***
Компания «Пейдж Индастриз» существовала ещё до того, как к правлению пришёл амбициозный Роберт. До этого вся власть находилась в руках мудрого и жестокого Эдварда Пейджа Младшего. Мужчина, как казалось всем, безумно любил свою жену, Маргарет, не скупился на украшения, платья, подарки, и та, казалось, так же пылко любила его в ответ. Но лишь единицы знали, как далека их настоящая жизнь от той иллюзии, что укоренилась в СМИ. Бесчисленные сцены ревности, упрёки в измене и предательстве — всё это выливалось в частые побои со стороны мужа-тирана. И маленький Боб с детства впитывал в себя всю жестокость второй стороны этого грязного бизнес-мира. Он видел, что мама страдает, кулаки чесались от желания залепить отцу пару-тройку апперкотов, но всё, что он мог, будучи слабым и никчёмным сыном в семье Пейдж — молча наблюдать или запираться в комнате, скрываясь головой под подушкой. И каждый раз перед тем, как заснуть, он повторял, как молитву, что настанет время и он обязательно отомстит за каждую пролитую мамой слезинку. Мама была для маленького Боба ангелом-хранителем, в то время как отец оставался неизменно холоден по отношению к сыну, он желал видеть в нём отражение себя и всеми силами пытался вложить в него всю свою философию чуть ли не с пелёнок. Потому, пока сверстники Боба ходили в парки аттракционов, тот сидел с репетиторами дома и старательно учил всё, что, по словам отца, должен знать наследник его корпорации, а знаний этих было предостаточно, чтобы с утра до вечера не думать о развлечениях. Он даже понятия не имел, какого это, залипнуть в какую-нибудь видеоигру и наслаждаться времяпровождением с другими. Друзей, как таковых, у него не было ни в частной школе, ни в университете. Даже будучи взрослым он слабо представлял функцию тех, кто гордо называл себя «другом». Морган Эверетт, пожалуй, единственный, кто заслужил этот титул. Нет, не так. Морган стал для Роберта отцом, когда тому было всего лишь двадцать. — И как вы познакомились? Закуривая сигару, Боб просит тишины, одним лёгким движением указательного пальца накрывая бледно-розовые девчачьи губы, и, игриво улыбаясь, она прикусывает кончик пальца, чем вызывает новый всплеск похоти в алых глазах. — Я обязательно всё тебе расскажу. Не прерывай меня, — и, обхватывая нежный подбородок девушки, он невесомо очерчивает контур нижней губы. В её глубоких зелёных глазах читалась собачья преданность по уши влюблённой и ещё слишком юной студентки. Он видел где-то внутри зрачка к чему приведёт эта фанатичная верность, и Боб остановил бы её, непременно, но, к глубокому сожалению, назад дороги не было ни для неё, ни для него. Они и не заметили, как по злому року судьбы оказались на шахматной доске, где правило одно: играй или будь убит.***
Шуршание страниц. Боб и поверить не мог, что остались те, кто хранит информацию таким допотопным способом, как бумага. Особенно настолько важные записи из запретной лаборатории «Версалайф», вернее, уже бывшей лаборатории, носившей названием «Белая спираль». То, что осталось от сожжённых документов, еле читалось и ушло немало времени, денег и сил, чтобы всё это восстановить. Хронологией же Боб занимался лично по настоянию Моргана. Впрочем, первый был и не против подобной работы, потому что документы не должны оказаться на руках у того же Дэрроу или старика ДеБирса (это вторая причина, по которой единственный экземпляр данных хранился на бумаге). И тот и другой был из разряда «одной ногой здесь — другой там». И Роберт всё ждал момента, когда эти двое прекратят удерживать места своими усыхающими пальцами-ветками. Боба презрительно передёрнуло. У него был план, но, по словам Эверетта, слишком амбициозный, и потому Бобу не стоило за него браться. Как