Ты представился мне "Бэррон Бейкер"

Бэррон чихает чуть ли не на всю комнату, ежась от откуда-то взявшегося холодного потока. От домашки приходится оторваться на поиски чего-нибудь теплого. Трамп открывает шкаф и тут же на глаза попадается Колина толстовка. На секунду в голове мелькает мысль, что ее бы по-хорошему надо отдать, но она тут же была отправлена в отпуск, потому что ничего Бэррон ему отдавать не будет. Захочет—сам придет и заберет, а пока она на всех законных и не очень основаниях принадлежит Бэррону. Трамп кутается в теплую кофту, забираясь на стул с ногами. Это довольно проблематично, учитывая собственные габариты и то, что каждый раз, случайно задевая коленями стол, тот пускается в очередной пляс, но не невозможно. Бэррон раздраженно вздыхает, придерживая край стола одной рукой. С домашкой было покончено, как и с одной из многочисленных бутылок воды, что стояли возле кровати Трампа на случай, если его вдруг замучает жажда. Или голод, который тоже, как показала практика, отлично сбивает именно вода. Бэррон дописывает предложение и закрывает тетрадь, собираясь поваляться еще некоторое время, а потом пойти собираться на учебу. Трамп лежит на кровати с телефоном в руках, думая стоит написать Коле или же нет. Отвлекать его не хочется, поэтому, скребя сердцем, Бэррон выходит из диалога. Они успешно забыли про тот инцидент, когда Бэррон перепил, и это радует. Коля занят своими делами, Бэррон своими, когда те у него появляются. Сейчас, например, Бэррон решает вообще посмотреть с какой командой парни сегодня играют. Коля, вроде как, говорил название, но Бэррон не уверен. Мозги пришлось напрячь, но в конечном итоге это помогло Бэррону вспомнить название команды соперников. Трамп вбивает название в поисковую строку и тут же находит их, словно они какие-то известные. Так как Бэррону не очень интересно смотреть матчи каких-то незнакомцев, Трамп просто листает фотки. Форма отстойная и сами они какие-то лохи, решает Бэррон, хмыкает и откладывает телефон. Пора собираться на учебу. Сегодня сокращенный день учитывая обстоятельства, поэтому пары будут идти меньше, чем обычно. Хорошо это или плохо Бэррон еще не решил, но тот факт, что до матча он больше Колю не увидит немного расстраивает. Впрочем, эти мысли еще не раз посетят голову Бэррона—он в этом уверен—так что сейчас на этом не хочется заострять внимание. Бэррон снимает с себя кофту белоруса, думая в чем ему стоит пойти. Долго думать не пришлось, вместо того, чтобы как все начать ходить в кофтах, Бэррон надевает на себя футболку с джинсами и сверху снова надевает кофту на молнии. Вопросов точно не должно быть по крайней мере потому, что Глен уже видел его в этой кофте. Бейкер берет все необходимые тетради, учебники и альбом, засовывает все это в учебную сумку, заправляет волосы за уши, чтобы те не лезли в глаза, и выходит, сталкиваясь с Гленом практически лицом к лицу. Макларен шутит, что, кажется, это стало привычкой, который раз они уже так сталкиваются, а Трамп пожимает плечами и кивает в сторону, хмыкая. Пока парни идут в сторону учебного здания, Глен жалуется, что вчера не мог долго уснуть и довольно поздно из-за этого проснулся. Бэррон задает вполне логичный вопрос про будильник, на что Макларен отмахивается, говоря, что никогда их не слышал и вряд ли вообще начнет слышать в этой жизни. Трамп ухмыляется, говоря, что встал сегодня рано. На вопрос «зачем?», Бэррон хмыкает, бубня, что нужно было доделать домашку. Глен в ответ мычит, а после вздыхает, стоит заметить на горизонте небольшую группу девчонок. Бэррон не очень понимает в чем дело, пока они не проходят мимо и не слышат, о чем именно те говорят. Обоих парней перекашивает от всего этого, вот только Глена вообще от разговоров, а Бэррона от того, что те говорят о Коле. Вообще-то в команде, помимо белоруса, есть еще куча парней, а эти пристали именно к занятому. Трамп закатывает глаза, а Макларен хлопает по плечу, словно понимает его. Не понимает, но пусть думает наоборот, так даже лучше. Пара проходит быстро и сумбурно. Из-за того, что та была сокращена, времени на проходящую тему оказалось слишком мало. Бэррон чиркает на полях тетради, он перестал записывать еще где-то на середине, когда преподаватель начала говорить слишком быстро, а на любые просьбы говорить чуть медленнее огрызалась, что сегодня у нее итак много дел, а ее смеют еще и от темы отвлекать. Пока телефон записывает весь быстрый монолог, Бэррон вырисовывает непонятные линии, а после достает альбом и косится на Глена. Тот сидит с умным видом, но по глазам понятно, что