже непривлекательна даже для напившегося мужика в баре! Красные огоньки загораются вместо чёрных пуговок, и идиот затыкается, безвольно повиснув. — Бери псину и уходи, — Учиха поворачивается, окинув двух присутствующих взглядом. — Я сам разберусь со всем… Иначе наш психопат задохнётся. — Труп сожги, — она не хочет спорить, ей надавали на очередную больную точку. — Я-я остану… — Инудзука поднимается, но закашливается, чуть не полетев вниз. Его подхватывают, подставив хрупкое плечо, и выводят, заставляя шевелить ногами в направлении лестницы. Благо, вход в это место находился снаружи под кучкой коробок с семенами и какими-то травами. Свежий воздух немного помогает мозгам работать лучше, но кислород продолжает предательски поступать не до конца, вызывая ещё большее головокружение. — Тебе надо отдохнуть, — уставший женский голос той, кто уже единожды видела его в таком состоянии, просто невовремя зайдя в кабинет. — Я подозревала, что будешь ночевать тут, поэтому подготовила спальню. Казуко встречает их уже внутри гостевой комнаты, покачивая на руках малыша, которого уже успели подлечить и осмотреть на предмет других возможных повреждений. — Нянечка, дальше я сама, — Айко немой мольбой в глазах просит женщину поскорее удалиться. Благо, та всегда умела понимать, что не предназначено для памяти посторонних. — Смесь я принесла, она в верхнем шкафчике на кухне, — коротко проговорив, покидая место, в котором её попросили до этого задержаться. Всё вокруг на мгновение погружается в ночную тишину, подарившую ощущение, что ничего на самом деле не случилось и происходящее только маленький ночной кошмар, мучающий в очередной раз кого-то из потерянных взрослых. — Надо снять пропитанную грязью одежду, — девушка опускает совсем обмягшего подопечного на ловко пододвинутый стул. Тонкие пальчики расстёгивают все нужные пуговицы, буквально стянув с мужчины верхнюю часть амуниции, тут же принявшись за обувь и штаны. Недавно рвавший всё и всех на своём пути неожиданно резко превратился в безвольную куклу, неспособную самостоятельно даже удовлетворить базовые потребности. — Давай в душ, тут есть отдельная от остального дома ванная, — снова облокотив на себя Инудзуку. — Кин, пожалуйста… Айко заталкивает кое-как мужчину и включает воду, настроив нужную температуру. — Нижнее бельё снимешь сам, — словно с маленьким ребёнком. — Полотенце на вешалке, а сменные вещи сейчас принесу из гардероба Мады, у вас с ним почти одинаковый размер. Дверь захлопывается, но дальнейшего шевеления не происходит. Глава одного из самых сильных кланов продолжает смотреть на всё продолжающую течь воду, почему-то только сейчас осознавая, что вообще сегодня произошло. Буквально вчера Мари улыбалась ему, пришедшему после сражения, а сейчас он сидит в маленькой ванной с ребёнком за стеной, к которому даже не притронулся ни разу, родившему в один из самых кровавых дней в истории Конохи. Грубые ладони всё ещё в крови, под ногтями куча грязи из-за скинутых невесть где посредине мясорубки перчаток, Мадара внизу пытает предателя, а в поместье Инудзук в спальне на кровати лежит два остывших тела, которые никто так и не убрал. — Это не реальность, — шепот срывается сам собой. — Я просто в коме после попытки суицида, а всё вокруг игра воображения. Да, ему без разницы, что тут прошло уже больше двадцати лет жизни. Всё должно было быть игрой изначально, так когда он начал испытывать настоящие эмоции в отношении жителей этого созданного его фантазией мира? — Если умереть тут, я же проснусь в том, другом кошмаре, да? — пальцы сами подцепляют лезвие, лежащее неподалёку, вообще-то в обычных случаях предназначенное для бритья. Оно легко разрезает нежную кожу запястья, заставив алую жидкость начать стекать вниз струйкой, окрашивая воду вокруг в алый. Звериные глаза безучастно наблюдают за происходящим, пока рана от нажима лишь углубляется. — Я проиграл, позвольте уже начать всё заново… — немного истерично, грустно улыбаясь. — В следующий раз точно ничего не испорчу, обещаю… Кому и зачем он сам не знает, но может тот, кто в прошлый раз перенёс его в этот захлёбывающийся от жестокости мир, снова что-то сделает. Остаётся только молиться о более счастливом месте, где не на каждом шагу будут кого-то убивать и насиловать по обычной прихоти. Для более быстрого результата, парень решает, что обычного кровопускания недостаточно, поэтому откидывается, погрузившись в воду, постепенно начиная терять сознания от недостатка воздуха, который просто невозможно вдохнуть сквозь окружающую тёплую жидкость. Так тут хорошо ему, словно кто-то окутал своими ласковыми объятиями вновь, стараясь подарить нежность и любовь, которую так хочется чувствовать постоянно, не перебиваясь краткими мгновениями между бесконечным множеством обязанностей. — Посмотри на меня! Приди в себя! — чей-то взволнованный голос приводит в чувство спустя неопределимое количество времени в уютной темноте. Слёзы скатываются из серых глаз, губы дрожат, волосы растрёпаны, а рукава чистого кимоно промокли насквозь. Кажется, она уже сотню раз прокляла себя за то, что оставила человека, который был совсем не в порядке, одного. — Зачем? — он говорит шепотом, слегка разочарованно. — Я же всё в том же месте… Его тут же заключают в объятия, осторожно поглаживая по обнаженной спине с множеством рубцов. Аккуратные почти невесомые движения окончательно что-то надламывают, раскрошив на мелкие кусочки последнюю держащую оборону стену. — Почему… — еле слышно. — Почему всегда только я? Он утыкается в чужую макушку, начав всхлипывать, тихо-тихо поскуливая. — Не хочу так! — неожиданно обхватив подругу, притягивая ближе, обнимая, словно мягкую игрушку, хватаясь за спасительный круг, способный вытащить на берег. — Можно уже хоть что-нибудь изменится в лучшую сторону?! Как можно продолжать что-то делать, если ни в одной из двух жизней не было обычного пресловутого человеческого счастья? — Впервые мне так хотелось не быть в одиночестве… — снова не ощущая возможности вдохнуть полной грудью. — Я хотел место, куда можно вернуться! Сознание мутнеет, плитка на стенах начинает постепенно расплываться всё сильнее. — Малыш, ты потерял много крови, — заботливый ласковый голос. — Позволишь немного помочь? — Да, — расслабившись, не сопротивляясь, когда с него стягивают последний оставшийся элемент одежды, а потом начинаю аккуратно намыливать волосы и тело. Давно никто так трепетно этим не занимался, воспринимая его маленьким нуждающимся во внимании ребёнком. И почему нельзя было насладиться этим, когда только переродился? — Айко, ты меня ненавидишь? — странный вопрос, учитывая всё происходящее. — Нет, но в данный момент времени мне хочется немного снизить возраст твоей физической оболочки, — стараясь улыбнуться. — Знаешь ли, даже Тэкера уже купается сама. Почему-то от неё всё сказанное не звучит как упрёк. Он всегда считал себя взрослее этой дурочки, но почему-то сейчас единственным поистине зрелым человеком является именно она. Такая уютная, напоминающая маму, которой у него никогда не было. — Подожди секунду, — кусочек той нужной теплоты неожиданно