говорится, выше головы не прыгнешь. Но мистеру Эдварду Пейджу всё-таки удалось взрастить в сыне частичку себя. Чтобы великие планы не стали пылью, нужно было приложить немало сил, упорства, хитрости и денег. И покупка «Версалайфа» лишь первый шаг в этом длинном пути. Все вокруг пророчили Бобу крах (особенно недоумок ДеБирс), но ему удалось поднять с колен бизнес и доказать всем, что он сильнее, чем думают другие. И он обязательно закрепит свой успех не один раз. Лениво переворачивая уже энную страницу за вечер, Боб бегло оглядывает текст, пока его взгляд не цепляется за знакомые имена: Марджи и Артур — и мужчина от волнительного трепета поддаётся вперёд, чтобы впиться глазами в каждую букву на этом листе. — Адам, — тихо повторяет Боб, пробуя это имя на вкус, — Адам, — затем лихорадочно перебирает листы в поисках нужной, без остановки бормоча имя так, словно оно улетит, если за него не держаться, и, когда нужный лист найден, он аккуратно кладёт его рядом с первым, сверяет их, и откидывается назад в довольной ухмылке. — Так значит ты у нас приёмный, Дженсен? — Прямо, как ты, — шепчет из глубин сознания голос отца. Будто этот с мерзлотной проплешиной старикан стоит рядом и медленно впивается отросшими ногтями прямо в шею. Боба вновь презрительно передёрнуло. Отгоняя от себя призрак прошлого, он ослабляет хватку галстука, но это не помогает избавиться от фантомного удушья и тогда он расстёгивает несколько пуговиц на рубашке. В голове всё ещё продолжают звенеть слова, неприятно утягивая в то время, когда отец открыл ему истину. Он помнит тот день в мельчайших деталях. Боб был в смятении от того, что сделал и вместо поддержки в зелёных глазах матери он прочитал дикий ужас. И Роберт искренне не понимал, что сделал не так. Он защитил маму. Наконец-то смог противостоять тирану-отцу, но она, его милая мама, не оценила столь храбрый поступок сына. Сидя с порванным платьем в углу, она беспомощно бросала взгляд то на сына, то на мужа, с её опухших губ стекала кровь, а по щекам размазалась тушь. Боб хотел подойди к ней, обнять и сказать, что всё будет хорошо, как когда-то успокаивала она его, но вместо этого просто стоял и смотрел, как пьяный отец неуклюже подминая простыню на кровати, встаёт сначала на колени, потом на ноги. — Щенок, — злобно рычит он сквозь зубы, стирая с лица кровь, и смотрит уничтожающим взглядом на сына, — Я воспитал тебя, дал тебе приличное образование, собирался отдать компанию, НО ЧТО Я ПОЛУЧИЛ ВЗАМЕН? ТЫ ПОДНЯЛ РУКУ НА МЕНЯ, НА СВОЕГО ОТЦА, — взгляд мужчины наливается кровью и от злости он брызжет слюной. Боб молча наблюдает, с показной гордостью выпрямив спину, и сдержанно говорит: — Я благодарен тебе за то, что ты помог мне, отец, — сам же в этот момент он сжимает руки в кулаки, — Ты пытался сделать из меня подобие себя и у тебя это почти получилось. Почти. С каждым словом взгляд Боба становился всё более угрожающим, а голос переходил на стальные нотки, от того парень больше походил на гремучую змею, готовую вот-вот вонзить в противника ядовитые клыки. Видимо, это заметил и отец, так как его тело внезапно напряглось, а помутнённый взгляд обрёл долю осмысленности, но сдавать позиции тот не желал чисто из-за принципа. — Я столько раз видел, как ты заставляешь маму страдать, как ты издеваешься не только над ней, но и над теми, кто ниже тебя, — шаг, — Твоя глупая истерика по мелочам и приступы ненависти — лишь в очередной раз доказывают, что ты — трус и не более. Кому и что ты пытаешься доказать, удерживая всех и вся в страхе? — второй, — Более того, я узнал, кто такие иллюминаты на самом деле и тот факт, что ты отказался делить свой бизнес с теми, кто правит практически всем миром, меня очень сильно огорчает. Ты отказался