Его надежда

Нашу небольшую беседу с Кином прервала Ран, заглянувшая напомнить братцу об обязанностях, от которых с успехом отлынивает. Мне в прошлой жизни казалось, что излишне ленива, но с этим юношей никогда бы не сравнилась. — Если мы не дома, это не значит, что можешь совсем ничего не заполнять! — девушка в ярости страшнее Мадары после сражений. — Раз так хочется поговорить, вперёд, только совмести с обязанностями главы! Усмехаюсь, со стороны наблюдая за надутыми щеками бедного парнишки. Эти двое так дополняют друг друга, что по отдельности даже представлять не хочется. — Давай мы на тебя эту должность перепишем? — юноша бурчит, совсем присмирев ещё и под лаем чужой собаки, явно перенявшей настроение хозяйки. — Нет, спасибо, — сестрёнка растрёпывает и так не особо аккуратно уложенные волосы. — Первым родился ты, а значит вся ответственность на твоих крепких мужских плечах. В душе Инудзуки, видимо, до сих пор так и не выросшие подростки, желающие немного свободы и игр где-то подальше от мирской суеты. Уж не знаю по какой причине, но в данный момент удивительно сильно напоминают ссорящихся щенят, пытающихся оттаскать друг друга за шкирку. Жестокость мира вокруг на всех действует по разному… Кто-то пытается сбежать, застряв на долгие годы в детстве, а другие наоборот слишком рано взрослеют, начиная размышлять как довольно много повидавшие взрослые. — Вы такие забавные, — не скрываю смеха, утерев выступившую от чересчур весёлой обстановки слезу. Тишина в ту же секунду накрывает пространство, пока две пары глаз удивлённо оглядывают меня с ног до головы. — Кто-то же должен воспитывать этого оболтуса, — Ран резко притягивает к себе братишку, сжимая в объятиях, пока тот всем видом излучает недовольство такими действиями, всё же тоже спустя время обхватывая талию дорогой родственницы. — Отец перед смертью поручил это дело мне, а значит ни за что не подведу, и вдолблю в эту головушку все нужные манеры. Она так легко говорит о смерти родителя… Однако, если посмотреть на Кина, можно заметить обеспокоенный взгляд, красноречиво намекающий на то, что на деле всё не так уж и хорошо, как могло бы показаться. Наверняка, успокоительным работал именно сын, будучи морально более крепким. — Госпожа, молодняк снова… — Джун приоткрывает сёдзи, не желая прерывать мой недо-отдых. *** И весь день снова пролетает в бесконечных делах, за которые ответственна, пока Мадара раздаёт направо и налево выговоры и лишения дополнений к зарплатам. Фора для шиноби закончилась, пришёл грозный командир, готовый рвать и метать при одном взгляде на беспорядок в казармах. Я на это особо много внимания не обращала, решив, что ничего страшного не произойдёт, если подчинённые пару раз не заправят свои постели, но глава был определённо другого мнения. Он любит порядок во всём, довольно требовательно относясь к дисциплине. Благо, небольшую драку я успела разнять до его возвращения, избавив от лишних нагрузок сразу испугавшихся подростков. В общем и целом, возвращалась привычная атмосфера… Вот только отсутствие Изуны теперь ощущалось куда острее, словно из большого пазла пропал очень важный кусочек, ничем уже не способный когда-либо быть замещенный. Одинокая мужская фигура без привычно всегда сопровождающего брата выглядела ужасно неправильно… Шиноби тоже чувствовали эти перемены, периодически невольно разыскивая глазами потерявшегося навсегда заместителя. Особенно сильно горечь читалась в глазах ниндзя постарше, помнящих наследников ещё маленькими малышами, творящими пакости. Пусть такими уж близкими членами семьи и не являлись, но им явно было очень больно вновь воочию видеть потерю дорогого сердцу ребёнка. Когда я бегала по клану, взяв на себя заботы, время будто бы остановилось, позволив выдохнуть и не чувствовать такой сильной тоски по ушедшим денькам, словно правители просто куда-то ушли, пообещав в скором времени снова вернуться. Однако, реальность сурова, и сказка, позволяющая тешить себя глупыми надеждами, закончилась, рассыпав все иллюзии. — Айко-сама, — какой-то паренёк подходит в лазарете. — Спасибо за то, что вызволили моего брата из