отстраняется, когда парень вылазит из ванны, скрывшись за дверью. Рука сама собой тянется схватить, не дать убежать. Это единственный человек, знающий о прошлом до появления Инудзуки Кина, крошечная единственная часть чего-то счастливого, что до сих пор живо. — Вот, садись, — она ставит стул, как только возвращается, тут же слегка надавив на крепкие плечи, усаживая, обматывая мягким махровым полотенцем всё подрагивающее от резкой смены температур тело. Вторым куском ткани чужие руки принимаются вытирать мокрые волосы, слегка массируя кожу головы. — Ну что, будем мазать маслами или и без них сойдёт? — девушка присаживается на корточки, заглядывая в пустые глаза, лишённые привычного огонька. — Сделай… — немного несмело, неожиданно почувствовав накатившее смущение от этой совсем чистой улыбки, не имеющей ни намёка на корыстные мысли. — Роза или апельсин? — тут же начав перебирать какие-то тюбики и скляночки на полочке. Откуда они вообще тут взялись одному богу известно. Не получив ответ, в итоге чужой выбор останавливается на розоватой баночке с какими-то замысловатыми узорами. — Это не нужно смывать, если что, — голос явно с напускным позитивом. — Как тебе запах? — Приятный, — хотя, на самом деле ему вовсе плевать. Пусть аккуратные пальчики и не втирают саму жидкость в кожу головы, потом девушка всё равно массажными движениями проходится по вискам, а потом и затылку, будто пытаясь унять несуществующую головную боль. — А теперь тебе всё же стоит самую малость приодеться, — вытаскивая лёгким прикосновением к плечам из уже подступившей дремоты. — Поднимись, пожалуйста. Знала бы она каких ему сейчас это стоило усилий. Какое-то не самое яркое определённо старое кимоно ему накидывают прямо на голое тело, подвязав не слишком туго поясом. — Пойдём в кроватку, — его за руку тянут прочь из пропитанного влагой помещения, предупреждая о каждой неровно лежащей дощечке по пути. Уже в постели никто его так же оставлять не собирается, заботливо укрыв толстым тяжелым одеялом, а после присев рядом, начав вновь максимально нежно поглаживать по голове. Краем уха Кину удаётся в ночной тишине уловить чьё-то размеренное сопение, доносящееся из определённо наскоро кем-то собранной колыбельки, замеченной им с самого возвращения в гостевую спальню. На краткий миг появляется желание попросить поднести крошечный комочек, но оно улетучивается так же быстро, как и появилось. Он не готов что-то кому-то отдавать в данный момент. Хочется, как истинному эгоисту, только получать. — Спи крепко, — Айко даёт проступить усталости только, когда чужое дыхание становится не рваным, а наконец-то таким, каким и должно быть у любого нормального здорового человека. Она подозревала, что друг сорвётся, несмотря на немалый возраст, но никогда не думала, что всё будет настолько тяжело. — Лучик, — лохматая макушка свешивается в проёме. — Двух лишних детей мы не потянем, в курсе ведь? Слышать шутки от Мадары приходится не часто, но они всегда вызывают улыбку. — Мы нажили себе за сутки столько проблем, что представить страшно, — она выходит, закрыв за собой дверь. — Не слушай того урода, — фраза совсем не в тему. — Он не сказал ничего мне неизвестного, — заправив за ухо короткую прядь. — Так что не переживай. — Стоило посильнее ему врезать, — фыркнув, готовый вновь закипеть. — Не стоит, и так все кулаки стесал, — приложив маленькую ладошку к более большой, пустив по ней лечебную чакру, затягивающую все потёртости. — Да и если один самый важный мужчина до сих пор считает меня красивой, разве надо больше? *** Утро началось далеко не с кофе и далеко не с рассветом. В полдень взвинченный после тяжёлой ночи Нэо ворвался в дом без какого-либо стука, не заботясь ни о чём. Он кипел от переполняющей злобы. — Я ненавижу тебя, чёртов психопат! — Кин не сопротивлялся его ударам, просто безвольно позволяя таскать себя за ворот и впечатывать в стену столько раз, сколько это будет нужно для выпуска накопившейся ярости. — И всех твоих друзей тоже! Неуравновешенный идиот, Дьявол во плоти и домохозяйка — отличная компания, только на кой ты всунул туда меня и мою слабую сестру?! Успокоить подростка смог только кое-как оттащивший его из комнаты Акира, решивший вмешаться, когда друг начал бросаться не самыми приятными словами в сторону его мамы. Это он терпеть уж точно был не намерен. Семья главы Учих дала ему очень много, воспитала, выкормила, подарила всё, о чём дети в столь жестокое время могут только мечтать… Мальчик искренне их любил и был благодарен, готовый в любой момент отдать жизнь за любого из младшего детей, не раздумывая. — Зачем ты защищаешь абсолютно чужих? — брат Мари за ворот поднял того, с кем буквально пару дней назад с улыбкой разговаривал в комнате. — Твои родные родители давно лежат в земле! — Они мне стали семьёй! — впервые, наверное, старший сын Мадары повышал голос. — Матушка тебе не просто какая-то обычная женщина! Она сильная и смелая, умная и невероятно хитрая, когда это требуют обстоятельства… Так что не смей её оскорблять! Айко честно хотела вмешаться в этот диалог, утихомирив детей, действуя так, как привыкла, но стук во входную дверь отвлёк от перепалки в саду, заставив поспешить впустить незваных гостей. Подчинённые не беспокоят в выходные без сильной надобности, да и муж сейчас на полигоне в их распоряжении, так что это могут быть только чужие. — Здравствуй, госпожа Учих, — Сарутоби театрально кланяется, больше издеваясь, чем действительно выражая почтение. Его массивная фигура загораживает альбиноса, предпочитающего отделаться обычным кивком. Выглядит Тобирама крайне уставшим и замучившимся, словно, как и жена Дьявола, промучился всю ночь с неотложными делами. — Твой муженёк послал нас, поэтому, извини, но будешь разгребать его преступления самостоятельно, — Сенджу всё происходящее не нравится, но он упорно пытается сохранять безэмоциональную маску, поправив массивную папку с кучкой каких-то бумаг. — Проходите, — девушка не в силах отказать, это только усугубит ситуацию, никак не помогая в разрешении возникших проблем. Учитывая все царящие в Конохе законы, Инудзука влип по полной, а Дьявол, как его сообщник, просто летит на суд следом. — Айко-сан, мне перечислить все обвинения? — Саске сочувствующе улыбается, присев на мягкий диван, как только попал в рабочее помещение заместителя одного из его союзных кланов. — Да, — хозяйка слишком спокойна. — Хочу оценить масштаб развернувшейся бойни. — Убийство тридцати клановых шиноби, ранения нескольких джонинов, стоящих на охране в тюрьме, — Тобирама берёт всё в свои руки, раскрыв папку. — Освобождение из-под стражи нескольких преступников и совершенный после самосуд с применение пыток. — Не так уж и много, — моментальный ответ, удививший двух мужчин. Можно было бы подумать, что она просто шутит, но уж слишком серьёзное выражение приобрело бледное лицо. — Ты явно не понимаешь, насколько огромна денежная компенсация, — альбинос прищуривает глаза, как бы упрекая сестру в безалаберности. — Нет, ты ошибаешься, — Сарутоби влезает. — Она просто уже что-то придумала, в отличие от нашей милой Ран-сан, готовой