вот-вот уснет. Рука не перестаёт писать ни на секунду, что искренне умиляет Бэррона. Глен так старается. Бэррон тоже старается, но не сегодня. Голова забита немного другим, не до учебы. К концу пары, когда за преподавателем хлопает дверь, а студенты начинают собираться, Бэррон отводит плечи назад, разминая шею, после чего по аудитории проносится резкий звук чего-то рвущегося. Бэррон собирает свои вещи, протягивая другу листок. —Что это? —спрашивает Глен, забирая протянутую бумажку. —Ты, —следует простой ответ. Бэррон пожимает плечами, вешает сумку на плечо и выпрямляется, чуть ли не улетая с лица друга, —что с лицом? —смеется Трамп, а Глен хмурится, словно ему всучили какой-то дешевый шоколад, а у него аллергия. —Зачем? —парни выходят из аудитории, а Бэррон хмыкает, видя, как Глен складывает лист и убирает к себе в сумку. —Захотелось, —пожимает плечами Трамп, —считай на память, —Глен закатывает глаза, хлопает Бэррона по плечу и почему-то оставляет руку так лежать. На секунду Бэррону подумалось, что, если бы Коля увидел, был бы прикол. Причем не самый прикольный. Но Коли нет, поэтому руку сбрасывать не нужно. Перерыв короткий, но хорошо, что им просто нужно перейти в другой кабинет, а не этаж, это сокращает время и теперь есть пара минут, чтобы просто посидеть, ничего не делая. Бэррон, конечно, только что занимался абсолютно тем же самым, но от отдыха еще никто не уставал. —Как меня раздражает все это, —вздыхает Глен, опускаясь на стул рядом с Бэрроном. Трамп отпивает из бутылки и выгибает бровь в немом вопросе, —знал бы, что буду целый день слушать про одного Лукашенко, вообще бы из комнаты не вылез, —Бэррон набирает полный рот воды и проглатывает, хмыкая. —Ну так не слушай, —пожимает он плечами. —Ты такой умный, я прям не могу, —язвит Макларен, —еще и ты с этим, —Бэррон хмурится. —В смысле? —С Лукашенко, —Бэррон снаружи делает максимально охуевшее лицо, а внутри все панически сжимается, заставляя внутренних человечков жать кнопку «SOS», чтобы мозг быстрее придумал им оправдание, —нахера ты вообще мне про этот хоккей сказал, —рычит Макларен, а у Бэррон аж отлегло. Так он опять бесится из-за Коли, а не из-за того, что они вместе. Какое облегчение. Трамп успокаивает свои нервные клетки, с которыми только что чуть не распрощался, и подпирает лицо ладонью. —Ты бы итак узнал, —вздох, —все только об этом и говорят. —Это еще сильнее выбешивает, —рычит Глен, —я бы лучше футбол посмотрел, —и тут же, —хоккей для пидоров, —Бэррон еле сдерживает усмешку, но решает не напоминать другу про то, что он тоже в некотором смысле относится к своему грубому «пидоры», —твой парень тебе вообще разрешает ходить на других мужиков в форме пялиться? —внезапно спрашивает рыжий, а у Бэррон пульс скачет туда-сюда от таких резких вопросов, заданных ни с того ни с сего. —Почему он должен мне запрещать? —отмахивает Трамп. Знал бы Глен, что парень Бэррона—тот самый «другой мужик в форме», вообще помер бы от шока, наверное, —мы не школьники, —Глен в ответ хмыкает. —А, то есть о Лукашенко ты ему тоже рассказываешь? —Бэррон хмурится, про себя думая, что, разговаривать с Колей про Колю не лучшая идея. Белорус явно не оценит. —В смысле? —все же решается спросить Трамп. —Ну, о ваших шашнях или что у вас там, —и лицо такое делает, будто увидел кучу навоза. Бэррон глаза закатывает. —Мы общаемся, — «в разных позициях, кстати, и очень даже неплохо» —продолжает Бэррон у себя в голове, усмехаясь. —Ну конечно, —тянет Макларен, отворачиваясь к своей тетради. —Не дуйся, если хочешь, пойдем на хоккей вместе, —предлагает Трамп, но чисто для галочки, потому что знает каким будет ответ друга. —Сам смотри на своего Лукашенко, —Бэррон тяжело вздыхает, у него уже глаз начинает дергаться от всей этой неоправданной ненависти, —к тому же, предпочитаю оглохнуть от более приятных звуков, а не от дебильных кричалок и визгов в сторону этого конченного, —Бэррон в ответ коротко мычит, думая, что больше он ничего говорить не будет. В груди поселяется какое-то неприятное чувство и Бэррону оно не нравится. Глен как всегда, в своем репертуаре, совсем не задумывается о том, что своими язвительными фразочками может ранить других людей. Макларен интересуется почему Бэррон затих, на что тот находит оправдание по типу того, что готовится к паре и что-то там повторяет. Не хочется разговаривать, но почему-то появилось дикое желание написать Коле, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. На свой страх и риск Трамп вытаскивает телефон, игнорируя то, что пара начинается, а Глен раскрывает тетрадь.

