Его надежда

Стоило покинуть уютную комнатку, как чужая ладонь разжалась, выпустив мою руку из крепкой хватки, предоставив свободу действий. — Я обещал вчера, что погуляю с тобой, — Хаширама спешит объясниться. — Забыла? Строю глупую мордашку, а потом мотаю головой в стороны, всем видом показывая, что всё помню и переживать не стоит. Правда, понятия не имею чем заниматься… Можно порисовать на песке, подражая тому, что видела в своём мире у детей такого же возраста, но это так скучно… К тому же, в этой одежде приседать и ходить очень неудобно. Не понимаю, зачем надевать на ребёнка настолько сковывающие движения вещи. — Ты чего сегодня такая странная? — Тобирама неожиданно появляется за спиной, заставив сердце замереть. — Обычно начинаешь болтать без умолку, когда остаёмся без взрослых. — У неё мама умерла, не требуй невозможного, — старший останавливает его, присаживаясь на землю. — Знаешь же как она была к ней привязана… Госпожа больше не могла иметь детей, поэтому берегла эту от всех опасностей, лишний раз не впуская даже нас с тобой. Отворачиваюсь, чтобы никто не увидел безразличного лица. Актриса из меня не очень, слёз выдавливать не умею. — Теперь всё поменяется… — альбинос тяжело вздыхает. — Айко, слышишь? Не надейся на ту же жизнь, что была до этого. Отец не даст тебе более отлынивать от обязанностей наследницы! — Не наседай, — первый сын явно старается сглаживать острые углы. — Мы ещё сами ничего не знаем… Может ей просто подберут мужа, и в шестнадцать отправят в соседний клан, чтобы закрепить мирный договор смешением кровей. Подавляю желание возникать и отказываться, сев на корточки, начав пальцем ковырять землю. Что за дурацкие традиции? Я не согласна так рано погружаться в семейную жизнь… В моём мире в эти годы я играла в компьютерные игры, не заботясь о добыче пропитания, потому что родители полностью обеспечивали необходимым. Стипендия в колледже позволяла покупать небольшие хотелки, и мне этого хватало. — Политические браки ни к чему хорошему не приводят, — это опять младшенький. — Сам знаешь… Таких женщин убивают первыми в случае нарушения какой-то договорённости. — Тогда я просто убегу, — бурчу под нос, не подумав. — Как вообще можно ложиться в одну постель с тем, кто неприятен? Осознание того, что подобная информация мне известна быть не должна, приходит очень поздно, когда Хаширама уже удивлённо окидывает взглядом. О, кое-кому тут уже всё разъяснили? Только зачем ребёнку это надо в десять лет? — Ваша тема разговора не соответствует возрасту, не думаете? — Акира выскакивает словно чёрт из табакерки, заставив вздрогнуть. — Поиграйте в догонялки, не лезьте во взрослые разборки. *** Кажется, первый день был самым спокойным за всё остальное время пребывания. Месяц пролетел незаметно, а с ним в моей голове чётко укоренилось и желание сбежать куда подальше из клана. Сенджу не такие святые, какими их показывали… Смертей и пыток тут не меньше, чем у Учих. Детей с ранних лет учат убивать, не жалея противников. Глава и меня отправил на тренировки, не задумываясь о принадлежности к прекрасной половине человечества. — Физически ты стала куда крепче, — подросток стирает со лба пот, тепло оглядывая. — Харуко-сама должно быть довольна. Те двое, что подобрали после нападения вражеского клана, взяли на себя заботу о девочке, в чьё тело попала. Кажется, они и до этого занимались тем же, помогая второй жене, которая не отличалась крепким здоровьем. Многого выяснить не удалось, всё тщательно скрывается, но слуги и остальные обитатели смотрят в мою сторону косо, словно в чём-то постоянно обвиняя. Такие деньки, как сегодня, редкость. Обычно обучением тайдзюцу занимается специальный учитель, у которого помимо моей персоны ещё пять или шесть человек разных возрастов. Теорию особо никто не объяснял, сразу впихнув в спарринг, заставляя повизгивать от боли, которую я теперь ненавижу ещё сильнее, чем раньше. Ощущается в этом мире она ничуть не слабее… После того, как один из мальчуганов сломал мне руку, крик, наверное, слышало всё поместье. Акира ему потом две ноги вывихнул, но радости от мести я не испытала никакой. Неудивительно, что многие в этом мире слетают с катушек. В постоянных сражениях нормальным остаться просто невозможно. — Можно пойду прогуляться? — спрашиваю, резко развернувшись. Пока есть возможность, надо поотлынивать. — Только недалеко, иначе потом проблем не оберёмся, — парень кричит вслед, когда уже быстрыми шагами удаляюсь в небольшой лесочек. Контролировать чакру никто учить меня не собирается, поэтому я занимаюсь этим сама, пытаясь безуспешно ходить по воде. Благо, неподалёку нашлась речушка. Вероятнее всего, я успею убежать в безопасное место, если кто-то