сейчас расплакаться от навалившихся забот. Кин, невольно всё это подслушивающий, на этом моменте замирает, перестав даже дышать. — Верно, — женский голос холодный словно сталь. — У меня есть предложение, но с маленьким условием… Снова пауза, заставляющая нервно начать грызть ногти. — Всю ответственность за действие Инудзуки я прошу так же переложить на мои плечи, — неожиданная просьба, от которой в плюс выйти невозможно. — Без разницы, только успокой других глав кланов, — Саске абсолютно всё равно на способы. — Выкладывай. — До конца войны я буду работать в главном лазарете с тяжело раненными, — а вот теперь ситуация становится ещё интереснее, но только для одного из мужчин. — А вы списываете половину штрафа. Тобирама весь напрягается, сжимая рукоятку оружия так сильно, что белеют костяшки. Да, его сестрица хороший медик, как бы он когда-то не клеветал на самоучек. Её опыт настолько богат, что некоторые женщины в возрасте способны позавидовать. Когда-то лежащий чуть ли не полностью на хрупких плечах лазарет позволил стать одним из самых востребованных лекарей, способных на чудеса, но… Её собственное здоровье сейчас огромная загвоздка. Переутомления и недосып с часроистощением строго противопоказаны, они способны усугубить всё до непоправимого состояния. — Нет, — Сенджу выпаливает это прежде, чем успевает подумать, поддавшись эмоциям. Ему страшно прикасаться к родственнице, он буквально боится её сломать, хотя раньше без проблем наносил удары в спаррингах. Тонкое тельце выглядит настолько слабым, что каждый замеченный на шее засос вызывает желание врезать Мадаре за то, что вообще смеет устраивать такие физические нагрузки для жены. Брату довелось выхаживать её после родов, видеть все обмороки и первые неловкие попытки наконец-то пройтись самостоятельно до туалета. Каждая слезинка, скатившаяся по щеке, до сих пор слишком отчётливо отпечатана в памяти. — Ты сейчас представитель большого клана, а не мой брат, — строгое напоминание отрезвляет. — Саске-сан, отвечай. — Я согласен, — ухмыляясь. — Нам о такой подмоге можно было только мечтать. — Тогда через два дня я с удовольствием войду в подчинение главы деревенского лазарета, — аккуратные пальчики подцепляют листок, протягивая его Сарутоби, который моментально буквально выпархивает из комнаты, довольный подобным раскладом событий. Кина где-то за стеной накрывает новым чувством вины, заставившим забраться под одеяло, проклиная всё сущее. — Дьявол в курсе? — Тобирама поднимается, встав напротив собеседницы, пытаясь так хоть как-то надавить. — Он поддержит любое моё решение, — слишком уверенно проговаривая. Альбиносу остаётся только тяжело вздыхать на это заявления. Жизнь с Учихами сделали маленькую и боящуюся всего девочку непробиваемой упёртой особой, а постоянные собрания с правителями только усугубили всё приобретённое, превратив в адский коктейль. — Не делай такое лицо, будто я умираю, — девушка поднимается, и обнимает родственника, стараясь таким жестом его успокоить. — Где Инудзука? — неожиданный вопрос. — Мне надо с ним кое-что обсудить. — Забудь о его существовании на ближайшие недели две, — мужское тело сильнее сжимают, не дав начать движения в сторону двери. Нет, она сейчас никому не позволит беспокоить друга, пусть даже придётся немного повздорить. Отношения всегда можно наладить, а вот вернуть желание жить человеку куда труднее. Это практически невозможно, если дурачок не захочет хоть немного проявить энтузиазм сам. — Братишка, не хмурься, — Айко специально меняет интонацию, делая её такой сладкой, что злиться просто невозможно. — Тебе ведь это так не идёт. Тобирама прекрасно понимает, что сейчас из него пытаются вить верёвки, но сдаётся, расслабившись. Силой прорываться нет особого смысла, а уговоры тут определённо не помогут. Любая собака в курсе, насколько близки жена Дьявола и главный дурачок Конохи. Они столько раз друг друга прикрывали, что не сосчитать, а всех секретов до сих пор не удалось раскрыть даже Мадаре. — Душа моя, я не в состоянии успокоить этого малыша, — Казуко входит без стука, чувствуя себя словно в собственном доме. — Кажется, впервые настолько бессильна. Мальчик и правда буквально разрывается уже не первый час. Сколько не укачивай, всё без толку. Периодически к нему присоединяется ещё и Сора, заставляя старших детей браться за голову и просить поскорее утихомирить этот хор. — Кажется, мне лучше не мешать, — Сенджу подхватывает свои вещи. Он не настолько устойчив к шуму. Ещё парочку десятков минут, и его голова начнёт раскалываться. Это ещё одна причина, по которой он совсем не хочется свою семью и детей. Племянников с лихвой хватает, все эти заморочки с воспитание совсем не его конёк, лучше просто приходить и иногда играть, не беря всю ответственность. — Тётушка, я сама, не волнуйся, — жена Дьявола мягко берёт вопящий комочек в свои руки. — Извини, что пришлось на время скинуть все заботы на твои плечи. — Всё в порядке, — женщина всё так же мягка и нежна, как раньше. — Ты попросила не заходить к Кину, но, думаю, всё же присутствие родителя поможет хоть немного унять эту истерику… Неуверенная улыбка от Айко намекает, что сейчас она вовсе не хочет обсуждать Инудзуку, закрыв его от всего мира, как бы оградив от возникающих на каждом шагу проблем. Бывшая нянечка наследников Учих подобно окружающим не особо любит шумного паренька, но старается лишний раз молчать, не ухудшая ни с кем отношения. — Акира ушёл вместе с Нэо, — начинает говорить напоследок женщина. — Просил передать, что может не вернуться до завтра. В этот момент заместителю Учих хочется буквально взвыть… Она понимает, что нельзя заставлять старшего сидеть с младшими, честно пытаясь не нарушать его планы просьбами, но сейчас помощь была бы весьма кстати. Всё время до вечера превращается в круговорот бесконечных дел, ведь еда сама себя не приготовит, а следы крови на полу не испаряться. Кенгуру для детей помогает не особо заморачиваться с месторасположением свалившегося на голову младенца, но спине всё происходящее нравится не особо сильно. Да, эта боль привычна после двух детей, потому что буквально полгода назад Сора так же болтался, чтобы не отвлекать маму от забот, когда той нужно было заниматься делами клана и хозяйством, но хорошего в ней нет. Проблем прибавлял отказывающийся даже от самой лёгкой пищи Кин, завернувшийся в одеяло, капризничающий похуже любого самого разбалованного ребёнка. В его желудке не было ничего с утра предыдущего дня, и это был общеизвестный факт. Все шиноби принимают пищу в одно и то же время, когда идут сражения. Мадара вернулся не так поздно, успев до захода солнца. Сегодня сражений, к всеобщему счастью, не было. Амуниция всего лишь слегка запылилась на полигоне, но не более, а значит, стирки не намечается. — Айко, — хрипловатый голос привлёк внимание, когда ужин благополучно закончился. Это растрёпанный Инудзука несмело вышел из-за угла, не удосужившись поправить даже спавший с плеча рукав. Дьявол пронзил его непонимающим взглядом, как бы намекнув, что тут неподалёку бегают дети, и стоит выглядеть более подобающее. — Научи