Barron: интересно, если я тебе напишу, как скоро ты мне ответишь?

Kolya: прямо сейчас, возможно? Бэррон удивленно вскидывает бровями, а темные густые тучи над ним тут же разгоняет сильный порыв ветра. Бэррон улыбается уголком губ, хмыкая.

Barron: я ведь не отвлекаю тебя?

Kolya: нет, мы отдыхаем

Barron: а, ну тогда отдыхай

Бэррон уже хочет отложить телефон, но тот вибрирует в руке как раз в тот момент, когда экран почти касается деревянной поверхности парты. Kolya: Бэррон, погоди Kolya: ты же на парах?

Barron: ну да…

Kolya: и как тебе сидится? Доходит до Бэррона не сразу.

Barron: прямо сейчас мне захотелось ударить тебя через экран, чертов Лукашенко!

Kolya: я серьезно Kolya: исключительно в медицинских целях

Barron: все в порядке, доктор, вы были очень аккуратны~

Kolya: что делать, хочу уже быстрее матч Бэррон выдавливает из себя улыбку, но только для того, чтобы не засмеяться в голос с этого сообщения. Коля такой забавный, особенно эта его нетерпеливая сторона. Бэррон рад, что понемногу узнает белоруса чуть больше.

Barron: ты совсем не волнуешься?

Kolya: нет Kolya: а зачем?

Barron: ну да, соперники у вас лохи какие-то

Ответ приходит не сразу. Kolya: ты ведь не матчи их смотрел, так?

Barron: я ничего в хоккее не понимаю, какой смысл мне смотреть? Barron: а что?

Kolya: да ничего Kolya: просто Марк тоже не выглядит внушительным и грозным

Barron: причем тут Марк?

Kolya: не суди по внешнему виду, котенок Kolya: все не так просто Бэррон подпирает подбородок ладонью, чувствуя проходящий по спине рой мурашек. Он…обеспокоен?

Barron: все будет в порядке?

Kolya: конечно

Barron: ладно

Трамп откладывает телефон и еще с минут, может, десять сидит и смотрит на расплывчатую доску с какими-то цифрами. Голос преподавателя теряется, превращаясь в какой-то малоприятный шум, а сердце стучит непривычно громко, словно предупреждая об опасности. Ничего не ладно, как Бэррону теперь дождаться матча? Волнение сковывает все тело и притупляет остальные чувства. Kolya: Бэррон Парта вибрирует, чем раздражает Глена и выводит Бэррона из транса.

Barron: да?

Kolya: хочу увидеть тебя —Фу, ну и лицо, —Глена всего передергивает, а у Бэррона краснеют щеки и губы расплываются в чуть глуповатой улыбке.

Barron: ты стал так часто мне это говорить

Kolya: мне перестать?

Barron: нет!!!! Barron: мне нравится^^ Barron: я тоже хочу тебя увидеть^^ Barron: особенно в форме, она так тебе идет

