3
И опять тишина. На время умолкли даже те, кто до сих пор мирно сопели, уткнувшись физиономией в тарелку. Именно в такие моменты понимаешь, что нет ничего громче тишины. Наверно, это происходит потому, что появляются новые, непривычные звуки: начинаешь слышать дыхание, биение сердца становится более отчетливым, пульсация крови в венах становится до невозможного громкой и хорошо слышимой. Но это происходит только внутри тебя, а сколько таких «тебя» вокруг, в частности в этом помещении? Много. Только в такие моменты ты превращаешься в один большой звук, звук, доступный только тебе самому, и это сводит с ума. Мы с Рухом переглянулись. Понимание того, что против «четвертого» сработает только старый добрый автомат, пришло как-то само собой. Имея дело с такими людьми, известное всем выражение Михаила Суворова: «Пуля – дура, штык – молодец», приобретает немного другую формулировку, более точную. И становится более уместно употребить: «Пуля – молодец, штык – не очень», ибо против них только так, иначе сам же и попадешь под раздачу… Стоило отметить, что вопрошающий вел себя уверенно, словно находился «в своей тарелке», но, что прозвучит наиболее точно, вероятнее всего было наличие могущественных покровителей, готовых в любую секунду протянуть ему руку помощи. – Ну, я. – Мои слова эхом пролетели по помещению. Неизвестный вновь смерил меня взглядом, брошенным из-под полога капюшона, затеняющего большую часть его лица. Только теперь это был не тот спокойный взгляд сыщика, который скрупулезно ищет некую очень важную улику, а взгляд следователя, пытающегося одним лишь ментальным воздействием вывести предмет допроса на чистую воду. – Отлично, – осклабился он, снимая капюшон. Его примеру последовали и другие недавно появившиеся. И сейчас мы с Рухом имели возможность лицезреть физиономии четырех, не побоюсь так выразиться, мальчишек! В самом деле, да им не больше двадцати трех, одному только можно дать лет двадцать пять, но он как-то и попроще выглядит. – Имя «Владимир Смирнов» тебе что-нибудь говорит? – наглец буквально подлетел ко мне, приставив к груди Ruger SR9. – Более чем, – коротко ответил я. Да, в таких ситуациях, как эта, рентабельнее всего поддакивать и всячески стараться не спровоцировать нападающего на дальнейшие действия. Одно огорчало: без щелчка предохранителя и со взведенным спусковым крючком, ситуация теряла свой киношный кураж и единственное, что хотелось сделать, это предложить магазин-другой патронов. Эти мысли тут же растаяли, когда парнишка опустил спусковик и раздался звонкий щелчок ударно-спускового механизма, оповещающий о завершении подачи патрона в дуло. И я, и Рух заметно напряглись. Признаться, не возможно не отметить осторожность этих парней, снявших оружие с предохранителя еще до входа в бар. И почему эта мысль не пришла мне в голову раньше, это ведь элементарный расчет?! А я недооценил их… – Эй, вы! – Подобный звуку работы ножовки по металлу, раздался голос бармена. – А ну пошли отсюда, снорки чертовы! Ишь, хозяева тут нашлись! Мой оппонент отвлекся, но оружия не убрал. Сейчас все взгляды были прикованы к хозяину заведения, который до этого самого момента не напоминал о своем существовании, а мирно протирал вечно грязную стеклянную тару. – Вы, что, тупые? – невысокий коренастый мужичок оперся руками на барную стойку. Переглянувшись, остальная тройка незнакомцев достала оружие, мгновенно разделив помещение на сектора и взяв на прицел каждый из них. Один из стволов был нацелен точно на бармена, который, не меняясь в лице, все еще настаивал на своем. – Вы кто такие? – обратился он к незнакомцам, но ответа, естественно, не получил. – Валите из моего бара! После чего он покинул свой импровизированный «ресторанный ДОТ» и направился в нашу сторону. Сказать, что нападающие опешили – это не сказать ничего. А хозяин заведения тем временем давал нам всем навигационные пинки под полушария, не