от прогресса. Ты и умрёшь, как застойное болото. Рот оскорблённого Эдварда то открывался, то закрывался, а Маргарет в ужасе уткнулась лицом в ладони. Она еле слышно прошептала: — Что же ты делаешь? — но шёпот её никто не услышал. — Вот как ты со мной, — не находя слов, Эдвард бегло осмотрел комнату, шумно вдыхая и выдыхая воздух, как разъярённый бык перед красной тряпкой, было видно, что ему трудно собраться с мыслями, — Я и не ожидал от тебя подобного, хотя постой, — Эдвард решил перейти в контратаку, — Маргарет, милая, как думаешь, уже пора рассказать ему правду? Показать, какое место в этой семье он занимает? Боб окинул вопросительным взглядом маму, но женщина лишь в очередном приступе истерики зажалась в угол и стала умолять не делать этого, однако Эдварда уже было не остановить. Он медленно прошёл к столу, плюхнулся в кресло и, пока доставал сигареты, медленно проговаривал: — Видишь ли, Боб, — тут он сделал паузу, — Маргарет не способна иметь детей. А мне нужен надёжный наследник моего драгоценного бизнеса. Ты понятия не имеешь с каким трудом я его отстроил. Можно сказать, на костях и слезах, потому никому из своего окружения я и не мог доверить «Пейдж Индастриз». Уже с первых слов стало понятно, к чему клонит Эдвард. Правда такова, что Роберт — приёмный сын в семье. На это «отец» и давил, пытался показать, какое Боб ничто без него и, что тому следует молчать в тряпочку и потакать каждой его прихоти, если Боб, конечно, хочет закончить университет, в противном случае… Боб не стал слушать Эдварда дальше. Просто без лишних слов ушёл, как можно громче хлопнув дверью, и оставил там, позади довольно ухмыляющегося мистера Пейджа наедине со своей женой Маргарет. Признаться, на душе у Боба от одной только мысли о маме кошки заскреблись на душе, но он боролся с желанием вернуться в обитель своего врага даже ради неё. Становилось невыносимо мерзко от мысли, что для этого человека — он всего лишь инструмент, который он легко выбросит, если Боб не станет слушаться. А ведь он до последнего надеялся на то, что отеческая любовь кроется где-то в глубине души этого высокомерного труса. В этот день он потерял любовь к тому, кого считал отцом, и ненависть прочно укоренилась в его сердце. Только мысли о Маргарет, как луч среди мрачного неба, напоминали, что, несмотря ни на что, есть человек, которому он дорог. — Ты что, плачешь? — бросив удивлённый взгляд на веснушчатые щёчки, поинтересовался Роберт, и ему в ответ тускло блеснула слезинка, которую девушка поспешила смахнуть. — Это всё слишком печально, чтобы сидеть с каменным лицом, — тихо молвила она. Роберт усадил к себе на колени её хрупкое тело и, с удовлетворением заметив, как Меган кладёт голову ему на грудь, решил переключить тему разговора на что-то другое: — Это было в прошлом, и я ни о чём не жалею, — утешающе отозвался мужчина, — Что насчёт тебя? — Меган удивлённо подняла взгляд, — Я знаю лишь, что ты росла без отца. — А, ты про это, — она немного поёрзала в поисках удобного места, — Да, я не помню своего отца. Мама сказала, что он, как и она, был учёным, и попытка создать крепкую семью лишь в очередной раз убедила их в том, что семья и профессия не сочетаются вместе. Тогда отец выбрал перспективное будущее где-то за границей, оставив маму одну со мной на руках. Но благодаря родственникам всё было не так плачевно, — Меган говорила монотонно и слова её падали, словно капельки с неба. Было понятно, что события прошлого не тревожат её, и Боб даже был рад, что она не успела запомнить своего отца. Оно и к лучшему. Меньше тоски, сожалений, отвращения. Он нежно погладил её спину, в ответ Меган устало закрыла глаза. Воцарившуюся тишину нарушал еле слышный шум камина, в его языках пламени