25
18 августа 2020 г. в 21:04
Адриан уже давно не просыпался в кровати, так как большую часть времени проводил в своем гробу в подземной крепости под Греситом. Но это пробуждение оказалось приятным, воздух был свеж после ночного дождя. Адриан глубоко вздохнул и потянулся. В дверь постучали, похоже, мэтр понял свою ошибку.
— Входите, — ответил дампир, приподнимаясь на кровати.
Вошел слуга и пригласил его позавтракать. Адриан присоединился к трапезничавшему художнику, который рассыпался в любезностях. Надо отдать ему должное: творец был весьма приятным собеседником, развлекал гостя загадками и замечаниями о жизни двора Лодовико Моро.
— Будет великое множество тех, кто, забыв о своем бытии и имени, будут лежать замертво на останках других мертвецов, — предсказательским тоном заявил Леонардо.
Адриан на секунду задумался и рассмеялся.
— Полагаю, дорогой мэтр, ваше предсказание о сне на пуховых подушках.
— Я и не сомневался, что Вы легко отгадаете все загадки. А как Вам эта: люди будут выходить из гробов, превратившись в птиц, и будут нападать на других людей, отнимая у них пищу из рук и со столов?
— Странно с вашей стороны уподоблять людей мухам, хотя… порой человеческая жизнь столь коротка и бессмысленна, как и жизнь обычной мухи, — задумчиво ответил Адриан и, потягивая вино, добавил: — Но я абсолютно уверен, что вам это не грозит, ибо вас будут помнить столетия спустя.
— К слову, у меня есть для Вас предложение, господин Фаренгейт.
— Прошу вас, просто Адриан, — улыбнулся юноша.
— Я начал кое-что, надеясь отблагодарить Вас за столь бесценный дар, — Леонардо снял с мольберта небольшой холст и показал ему.
Он начал портрет, написав красивый пейзаж за спиной изображенного, набросал на холсте одежду, в которой Адриан узнал свою, и передал яркость его волос. Лицо же было еще не закончено.
— Право же, вам не стоило так утруждаться. Вы ведь работали всю ночь?
— Не беспокойтесь, дорогой друг. Я сплю мало, и к тому же я давно нарисовал фон, но никак не мог найти подходящую модель для этого портрета. Надеюсь, с Вашего позволения, я закончу его и преподнесу Вам в дар.
Адриан вздохнул, в глазах художника была мольба.
— Хорошо, но у меня мало времени. Боюсь, я могу задержаться не больше чем на день.
— Не беспокойтесь, я лишь сделаю пару набросков и запомню оттенки Вашей кожи и волос. Картину можно будет забрать через неделю, но она будет еще сырая.
Адриан кивнул, и художник попросил его сесть у окна, указав правильную позу. Юноша терпеливо и неподвижно сидел почти час, пока мастер зарисовывал его черты, руки и детали одежды. Леонардо в конце концов отошел от своей работы и придирчиво оценил сходство со стороны.
— Хмм, я не знаю, в чем дело, но я никак не могу уловить сходство, словно Ваши черты ускользают от меня.
Адриан встал и подошел к бумагам.
— Вы слишком строги к себе, мэтр. Все верно, только возможно мои нос и челюсть уже, чем изображенные и, полагаю, вы решили мне польстить, изобразив меня мужественнее, чем на самом деле, — Адриан усмехнулся. — Вам достаточно материала, чтобы закончить портрет?
— Да, Вы правы, — ответил художник, подправив детали, — полагаю, достаточно. Но у меня есть еще одна просьба. Если позволите, я использую Ваше лицо для апостола Иоанна в своей фреске.
— Нет, прошу вас. Я не могу быть узнаваемым ни в ваших, ни в чьих-либо еще картинах. И сохраните нашу встречу в тайне, если это возможно.
Художник хоть и был опечален его ответом, но согласился.
Адриан пообещал вернуться через неделю и добавил, что принесет еще несколько книг в дар для знакомых мэтра. Тот всячески выражал благодарность и вызвался проводить его до постоялого дома, но юноша вежливо отказался.
Дампир поплутал по улочкам Милана в поисках укромного места и, наконец, оставшись один, достал из одежды осколок дистанционного зеркала. С его помощью он настроил связь пространств и усилием воли протолкнул себя обратно в свое подземное убежище. Он тяжело вздохнул, закрыв портал, зеркало опять обратилось в кучку осколков на полу, и смахнул с себя чары образа, которые скрывали его истинную природу. Удерживать эти чары в течение долгого времени было утомительно, но они хорошо выручали при встречах с людьми. Возможно, поэтому художнику было так трудно его нарисовать, чары сбивали с толку даже самого внимательного наблюдателя.