Kolya: возможно не так, как халат

Barron: все еще жду тот день, когда увижу тебя в нем

Kolya: ладно, я пошел

Barron: а что, не можешь держать себя в руках?~

Kolya: да Бэррон откладывает телефон, закрывая лицо руками. Коля придурок и идиот, кто вообще ему разрешил так словами разбрасываться. Теперь Бэррон скучает в миллиард раз сильнее, чем до этого. Почему время не может идти быстрее? Бэррон хочет к Коле! Прямо сейчас! —Ты меня бесишь, —Глен изображает рвотные позывы, дергаясь от той сопливо-розовой атмосферы, что исходит от друга, —прекрати быть таким влюбленным, меня сейчас стошнит. —Ты должен был сказать, что рад за меня, что у меня такой прекрасный парень, —шипяще возмущается Бэррон, несильно стукая Макларена в плечо. —Я рад за тебя, но еще одна такая сцена и меня реально стошнит, —и тут же, —хорошо еще, что вы в разных универах, а то я бы из толчка не вылезал, —Бэррон слишком громко смеется, на него ругается преподаватель, но извиняется Бэррон не очень убедительно. С чего Глен решил, что они в разных универах не очень понятно, но на секунду Трампу представилось лицо Макларена, когда он узнает о Лукашенко. Наверное, его реально стошнит. Ничего не поделать, Бэррон слишком любит Колю, чтобы обращать на такое внимание и думать, что это как-то должно задеть его. Бэррону все равно, потому что Коле было бы все равно тоже. В целом день проходит спокойно и даже весело. Пары заканчиваются, парни встают со своих мест и Глен тут же начинает тянуть Бэррона в сторону столовой. Трамп не особо сопротивляется, потому что матч только в семь и времени больше, чем предостаточно. При всем своем желании он мог бы даже доспать недостающие часы, но раз уж есть возможность потусить с Гленом, то ладно, хоть время с пользой проведет. В столовой многолюдно, но не аншлаг, что искренне радует Макларена, который собирался ухватить свои любимые сэндвичи с курицей. Обычно те разбирают в первые секунд двадцать, а сегодня, с учетом того, что полунивера готовится к предстоящему матчу, ему перепало аж целых два. Бэррон допивает последнюю—третью по счету—бутылку воды и хмыкает, стоит Глену запихнуть в себя чуть ли не половину сэндвича. Бэррон тоже так может, только вот далеко не с сэндвичами. Собственные мысли смешат и совсем немного смущают. —Чем будешь заниматься? —решает поинтересоваться Трамп. У него то планы на вечер и, скорее всего, на ночь тоже есть, а друг вот как-то не спешит делиться своими. —Не знаю, может фильм посмотрю, —пожимает плечами Глен, —не решил пока еще, —Бэррон коротко кивает: «понятно» и дальше разговор как-то не идет. —Можно я спрошу тебя, только ответь нормально, а не как обычно? —Глен останавливает свое нападение на несчастный сэндвич и смотрит на Бэррона, который непривычно серьезен, —Ты не хочешь идти со мной на хоккей только потому, что там играет Лукашенко или потому, что я тебя раздражаю? —повисает молчание. —Ты, нахуй, сам понял, что высрал только что? —Трамп в ответ вздыхает, —что с тобой в последнее время, Бейкер? То ты закрываешься от всего мира и страдаешь, то напиваешься в хлам и втираешь, что ты самый хуевый на свете, —Глен чуть повышает тон, из-за чего на них начинают оглядываться, —то перестаешь есть и воду хлещешь целыми днями, что с тобой? —на последних словах голос дрогает, а Бэррон понимает, что не стоило спрашивать. Он не хотел, чтобы о нем волновались. Бэррон опять все испортил, —я не хочу идти с тобой на хоккей потому что мне не нравится хоккей, и я терпеть не могу этого ебланавта, все, —Макларен вздыхает, потирая шею, —ты не хуевый, Бэррон, ты хороший, —Трамп поднимает глаза на друга, который, напротив, взгляд отводит, —ты добрый и, кажется, слишком. Ты заставляешь о себе беспокоиться, но не понимаешь этого, видимо, —Бэррон голову чуть вбок наклоняет, а уголки губ грустно опускаются, —на твоем фоне, Бэррон, скорее я свинья хуевая, а не ты, —Трамп неловко смеется, —не забивай себе этим голову, ты делаешь хуже самому себе, —вздох, —ты не выберешься из всего этого дерьма сам, если залезешь в него, —с секунду они молчат, —пойдем отсюда, мне перехотелось есть.