он видел танец собственных демонов, и он пленил своим изяществом. Месть Боба была подобной этому танцу, думается ему, она была достойна уровня Графа Монте-Кристо. — Так что там насчёт знакомства с Морганом? — подала голос Меган, по-прежнему не открывая глаз. — Я думал, ты уже спишь, — улыбнулся Боб, — Думаю, на сегодня достаточно грустных историй, — под слабые возмущения девушки, он поднимается, подхватывая её тело на руки, и делает шаги в сторону спальни. — У меня ноги всё ещё есть, мистер Пейдж, — совсем без укора с игривыми нотками подмечает Меган, а сама и не против подобной заботы со стороны мужчины, что не ускользает от внимательного Боба. Он всё также продолжает ухмыляться и молчать, пока не подходит вплотную к кровати. — Вечно вы, женщины, чем-то недовольны, — и резко убирает руки, так что Меган падает на мягкую постель, успевая тихо пискнуть. Любая другая на её месте почувствовала бы себя оскорблённой, брошенной во всех смыслах, но девушка знала Роберта достаточно, чтобы просто кинуть в него подушку, под тихий смешок наблюдая, как на его вечно угрюмом лице появляется эмоция а-ля «ах вот ты как со мной», а руки уже тянутся к галстуку. Он обязательно ей отомстит. Только по-своему нежно, приправляя месть сладким привкусом искренней любви. Может кто-то и считал его монстром без сердца, но это лишь потому, что Боб показывал себя с отцовской стороны, но на самом деле глубоко внутри он был чувственным человеком с большим сердцем. Вся суть скрывалась в воспитании, ведь с детства он рос в семье с родителями, что так не похожи по характеру. В то время как отцу было важно вложить в сына всю свою жестокость, вытекающую из трусости, властность, вытекающую из алчности, хитрость и якобы мудрость, мать всеми силами вкладывала противоположное. В некоторых аспектах она, правда, соприкасалась с мнением отца, но по большей части отрицала. Да, знания — это полезно, это и есть власть, но жестокость по отношению к тем, кто стоит ниже, являлась признаком слабости. Маргарет показывала Бобу, что не обязательно держать всех в страхе, чтобы побудить в людях желание следовать за своим лидером. Зачастую, именно узурпирование приводит к расколу, люди просто перестают бояться, устают от того, что их смешивают с дерьмом, и свергают власть. Таких примеров в истории много, и мама всегда закрепляла ими свои учения, потому всё, что делал Боб, основано на ошибках других людей. И он считал маму своим великим учителем, на которого он старался равняться. Мудрость и харизму он взял именно от неё, как и умение сострадать и быть чутким к тем, кто слабее, но в то же время сохранять строгость, неприступность и безжалостность для тех, кто выше или находится наравне, самое главное — знать, кому можно доверить нож и свою спину. Был лишь один человек, которого он уважал. Морган. В тот момент, когда он рассказал ему правду, Боб потерял всякое уважение к Эдварду, но обрёл себе наставника в лице владельца «Пик». Он подсказал, что делать, навёл на нужных людей, предложил помощь. Что самое важное, открыл новые возможности для Боба, коими мог владеть его отец, но из-за жадности отказался. Благодаря Моргану он узнал, кто такие иллюминаты на самом деле и тот факт, что отец отказался им подчиняться. Может в этом и заключался их план: завладеть «Пейдж Индастриз», повлияв на будущего владельца, однако Боб был не против такого расклада. Из этого он планировал извлечь выгоду. Щёлк! И Эдвард Пейдж корчится в муках от неизвестного яда, а СМИ убеждает всех, что во всём виновато слабое сердечко. И пока Роберт доучивался, компания перешла в руки мамы. Официально всем заведовала она, но дела вёл её сын, пока Маргарет не знала, что делать: то ли радоваться, то ли впадать в депрессию. За