Его надежда

За тот день единственное, что уяснила — пора прекращать просто плыть по течению, сбегая с занятий и пытаясь отрицать уготованную участь. Акира был тяжело ранен, а Харука всю ночь провела в лазарете, пытаясь не дать уйти на тот свет половине находящихся при смерти. Кто первый напал и зачем мне выяснить не удалось. Как только всё вокруг затихло, я попросила телохранителя научить контролировать чакру хотя бы немного, чтобы уже перестать быть бесполезным ребёнком. Подросток был слишком сильно удивлён, даже проверил температуру, чтобы удостовериться в том, что не заболела. — Этому тебя научила нянечка год назад… — всё ещё недоверчиво осматривая с ног до головы. — Айко, не пугай. — Я забыла, — строю дурочку, уставившись в землю, не зная куда себя деть от накатывающего стыда. Невероятно мучает совесть от того, что приходится врать хорошему человеку… В итоге, спустя минут пятнадцать попыток выяснить причину настолько плохой памяти, парень просто начал объяснять основы, смирившись со своей участью. Ничего не стало проще после пересказа теории, поэтому к практике мы переходили постепенно. Наверное, на всё ушло не меньше месяца тщательно скрываемых от всех занятий, в процессе которых я только сильнее сближалась с пацанёнком, источающем исключительно позитив, даже когда невероятно тупила. Свободного времени почти не оставалось, но иногда мне удавалось улизнуть к реке, несмотря на строгий запрет самого главы клана не переходить границу леса. Акира давал добро, так почему бы не воспользоваться. Харука и подросток вообще довольно странно относились к моему воспитанию, предпочитая давать набивать шишки самостоятельно, наблюдая издалека, особо не вмешиваясь в процесс познания окружающего мира. Со стороны я действительно походила на обычного ребёнка, которому приходилось всё разжёвывать, потому что жизнь в подобную эпоху была не самой простой. — Мадара, смотри! — дёргаю за рукав мальчонку, который недовольно вздыхает, до этого уже успев поворчать о моём чрезмерно энергичном поведении. Юный Учиха был в основном уставшим и тихим, только за редким исключением пыша жизнерадостностью. Кажется, на берег он сбегал от обязанностей, коими его заваливали ни чуть не меньше, чем меня. Однако, ещё ни разу не прогонял домой, поэтому пока что я довольно нагло пользовалась его компанией. Когда доставала, ребёнку нужно было всего лишь злобно зыркнуть в мою сторону, чтобы замолкла и стала заниматься делами. Наши отношения сложно назвать дружескими, скорее один позволяет второму находиться рядом, не желая менять место отдыха. Иногда будущий опаснейший шиноби пугал, источая небывалую опасность. Тогда старалась просто усесться рядом, лишний раз даже не вдыхая, пока атмосфера не станет менее напряженной. — Откуда синяк на лице? — как-то спросил черноглазик, грубо взяв за подбородок. На тот момент мы были знакомы месяца три, а может и больше, счёт времени я окончательно потеряла, когда Харука запретила царапать на стенке камнем черточки. Знатно же тогда влетело за порчу комнаты, ещё и лекцию о неподобающем девочке поведении прочитали. — Брат не рассчитал, — пытаюсь вырваться из крепкой хватки, отводя в сторону взгляд. — Нянечки не было в привычном месте, поэтому никто не подлатал. Тобирама временами заигрывался, поэтому в сине-жёлтых пятнах приходилось ходить постоянно. Он не желал зла, но был свято уверен в том, что сдерживаться не стоит, если хотят слепить из моей дряхленькой тушки нормального шиноби. Своеобразный показатель волнения… Правда, легче его порывы помочь мне ещё ни разу не сделали. — Он хочет тебя убить? — забавно сводя брови, образуя на лбу морщинку. Только усмехаюсь, решив ничего не отвечать. Недавно поломанная рука красноречивее любых слов, Учиху уже не переубедить, а мне нужен хоть кто-то, кому можно вдоволь нажаловаться. Тётенька и Акира пресекают подобное, уча таким образом говорить только то, что