заботиться о малышах в этом мире, — Кин успешно проигнорировал товарища, делая вид, что того вовсе не существует, просто подойдя к девушке. — Я, честно признаться, понятия не имею, как делать половину из привычного раньше… В прошлой реальности почти всё было другим. — Что ещё за прошлой? — Учиха разворачивается на стуле, сверля спины двух до жути странных временами людей. — Он шутит, — его жена моментально находит отмазку, вытирая руки, раскладывая посуду на полотенце. — Ты врёшь, — шаринган красноречивее любых слов. — А я это не люблю. Господи, он не так глуп, и уже давненько ждёт объяснений. Однако, времени никак не находится, да и нужных фраз не подбирается. Как вообще возможно рассказать что-то из разряда бреда сумасшедшего с полностью серьёзным лицом… — Псих, может хоть ты что-то скажешь? — длинные волосы спадают с плеча, стоит только хозяину дома наклонить голову. На его вопрос не отвечают, снова игнорируя. — Он не хочет разговаривать, — Айко старается умерить бурлящее недовольство, встав перед мужем, загораживая друга, уже взявшего на руки своего сына. Мадара поднимается, выпрямившись в полный рост, привычно горделиво и высокомерно. Ему не нравится происходящее. Она должны быть на его стороне, а не защищать этого человека, пусть и значащегося союзником и неплохим товарищем. Собачника слишком много в чужих жизнях, он лезет всегда в самый неподходящий момент, сбивая планы. — Ты не его сестра, и матерью нигде не значишься, — слишком резко развернувшись, чуть не задев стул, на котором мгновение назад сидел. Массивная фигура скрывается из виду, утонув в темноте коридора, ведущего в спальню детей. — Вы из-за меня… — Кин начинает говорить, но его прерывают, наконец-то поправив спавшую с плеча одежду. — Не ссорились, — она не сомневается в сказанном. — Просто кое-кто очень не любит, когда люди вокруг что-то недоговаривают, а мы с тобой играемся с этим огнём уже шесть с небольшим лет. И более эта тема не поднимается, девушка лишь улыбается и принимается объяснять, каким образом правильно сделать смесь, а потом вручает бутылочку в мужские руки. — Если ночью не справишься, разбуди, — последние указания раздаются, когда убирает в шкафчик небольшую баночку. — Я понадеюсь, что Таро поспит хотя бы до рассвета, — его лицо не выражает ничего, непривычно холодное и слишком уставшее. — Наконец-то я узнала его имя, — Айко снова приподнимает уголки губ. А уже глубокой ночью, когда всё же Инудзуке приходится снова вернуться в свою комнатку, освободив знакомую от обязанностей сиделки для двух детей, одному из которых далеко за двадцать, в тишине раздаётся слишком хорошо слышимый для чувствительных ушей шепот. — Солнышко, ты так и будешь дуться? — кажется, только после восхода луны родителям этой большой семьи Учих удаётся поговорить друг с другом. — Да, потому что работу в главном лазарете нам стоило обсудить, — невольно почти рыкнув. — Я понимаю, что ты устала постоянно сидеть дома из-за моих прихотей, но сбегать подобным образом… Кин удивляется, начав прислушиваться уже специально. Подруга никогда не упоминала о том, что стала домохозяйкой не совсем по своей воле. — Не скажу, что мне сильно нравится быть запертой в четырёх стенах, но стать медиком в центре Конохи я согласилась не из-за этого, — подслушивающий готов поклясться, что сейчас на женском лице снова поселилась улыбка. — Ты же понимаешь, мы не потянем выплату штрафа… — Даже если так, дом покидать опасно, — кажется, глава большого клана излишне взволнован. — Клановый квартал гарантирует хоть что-то, но в самом сердце деревни никто не защитит… Ты не в состоянии дать отпор сильному шиноби, против тех слабых девиц в доме Инудзуки еле продержалась! Он боится её смерти раньше положенного срока. Возможно, в этом поглощающем чувстве паники сможет переплюнуть даже собачника. У Учих в этом плане всё сложнее, за годы общения можно было давно уяснить такую простую истину. — Это всего лишь до конца этой войны, — она тоже нервничает, путь и старается успокоить другого. — Каким образом Ран собирается возвращать долг нашему клану, раз уж мы великодушно освободили её от одной из прямых обязанностей? — затрагивая одну из не самых приятных тем. — Мада, прекрати! — недовольно, даже чуть повысив голос, перестав шептать. — Я сделала это по доброте душевной, не трогай милую девушку. — Ничего нельзя делать безвозмездно, — его слова верны, ведь почти никто вокруг никогда не поможет красноглазкам так же. Верхушка только продолжает стараться задушить, боясь неизвестной силы додзюцу. Бьякуган легче поддаётся объяснению и совершенно не так пугает, у него нет каких-то стадий, и он не даёт обладателю возможность создавать огромную броню, способную за раз отправить на тот свет сотню человек. — Это наши союзники, — женский голосок становится более жёстким. — Сейчас да, но кто знает, что случится в будущем, — спокойно, без лишних эмоций. — Ты уверена в верности Кина на сто процентов? Где гарантии его преданности? Бумаги всегда можно разорвать, как это делали постоянно до этого… Мирные соглашения не вечны. — Вообще-то он наш друг, если не забыл, — её бровь должна выразительно изогнуться, точно так же как и на собраниях глав, когда озвучивает очевидные вещи. — Твой, — Инудзука на этом моменте прижимается к стене, стараясь дальше расслышать ставший слишком тихим шепот. — Будем честны, мне он составляет компанию только за чашечкой сакэ и на войне, в остальное время это твой личный шпион, докладывающий много лишнего временами… Джуна я могу хоть как-то заставить молчать, и то с большим трудом, но вот этому психу рот заткнуть невозможно. Если бы Кин и мог вмешаться как-то в разговор, то возразить ему было бы нечего. Мадара говорил всё правильно, их общение на самом деле ограничивалось, а свободным полностью он ощущал себя только с его женой. — Айко, я больше не способен ждать, давай решим этот вопрос раз и навсегда, — мужчина становится слегка грубее. — Что тебя связывает с нашей неуравновешенной проблемой? — Ты не поверишь в правдивое объяснение, — замявшись. — Я могу различать ложь и то, что сказано искренне, — снова привычно ласково, кажется, слегка уколов себя за несдержанность в прошлых фразах. Тишина давит на всех неспящих непосильным грузом. Обстановка накаляется всё сильнее с каждой новой секундой. — Мы не первый раз живём на этом свете, — очень тихо, почти неразличимо, так, что собачник улавливает лишь первое и последнее слово. — Ты шутишь слишком убедительно, дорогая, — нервно усмехнувшись. — Если бы я шутила, мне бы самой было легче и проще, — серьёзно, даже немного обдавая морозом. — Не пришлось бы ужасаться творящимся зверствам после относительно спокойной жизни… Не надо было бы чувствовать вину за смерть Изуны, я бы не пугалась каждого твоего ухода, беспокоясь, что поддашься проклятию глаз, и пойдёшь по кривой дорожке, уготованной судьбой! Инудзука прекрасно понимает, к чему ведёт этот разговор, поэтому накидывает на голову одеяло, наконец-то отлипая от стены, и просто сворачивается калачиком, стараясь дальше не вслушиваться в чужие голоса. Эта ночь для него снова будет