Ты слышишь — кончилась война

Когда следящие программы на дружественном, но прискорбно тупом ИИ космического моста передали сообщение о приходе корабля под одним из нескольких десятков псевдонимов «Скайсталкера», на «Черной дыре» все было спокойно. Единственное, Твинстрайк, охранник таможни, провоцировал гостей станции, отбивая клиентов у интерботов — и точно не собирался ни с кем заниматься коннектом. Он делал это уже не первый раз, но прямо сейчас Дружок считал неуместным обсуждать проблему с Вирлем. Не тогда, когда в его кабинете сидел Леозак. Следящие устройства на «Скайсталкере», тридцать шесть квартексов работавшие только в режиме записи, отозвались с небольшой задержкой. Много кораблей, в основном пришедших для заправки и ремонта. Много помех. — Привет, Дружок, — оптика Тандеркрэкера, лежавшего на ремплатформе, была белой, и провода, тянущиеся от его корпуса ко всем доступным в медотсеке разъемам, запылились за время полета. — Помоги мне. Его, — оптограни едва заметно шевельнулись, указывая на соседнюю платформу, — надо восстановить. Меха, которого Дружок опознал как Шоквейва, был в аварийном стазисе, и общедоступные данные о связи искр подтверждали, что его состояние не должно влиять на самочувствие Тандеркрэкера. Дружок просматривал записи камер в медотсеке, пока часть дронов, расположенная рядом с рубкой, трансформировалась и ползла к пилотской консоли. На корабле никого не было, кроме Тандеркрэкера и Шоквейва, поэтому можно было не прятаться. Неразумно было с самого прилета на Кибертрон не отключаться от корабля. К сожалению, меха не всегда поступали разумно. К счастью, у них был он. По договоренности с Вирлем Дружок позволял меха совершать собственные ошибки. К примеру, Виндчарджер, погибший в прошлом квартексе, был взрослым меха и должен был знать, как рискованно кататься на таможенном шаттле снаружи. Вирль даже не стал обвинять в убийстве тех, кто участвовал вместе с Виндчарджером в этом опасном развлечении — просто обязал их отработать стоимость шаттла, не подлежавшего восстановлению, и стоимость ремонта наружной обшивки того сектора станции, в который они врезались. Они решили, что второй пункт договора проще выполнить самим, что тоже было рискованно, в том числе и для станции… но риск, что «Черная дыра» каким-то образом пострадает из-за слишком долгого ремонта наружной обшивки, был невелик. Говорить следящие дроны не умели, поэтому Дружок соприкоснулся с сознанием Тандеркрэкера, только подключившись к «Скайсталкеру». «Я посажу корабль и телепортирую вас к себе. Отдыхай», — Дружок продолжал изучать и копировать записи о недавних гостях корабля. Оба покинули корабль еще на Кибертроне, вместе с Лагнатом и Скайварпом, забрав транспортный шаттл. Хорошо. Самым потенциально опасным из этих меха казался Саундвейв, ближайший сподвижник Мегатрона, лидера десептиконов. При этом на записях Саундвейв демонстрировал нетипичное для подвида «джеты» поведение, поразившее даже Скайварпа, обычно равнодушного к чужим странностям. Дружку не хватало информации о влиянии подпространственных карманов на психику меха; но, возможно, большее влияние на Саундвейва оказало предательство соратников. Запись, где Саундвейв вцепился в Скайварпа, корчившего фейсплейт и косившегося то на Тандеркрэкера, то на Лагната, Дружок сохранил отдельно. Саундвейв был известен, и это видео могло повлиять на фанатичных сторонников десептиконских идей. Они давно не появлялись на «Черной дыре», но Дружок помнил, как последние споры о десептиконской доктрине переросли в драку со множеством участников, и не собирался допускать подобного вновь. Корабль плавно прошел сквозь шлюз и приземлился в карантинном ангаре. Тандеркрэкер уже втянул в себя все провода и отключился, но вернулся в онлайн сразу же после телепортации. Информация на «Черной дыре» распространялась очень быстро: два сообщения между ремонтниками, и третье — уже Леозаку от Брауна. В