надо, а Мадара даже не в курсе кем являюсь, поэтому лекций никогда не читает. Удобно иногда быть просто приставучей пиявкой. Дома куча обязанностей и правил, а у реки можно быть дитём. В родном мире от меня меньше требовали в восемнадцать, чем тут в пять с половиной. — Я сегодня не в настроении, не шуми, — суровее обычного, пнув камешек, что так неудачно попался под ноги. Мальчонка опускается около любимого дерева, как-то странно посматривая за моими жалкими попытками использовать какую-то водную технику, что подсмотрела у альбиноса. — Эй, ты чего? — замечаю лёгкую апатию, которая обычно «другу» была не свойственна. Неуверенно подхожу ближе, и только теперь замечаю опухшие красные глаза, приправленные довольно большими мешками, что свидетельствуют о не самой спокойной ночи. — Чёртова политика! — он практически выкрикивает, зарядив кулаком по древесине, оставив внушительных размеров вмятину в довольно толстом стволе. Сглатываю, собирая остатки смелости, потому что чакра этого человека впервые пугает настолько сильно, вызывая истерику у инстинкта самосохранения. — М-мадара, — голос всё-таки срывается, как ни пытаюсь его контролировать. — Ненавижу, когда ты трясёшься, — отгораживаясь невидимой стеной только сильнее. Аккуратно делаю шажок вперёд, смотря за реакцией, ища хоть какой-нибудь подвох. — Прости, — пропискиваю, максимально быстро преодолевая разделяющее нас расстояние, как будто под ногами раскалённые угли. — Я не знаю, что случилось, но… Встаю на колени сбоку от пацанёнка, вытягивая руки, ловко обнимая за шею, притягивая к груди. Насколько этот поступок необдуманный даже думать не хочется… Такого мне братья не позволяют делать, всё твердя, что это дурная привычка, от которой стоит избавиться. — Нянечка всегда так делает, когда грустно, — включаю глупого ребёнка, сваливая всё на чужие повадки. — Говорят, что чужое тепло успокаивает. — Откуда такое дурацкое умозаключение… — хмыкнув, но не пытаясь отстраниться, только обхватив своей ладонью моё запястье. Осознание того, что Учиха просто ребёнок приходит в мозг только сейчас, когда мокрая капелька падает на предплечье с последующим тихим всхлипом. — Закрой глаза и сделай вид, что ничего не происходит, — повинуюсь команде, пребывая в неком шоке. Укладываю свою щёку на чужую макушку, почувствовав, как вечно лохматые волосы слегка защекотали нежную кожу. — Он был твоим ровесником, — неожиданно слегка хрипловатый голос разрезает тишину спустя неопределённое количество времени. — Благо, умер быстро и без мучений. — Твой братик? — несмело уточняю, пытаясь поддержать хоть какой-то диалог. — Да, — снова шмыгнув. — Шиноби не щадят никого, им неважно сколько лет, главное выполнить приказ и избавиться от возможных опасных врагов. Не понимаю, что отвечать в подобной ситуации, поэтому просто прижимаю мальчика чуточку сильнее, не решаясь даже посмотреть ему в лицо. — Твои родственники… — я не даю договорить, перебив. — У нас всё сложно, — в моих словах нет ни капли лжи, потому что нормальные отношения у меня исключительно с Хаширамой, который уже может сам решать многое, избавившись от чрезмерной родительской опеки. — Младших я даже не видела ни разу. — Тот парень, который постоянно поблизости, разве не брат? — непривычно тихо, практически шепотом. — Мы не связаны кровью, — легко проговариваю, наконец-то ощутив, как давление чужой силы полностью спало, забрав с собой и желание сбежать. — Остальное… — Ты не можешь сказать, понимаю, — максимально расслаблено. — Сердце успокоилось. Последнее заставляет глаза расшириться от непонимания. — У кого? — задаю глупый вопрос, не совсем поверив в то, что Мадара может следить за моим состоянием. — Не своё же я сейчас слышу, — фыркнув, но даже не пытаясь выпутываться из кольца рук. *** Когда вечером вваливаюсь уставшая в комнату, Харука выглядит слегка нервно, словно за несколько часов отсутствия произошло что-то очень