***

Еще недавно Бэррон жаловался на то, что у него слишком много свободного времени. Сейчас же, стоя в библиотеке, дожидаясь, пока Макларен найдет нужную ему книгу, у Бэррона сам собой дергается глаз, а пальцы отбивают неизвестный ему ритм на стойке библиотекарши, которая вот уже минуты три неотрывно смотрит на первокурсника и все ждет, когда же тот прекратит. Но Бэррон не прекращает. Бэррон нервничает, потому что надеется, что Глен не специально так долго ищет одну несчастную книженцию. До матча чуть больше четырех часов, но этого времени кажется Трампу катастрофически мало. Он даже не решил в чем пойдет, а до арены добираться больше полутора часа, если Бэррону не изменяет память, а она ему не изменяет. —Не умирай, я нашел, —хмыкает Макларен, чуть толкая друга плечом. Глен о чем-то разговаривает с библиотекаршей, смеется, кладет книгу в сумку и хватает Бэррона за подол кофты, вытаскивая парня наружу, —ты чего взвинченный весь? —интересуется друг, разжимая пальцы. Бэррон хмурится, потому что это Колина кофта и ее нельзя растягивать, но Глену он об этом сказать не может. Бэррон может лишь тяжело вздохнуть. —Да я не знаю, —Трамп чувствует, как в груди у него поселяются два чувства—предвкушение и страх, —чувствую себя странно, —Глен косится на друга, подмечая, что тот и правда выглядит не самым лучшим образом. Макларен, скрипя сердце, предлагает Бэррону помочь с выбором одежды. Это должно хоть немного вывести Бейкера из этого непонятного состояния. Парни доходят до кампуса довольно быстро. Слишком быстро даже, но на то были свои причины. Глен корчит гримасу отвращения, хмыкая, что у него скоро аллергия начнется только от фамилии Лукашенко. Бэррон ничего на это не отвечает. Он итак слишком переживает за Колю, не хочется нагнетать обстановку еще сильнее, чем она есть сейчас. Бэррон коротко здоровается с вахтершей, но у женщины, видимо, сегодня очень хорошее и разговорчивое настроение. Она тараторит, что ждет не дождется мачта, хоть ничего и не понимает в игре. Бэррон смеется, спрашивая для чего тогда та вообще будет смотреть, на что хранительница ключей и повелительница белорусских сериалов улыбается, называет Колю хорошим парнем и признается, что чисто из интереса чем тот вообще занимается. Про себя Бэррон называет хоккеиста дамским угодником. Как жаль, такой экземпляр встречается раз лет в сто, а то и реже, а его уже заграбастал себе Бэррон. Ничего не поделать, если Бэррон в Коле увяз, как в самом вязком болоте, то Коля явно потерялся в Бэрроне, как в бесконечной пустыне. Они оба попали в ловушки друг друга и, если честно, выбираться особого желания нет. Минут пять Бэррон разговаривает с женщиной о хоккее, как бы между делом выпаливая, что сегодня идет на игру. Та вздыхает, ей бы тоже хотелось, но у нее работа. Бэррон искренне ей сожалеет, но, чтобы та сильно не расстраивалась, рассказал, что потом она сможет посмотреть игру и увидеть все повторы забитых голов и то, какая у их университета крутая команда. «Команда, как же» —хмыкает стоящий на лестнице Глен, готовый в любую секунду пойти наверх. Бэррон смотрит на время, прощается с вахтершей, и они с Маклареном поднимаются к себе. Друг явно хочет съязвить что-то не очень лицеприятное, но держится, за что ему огромное спасибо. Бэррону стало легче. Не на много, но все же. Приятно иногда поговорить с человеком, разделяющим твои интересы, а не воспринимающим все в штыки. Не в укор Глену, но тот настоящая сука и, Бэррон уверен, что тот об этом знает и делать с этим ничего не собирается. С чуть приподнятым настроением Бэррон заходит в комнату первым, чтобы убедиться, что от Коли ничего не осталось. Все оставленные после многочисленных ночевок вещи Бэррон убрал в свой шкаф, а друг вряд ли будет настолько придурком, что начнет залезать туда, так что вещи вне опасности. В ванную Глен вряд ли зайдет, тем более не будет лезть в корзину с грязным бельем, ему хватает своего грязного языка в жизни. Поняв, что Макларену в любом случае тут ничего не светит, даже рябящая лампочка, Бэррон запускает Глена, который щелкает выключатель, а Бэррон впервые за долгое время видит, чтобы горела его небольшая комнатная люстра. Трамп никогда ее не включал, потому что-либо делал домашку за столом, а там есть лампа, либо рисовал за тем же столом, либо был с Колей, а там свет как-то не нужен. Они, кстати, еще никогда не занимались сексом при дневном свете. Это, наверное, жутко неловко, видеть партнера так четко. Бэррон трясет головой, отгоняя эти мысли. Сейчас не время думать об этом, нужно собираться и выходить. Бэррон хочет приехать чуть раньше, чтобы не протискиваться сквозь пищащий народ. На все вытащенные и предложенные Бэрроном вещи, Глен лишь фыркает, называя их слишком гейскими даже для Бэррона. Смысл фразы Трамп не очень понял, но по тону было ясно, что это что-то обидное, так что задумываться над