слишком долгой и неприятной. Завтрашнее утро даже представлять страшно. Дьявол будет в курсе слишком многого, а на что его эти знания подтолкнут не будет знать никто. Этакая нерешаемая головоломка, запрятанная в мозгу странного мужчины. — Кин, я оставлю завтрак, — его будит привычный нежный голос. — Постарайся поесть хоть немного. К удивлению, мужчина не заметил, когда погрузился в сон, поэтому сейчас немного потерянно оглядывал хрупкую фигуру, всё так же завёрнутый с ног до головы. Он пытается сдуть упавшую на нос прядку, но та лишь принимает более неудачное положение, продолжая щекотать чувствительную кожу. — Мне пора в лазарет, — девушка заглядывает в детскую кроватку, улыбнувшись сопящему комочку. — Тэкера балуется с детьми на полигоне, Сора дома с Казуко, а Акира так и не вернулся, поэтому никто тебя беспокоить не будет. Сквозь пелену дремоты вся информация воспринимается не очень хорошо, поэтому Инудзука лишь снова прикрывает глаза, что-то промямлив в ответ. Просыпается он окончательно только от детского плача, не сразу вообще поняв откуда он взялся и почему никто не успокаивает разрывающегося ребёнка. Заставить себя встать оказывается труднее обычного, делать ничего не хочется. Хотя, если вспомнить капризную с самого младенчества дочку Дьявола, ему несказанно повезло, что столь маленький сынок проспал до почти полудня. Привести себя в порядок собачник вновь не удосуживается, сразу направившись на кухню, кое-как закрепив кенгуру с младенцем на растрёпанной одежде. Практически сразу после окончания кормления Кин снова отключается, закинув в свой бедный желудок только стакан воды, довольный проделанной, как оказалось, сложной работой. Айко вместе с мужем возвращается только глубоким вечером, уставшая и самую малость злая, потому что, как выяснится из ночных разговоров, находится под командованием кого-то невероятно муторно. Она привыкла делать всё так, как удобно именно ей, а тут приходится слушаться «дурацких правил». Именно в таком режиме пролетает неделя, если не больше. Все дни для гостя в доме Учих сливаются в какой-то один сплошной, лишенный красок сильных потрясений. — Сколько ты ещё собираешь голодать? — грубый голос Мадары слишком непривычен после почти суток тишины, когда тот был где-то на фронте, кровожадно кромсая и убивая любого попавшегося врага. — Хватит переводить продукты и время тех, кто волнуется… Плюс, выглядишь ужасно, хоть бы брился и голову мыл ради приличия. — Твоя жена забрала все лезвия из моей ванной, — не желая особо ворочить языком, лениво повернув голову в сторону вошедшего. — Она любит слишком беспокоиться, — по-доброму ухмыльнувшись. Ему ничего не отвечают, всем видом показывая нежелание вести беседу. — Я не хочу мотивировать тебя чувством вины, потому что это самый хреновый из всех возможных способов, но… — Учиха чуть ли не впервые на памяти Кина звучит так мягко не в отношении семьи. — Из-за нашей с тобой несдержанности кое-кто сейчас не ночует в тёплой постели, а перебивается дремотой на свободной койке, поэтому давай сделаем всё возможное, чтобы не тратить её нервы лишний раз. Возможно, Дьявол бы добавил что-то ещё, но его отвлёк подошедший побитый Акира, лишь мельком окинувший дядю взглядом. Судя по услышанному от Айко, все синяки на теле старшенького оставил Нэо. Они подрались, причём серьёзно, братишку Мари даже пришлось оставить отлёживаться в больнице на пару дней. Против кланового шиноби ему не выстоять с теми способностями, что имеет сейчас. — Мне нужно к брату! — Ран приходит в один из похожих друг на друга дней. — Он не хочет никого видеть, — госпожа Учих почему-то сегодня дома, но Инудзуку это событие заботит мало. Главное, что сейчас никто не вытащит его из комнатушки, заменившей дом, и никто не попросит положить сына в кроватку, вырвав из рук. — Уже месяц прошёл в тех пор, как он ушёл сюда, — двойняшка явно настроена серьёзно. — На похороны не явился, требования других глав игнорирует, сколько можно продолжать эти прятки? — Ты же знаешь, как он дорожил Мари, — Айко снова пытается вразумить, не меняя спокойности интонации. — Невозможно оправиться от потери так просто, если сделал человека центром своего мира. — Все делают это на ногах, а не заперевшись в доме чужого клана, — её слова звучат несколько эгоистично. — Он правитель, ему просто нельзя вечно делать то, что захочется! — Кин старался на благо своих людей много лет, небольшой отпуск… — ей не дают договорить, перебив. — Сколько раз он уходил в неизвестном направлении, а потом возвращался пьяным и с очевидным любому запахом борделя на одежде? — злясь, буквально источая эти негативные эмоции. — А как часто приходилось прикрывать его незаконные убийства?! Пора вырасти, и думать головой чуть больше! Жена Дьявола впадает в небольшой ступор, слегка не ожидав такого. — У тебя полномочия главы клана в данный момент! — наконец-то она позволяет себе повысить голос. — Так справляйся с этими обязанностями в одиночку! Зачем пытаешься его вытащить, если винишь в куче проблем?! Этот олух может и не самый дисциплинированный, но никогда не оставлял на тебя лишнюю работу, даже забирал часть обязанностей заместителя на свои плечи, выказывая недовольство только в отношении собраний! Собеседница слегка тушуется, непроизвольно сделав шаг назад. — Я разберусь с Тобирамой и Сарутоби, не дёргай лишний раз этого бедного и уставшего от всего парня! — обычно спокойная Айко сейчас готова выставить непрошенную гостью за дверь. — Если спросят что-то, скажи решать вопросы со мной! Война и без него закончится прекрасно, пусть только дадут Мадаре право убивать без раздумий! Эта ситуация уже осточертела всем, только с разных сторон. Первых бесит отсутствие собачника, вторых выводят из себя первые, а третьи и вовсе делают вид, что ничего странного не происходит. Ссоры с каждым разом становятся всё более громкими. В тот момент, когда к Учихам наведывается альбинос, начав говорить примерно то же, что и все до этого, Кин всё-таки вылазит из своего убежища. Айко в этот момент остаётся только благодарить всё на свете за то, что Мадара буквально на днях заставил товарища побриться, придав ему таким образом хоть чуточку более благопристойный вид. — Мне надо сдохнуть, чтобы вы все отстали? — безэмоционально, устало облокотившись на так удачно подвернувшуюся стену. Мужские уже отросшие волосы слегка топорщатся, а длинная чёлка отбрасывает тень, лишь делая мешки под глазами заметнее, раньше бывшие не такими явными скулы теперь выделяются на бледном почти сером лице чересчур отчётливо — всё это придаёт Инудзуке, который обычно только и делал что улыбался, слишком ужасный вид. Сильные руки исхудали, ключицы выпирают так, что в ложбинку можно налить воду, и она не станет выливаться, а этот лишённый света взгляд вселяет отчаяние. Положи его рядом с мертвецом и попроси не дышать, вряд ли кто-то отличит. — Кто… — бывший заместитель Сенджу сначала не узнаёт появившегося, а потом будто проглатывает язык на полуслове. — К-кин? Слишком несмело, выставляя на показ своё удивление. — Вчера, вроде, был им, — Инудзука старается пошутить, но выходит