важное, предрешающее чью-то судьбу. — Солнышко, присядь, — тёплый голос разрезает воцарившееся напряжение. — Госпожа, слухи не врут? — Акира врывается в комнату без стука, сильно запыхавшись, как будто буквально мгновение назад бежал марафон. — Айко правда собрались… Парень замолкает, стоит его глазам наткнуться на мою фигурку, одиноко стоящую около окна, через которое собственно и влетела в спальню, чтобы лишний раз никто не знал о прогулках. — Глава наконец-то подписал все необходимые бумаги, — тётенька тяжело вздыхает. — Теперь ты официально помолвлена с наследником Сарутоби. Прохладный ветерок взлохмачивает волосы, подув как будто по расписанию в тот момент, когда на лице отразился шок, смешанный с удивлением и лёгким непониманием. Она пошутила? — Завтра назначена встреча, поэтому занятия отменены, — женщина откладывает в сторону вышивку, переключив своё внимание исключительно на мою персону. — Хаширама вызвался сопровождать, так что Акиры рядом не будет. — Я против! — подросток твёрд и решителен. — С каких пор первый сын забирает работу, что была поручена мне ещё почившей второй женой? — Не тебе спорить с наследником, — нянечка прикрывает глаза, всем видом показывая, насколько не готова выслушивать капризы. — Нам ничего не поменять, остаётся только смириться. Резкая боль неожиданно ударяет в голову, поэтому невольно вскрикиваю, согнувшись в три погибели. — Принцесса?! — телохранитель не заставляет себя долго ждать, поймав в тот момент, когда почти соприкасаюсь с полом. — Ты чего?! — Котёнок, что случилось? — Харука тоже вскакивает с насиженного места. — Снова это повторяется? Такие приступы стали чем-то привычным после недо-сотрясения, полученного на одной из тренировок. Поскольку моя мама была самым обычным человеком, никогда до этого в роду не имевшая шиноби, физические данные оставляют желать лучшего даже после огромного количества попыток укрепить мышцы. Я слабее других детей, это заметно невооруженным глазом. Возможно, с возрастом всё нормализуется, но пока благоприятные прогнозы давать рано. — Я в норме, — пытаюсь выпрямиться. — Просто немного не ожидала таких новостей. — Принеси воды, милый, — тётенька слишком переживает в такие мгновения. — Сегодня обойдёмся без ванны, я её оботру. — Госпожа, давайте лучше сам отнесу в кровать, — парнишка поднимает на руки, прижимая к груди. — Вам не стоит перенапрягаться, раны после многочисленных войн дают о себе знать. Няня только тяжело вздыхает, позволив мальчугану творить то, что вздумается. За время, что провела в этом мире, успела подметить насколько женщина и подросток близки. Любому понятно, что не просто коллеги, но больше выяснить не удаётся. Кое-кто тщательно подчищает прошлое, не дав распространяться слухам. На следующий день всё идёт по уже заранее спланированному сценарию, которому не может помешать абсолютно ничего. Почти вся охрана согнана в одну точку, чтобы защитить в случае возникшей угрозы со стороны соседних кланов, которые могут желать помешать состояться союзу. — На вид девочка выглядит чересчур хиленькой, — незнакомый мужчина уже минут пять оценивающе осматривает, словно покупая на рынке какую-то безделушку. — Сестра не любит много есть, это сказывается на внешнем виде, — Хаширама решает ответить в этот раз вместо изрядно уставшего отца. — В спаррингах она ничуть не хуже меня и остальных наследников. Врёт как дышит, я ужасна во всём, не соответствую их уровню абсолютно. Однако, видимо, сейчас решается что-то очень серьёзное. — В двенадцать дочь пойдёт на фронт, — глава всё-таки берёт себя в руки. — Там и докажет собственную силу, я в ней ничуть не сомневаюсь. — Тогда пока документы о браке оформлять не будем, — парнишка лет четырнадцати спокойно проговаривает, отпив немного чая. — Не хочу торопиться. Насколько понимаю, это и есть будущий муж. Не могу не отметить довольно смазливое личико, но это пока что все его достоинства, потому