нападёт… Страх за свою шкуру преследует постоянно, потому что я отношусь к тем, кто не вышел способностями. Братья — гении, а я просто неудачный отпрыск, которого после вхождения в брачный возраст, выкинут куда подальше, используя для политических штуковин. До этого, правда, как выяснилось, придётся повоевать немного, заработав авторитет, чтобы подобрать более хорошую партию… Скидываю с ног сандалии, ступая в прохладную воду, стараясь не подскользнуться на камнях. Однако, сегодня что-то идёт не по плану, потому что вдали слышатся детские голоса, заставляющие впадать в ступор от накатившей паники. Обычно это место лишено посторонних звуков, сюда не приходит абсолютно никто, даже взрослые обходят стороной. — Кто здесь? — раздаётся, когда уже ловко засовываю ноги в обувь. Отвечать было бы глупо, поэтому просто забегаю за ближайшее массивное дерево, молясь, чтобы непрошенные гости ушли далеко и надолго. — Иди домой, я сам с этим разберусь, — замечаю спину мальчугана, которые по возрасту явно не старше Хаширамы, активно жестикулирующего руками. Стоит небольшой тени ещё одного ребёнка скрыться, как чёрные глаза впиваются ровно в мои, напугав до чёртиков. Слишком далеко, чтобы заметить, этого просто не может быть! — Выходи, — приказной тон, пробирающий до мурашек. — Твои волосы прекрасно видно издалека. Дети так не разговаривают… Даже у Тобирамы тон мягче, а он не самый добрый на этой планете человек, между прочим. Скукоживаюсь в комочек, упав на землю, всё ещё пытаясь сливаться с окружающим пространством, судорожно вспоминая, есть ли на мне опознавательные знаки клана. — Девочка? — удивлённо, отодвинув ветки кустов, растущих рядом. — Умерла что ли? Чужой палец дотрагивается до спины, вызвав какой-то новый приступ паники. Резко подрываюсь, вскочив на ноги, попятившись, но споткнувшись, полетев спиной прям на булыжники. — Аккуратней! — моё запястье ловко хватают. — Я сегодня не настроен видеть трупы. — Прости, — чисто машинально извиняюсь, отворачиваясь. Мыслями то я бойкая, но, когда дело доходит до действий, всегда начинаю мямлить. Вроде, в голове изначально был план побега в случае возникновения подобной ситуации, но по итогу просто спряталась, боясь даже лишний раз вдохнуть. — Шиноби, значит… — замечаю пристальный изучающий взгляд. — Родители не думали, что выпускать в таком прикиде ребёнка, который даже своё присутствие скрыть не может, сродни отправке на смертную казнь? Возвращаюсь в вертикальное положение, непонимающе посмотрев на чужое лицо, не особо кишащее эмоциями. Даже дураку понятно, что он из Учих… — Отцу нет до меня дела, — стараюсь говорить спокойно, подражая напускному безразличию нового знакомого. — Так что никто ни о чём не задумывался. — Тогда научись сама заботиться о сохранности собственной шкуры, — недовольно хмыкнув. — Гражданских оставляют живыми куда чаще, чем детей людей, способных сражаться. Сглатываю, заметив, что за спиной паренька пошатывается небольшой меч, явно намекающий на то, что лучше ему не перечить. — Прекрати трястись, я не настолько страшный… — спустя пару секунд молчания и бездействия. — Мысль об убийстве беззащитных мне, как минимум, противна. — Почему уверен, что ничего не могу? — задаю интересующий вопрос, немного успокоившись. За месяц проживания в этой реальности я научилась понимать, когда от человека исходит угроза. Что-то внутри буквально вопит, напоминая некий первобытный инстинкт. От временного собеседника опасности не исходит, он действительно не собирается ничего предпринимать. — Ответ сама прекрасно знаешь, — слегка расслабившись. — Уходи домой, пока никто не прибил. — Сам ещё ребёнок! — смелость во мне явно взыграла зря, потому что мальчонка сильнее в несколько раз. — Чего хвост расправил, как павлин? Он такого точно не ожидал, поэтому забавно свёл брови, посмотрев исподлобья. — То, что я не давлю на твою тушку чакрой, не означает, что можешь говорить всё в голову пришедшее, — щёлкнув по носу, заставив неприятно поморщиться. — О чём это ты? — действительно не понимаю, никто подобного не объяснял. — Совсем дурная или прикидываешься? — он немного наклоняется, оказавшись на одном уровне с моим лицом. — Одежда явно намекает на то, что не из бедных… Должна же получать хорошее образование… Неожиданно воздух становится до невозможности тяжёлым, мешающем нормально вдохнуть. Ноги подкашиваются, и я оседаю на холодную землю, чувствуя, как паника снова подступает к горлу, образуя неприятный комок. Невольно оттягиваю горловину верхней части амуниции, стараясь запустить такой нужный кислород. — Перестарался, извиняй, — собеседник тепло улыбается, протягивая руку. — Не ожидал, что настолько не переносишь… Закашливаюсь, наконец-то ощутив