забывая щедро сдобрить происходящее подробными объяснениями, кто мы такие, что нас ждет и прочими ответами на «вопросы человечества». При этом он использовал потрясающие лексические основания и фразеологические модули, рассказывал нам, что сделает, если мы не уйдем. – Эй, Киль, ты чего это! – попытался возмутиться Рух, но в ответ получил лишь россыпь смачной ругани. – И нечего мне тут балаган устраивать! – После чего дверь бара захлопнулась прямо перед нашими носами. Ситуация приобрела довольно глупый, но – отмечу – достаточно комичный оборот. О реакции тех, кто имел честь видеть это действо целиком, можно было судить по выражению лица Руха, который чуть не получил дверью по носу. – Детский сад! – прошипел мой друг, сжав ствол своего «Калашникова». – Действительно, – выдохнул я. Оказавшись «по ту сторону баррикад», мы с Рухом не могли представить, что могут устроить эти ребятки – гости с Большой Земли. Но, повернувшись лицом к неприятелям, мы поняли, что находимся в кольце: окружив, четверо парней, ощетинившись стволами, двигались на нас. – Ну, что, Кнут, – произнес тот, кто несколькими минутами назад тыкал мне в грудь своим пистолетом. – Надеюсь, ты не забыл о долге? – О нем забудешь… – сухо усмехнулся я. – Вы-то, парни, хоть кто? Нападающие отошли на несколько шагов назад, при этом продолжая держать нас «на мушке». Хозяин «Ruger SR9», еще недавно тыкавший стволом мне в грудь, одарил нас надменной улыбкой. – Я известен, как Скандалист, – с некоторой издевкой, произнес он. – Это Громовержец и Деформер. «Слишком громко для вас, ребятки, – подумал я, но свои мысли озвучить не решился. – Да и что это за клички такие? Детские, что ли… мол, кто круче…» Мало кто понимает истинный смысл того имени, которое носит. Да и не задумываются в наше время люди о смысле привычного и, на первый взгляд, совершенно упорядоченного. А ведь имя в той или иной мере влияет на наш характер, поведение и развитие личности в целом. С кличкой, погонялом – называйте это как хотите – все обстоит точно так же: во-первых, не ты выбираешь себе «имя», это делают другие. Например, это может быть командир, наставник или более старший и опытный «ходок». Во-вторых, как и настоящее имя, кличка отображает всю твою суть. Вопрос лишь в том, насколько явно будет понятен этот смысл. Но, главное отличие имени от «имени», это отсутствие возможности его поменять – лишь в редких случаях ты можешь изменить имя, и, значит, стать другим человеком. Но, видимо, эти ребята никогда над этим не задумывались. Типичная ошибка новичка… Многие, придя в Зону, думают, что сразу же станут известными и даже опасными, лишь назвавшись благородным, звучным «именем». К сожалению, это не так. Как правило, чем громче имя – тем ничтожнее человек, но и здесь бывают исключения. Те же Легенды, - Стрелок, Призрак, Клык... Каково! И это именно те случаи, когда поступки человека столь же велики и громки, как и его имя. – А этого? – Рух показал взглядом на «четвертого». – Библиотекарь, – отмахнулся Скандалист. – Теперь о главном: артефакт «Эскалибур». Знакомо? – Знакомо, – начал было я, но Деформер меня перебил: – Этого вполне достаточно. – Произнес он, закинув за плечо винтовку FA MAS FELIN. – Отнюдь, – играл эстета мой друг. – Этот артефакт не больше, чем миф. – Это не так, – неожиданно подал голос Библиотекарь. – Не лезь! – рыкнул на него Скандалист. – Это не так! Мы располагаем информацией, где он. «Ей-богу, детский сад!» – пронеслось в моей голове. – Тогда от меня вы чего хотите? – Вопрос был весьма уместен, хотя и ответ на него был абсолютно ясен. – Кто-то должен провести нас до этого места. А ты должен моему отцу. Связь улавливаешь? – Расставил все по своим местам Скандалист. «Так вот откуда ноги растут…» – Но вместо того, чтобы озвучить свои мысли, я лишь кивнул в знак согласия. Нападавшие лишь переглянулись, при этом не упустив возможности бросить пару-тройку