эмоциональный разговор между Леозаком и Вирлем Дружок почти не вслушивался. Лишь отметил, что настроение у Леозака нормальное. За последние циклы Леозак дважды срывался на случайно встреченных меха, решивших, что пообщаться с ним — хорошая идея. Он не причинил никому вреда и не тянулся к мечам, но устные угрозы были достаточно убедительными, чтобы напугать собеседников. Оба раза это произошло после долгого общения с Вирлем. Но Вирль не захотел согласиться, что причина в нем; по классификации Вирля Леозак был одним из самых опасных меха на станции, и никто не мог проследить за его искровым равновесием лучше старого друга. — Торопиться некуда, — Дружок заговорил, только когда Леозак пошел к двери. — Корабль на карантине, я сканирую его, это стандартная процедура. Тандеркрэкер и Шоквейв в моем ядре, я оказываю им первую помощь. — А остальные? — Леозак замер. — Покинули корабль еще на Кибертроне. Взяли транспортный шаттл. Провести тебя к Тандеркрэкеру? — Да. Нужно было одновременно следить за досмотром кораблей, прошедших мост, за Твинстрайком, который угрожающе щелкал головами звероформы на плечах и громко ругался сразу с пятью меха на заправке, за дронами на «Скайсталкере», занимавшими прежние места… Что-то было не так с Шоквейвом, кроме отсутствия ног и левой руки. Дружок ощущал незнакомый вирусный код. Вирус, рассчитанный на ИИ? Параллельно с остальными задачами отслеживая попытки вируса встроиться в поведенческие коды и отгораживая зону его деятельности от ядер, отвечавших за принятие решений, и от всех шести личностных копий, спрятанных в разных местах станции, сложно было поддерживать беседу с Леозаком и анализировать его ответы должным образом. Впрочем, предположение, сделанное после их предыдущего разговора, казалось верным: Леозаку комфортнее было общаться с равнодушным и отстраненным божеством, не способным на симпатии и антипатии. Предложение перестроить и оживить грузовой корабль, отдав одну из копий, Леозака испугало; выкачанная из памяти медицинского оборудования информация о последних событиях на «Скайсталкере» — насторожила. — Я не мог переместить Шоквейва, не отключая его от системы жизнеобеспечения, — пояснил Дружок. — И мне нужно было узнать, что Тандеркрэкер уже успел выяснить и предпринять. Посмотри, как выглядел Шоквейв, когда его нашли. — Меддиагност умеет делать такие кадры пациента? — спросил Леозак с подозрением. — Я умею реконструировать их, опираясь на файлы памяти диагноста. Тебя что-то смущает? Леозак не ответил — он зашел в помещение, временно отведенное под медотсек, и растерянно дернул крыльями, увидев Тандеркрэкера на полу. — Ему сейчас все равно, где лежать, — пояснил Дружок. — Он был кораблем около сорока пяти циклов. Это очень долго для таких примитивных существ, как вы. Даже для Тандеркрэкера. — Я думал, он тебе дорог, — интонация не походила на вопросительную — как и на упрек. Насколько Дружок мог судить, Леозак лишь сильно удивился. — Мне в данный момент не помешало бы его мнение — как conjunx endura пациента и как меха, разбирающегося в кодах, отвечающих за эмоциональные и мыслительные процессы. Шоквейву, который придет в себя намного раньше, не помешал бы меха, которого он знает и которому доверяет. Но из-за страха перед тобой Тандеркрэкер довел себя до такого состояния. Леозак выругался. Потом выругался еще раз, когда Тандеркрэкер среагировал на его приближение инстинктивной попыткой отстраниться и шумно ударился головой и крыльями о пол. — Я могу открыть портал к себе на корабль? — Леозак все же поднял Тандеркрэкера на ноги, и тот отключился стоя. — Нет. На «Скайсталкере» не хватит энергии. — Откуда ты… — Леозак оборвал фразу и заговорил совсем другим тоном — холодным и вежливым, как говорил с незнакомцами: — Пожалуйста, телепортируй нас в мой отсек. Ты ведь знаешь, где он?.. Я помню, что ты нейтральная станция и на тебе нельзя убивать. Я не сделаю Тандеркрэкеру ничего плохого.