что всё естество взвывает об опасности, а ещё он постоянно придавливает своей чакрой к полу, словно испытывая на прочность. По сравнению с шуточными проверками Мадары это как укус комарика, но всё равно приятного мало. Наверное, собрание выдержала только потому что считаю себя обязанной за предоставленную крышу над головой, питание и обучение. Всё-таки это немалые траты, поэтому стоит подыгрывать, когда нужна помощь. Тем более давление было исключительно психологическое, а такое можно и немного потерпеть. — Умница, — старший брат тепло улыбается, наклонившись, чтобы поравняться в росте. — Хорошо выучила правила этикета. Лишь киваю, стараясь слиться с местностью и испариться. Я не настроена сегодня полностью контролировать каждое действие, голова и так кипит. Расслабиться не позволено даже перед ним, его обязанность указывать на ошибки, и он прекрасно с ней справляется. — Думаю, юная госпожа нуждается в отдыхе, — Акира возникает практически из воздуха. — Я её забираю. Подросток ловко хватает за руку, стараясь увести подальше как можно скорее. Ему ли не знать насколько утомляюсь от всех этих «семейных» посиделок? Кстати, теперь к моим многочисленным обязанностям добавятся ещё и прогулки с наследником Сарутоби, что будут проходить каждый месяц примерно в одно и то же число. Избавит меня от них только начавшаяся война, которая пока не предвидится. И Учихи, и Сенджу в данный период времени предпочитают подсылать небольшие отряды, выкашивая потенциальных врагов поодиночке. Именно так скорее-всего избавились от младшего братишки Мадары. Мы в прошлом месяце тоже потеряли одного ребёнка. Никто не знает на кого точно целились, но предполагают, что слухи о договоре с соседним кланом могли просочиться наружу, и мальчонку просто перепутали со мной. Короче, Харука очень сильно радовалась, что живём не с остальными детьми главы, находясь частично в безопасности. Везде шпионы, но хоть ненадолго можно выдохнуть, понадеявшись, что местоположении комнатки выяснят не так быстро. Однако, этой же ночью я начала понимать, что жива только стараниями других. Сон никак не приходил, поэтому лежала, тупо пялясь в открытое окно. — Госпожа, я вернулся, — знакомый голос разрезает ночную тишину, когда парень приземляется на подоконник. — Периметр очищен. Привычная улыбка на лице Акиры не сияет, вместо неё на щеках несколько капель явно чужой крови, а в руках обагрённое алой жидкостью лезвие. В лунном свете подобная картина смотрится ещё ужаснее, чем при дневном, поэтому зажмуриваюсь, стараясь отвернуться. Мне всё ещё сложно понимать, как настолько легко можно отнимать человеческие жизни. — Переодевайся и иди умойся, — нянечка приподнимается со своего футона. — Пойду разогрею оставшуюся с ужина еду. Тётенька накидывает на плечи какую-то кофту, вскакивая на ноги. — Не утруждайтесь, я вполне и так прекрасно себя чувствую, — он вытирает клинок, ловко вгоняя тот в ножны. — Лучше выспитесь. — Сейчас уже никто не слышит, выключай это дурацкое уважительное обращение, — женщина тяжело вздыхает. — Я практически с пелёнок тебя воспитываю, дурацкие правила уже в печенках сидят. — Мам, пора уже привыкнуть, — слегка устало, скидывая на пол испачканную верхнюю одежду. — Иначе обнажим слабые места друг друга. Наступает давящая тишина, которая прерывается скрипом открывшихся сёдзи, когда тётенька всё-таки уходит на кухню, чтобы исполнить недавно озвученные планы. — Айко, я уложу тебя, как только отмоюсь, — шепотом, с привычной нежностью и заботой. — Кажется, способности Харуки с каждым днём всё хуже, раз не заметила, что твой ток чакры не поменялся абсолютно. — Спасибо, братишка Акира, — поднимаюсь, подходя ближе, чтобы обнять парнишку. Он вздрагивает от неожиданности, но спустя мгновение легонько прижимает к себе одной рукой, поцеловав в макушку. — Будь умничкой, подожди тихонько в кроватке, — меня щёлкаю по носу, тепло улыбнувшись.