этим он даже не будет, дабы лишний раз себя не расстраивать. Бэррон вытаскивает одну из Колиных вещей: теплую светло-болотного цвета худи с резинкой на конце рукава, темно-зелеными горизонтальными полосами чуть ниже плеч и светлой вертикальной полосой, ведущий до самого рукава, а Глен вздыхает, что это единственная нормальная вещь в гардеробе Трампа. Бэррон усмехается, надевает ту поверх своей футболки, сняв заранее кофту на молнии, и расстегивает молнию, что доходит только до середины, чуть ниже горла. Глен показывает палец вверх, а Бэррон смеется, находит какие-то первые попавшиеся свободные штаны серо-коричневого цвета, надевает носки и черные кеды. На вопрос стоит ему надевать куртку или нет Глен говорит, что стоит, потому что внутри может быть холодно. Бэррон спрашивает откуда тот знает, но Макларен пожимает плечами, отвечая, что это лишь предположение. Пока Бэррон возится со своими волосами в ванной, Глен стоит в дверях и с плохо скрываемым интересом осматривает друга. Бэррон решает просто уложить волосы, чтобы те не лезли в глаза, хотя изначально он планировал опять вытворить с ними что-нибудь эдакое. Все равно он в шапке пойдет, какой смысл стараться. Трамп заканчивает, заправляет прядь за ухо и поворачивается к Макларену, который тут же хмыкает, словно не понимает чего-то. —Что? —все же решается спросить Бэррон. —Твой парень реально не против того, что ты так разгуливаешь? —Бэррон осматривает себя с ног до головы, но не находит веской причины для того, чтобы Коля запрещал ему одеваться так, как он делает это сейчас. Трамп выгибает бровь, давая понять, что не понимает о чем он, —типа, ты идешь на какой-то там сраный матч в таком виде? —голос настольно изумленный, что Бэррону начинает казаться, что это он какой-то тупой, а не Глен херню несет. —Да что не так с моим видом? —не выдерживает парень. —Все ок, —просто отвечает Глен, —просто ты как на свидание, —вздох, —не знаю, непривычно видеть тебя таким, —Бэррон усмехается. Ну да, они ведь с Гленом всего раз выходили в город, а на учебной территории Бэррон таскает что под руку попадется: то свои пижамные футболки, то с недавних пор вещи белоруса. Последние, конечно, Трампу нравятся гораздо больше, —ты точно один пойдешь? —с неким подозрением в голосе спрашивает Глен. —Ну да, —пожимает плечами Трамп, —а с кем надо? —С твоим парнем, например, —предлагает друг. Бэррон качает головой из стороны в сторону, словно его предложение не звучит как абсурд, —или он не любит хоккей? —Бэррон знает какой именно ответ ждет Макларен, но к его сожалению Коля хоккей любит. Даже больше, он в него еще и играет. —Любит, — и тут же разочарованный вздох. Но тот забывается уже через секунду. —То-есть, ты любишь футбол, —кивок, —а он хоккей, —и снова кивок, —и как вы вообще встречаетесь, не убивая друг друга? —искренне удивляется Макларен. —Мы просто не говорим об этом, —усмешка, —помимо футбола и хоккея есть много других интересных тем и занятий, —Бэррон надевает свою красную куртку, а шапку, все же, решает оставить в комнате. У них все-таки осень, а не зима, не так уж и холодно, чтобы кутаться в слои одежды. На секунду Бэррон жалеет, что поленился делать что-то с волосами. Но может это и к лучшему, может оно и не надо. —Например? —хмыкает Глен. —Не знаю, —вздох, —секс? —вопрошает Бэррон и тут же чуть ли не падает на пол от смеха, когда Глен подвисает на ровном месте и остается так стоять с чуть приоткрытым от шока ртом, —я просто предположил, господи, не делай такое лицо, будто все, настал конец света, —Бэррон хмыкает, но уже слегка дрожит от внутреннего приступа смеха, —мы много разговариваем, типа, просто разговариваем, ни о чем, —Бэррон коротко улыбается, вспоминая их все такие разговоры. Незначительные, но очень важные, —нам комфортно вдвоем, —Глен хмурит брови, поджимая губы. Кажется, ему нечего на это ответить, —и сексом мы тоже занимаемся, не без этого, —Макларен вскрикивает, закрывая уши руками. Бэррон смеется громко, чувствуя, как ему становится жарко от нахождения в помещении в куртке, —поздно, ты уже все слышал. —Ну ты и говно, —рычит рыжий, —не хочу ничего знать про вашу половую жизнь, —отфыркивается Макларен, —отныне для меня существует только паркетное покрытие, —Бэррон смеется чуть ли не до боли в животе от абсурда сказанного. —Ламинату явно будет обидно от этих слов, —Макларен усмехается, а после смотрит на время. —Тебе пора, —и кивает на дверь, —а то твой ненаглядный Лукашенко начнет играть без тебя, —Бэррон чуть пихает друга плечо, радуясь тому, что на этот раз фамилия Коли была использована не в саркастической едкой шутке. —Ладно, —парни выходят из комнаты, Глен провожает Бэррона до выхода из кампуса, машет ему на прощание и уходит обратно, не дожидаясь, пока Бейкер покинет территорию. Бэррон заказывает такси и ждет то минут где-то десять. Пока ждет, естественно пишет Коле.