лёгкость. Значит, та непонятная аура вокруг Хаширамы показатель некой силы? Получается, именно она пугает, когда приближаюсь к нему? — Как тебя зовут? — удивляюсь подобному вопросу, так и не встав на ноги. — Айко, — слегка несмело проговариваю. — Фамилию нельзя говорить. — Хоть чему-то тебя, видимо, научили, — мальчонка садиться на корточки, разлохматив мои волосы. — Кстати, скоро тут будет какой-то паренёк. Решаю не отрицать им сказанного, про себя подумав, что спасают только знания из прошлой жизни. Момент встречи Мадары с Хаширамой запомнился мне достаточно хорошо, поэтому в голове отложилось, что принадлежность к клану лишний раз лучше не озвучивать. — Ты мне напоминаешь моих младшеньких, такая же ещё наивная и глупенькая, — неожиданно проговаривает новый знакомый. — Постарайся больше не уходить далеко от дома, не все чужие такие добрые. — Своё имя не назвал, — бурчу, снова расслабившись. — Это секрет, — усмехнувшись. — Пора мне уходить, не хочу неприятностей. Он моментально исчезает из виду, оставив за собой только шелест листвы и лёгкий ветерок. Что за чертовщина сейчас вообще была? Мне прочитал лекцию человек, который явно принадлежит к вражескому клану… До чего докатилась, боже… — Юная госпожа, Вы не ранены? — вылетает взволнованный Акира, держа наготове меч. — Я почувствовал кого-то ещё рядом с Вами. — Опять ты обращаешься слишком уважительно, — надуваю щёки, выдавая наигранное спокойствие. — Кто может быть в подобном глухом месте? Лучше никому не знать о моём небольшом приключении, иначе запрут в поместье. Только стали выпускать ненадолго побродить в полном одиночестве. — Возвращаемся, — строго проговаривает подросток, подхватывая на руки. — На сегодня стоит закончить прогулку, Харука-сама с меня шкуру спустит, если с тобой что-то произойдёт. Кривлюсь, вспомнив насколько страшна добрая тётенька, если вывести её из себя, поэтому решаю не рыпаться, обмякнув в чужих уже привычных объятиях. Парнишке всего четырнадцать, он не будет в состоянии сражаться с кем-то сильным, если на нас нападут. Не хочу подвергать его опасности из-за глупого упрямства. *** — Айко, опять все волосы в грязи! — нянечка начинает причитать практически сразу, стоит только ступить внутрь подобия ванны. — Сколько раз просила быть аккуратнее! Локоны — это сокровище женщины… Чем длиннее, тем лучше. — Они мешаются, — фыркаю, позволив аккуратно вычёсывать различные репейники и листики, нацеплявшиеся после спаррингов и моих катаний по земле в лесу. — Было бы лучше их просто отрезать… — Не говори глупостей! — слегка повысив голос. — Они достались тебе от покойной матушки, береги их… Такую красоту имеет не каждый. — Зато внешность её не передалась, — хмыкаю, скрестив на груди руки. — Почти все постоянно тыкают в то, что и лицом не вышла, и силой. Женщина только тяжело вздыхает, решив на это не отвечать. Спорить бесполезно, я же не глухая. Почему-то даже обычные служанки вправе обсудить подобное, их никто не наказывает за оскорбление единственной дочери главы, словно отцу всё равно на собственное чадо. — Харуко-сама, Хаширама пришёл, — слышится из-за двери, когда меня аккуратно опускают в тёплую воду. — Он желает увидеть сестру. — А я этого не желаю, пусть катится обратно! — нянечка мгновенно начинает сочиться недовольством. — Скажи, что Айко устала за день, нечего её таскать по всей территории из-за того, что хочет казаться хорошим старшим братом. — Он согласен посидеть в комнате, но без посторонних, — ответ следует почти незамедлительно. — Акира, я уже всё сказала, выгоняй сам, это твоя работа, — она повыше засучивает рукава, чтобы начать меня мыть. — Даже если это наследник, правила ему писаны те же, что и обычным смертным. Время позднее, надо заглядывать пораньше, детям пора в кроватки. Погружаюсь поглубже в воду, пуская ртом забавные пузырьки, уже предвкушая начинающуюся ссору. Первый сын очень упрям, своего добьётся, гнать его слишком глупо. В прошлый раз эта перепалка чуть не закончилась увольнением тётеньки, которая в этом проклятом месте практически единственный человек, который всегда на моей стороне. — А я хочу видеть братика, — бурчу тихо, но чтобы точно расслышали. — Нянечка, разреши, пожалуйста. Строю жалобную мордашку, которая самой люто противна. Чтобы выжить в этом мире, надо уметь играть на публику… Приходится осваивать данное мастерство. Потерплю часик в компании Хаширамы, ничего со мной страшного не произойдёт, зато Харуку никуда не отошлют, приставив одну из тех женщин, что обсуждают за спиной. — Зачем оно тебе понадобилось?.. — она недовольно цокает языком, тяжело вздохнув. — Бегаешь же от него последние две недели, стараясь лишний раз не пересекаться. — Просто соскучилась, — невинно улыбаюсь.