годы жизни с мужем-тираном она потеряла какую-то волю, потому ею было легко манипулировать. Она словно марионетка повторяла то, что ей говорили, подписывала то, что ей давали, но любящий сын всегда был рядом и не давал маме окончательно загнуться. В последние годы её жизни, Боб видел, как она вянет на глазах: как сереет кожа, как во взгляде тает воля к жизни -, но ничего не мог сделать. Всё это причиняло жуткую боль — с годами он всё же научился жить с ней, стал ещё скрытнее, холоднее, и продолжал всем сердцем любить её, Маргарет Пейдж, даже после того, как она умерла от рака.***
Гонконг, 2030 год Меган, исследуя кабинет, взяла в руки фотографию. На ней женщина лучезарно улыбалась, обнимая мальчика лет пяти. Рядом с ними стоял мужчина, но вместо его лица зияла чёрная дыра, как если бы Боб тушил о него сигарету. Впрочем, Меган не удивится, если это так. Положив фото на место, она горестно вздохнула. Пока Боб видит сладкие сны, у неё есть время исследовать не только его почту, но и НПС с помощью ключ-карты, которую ей удалось стащить. Она знала, что после того, что она сделает, пути назад не будет, ей придётся вертеться хуже прежнего, заворачиваться в плотный кокон лжи, но дело стоит свеч. Потому Меган решительно садится за компьютер и набирает дату смерти Маргарет Пейдж: 21.09.2020 В тот день небо словно плакало вместе со всеми, кому была дорога миссис Пейдж. Людей собралось много, ведь хоронили не простолюдина, а саму мать владельца «Пейдж Индастриз». Правда, среди искренних слёз, встречались лживые слова, и Боба это злило особенно сильно. Вся эта пафосность, напускное сочувствие было для камеры, чтобы не прослыть бессердечным человеком перед СМИ или хоть как-то дать о себе знать. Почувствовав, что ярость одолевает Роберта, девушка рядом ненавязчиво сжала его руку и нехотя отпустила. Боб обратил на неё взгляд. Лицо скрывала чёрная вуаль, крепящаяся к шляпе с широкими полями. Строгий чёрный стиль дамы так не соответствовал её истинной личности, потому Боб мысленно ухмыльнулся. Что только не сделаешь для сохранения легенды? Когда всё кончилось, он заговорил с дамой в чёрном. — Это опасно, появляться рядом со мной, особенно в такой момент, — люди проходили мимо подобно угрюмым призракам, изредка кто-то всхлипывал в платочек, верещал о том, какой Маргарет была хорошей и как теперь её будет не хватать. Дама неловко отворачивалась, когда к Роберту подходили люди и интересовались насчёт компании, перед этим не забывая напомнить, как всем плохо от утраты. — Я не могу оставить тебя в ТАКОЙ момент, — дама подчёркнуто сделала акцент на предпоследнем слове, — Твоя мама была дорога не только тебе, но и мне. Боб кивнул, стараясь не выдавать своего волнения, затем посмотрел по сторонам и, одной рукой приобняв девушку, повёл в сторону машины. — Это место не подходит для бесед. Но тут его окликнул голос мужчины, и Роберт, выдав несколько беззвучных проклятий, был вынужден повернуться. Перед этим он дал знак девушке двигаться дальше. — Боб, — это был Морган, он выглядел действительно подавлено на фоне фальшивых лиц, — Не буду говорить, что это серьёзный удар по тебе, потому что ты лучше это знаешь, — Боб кивнул, — Я когда-то и сам потерял родителей, так что знаю, что лучше всяких слов помогает одиночество. Ты сильный, и я верю в то, что ты со всем справишься. Однако не забывай, что я всегда готов поговорить с тобой за бутылочкой прекрасного вина. Напоследок Морган неловко похлопал Роберта по плечу, целенаправленно не обращая внимания на даму в чёрном, и удалился с виноватым взглядом, лишая Боба всякой возможности что-то сказать в ответ. Впрочем, Морган лучше всех знал, что тот ему не ответит, потому и поспешил ретироваться. Он знал о даме, он знал о их отношениях, он знал всё, что только ему мог доверить Боб. Между ними царили тёплые отношения отца и сына и это не метафора. Морган действительно считал Боба своим сыном, потому и стал покровителем, как когда-то сделал это ДеБирс по отношению к нему, Моргану Эверетту. Он видел в юном Пейдже те же амбиции, ту же одарённость, что когда-то были и у него, однако что-то в Роберте его настораживало, но что он никак не мог понять. Попрощавшись мысленно с наставником, Боб двинул к машине.***