Barron: я так волнуюсь!!!!

Kolya: почему?

Barron: ни разу не бывал на хоккейных матчах, там вообще много народу будет?

Kolya: каждый раз по-разному, я не знаю Kolya: наверное, много

Barron: заранее страшно, вдруг я потеряюсь

Kolya: Бэррон, ты почти два метра ростом Kolya: где ты вообще можешь потеряться?

Barron: в технике твоего катания?^^

Kolya: втф не флиртуй со мной, это странно

Barron: использовать «втф»-вот это странно

Kolya: ты невозможный

Barron: я знаю~ Barron: если без шуток, я правда нервничаю

Kolya: почему?

Barron: не знаю, не уверен, что мне будет комфортно среди толпы Barron: особенно визжащей твою фамилию Barron: я как на это должен реагировать вообще? Barron: кричать вместе с ними?

Kolya: только не это, пожалуйста Kolya: не знаю, просто смотри игру Kolya: порисуй, если станет скучно, в конце концов Бэррон отрывается от телефона, когда к воротам подъезжает такси. Трамп садится в машину, прося включить печку, а то он успел замерзнуть, пока стоял там. Водитель кивает, спрашивает адрес и не будет ли Бэррон против какой-нибудь музыки. Первокурсник не против, поэтому кивает, откидывается на сиденье и вздыхает, краем уха улавливая какую-то расслабляющую классическую композицию.

Barron: я не брал ничего с собой для рисования

Kolya: ну тогда смотри на меня

Barron: я итак всегда смотрю на тебя

Kolya: …

Barron: прости, я смутил тебя?

Kolya: иногда прямо сейчас я жалею о том, что ты не можешь пройти к нам в раздевалку

Barron: что за «иногда прямо сейчас»?

Kolya: Бейкер, я пытаюсь флиртовать с тобой

Barron: а, да? Barron: давай еще раз, я не понял с первого раза

Kolya: вот именно поэтому

Barron: ты о чем?

Kolya: ответ на твой вопрос

Barron: какой вопрос?