плена Сенджу… Я всё никак не мог Вас поблагодарить, извините. Пару секунд вглядываюсь в знакомое лицо, а потом вспоминаю того шиноби, что выскочил, когда Кин пытался играться, выясняя насколько сильна. — Это моя работа, — легко улыбаюсь, кивнув, ощущая, как тепло разливается в груди. — Но были не обязаны подлечивать раны, — он действительно искренне хочет выразить то, что на душе. — Мама не пережила бы смерти сына, после совсем недавней гибели дочери, оказавшейся в заложниках… Поэтому для нашей семьи Вы словно свет в оконце, подаривший ещё один шанс жить счастливо. Если есть что-то, что могу сделать… — Просто будь верен Мадаре, — заправляю за ухо прядку. — Помогай главе всем, чем можешь, хорошо? — Естественно, — склонившись. — Все в клане прекрасно понимают, насколько тяжело сейчас приходится после потери близкого человека даже такому стойкому мужчине. — Передай остальным извинения за его иногда излишнюю грубость, — теперь сглаживать острые углы придётся мне, раз Изуна больше не в состоянии это делать. Почему-то в аниме казалось будто у когда-то уважаемого главы перед уходом из деревни не осталось совсем никого. Он выглядел одиноким и брошенным, потерявшим даже поддержку собственного клана… Кто знает, насколько сильно закрылся после потери последнего родственника. *** — Айко, а как мы уложились в такие расходы? — моё яркое солнышко запускает пальцы в чёрные ещё влажные волосы, непонимающе вглядываясь в цифры на бумажке, безуспешно пытаясь разобраться в том, что творила во время его мини-отпуска. — Ты посоветовал что-нибудь продать, я это и сделала, — беззаботно протягиваю, отпивая немного уже остывшего чая. — Среди гражданских неплохо разошлись лекарства и противозачаточные… Никто не хочет незапланированных детей в столь неспокойное время, а те, кто всё же их завёл, остро нуждаются в медикаментах. Малышня с приходом осени слишком много болеет, и этим можно пользоваться, пополняя опустевший бюджет. Бесплатно предоставлять это по договору не обязывались, документально обещая отправлять временами шиноби на помощь в посадке провизии, а потом и сборке урожая. Защита от бандитов само собой разумеющееся, даже упоминать не стоит. — Откладывай в сторону работу, тебе всё ещё нельзя перенапрягаться, — нагло забираю прямо из-под носа листки, укладывая их обратно в стопку на углу. — Лучше поужинай. — Я не голодный, — он устало потирает виски, опуская голову на деревянную поверхность. Нехотя поднимаюсь с насиженного места, лениво опуская ладошки в ту область, где по моему мнению, должно быть больше всего дискомфорта. Пускаю лечебную чакру, вызвав измученный выдох из чужого приоткрытого рта. Полторы недели амёбного состояния и вливания алкоголя немереными порциями даром не прошли, раньше привычная нагрузка ощущается для юноши раза в два тяжелее. — Эй, лучик, мы будем спать вместе или раздельно? — слышится спустя пару секунд, когда Мадара собирает оставшиеся силы, вновь гордо выпрямившись. Румянец невольно проступает от неожиданно возникшего обращения, которое раньше в моём отношении никогда не употребляли. Упираюсь взглядом в пол, так и оставшись стоять за крепкой спиной. — Тебя неожиданно легко смутить, — на этот раз тишину разрывает лёгкий смешок, а за ним следует скрип ножек стула, который развернули, чтобы иметь возможность пристально наблюдать за каждым движением и бегающими из стороны в сторону моими глазами. Тёплые руки ложатся на талию, не стесняясь притягивая таким образом поближе, позволяя увидеть хитрую ухмылку, показывающую, насколько данная ситуация его забавляет лучше любых слов. Он определённо куда смелее и намного легче воспринял резкий скачок в наших отношениях. — Я понимаю, что довольно эгоистичен сейчас, — большая ладонь ложится на мою горячую щеку. — Но скоро снова начнутся сражения, позволь насладиться тем, что имею, пока жив. Как будто я его когда-то отталкивала… — Прекрати говорить ерунду, — щёлкаю по носу, натянуто улыбнувшись. — Более не позволю никому так легко расставаться с только начавшейся юностью… — Что? — в родных глазах отражается удивление и непонимание, он как будто бы намекает на то, что