плохо. Привычная маска клоуна не хочет натягиваться сама по себе, так и оставив неживое выражение без изменений. — Белобрысик, меня бесит твоя жалость, — тонкие обкусанные пальцы запутываются в прядях, когда мужчина пытается убрать волосы назад. — Вернись в норку, будь добр… Сестрицы Ран хватало с лихвой. Натуральное хамство, неприятные прозвища — кое-кто явно играет с терпением Тобирамы. Делать подобное на его месте не стоило бы, ведь почти полный отказ от еды на многие недели привёл раньше сильное тело в не самое приятное состояние. После такого восстанавливаться придётся долго, начиная чуть ли не с нуля. Айко старается готовить лёгкие и неплохие на вкус блюда, но Кин продолжает отказываться, твердя об отсутствии аппетита, просто валясь на кровати целыми днями в компании Таро. Не будь сына, возможно, он бы даже не выходил из «убежища». — Война закончилась, — Дьявол в один из вечеров заходит домой с хорошей новостью. — С завтрашнего дня переходим на переговоры. И именно этот день ознаменует для Инудзуки конец тишины, в которой он мог бесконечно заниматься самобичеванием. Помещения вновь наполняются жизнью и детскими голосами, будто никаких сражений не происходило. Жена Мадары в очередной раз спокойно выдыхает, вернувшись к домашним обязанностям и документам в кабинете. Ей наконец-то не нужно никуда ходить, ведь все контракты закончены, а главный лазарет остался далеко в воспоминаниях. — Кин, открывай ротик, — госпожа Учих решила вплотную заняться тем, на что не хватало сил. — Я наложила тебе меньше, чем обычно кладу Тэкере. Мужчина отстраняется от чужих рук, недовольно фыркая, упорно не желая слушаться. — Если не будешь хорошо себя вести, помогать начну я, — твёрдо проговаривает хозяин дома, стоя расслабленно в дверном проёме. — У нас много свободного времени, поверь… Почти два месяца, конечно, упустили, но теперь тебе не сбежать, психопатик. Неужели в этот раз отделать действительно не получится? Почему эти двое так настойчиво пытаются вернуть кого-то к нормальной жизни, если человек сам не желает? — Слушай, какой пример ты сыну собрался подавать? — колющая фраза сказана слишком грубо, она даже вызывает лёгкие мучения умирающей совести. Айко злобно посматривает в сторону мужа, как бы прося его отсюда уйти, буквально крича всем своим видом о том, что справится без лишних сейчас людей. Кин не даёт в руки сына никому, кроме этой девушки, он давно таким образом обозначил доверенное лицо и менять его пока не собирается. — Нэо начал помогать Ран, — подруга его единственный источник новостей. — Кажется, их объединило общее недовольство твоим поведением. — Когда я вернусь на место главы, ты будешь сидеть с Таро? — хрипловато, потому что слишком долго молчал до этого. — Он не нужен больше никому… — Без проблем, — ярко улыбнувшись. — Я люблю детей… Мы планировали… — Намного больше малышни с Мадарой, я знаю, — мужчина заканчивает сам. — Ничего, Акира завидный женишок, начнёшь нянчить внуков раньше, чем Соре двенадцать исполнится. Тарелка ускользает из тонких рук, а Инудзука принимается потихоньку поглощать принесённое, удивив внезапной энергичностью. Потом желудок откажется переваривать всё полученное, заставив бедного собачника обниматься с туалетом, но хотя бы тот факт, что подопечный попытался, уже порадовал заместителя Учих. — Доброе утро! — мужчина ввёл в ступор всех членов чужой семьи, объявившись в коридоре ранним утром. — Накройте мне тоже на кухне, я пока сделаю смесь. Видеть этого вечно лохматого с коротким завязанным хвостом и в более-менее опрятном виде отвык даже Акира, неприлично уставившийся шаринганом в спину давно знакомого дяди. Его слегка толкает в плечо отец, прося таким образом не проверять на наличие каких-то техник появившегося человека. — Эй, Дьявол, поможешь с тренировками? — продолжая вводить окружающих в ступор. — Кажется, меня скоро начнёт сдувать лёгкий ветерок. Для достоверности проблемное создание обнажает тонкие запястья, перехватывая их двумя пальцами, демонстрируя оставшееся пустое пространство. — Нет уж, — Мадара фыркает. — Я правая рука Хокаге, у меня нет времени баловаться с глупыми детьми, лучше попроси нашего чересчур умного старшего сына, ему не помешает устраивать спарринги с кем-то другой стилистики боя. Кажется, все просчёты своих детей глава клана записывает в отдельную тетрадочку, потому что припоминает их в самые неудобные моменты, заставляя расплачиваться за шалости. — Отец! — возмущению нет предела, ведь у кое-кого намечались планы. — Ты же хотел поучаствовать в сражениях, — продолжая медленно поглощать пищу. — Даже вылетел в войну на поле боя… Я лишь помогаю твоим мечтам о больших тренировках сбываться. — Мам! — стараясь склонить на свою сторону второго родителя. — Скажи ему, что так нечестно. — Почему же? — девушка улыбается. — Хорошая идея. Акира иногда считает себя слишком взрослым, потому что в столь юном возрасте его допускают до многих клановых дел, признав некую гениальность. Однако, никто в этом доме не собирается забывать о том, что на деле это лишь ребёнок, совершающий порой глупости. Воспитательные меры никто предпринимать отказываться не собирается, успешно вкладывая в юную голову простые истинны. В общей сумме, Инудзука скрывается от посторонних глаз около пяти месяцев, а по истечении этого времени наконец-то появляется на собрании глав, придя туда в компании ребёнка Учих. Перемены в его поведении не уловить было невозможно. Настороженность в тот день была чуть ли не на максимуме, сорвав обсуждение парочки важных вопросов. — Неужели решил вернуться к прямым обязанностям? — Нэо привычно язвит. — Только вот все окружающие уже привыкли ко мне и Ран, доверие вернёшь очень не скоро. — Иди к своей новой старшей сестрёнке, не капай на мозг, — довольно грубо, не пытаясь делать интонацию мягче. Мари уже нет, главный зритель теперь лежит в могиле, поэтому истинное отношение можно не скрывать. Мальчонка бесит, всколыхивает заснувшую где-то в глубинах ярость, которую удалось подавить, заменив уничтожением собственной души. — Не груби детям, — женский голос удивляет, ведь она помалкивала всю встречу глав. Между ними словно выросла огромная стена, которой раньше никогда не существовало, несмотря на первое время нахождения Кина в новом мире без особого представления об их взаимоотношениях. Непривычное чувство… Будто отдирают кусок чего-то важного вместе с долго прораставшими внутрь корнями. — Сестра… — стоит только открыть рот, как его резко перебивают. — Глава, я принесу все необходимые документы в кабинет, — вырвав часть сердца одним неправильно сказанным словом. Неужели близкие отношения настолько легко разрушить? Просто потому что их ценности в какой-то момент стали различными, так ужасно объявлять об этом не стоило бы. — А племянника никто из вас увидеть не хочет? — Акира вмешивается в разговоры взрослых удивительно легко, иногда словно не ощущая повисшего напряжения. — В нём течёт кровь этого психа, увольте, — Нэо привычно резок. — Не хочу привязываться к тому, кого похоронят достаточно рано, — Ран набралась от нового товарища плохого, поэтому тоже говорит