колких фразочек в наш адрес. Сразу было видно – детишки богатеньких родителей, «что хочу – то и ворочу, и ничего мне за это не будет». Закончив с аттракционом «поглумись над бедным», они опустили стволы и подошли ближе к нам. – Выдвигаемся через час. – Приказал Громовержец. Пока его дружки о чем-то разговаривали. – Хорошо, – ответил я, – но для начала нам всем стоит наведаться к Новинке – местному торгашу. – У нас все есть, – получил я ответ. – До поры, до времени. – Я снисходительно мотнул головой. – Оружие у вас, конечно, хорошее, только не для этих мест: патронов не найдете. Так что оставляем всю эту пиндосскую продукцию и идем за нормальным, ходовым товаром. – Больной? – скривился Скандалист. – Нет, ребят, вы слышали? – На мутантов в рукопашку пойдете, когда патроны кончатся? – не обратив внимания на сарказм мальчишки, спросил я. Тот лишь отошел от нас и о чем-то посовещался с Библиотекарем. Через несколько минут я уже вел свой «новый отряд» к торгашу.4
Даже не смотря на то, что с потолка ниспадал свет более чем пятнадцати мощных ламп, в помещении было довольно темно. Вдоль стен стояли стеллажи, снизу доверху заполненные разномастным оружием, – холодным, огнестрельным. Посередине зала, деловито растопырив ножки подставок, ждали своего часа пулеметы, гранатометы, снайперские винтовки, огнеметы… А Свет не стремился распространяться по всему помещению; он – словно живое существо, разумная аномалия, желал всем своим неосязаемым существом показать все великолепие вверенных под свое начало предметов. Его помощники – Тень, Изгиб и Форма – открывали взору величие и странную строгость линий орудий Смерти. Но, словно заключенный в строгие рамки, Свет не спешил проявить сущность того, что находилось за пределами стеллажей и середины зала. Все проходы между этими «светлыми островками» были черны как ночь, напоминая темную даль бездны. И нам приходилось, ступая по этой осязаемой темноте, идти вглубь зала к стойке, за которой обычно сидел Новинка, - что не шаг, то в темноту. Краем глаза я заметил, как Деформер засмотрелся на один из многочисленных автоматов. Как же вовремя Рух его остановил! Хозяин торговой точки ох как не любит, когда товар трогают не заплатив… – Руки, мать твою, – полушепотом рыкнул на него Рух. – Ты один раз полапаешь, а мы все проблем потом не оберемся! Тот лишь немного отошел назад, но смысл слов, произнесенных моим товарищем, кажется, до него так и не дошел: на протяжении нескольких минут, Рух осекал его не меньше пяти раз. Наконец, мы дошли до конца помещения. – Новинка! – крикнул я, опершись на стол. Из-за двери кладового помещения послышалось копошение, грохот падающих предметов и чей-то невнятный хрип. Мы с Рухом переглянулись, а наши ведомые, сбившись, словно овцы в отаре, стояли чуть поодаль. Через мгновение в свете ламп появился человек. Он, прихрамывая на правую ногу, медленно прошел к столу и сел за него, сложив руки в "замок". Его сухое, тощее лицо едва ли выражало хоть какие-то эмоции, строгий, холодный взгляд был направлен в нашу сторону. Он как бы гипнотизировал, но его бесцветная сущность словно не касалась нас, смотрела дальше, в никуда. – Кнут? – безразлично спросил он. – Что привело тебя? – Нам бы экипировку, – покачал головой я. – Сколько вас? – вновь спросил он, сложив руки на груди. – Шесть. Немного подумав, он подозвал меня ближе к столу. Поправив автомат, я сделал несколько шагов вперед. Он лишь протянул руку, тем самым требуя отдать оружие ему. Я повиновался. В ту же секунду ствол орудия обняли костлявые пальцы торговца. Медленно, не торопясь он тактильно изучал каждый изгиб, каждую впадинку или неровность на поверхности автомата. Затем, одной рукой он нырнул куда-то под стол и уже через мгновение расстелил на его поверхности кусок материи. Я услышал, как Рух в очередной раз одернул Деформера, периодически шипя на остальных, ведомых нами «сталкеров». Вероятно, что