— Ты говорила с Дэрроу? — Пейдж даже не обращал внимания на девушку, холодно бросал слова, словно она была ему безразлична. По возвращении в пентхаус, он тут же отошёл к окну, делая вид, что заинтересован в пейзаже за окном, пока дама в чёрном избавлялась от шляпы с вуалью. На её месте оказалась Меган, и лицо её отражало печаль. — Да, и не один раз, — стараясь соответствовать манере общения Боба, Меган в нерешительности сделала пару шагов в его сторону, — Он даже показал мои работы Дэвиду Шарифу. Возможно, я пойду работать к нему. — Возможно? — Пейдж удивлённо вскинул брови, повернулся назад и оглядел Меган так, как оглядывал всех своих сотрудников, и от этого взгляда девушка невольно сжалась, — Нет, не возможно, а точно. Если такова воля иллюминатов, мы не имеем права отказать. «Шариф Индастриз» существует вот уже тринадцать лет, его президент — твердолобый Шариф — не соглашается идти нам навстречу. А его популярность, нелепая дружба с Дэрроу и успех не дают спокойно разрушить этот бизнес. Я ненавижу Шарифа ровно так же, как своего отца. От злости на лице Боба заходили желваки. Он поспешил взять себя в руки: сделал глубокий вдох, закрыл глаза, и на выдохе открыл. Уже более в мягкой форме он вновь посмотрел на напуганную Меган. В моменты, когда Боб повышал голос, нервничал, она всё больше напоминала ему его мать. И становилось мерзко видеть, как эмоции заставляют примерить шкурку отца. Нет, он никогда не станет Эдвардом номер 2, никогда. — Иди сюда, — в попытке сгладить вину, он притягивает Меган к себе, и девушка расслабляется под теплом его объятий. — Я скучаю, — совсем беззвучно. — Я тоже, — вторит её словам Боб, — Но пока мы не сыграем свои роли, кукловоды не успокоятся. Ради нашей цели, мы должны идти дальше, и никто не должен догадаться о том, что мы готовим. Ты помнишь свою задачу? Девушка вздохнула: — Да, — а затем как робот напомнила, — Мне нужно не терять из виду объект Х, влиться в доверие Дэвида Шарифа и следить за работой компании изнутри. — Всё верно. Настанет время, когда всё будет готово, тогда мы разом разрушим всё то, что мешает не только иллюминатам, но и нам. — Боб, это как-то неправильно, — внезапно Меган отстранилась, словно это «неправильно» таилось внутри мужчины, отвернулась, приобняв себя за плечи, затем, не дожидаясь вопроса, продолжила, — Почему я должна использовать его любовь ко мне? Неужели нет другого выхода? В голосе Меган Роберт слышал нотки непреодолимой печали. Ситуация рвала душу не только ему, но и ей: встречи по расписанию, сдержанные письма тайком от ненужных свидетелей, разные города. Им приходилось держать свои чувства под строгим секретом. И это невыносимо больно. Ко всему наслаивается смерть матери. Теперь Роберту больше времени придётся уделять работе, лишь бы не позволять чувствам взять вверх. Возможно, Эверетт посоветует психолога, но Боб с радостью откажется, потому что раскрывать свою душу он может только перед Меган. Она не та девушка, что предаст ради выгоды. Вместо этого она будет молчать до последнего, даже если придётся умереть. Роберт молчал. Он не знал, что ответить, и тишина умножала вопросы. — Будет лучше, если мы позабудем друг друга, — внезапно Меган мягко скинула руки со своих плеч, сделала уверенные шаги в сторону двери, но резко развернулась назад и вновь прильнула к мужчине. Ей не хотелось уходить, не попрощавшись, а ему — так глупо потерять её.***