малость неприятно. — По линии твоей жены у мальчиков передаётся крайне дурацкое заболевание, которое не даст этому ребёнку пережить всё то количество покушений, ожидающее в положении наследника. Хочется рявкнуть, что такого не произойдёт, но Айко уже тоже предупредила о важности сведения к минимуму возможных травм малыша. Можно так же ударить по больному родственницы, но, чёрт, это будет слишком низким поступком. — Он мой сын, кровь Инудзук куда сильнее гражданской, — убеждая в этом себя самого. — Но лучше бы выжила девочка, — упоминая то, что Инудзука старался стереть из своей памяти навсегда, уверяя себя в рождении только одного младенца. Учихи подыгрывали этой игре в самообман, хотя, возможно, жена главы красноглазок просто сама пыталась забыть ужасную картину, открывшуюся в тот день. Однако, теперь реальность слишком сильно била по лицу. — Тогда тёте Ран следовало быть дома, а не в военном лагере, — с языка юного обладателя шарингана частенько слетает то, что многие не хотят произносить. — Не было бы неприязни, и тётенька Мари жила бы с нами до сих пор… Правда забавно, что никого из самых близких рядом не оказалось? Тут же одарив всех самой невинной улыбкой из возможных. Вот же чертёнок в человечеством обличье! — Матушка Айко говорит, что иногда приходится делать не то, что мы хотим, — продолжая. — Именно госпожа Ран решила не следовать этому правилу, чуть не угробив человека, заменившего мою родную мамулечку, таким глупым поступком! Вы должны были быть дома, защищая ту, что носит наследников, но вместо этого предпочти уйти сражаться, когда особой помощи там не требовалось! Кин не видел этого малявку в такой ярости ещё никогда, с удивлением подмечая сходства с Мадарой во время всплесков агрессии. — Не нарушь дядя Кин пресловутый устав, и в доме Инудзук было бы четыре трупа, — подводя итог. — А потом ещё море по всей Конохе, потому что никто из вас не в состоянии остановить злого отца без дяди Хаширамы и его техник. — Ты переоцениваешь Мадару, — Нэо фыркает. — Хочешь ещё раз получить в рожу? — Акира активирует шаринган, сразу придавший ему вовсе не безобидный вид. Большая ладонь опускается на ещё детское плечо, не дав ринуться вперёд. Прилюдный мордобой совсем не та вещь, которую должен делать один из детей главы Учих. Пусть приёмный, это не уменьшает возлагаемой ответственности. — Как мило ты заступаешься за неродных людишек, способных выбросить тебя в любой момент, — подначивая явно специально. — Так скучаешь по мамочкиной груди, что готов кидаться на любую, даже самую гнилую? Не проходит и секунды, как Нэо неожиданно вскрикивает, схватившись за голову, перестав бросаться язвительными фразочками. Старший сын Дьявола в этот же момент начинает покачиваться, еле стоя на ногах, прижав ладонь к кровоточащему глазу, пока во втором отчётливо виднеется совсем не тот рисунок, который должен быть. — Понравилось? — подросток ухмыляется. Инудзука тем временем резко решает прижать мальчика к себе, оглянувшись, стараясь понять, видел ли кто-то ещё это творящиеся безобразие. Мангекё у ребёнка — не шутка. Додзюцу Учих и так не особо любят, а если выяснится его наличие у столь юного члена клана, то проблем будет не избежать. — Я разберусь со всеми бумагами завтра, — мужчина бросает, разворачиваясь, всё ещё таща сынишку друга за собой. — А ты, Ран, раз уж взяла ответственность за самого проблемного подростка в моей жизни, займись воспитанием. Ему ничего не отвечают, молча принявшись поднимать угодившего под гендзюцу Нэо, всё ещё не пришедшего в себя окончательно. Акиру дома ожидает довольно длительная лекция от Мадары, а потом ещё более мягкие недовольства от Айко, которая хотела скрыть факт пробуждения следующей фазы шарингана от всех, считая даже близкого друга семьи. Слишком щепетильная тема, а у Кина своих проблем с лихвой. *** — Поможешь выкинуть тот чёртов камень? — девушка приходит в маленькую спальню в один из очень тихих вечером. Мужа не было дома, а старшенькие дети ускакали к друзьям с разрешением остаться там на ночь. Сложно определить сколько времени прошло с момента последнего такого разговора, касающегося мутного будущего Конохи, с каждым годом видевшегося всё более расплывчатым. — Тебя тоже беспокоит его наличие в свободном доступе у будущих наследников? — собачник сверкает клыками в тусклом свете свечи, ухмыляясь. — Или боишься ставшего нервным Дьявола? — Я хочу умирать, зная, что никто больше не прочитает выцарапанный там бред, — присаживаясь на стул, оглядываясь на кроватку с Таро. Ему недавно исполнился год, и теперь лучше лишний раз удостовериться в крепости сна. Мало ли, что он может неосознанно запомнить. — Ты уверена, что мы сможем это сделать? — у храма стоит охрана, это известно каждому, поэтому мужчина не верит на сто процентов в успех операции. — Естественно, — без тени сомнения. — Просто надо напутать с ночной пересменой, и приставить туда совсем зеленых шиноби, которые даже не смогут понять половины произошедшего. На самом деле, Кин был готов идти и без особого плана, лишь бы уничтожить дурацкую вещицу, беспокоящую разум. Она может стать причиной кучи бед. — Говори день и место встречи, — запуская уже привычно искусанные пальцы в топорщащиеся волосы. — Я говорила, как сильно тебя обожаю? — не сдерживая чувств, заключив в такие родные объятия, что мужчине стоит приложить усилия, чтобы не расплакаться. В итоге, тёмное дельце делается на следующей неделе, тихо и довольно быстро. По крайней мере, с той скоростью, которую могут себе позволить люди, перетаскивающие куски огромного булыжника. Не меньших усилий стоит раскрошить его с помощью техник на ещё более мелкие части, которые потом закапываются на абсолютно без замеров выбранном расстоянии. До реки тащить было бы слишком далеко и муторно. Земля тоже прекрасно скроет следы преступления, а любопытные никогда в будущем не догадаются, в каком именно месте кто-то решил уничтожить наследие Учих. — Нам надо поскорее вернуться, мы оставили наших мелких в подвальных комнатах, — Айко устало вздыхает, вытирая со лба пот. — Это защитит их от покушений, но может оставить не самые приятные воспоминания из детства. Знай Мадара, что его хрупкая супруга только что копала ямы и таскала камни, убил бы того, кто дал этому произойти, незамедлительно. — Они крепко спят, ты сама подмешала в молоко чудодейственные травки, — Кин плюхается на землю, выдыхая, поглаживая собаку, решившую напомнить о себе боданием в крепкое плечо. — Дай отдышаться, не ты же техники использовала. — Если улучшишь контроль над чакрой, уставать станешь меньше, — слегка уколов за один из промахов. — Ты знаешь, я ненавижу эту непонятную вещь, — фыркая. — Для меня навсегда останется загадкой, как ты умудрилась хорошо овладеть непонятной энергией, родившись не в этом мире. Оба посмеиваются, вдыхая свежий воздух, чувствуя некую свободу от мирских дел в этом уединённом месте. Инудзука так и не избавился от дурацкой привычки убегать в лес, когда на сердце тяжело. Из него не выходит отличного отца, которым хотелось быть с самого начала. Наблюдая за остальными со стороны, можно узнать