эти «городские кисейные барышни» немного заскучали. «Какая жалость!» – следом промелькнуло в моей голове, но потом я визуально и мысленно вернулся к Новинке, который, словно предвкушая узнать некое таинство, собирался разобрать мое оружие. Он отсоединил рожок, вынул пенал, виртуозно выбил шомпол, отделил крышку наствольной коробки, возвратный механизм и раму с затвором... Но потом он слегка дрогнул, и все, что сейчас лежало перед ним, в мгновение ока оказалось на своем месте; полный негодования, Новинка вернул мне оружие. – Ты хочешь поменять хорошее, пристреленное оружие на новое? – исподлобья бросил он. – А я говорил о себе? – последовал ответ вопросом на вопрос. – Эй, вы, идите сюда! Лениво переставляя ноги, к столу подошла вся моя «отара», в количестве четырех... человек. – Левую руку на стол кладите, – скомандовал я, сразу же добавив: – И без лишних вопросов! Полностью непонимающие смысл происходящего, все четверо положили свои левые конечности на стол Новинки. Тот, в свою очередь, бегло коснулся каждого из них, при этом как бы вычерчивая крестообразные, на первый взгляд хаотичные, линии. Следующим жестом, новинка приказал незнакомцам отойти на несколько шагов назад. – Кто такие? – резко бросил торговец. Новоприбывшие переглянулись. – Ну, чего замолчали, – усмехнулся Рух, – языки что ль проглотили? Представьтесь, будьте вежливы! – Я не мог не заметить явной насмешки, ударением выделяющей последние слова только что произнесенной им фразы. – Скандалист, – первым подал голос главарь этой импровизированной банды. – Громовержец. – Выпалил второй, но поймав на себе взгляд торговца, словно онемел. – Дефомре... Деформер, – заикнувшись, произнес последний. Новинка вновь сложил руки в «замок», видимо, ему что-то не понравилось. Все знали, что следующие слова, произнесенные сквозь тишину, царившую на складе, должны быть не «именно», а «только» словами торгаша. Но Новинка молчал. Нахмурившись, он скользил взглядом по поверхности стола, не заходя за его пределы. – Тебе-то, Рух, ничего не надо? – коротко бросил он моему другу, получив незамедлительный ответ: «Нет». – Слава Богу, – облегченно выдохнул торгаш. – Значит так, всем по стандарту. Рух, знаешь, стеллаж «восемь-Д», две верхние и третью снизу, патроны рядом. – Понял, – кивнул мой друг и исчез в лабиринте стеллажей. Цену Новинка, конечно, заломил, но ни я, ни Рух особо не сопротивлялись – платили не мы. Вывалившись на свет божий, мы вновь направились в сторону бара. – Мало того, что оружие нормальное просеяли, так еще и дедок какой-то облапал! – причитал Громовержец. – А, кстати, зачем? – подал голос Библиотекарь, поправляя новую штурмовую винтовку. – Да слепой он на оба глаза, – бросил из-за плеча Рух. – Он вас для себя, как бы, отмечал. После этого все замолчали. – Итак, – произнес я, повернувшись к своему новому, хорошо экипированному, отряду, когда мы дошли до здания, где находился бар, – теперь у нас появились хоть какие-то шансы вернуться из этого... крестового похода. А сейчас делайте что хотите. – Сказал я и пошел дальше. Рух пошел следом, бросив новым «друзьям» из-за плеча: – Выдвигаемся в девять. – Приказ был «через час»! – Выступил Скандалист. – Ага, – усмехнулся я, – конечно. Иди на ночь глядя, покорми зверушек в лесу, давай! – Что ты имеешь ввиду? – осторожно поинтересовался Библиотекарь. – Ясное дело что, – пожал плечами я, – мутантов! Они к ночи так бушуют, досюда вопли долетают. Пойти на ночь, значит обеспечить им добрый ужин. Библиотекарь задумчиво хмыкнул и с некоторым почтением – нас с Рухом это очень удивило – обратился к трио мажоров. – Хорошо, – выступил Громовержец, – значит утром, мы сами за вами явимся! Мы с Рухом только коротко кивнули ему в ответ и ушли. Сказать по чести, нам было интересно и одновременно безразлично узнать, где эти ребятки собрались ночевать. Хотя, это их проблемы, и нам, скорее, было безразлично.