Kolya: тренер зовет, я пошел Kolya: увидимся позже, котенок Бэррон закатывает глаза, закрывает диалог с Колей и выключает экран телефона. И кто из них еще невозможный? Точно не Бэррон, это ведь Коля ведет себя как ребенок. Бэррон хмыкает, тут же расплываясь в легкой улыбке. Он такой влюбленный, просто до невозможности, и ничего не может с собой поделать. Трамп смотрит на время, ехать еще чуть больше получаса, поэтому он решает послушать музыку, которая играет в салоне. Та фоновая и спокойная, как раз то, что надо для поездки. Бэррон забывает про все свои тревоги, просто хочется приехать и посмотреть на игру. А потом увидеть Колю близко-близко и все, больше Бэррону ничего не надо. Все будет хорошо, нужно просто немножко подождать. Когда Бэррон подъезжает к самому зданию, удивленный вздох вырывается из груди сам собой. Оно такое огромное. Наверное, и арена там тоже раза в два больше той, на которой хоккеисты тренировались. По крайней мере, это было бы логично, решает Трамп. Он благодарит водителя за то, что тот не пытался с ним заговорить, за его довольно приятный вкус в музыке и желает всего хорошего, прощаясь. Людей на улице довольно много и почти всех Бэррон видел когда-то либо в учебном здании их университета, либо на его территории. Невероятно, их хоккеисты настолько производят фурор или действительно половина людей тут собралась чисто поглазеть на парня Бэррона? Это будет тупо и неправильно, даже Бэррон сам для себя решил, что постарается понять смысл и проникнуться. Ну Коле же нравится, значит есть в этом что-то особенное. Собственным мыслям усмехнувшись, Бэррон поправляет волосы, сует телефон в карман куртки и двигается в сторону входа. Из-за того, что матч открытый, да и в общем и целом пришли лишь студенты, проходок каких-то особенных не было, впрочем, как и закрытых турникетов. Хотя Бэррон не понял эту беспечность. Матч открытый и кто угодно может сюда прийти, Трамп бы лучше подстраховался и лишний раз карманы вывернул, чем стал запускать кого попало и подвергать большое скопление народа опасности. К тому же арена находится далеко за территорией университета, что дает лишний повод для беспокойства. Ну, это уже вопросы к охране и организации, Бэррон даже задумываться над этим не будет, а то голова лишний раз заболит. Коля кстати, был прав. Потеряться Бэррону тут довольно сложно, особенно с учетом, что почти все тут ниже его и прутся в одну и ту же сторону. Куртку Бэррон решает забрать с собой, в ней, конечно, ничего важного кроме телефона нет, но все равно, вдруг там реально холодно. Бэррон сам себя знает, он даже летом умудрялся заболевать и ходить в кофтах, потому что ему бывало холодно. Трамп хмыкает, проходит через темный туннель и выходит на трибуны, щурясь от слишком яркого света, что ударяет прямо по глазам. Бэррон быстро осматривается, почти сразу же находя для себя нужное место. Не далеко и не близко, самое то для Бэррона. Парень пропускает какую-то девочку, лет двенадцати, вперед, когда та просит отойти, потому что Бэррон ей загораживает проход, а сам заворачивает на нужный ряд и уже спустя секунду садится на место, осматриваясь. Довольно неплохо, если не учитывать то, что Трамп коленями почти что касается спинки другого сиденья, но это мелочи. Арена явно не была создана для того, чтобы на ней размещались длинноногие Трампы. Куртку Бэррон все-таки снимает, потому что Колино худи итак довольно теплое. Трамп пишет Глену о том, что он уже пришел, на что друг ему желает хорошо провести бесполезные часы своей жизни. Довольно в стиле Глена, поэтому Бэррон не обижается. А пока он ждет хоть какого-нибудь движения на льду, решает просто посмотреть новостную ленту. Иногда все же стоит интересоваться тем, что происходит дома. Не найдя ничего путного или попросту игнорируя какие-то статьи, поскольку те вообще были настолько абсурдны, что даже ребенок бы не поверил, Бэррон убирает телефон обратно в карман и откидывается на спинку сиденья. Глаза слепит от того, настолько лед ровный и чистый, от него прямо-таки бликует. Постепенно свободные места заполняется, а Бэррон нервничает с каждой секундой все сильнее. Людей много, очень много, даже слишком. Рядом с ним с одной стороны сидит какая-то женщина, с другой же явно девушка из университета, о чем-то очень рьяно переписывающаяся с кем-то. Трампу неловко. Внезапно он вспоминает, что, если бы не отец, он бы вообще не смог никуда выходить, и от этого становится только хуже. Этого Бэррону еще не хватало, нервничать из-за ерунды перед самым матчем. Дабы отвлечь себя, Бэррон решает просто погуглить хотя бы правила, чтобы быть ну хоть немного в курсе того, что происходит на льду. Вряд ли Бэррон поймет все в целом, но это ведь только начало, правда? С учетом того, что его парень хоккеист, Бэррон рано или поздно начнет в нем разбираться. Или не начнет, кто знает, что там в будущем случится. Трамп хмурится, вычитывая какие-то непонятные для себя термины, а после его отвлекает резкий, но очень любопытный вопрос, заданный, скорее, в никуда, чем кому-то. —А Лукашенко какой номер? —Первый, —отвечает Бэррон, оглядываясь на девочку лет семнадцати и только потом до парня доходит, что не он один ответил на этот вопрос. Женщина довольно мило улыбается ему, так, что Бэррон не может сдержать ответной улыбки. Кого-то она ему напоминает. —Спасибо…—неловко благодарит юная особо, явно смущенная двойным ответом. Бэррон отворачивается к себе, решая не забивать голову какими-то странными вопросами, может ему просто показалось, он все-таки на нервах. Из колонок, стоящих где-то высоко и явно сзади, раздается шипение, а у Бэррона сердце ухает куда-то вниз, когда две калитки открываются и оттуда, как на подбор, выезжают две хоккейный команды. Бэррон сжимает телефон в руке, а собственное сердцебиение так сильно ускоряется, что начинает отдавать в ушах. Бэррон видит Колю и просто не может не вздохнуть. Боже, он такой невероятно потрясающий в этой форме, и в то же время такой невыносимо мужественный. Бэррон не знает, как он доживет до конца игры, он уже заранее умирает.