я и так стараюсь это делать, прикладывая все силы, вытаскивая многих, если есть хотя бы единичный шанс. — Смерть брата не твоя вина, прекращай… В тот момент рядом был именно я, и это только на моей грешной душонке. — Будь на поле боя медик, удалось бы избежать такой ужасной кровопотери, и Изуна бы сейчас стоял тут рядом с нами, привычно ругаясь на излишнюю близость, — сглатываю противный комок горечи, всё ещё иногда дающий о себе знать. — Ты не пойдёшь сражаться, — грозный приказной тон, который совсем не пугает. — Женщинам не место в эпицентре жестокости! — Девушка я в последнюю очередь в это страшное время, — беззаботно пожимаю плечами. — Не останавливай, молю… Хватит уже отсиживаться в тылу, если способна биться, хотя бы отвлекая парочку врагов, так и норовящих зацепить этих бедных шестнадцатилетних детей. Парень поднимается, выпрямившись во весь немалый рост, стискивая мои предплечья. — Самой только-только восемнадцать исполнилось, успокойся, — более мягко, надеясь взять жалостью, раз приказной тон не сработал. — Айко, кто угодно, но не ты… — Любого другого убьют сразу же, — спокойно говорю, обвивая крепкое тело, скрепляя руки в замок за чужой спиной. — Тобирама и Хаширама не тронут только меня. — С чего такая уверенность? — всё же смерть близкого его не отпустила, такая реакция не совсем привычная. Обычно он старается оставаться спокойным, а тут я отчётливо замечаю в грубоватом голосе панику и нервозность. Возможно, не лучшее время для оглашения решения, к которому пришла, однако прямо перед бойней было бы ещё более неправильно начинать ругаться… — Я всё объясню сегодня, — прижимаюсь сильнее, успокаивая, слыша как пытается вылететь из груди подобно птице сердце слишком много пережившего главы. — Но… Мада, это то, чего очень сильно хочу. Последняя фраза словно заколдованная, она действует подобно какому-то волшебному ключу, открывающему любые двери. Юноша до сих пор слишком чётко помнит зашуганную тринадцатилетнюю девчушку, нашедшую смысл существования в его желаниях, совсем апатичную, не представляющую, какие цели преследовать на этом длинном жизненном пути. Я редко прошу что-то, но эти маленькие «хотелки» исполняют практически в ту же секунду, таким образом как будто благодаря за те годы, которые потратила на его просьбы. Тяжёлый вздох прямо около уха заставляет вздрогнуть, невольно пустив мурашки по спине. — Нам надо купить тебе новую амуницию, — шепотом. — Старая не подойдёт для сражений за пределами поместья… Слишком мало защиты для большого скопления вражеских ниндзя. Искренне улыбаюсь, немного отстранившись, всматриваясь в недовольное лицо со снова сведёнными в кучку бровями. Он явно хочет ограничить все мои передвижение настолько сильно, насколько это возможно, его ревность проглядывается давненько, когда общаюсь с кем-то из молодняка. Изначально считала, что парень просто знает, что в головах у подчинённых, поэтому оберегает, не дав попасть в какую-то ловушку, но учитывая последние события… У кого-то просто иногда включается собственник. Пару минут позволяю себе порадоваться и понежиться в тёплых руках, а потом выбираюсь, придавая лицу серьёзности. Сегодняшний вечер должен поставить точку во всех до этого скрываемых событиях, не люблю недоговаривать, если дело не кажется пустяковым. В итоге, вместо желанного отдыха мы оба получаем небольшой взрыв где-то глубоко в мозгу от обилия поступившей информации. Сказать, что Мадаре очень сильно не понравилось происходившее на кладбище, не сказать ничего. Собственно, мне тоже не особо было радостно узнавать, насколько сильно сегодня позволили выйти агрессии. Оказывается, Мия уже «улетела» из поместья подальше, не желая иметь более контактов ни с кем из тут пребывающих. Недавняя самоуверенность сменилась страхом, пока юноша позволял себе повышать голос на старейшин. Я теперь могу посещать собрания по собственному желанию, никто не может заставить это сделать или упрекнуть в неповиновении. Моё яркое солнышко несколько раз уже успело пожалеть, что не решил данную проблему раньше, позволив дедулькам изрядно попортить нервы. А следующим утром нас наконец-то