много нового, но применить полученное, когда сам в детстве не получал и крупинки заботы, не получается. Роль старшего брата всегда давалась легче, малыш воспринимает тебя иначе с самого начала, будто не завися настолько сильно. Однако, стоит только надеть личину родителя, как это совсем ничего ещё непонимающее создание цепляется за края одежды, требуя заботы и ласки в неизмеримых количествах. — Папа, — маленькие ладони тянутся, прося вытащить из кроватки. На этот жест ему ничего не отвечают, потому что Кин занят какой-то кучей бумажек прямо перед носом. — Тётя, — мальчонка тут же переключается, заулыбавшись второму человеку в комнате, которого знает с самого рождения. Буквально через пару недель Инудзуки должны вернуться в свой дом, заняв с самого начала предназначенные места. Это событие слегка беспокоит жену Дьявола, не до конца уверенную в надобности таких перемещений. Однако, Мадара на днях дал явно понять, что больше не намерен терпеть никого постороннего. Его терпение постепенно съедалось по кусочку каждый день из этого затянувшегося года, когда приходилось терпеть плачь чужого чада где-то за стенкой. Подкашивалось оно и тогда, когда такой же наглый, как и его отец, мальчик, дёргал длинные волосы, стоило лишь прилечь на диван в гостиной. Тэкере может и позволялось заплетать обожаемого папочку в любой момент, иногда довольно болезненно закрепляя всевозможные заколочки и резиночки, но вот этому ребёнку точно не разрешалось ничего из того, что прощалось родным. — Иди ко мне, — Айко легко поднимает уже надувшейся комочек, тут же шуточно щёлкнув его по носу, заставив заулыбаться. Сора в этот момент дёргает маму за фартук, тоже требуя внимания. Его ревность довольно милая, потому что он не капризничает, а просто напоминает, что вообще-то тоже в комнате вот такими жестами. Девушке приходится сесть на пол, чтобы уж точно никого не обидеть, обнимая двоих ребятишек, чмокая в щёки. — Извини за это, — Кин замечает происходящее довольно поздно, тут же опускаясь рядом. — Если сожалеешь, бери этих двоих и выводи на улицу, — женские руки тут же отпускают Таро, позволяя тому неуклюже пошагать к родителю. — Скоро прискачет Акира с полигона на обеденный перерыв, мне тоже надо успеть поработать до этого момента. *** Через пару лет Дьяволу приходится вправить мозг заработавшемуся другу совсем непросто давшимся ему диалогом. Признавать раннюю смерть жены ему совсем не хотелось, но только это заставило Кина замолкнуть и задуматься о скоротечности времени, вспомнив, что иногда не стоит зацикливаться о своём горе. Его угнетали испортившиеся отношения с сестрой, он искренне пытался всё вернуть на круги своя, но встречался со стеной, которая молча выслушивала все претензии, но никакого ответа давать не собиралась. Соболезнования других кланов при каждой встрече проще тоже ничего не делали, расковыривая только начавшую заживать рану. Когда Таро исполнилось пять, он начал бегать вместе с Сорой играть с другими клановыми и гражданскими ребятишками. Это событие добавило всем его близким головной боли. До этого он сталкивался со словом «мама» исключительно в доме Учих, когда его произносили наследники красноглазок в отношении той женщины, что он по привычке с детства называл «тетя». — А тётя Айко ведь моя мама, да? — детский вопрос заставил Мадару поперхнуться только положенным в рот рисом, а его жену немного нервно улыбнуться. После трёх своих они были готовы ко многим каверзным ситуациям, но такого точно никто не ожидал, поэтому на мгновение в воздухе повисла напряженная тишина. Жена Дьявола принялась немного неуверенно выяснять, почему чужой сынишка так решил, а потом пытаться объяснить, почему же она не может быть ему родительницей, ведь по заверениям мальчика больше никто не сошёл бы за его матушку лучше. По описанию каких-то там товарищей по играм, Таро даже не имел никаких сомнений в том, что слово «тётя» появилось совершенно ошибочно. Не описать словами, как тяжело было видеть слегка померкший огонёк в больших любознательных глазках, но это недопонимание нельзя было оставлять нерешенным. Потом пару дней пришлось ещё лицезреть лёгкую обиду и нежелание слушаться Айко в раньше легко решаемых проблемах в поведении. Самым ужасным во всей ситуации с юным Инудзукой было наличие кучи «но», которые детский мозг не всегда мог понять. Кин после неожиданного вопроса сына его друзьям стал проводить с мальчиком ещё больше времени, стараясь мягко включать в нюансы сложившейся ситуации. Вхождение в общество, где окружающие то и дело случайно кидаются ненужными фразами, явно нельзя было игнорировать с самого начала. Глупые родители гражданских иногда интересовались, почему родная тётенька Ран не забирает племянника с площадки или почему дядя Нэо никогда не появляется с ним рядом. Безобидные попытки завести разговор, пока малышня катается на качелях, но не в случае этого мальчика, ведь о первом упомянутом человеке он помнил крайне смутно, а о существовании второго даже не подозревал. Не скажешь же Таро, что родной дядя ненавидит его отца, поэтому не желает даже знать по сути родного по крови ребятенка, а тётя верит в скорую кончину, не собираясь привязываться. — Не переживай ты из-за этого, — десятилетний Сора уже не был тем стеснительным мальчиком, хоть и остался довольно спокойным, поэтому довольно легко коммуницировал с окружающими, стараясь поддерживать друга детства. — Мои дядя Тобирама и Хаширама тоже вечно заняты на работе. — Но ты их всё равно видишь, — светловолосая копия собачника покачивает ножками, поглаживая лежащее рядом животное. — И они тебя явно любят. — Тебя тоже, — улыбка младшему Учихе определенно передалась от мамы. — Зачем тебе эти Ран и Нэо? Есть же куча людей вокруг, таких как мои родители и Джун-сан… Не зацикливайся на тех, кто сам не приходит, лучше цени находящихся рядом. Мальчонка непроизвольно активирует шаринган, спрыгивая с лавочки, заставив короткие чёрные волосы всколыхнуться, красиво заблестев в лучах заходящего солнца. — Вам не пора домой, спиногрызы? — Кин вырастает рядом довольно неожиданно, слегка напугав. — Юным наследникам стоит слушаться хотя бы родителей, не считаете? Мальчишки не успевают опомниться, уже подхваченные на руки под лай собаки главы, которая тоже решает показать характер. — Вы двое причина отложенного ужина, в курсе? — продолжая свою лекцию. — Ваш братишка Акира рвёт и мечет, так что готовьтесь к самой глупой из смертей на моей памяти. — Он вернулся с задания? — Сора подаёт голос первым. — Так быстро? — Таро подхватывает, при этом обнимая отца, положив голову на плечо. Инудзука кивает, решив не портить образ, который старший из Учих создавал все эти годы. На самом деле Мадара просто очень сильно хочет вздёрнуть его на ближайшем столбе, поэтому отправил подмогу, чтобы сынишка вернулся в дом как можно быстрее. Видимо, Айко вместе с мужем ещё не сообщили никому, что скоро станут «счастливыми» бабушкой и дедушкой из-за одного дурачка, уверявшего их, что никаких незапланированных детей у него не будет, а ночует он у лучшего друга, потому что с полигона идти домой слишком далеко.