Отчёт по объекту Х. Объект Х не показывает никакого сопротивления. Прошло полтора года с нашего знакомства. Всё по классике: свидания, первый поцелуй, секс, знакомство с семьёй. Конкретно о родителях объекта Х я узнала немного. Большей информацией владеете Вы, мистер Пейдж. Приятные люди. Объекту Х они, видимо, не рассказали, что он им не родной. По психическим показателям никаких отклонений от нормы: здоровый цинизм, присутствие чувства юмора, скрытный и угрюмый характер, что свидетельствует о излишней чувствительности. По медицинским и прочим — всё превосходно. Всё та же устойчивость к болезням, высокая регенерация, отличные рефлексы и развитая дедукция. Одним словом, пока что мне не удалось узнать что-то действительно важное. Но мы с мистером Дэрроу уже знаем, как решить эту проблему. Как что-то получится, дам знать. С уважением Меган Рид. Девушка закончила писать как раз в тот момент, когда ничего не подозревающий Адам вышел из душа. Быстро сориентировавшись, она нажала на кнопку «отправить» и закрыла лэптоп. Однако мужчине удалось это заметить. Он недовольно нахмурился и возмутился: — Только недавно ты обещала мне не работать, — Меган виновато пожала плечами, — Может мне отбирать у тебя лэптоп? Услышав это, она тут же прижала к себе гаджет, всем своим видом показывая, что без боя не отдаст своё сокровище, а Адам лишь скептично изогнул брови. — Чтобы ты ни делал, я его тебе не отдам. — Кубрик, ты слышал? — он обратился к лежащему на ковре псу, тот лишь лениво поднял мордочку, фыркнул и закрыл глаза, мысленно посылая хозяина на все четыре стороны, так что на поддержку пса можно было не рассчитывать, и Меган довольно заулыбалась. — Теперь понял, кто кого больше любит? Вместо слов, мужчина сел на диван, предварительно заставив Меган потесниться, та продолжала подозрительно щуриться, и Адам в ответ уставился в зелёные глаза. Игра в «гляделки» была увлекательна, но, к сожалению, Адаму быстро надоела, так что он первым высказал свою мысль: — Неужели обнимать эту бездушную вещь куда приятнее, чем меня? Меган специально затягивала с ответом, оценивающе кидая взгляд то на лэптоп, то на Адама, в итоге мужчина просто не выдержал: — Ах, вот ты как со мной, — схватил Меган за голую пятку и принялся щекотать, слыша, как девушка всеми силами пытается не засмеяться. Да, щекотки она боялась больше всего. Это самая милая слабость, которую Адам до безумия любил. — Адам, прекрати, — смеялась она, но мужчина её не слушал, за что и поквитался: изящная ножка вписалась точно в его греческий нос. Меган испугалась, когда увидела, что Адам согнулся в три погибели, даже Кубрик впервые за этот вечер покинул любимое место. — С тобой всё в порядке? — Да, — прогундосил он. Отложив лэптоп в сторону, девушка поспешила удостовериться в словах Адама, но тот упрямо не желал показывать нос, тогда она потребовала: — Покажи, — и, пробурчав что-то вроде «вот упрямец» в ответ на активное мотание головой, насильно отлепила руку от лица, — У тебя кровь! — Во всём виноват твой очаровательный смех, — последовала лёгкая затрещина, Адам шуточно айкнул. — Я принесу аптечку, — Меган собиралась встать, но мужчина не позволил, одним твёрдым движением руки притянув к себе. — Лучшее обезболивающее — это секс. — Не в твоей ситуации. — Зануда. — Кретин. Они посмотрели друг другу в глаза: Меган насупилась, Адам попытался состроить предельно недовольную рожицу, но в итоге и он, и она просто посмеялись. Кубрик недовольно фыркнул и лёг обратно на излюбленное место, не желая вмешиваться в эти детские игры.