решает навестить Казуко, она старалась не влезать в творившееся в главном поместье, услышав, что её драгоценный сын не появляется на публике. Женщина достаточно умна, чтобы оставлять подобные вещи без её контроля. В своё время знала довольно много о жизни предыдущего главы и была замешана в огромном количество тогда плетущихся интриг, больше тётеньке это ни к чему. — Что-то определённо произошло, — от её проницательности никуда не скрыться. — Мадара, объясняй. Сейчас она похожа на строгую маму, готовую отчитать ребёнка, если услышит что-то ей не понравившееся. Её не волнует довольно немалый возраст подопечного в такие моменты. — С этим лучше справится Айко, — явно собираясь сбежать. — Мне пора на полигон. Сёдзи с грохотом захлопываются, скрывая массивную фигуру. Глава знает, что Казуко далеко не одобрит нами сделанное… Однако ко мне почему-то отношение куда лояльнее, поэтому юноша решил скинуть рассказ именно на хрупкие девичьи плечи. Невольно улыбаюсь, засмеявшись, вызвав на лице нежданной гостьи точно такую же реакцию. — Наш брак больше не фиктивный, — проговариваю, чувствуя как румянец невольно появляется на щеках, опаляя их огнём. — Простите… Бывшая начальница лазарета много раз предостерегала, прося не совершать этой ошибки… Наверное, именно поэтому сейчас слегка стыдно. Ощущаю себя провинившимся детём, не послушавшим наставления старших. — Я рада, — вопреки ожиданиям, в глазах женщины читается только теплота и какое-то невероятное спокойствие. В который уже раз восхищаюсь красотой этой уважаемой особы, засмотревшись на столь похожее на Учих лицо… Волосы с каждым годом покрывает всё больше седых прядок, и это совсем не удивляет, но морщинки словно бы обходят стороной все места, где смотрелись бы не очень хорошо. — Как няню этого оболтуса, меня всё более чем устраивает, — она продолжает спустя пару секунд тишины. — Лучше жены не найти — понимающая, терпеливая, умная и с довольно симпатичной мордашкой и фигурой, пусть и не похожей на наших соклановцев… Однако, как женщине, могу только посочувствовать. — Я привыкла к постоянным войнам, на которых пропадает, — тихо шепчу, присаживаясь на стул. — Дело даже не в этом, — облокачиваясь на стол. — Старейшины рано или поздно его всё равно заставят взять первую жену, не дав тебе занять этот пост… Сможешь ли делить его внимание с другой? — Не хочу заглядывать так далеко, — заправляю за ухо волнистую прядку. — Подумаю, что делать, когда это произойдёт. Тётенька протягивает руку, легко растрепав волосы. — Моя маленькая девочка, — она неожиданно подходит ближе, заключая в тёплые объятия, подарив этим жестом так много нежности, что слёзы невольно выступают, покатившись по щекам. — Если что, я всегда тебе помогу, не тащи всё на себе, хорошо? Пусть и живёшь тут уже довольно долго, но любовь к родным никогда не искоренить, если имела с ними не самые ужасные отношения… Обиды проходят спустя время, и продолжать презирать уже получается не так хорошо. *** Нападение на поместье происходит буквально спустя неделю, стоит только окончательно закончить обмен пленными. Мы ожидали такого исхода, потому что Сенджу надо окончательно удостовериться в смерти Изуны. Если его не окажется в бою в этот раз, надежды на то, что выжил, больше питать не стоит. — Джун, бери небольшой отряд и иди в детский дом! — командую, ловко закрепив на поясе сразу два меча. — Они могут пойти туда, нужно обезопасить детей. — Как прикажете, госпожа, — парнишка склоняется, а после моментально вылетает, чтобы успеть по пути ещё и спрятать Киёко. Тяжело вздыхаю, а потом стараюсь издавать минимальное количество шума, полностью скрывая чакру, притаившись на первом этаже около окна. Как только появится удачный момент, просто выскочу, используя эффект неожиданности. Бездумно влезать мне нельзя, отправлюсь на тот свет сразу же. Лазарет в безопасности, я усилила там охрану ещё два дня назад, ожидая подвоха из-за чересчур подозрительного затишья. Опытные бойцы точно смогут свести количество жертв к минимуму. Лязг металла разрезает тишину раньше, чем рассчитывала, а вместе с ним локатор улавливает знакомую чакру родного человека. Опять эта жестокая бойня прямо посредине небольшого садика, от которого уже почти ничего не осталось. Служанки стараются приводить его в божеское состояние, но постепенно начинают сдаваться. Толку никакого от этих трудов, легче потратить время на что-то более важное и нужное. Натягиваю на голову капюшон, и резко поднимаюсь, используя технику, примерно похожую на ту, что частенько применяет брат. Вот только он на постоянной основе тратит силу, поддерживая скорость, а я просто перемещаюсь рывками, не позволяя врагам особо обращать внимание на всплески чакры. — Тобирама, сзади! — Хаширама выкрикивает, заблокировав атаку Мадары, заметив меня, не дав слегка задеть альбиноса, пока тот пытается ударить в спину вражеского главы. Парень тут же реагирует, отпрыгнув, пока ударяю землю на полной скорости с высоты. Не дожидаюсь ответной атаки, тут же снова нападая. Я не смогу его убить, всё же некоторая теплота в отношении этого человека до сих пор живёт глубоко в сердце, но задеть не особо жизненно важные точки можно попробовать. — Кин, аккуратнее! — тонкий голосок Ран разрезает пространство, заставляя на мгновение чисто интуитивно повернуть голову, открывшись. Быстро исправляюсь, ловко снова буквально испарившись в воздухе, оказавшись за спиной вражеского шиноби, оставив позади заместителя Сенджу. — Не смей трогать моих людей! — неожиданно просто перерезаю чужую глотку, не дав воткнуть оружие в грудь семнадцатилетнего совсем зелёного мальчонки, которого вижу далеко не впервые. Чужое тело падает на землю, а рядом появляется ещё парочка представителей молодняка, поднимающие обессиленного товарища. — Госпожа, извините за неудобства, — они кланяются, и стараются поскорее удалиться, пока стряхиваю кровь с лезвия. Мой желудок невольно скручивает, намекая на ужасное отвращение, появившееся от лужи крови, испачкавшей обувь. Сглатываю, собирая волю в кулак, и возвращаюсь обратно к белобрысику, собравшемуся преследовать подростков, которых только что отпустила. Снова пытаюсь нанести удар, но безуспешно. — Я не дам тебе их тронуть, — говорю, откидывая ненужную ткань, открывая лицо и завязанные в высокий хвост волосы. На мгновение альбинос впадает в ступор, позволив некой вине проскользнуть на симпатичном личике. — Какого чёрта? — наконец-то он говорит хоть что-то, заблокировав мой выпад. — Прекрати так себя вести! Ты ведь даже убить не пытаешься, просто так прыгая, не вкладывая всю силу в атаки. Он пытается задеть мою руку, тем самым заставив бросить оружие, но я вытаскиваю второе лезвие, не позволив совершить задуманное. — Почему ты на их стороне? — довольно странный вопрос, ведь ответ очевиден. — Я Учиха Айко, вторая жена Мадары, а теперь ещё и заместитель, сменивший почившего Изуну на этом нелегком посте, — слегка оттесняю брата, заставив сделать шаг назад. — Мне кажется, всего перечисленного будет достаточно для объяснений! Отпрыгиваю, наблюдая за взглядом, наполняющимся некой злобой… Однако, она почему-то как будто бы направлена вовсе не на окружающих, съедая изнутри самого парня. — Ты же всё помнишь! — на этот раз атаковать решается он сам, заставляя уклониться. — Не понимаю, о чём говоришь, — строю дурочку, непроизвольно посмотрев в сторону моего яркого солнышка, проверяя не нужна ли там помощь. — Я всё слышал тогда на кладбище, — снова перевожу всё внимание на противника, подпрыгнув, чтобы не попасть под удар снизу. — Если помнишь Акиру, то и нас забыть не могла! А учитывая могилу с именем твоей няни, аккуратную и чистую, так и кричащую о том, что за ней следят, я не могу ошибаться в личности девушки, так и не начавшей сражаться серьёзно. — Видишь герб на рукоятке меча? — спокойно говорю, не позволив ни малейшему мускулу на лице дрогнуть без разрешения. — Надеюсь, вопросы отпадают сами собой, малыш. Издевательски протягиваю руку, щёлкнув по носу открывшегося братишку. — Отзови своих щеночков, пока не прирезала всех до единого, — некое безумие мелькает в моём взгляде. — Если думали, что убийство второго сына Таджимы даст преимущество, сильно ошиблись… Только он сдерживал нас с Мадарой своим благоразумием.