Адриан устало присел на край гроба, раздумывая, не отправиться ли спать на недельку. Нет, подумал он, обратив свой взор на внушительную кучу книг в углу зала. Его работа еще не завершена. Он обошел университеты Франции и Италии, уделив особое внимание Болонскому и Парижскому университетам. Теперь на очереди были университеты Германии. Он намеревался посетить Кельн и Ингольштадт, так как у него оставалось много книг по астрономии и механике небесных тел.
Внезапно тело резанул острый приступ голода и жажды. Адриан застонал и впился пальцами в свое горло, тяжело дыша и опускаясь на землю. Тугой узел боли стягивал его внутренности. Приступы участились еще когда он жил в домике с Сифой и Тревором. Они покинули замок, запечатав его два года назад, и Адриан купил им дом в тихом городке Валахии. Но скрывать от них свои приступы в маленьком, пусть и трехэтажном домике было труднее, чем в огромном замке, и он представлял опасность Соне и Луке. Тогда он принял тяжелое решение покинуть их и переселиться в свою крепость под Греситом. Дети были очень расстроены его уходом, Сифа тоже горевала, лишь Тревор, похоже, догадывался о причине.
Он безумно скучал по ним. Справившись с приступом боли, он вновь вызвал зеркало, на его поверхности изобразился луг перед их домом. Соня гонялась за бабочками, а Лука что-то возбужденно объяснял улыбающейся Сифе, размахивая руками. Адриан умильно улыбнулся идиллической картине и вздохнул. Теперь ему не было там места, он навещал их все реже и реже эти полгода.
Голод вновь напомнил о себе, и Адриан сменил картинку луга на лес вблизи деревеньки Лупу. Он любил охотиться там, так как в этом лесу всегда было много добычи.
Он долго самозабвенно охотился в образе волка пока не стемнело, утоляя свою жажду. Адриан незаметно для себя оказался вблизи поселения и, услышав голоса, скрылся за деревьями. Что-то в тоне говоривших заставило его насторожиться, и он замер, прислушиваясь.
— Ты, приспешник дьявола, — прорычал один из мужчин, и Адриан увидел, как он грубо пнул лежащего на земле связанного молодого мужчину, — не оправдывайся! Все в деревне знают, что ты и твои родители водились с той ведьмой.
— Я говорю же вам, она не ведьма! Она была ни в чем не виновата! Леди Лиза была целительницей, она вылечила моих родителей!
— Она исцеляла силой дьявола! Эта шлюха даже спала с самим дьяволом! — выкрикнул второй, и дампир увидел, как тот перекидывает веревку с петлей через толстый сук на дереве. — И ты тоже его приспешник, поэтому тебя надо отправить поскорее в Ад!
Связаный умолял их остановиться, но они ударили его по голове и, грубо подняв за волосы бесчувственное тело, продели его голову в петлю. Адриан почувствовал, что пасть оскалилась сама по себе, из горла вырвался яростный рык. Он бросился к ним, впившись зубами в плечо одного из линчевателей, который громко вскрикнул. Адриан отбросил его, тот ударился о ствол дерева и рухнул наземь. Другой поднял дрожащими руками дубинку, но волк вырвал ее из его рук и яростно зарычал. Мужчина подобрал своего товарища и бросился бежать, преследуемый злобным воем волка.
Адриан убедился, что нападавшие сбежали, и сменил облик, опускаясь на колени рядом с телом молодого мужчины. Он был весь покрыт синяками и ссадинами, голова истекала кровью, возможно, у него было внутреннее кровоизлияние. Дампир сосредоточился и представил, как оборванные сосуды закрываются и кровотечение останавливается, чувствуя, как целительная магия заполняет тело раненого. Внезапно он услышал голоса вдалеке и свет факелов, похоже, крестьяне решили прогнать странного зверя и продолжить экзекуцию «приспешника дьявола». Нельзя было терять времени. Адриан вновь достал осколок и, взяв на руки мужчину, прошел сквозь зеркало в свое убежище, закрывая за собой портал.
Он перенес его в одну из комнат крепости, затопив там печь, поскольку было довольно холодно. Применять магию для лечения он не решился, так как заметил, что истощение магических сил вызывает приступы жажды, а рисковать этим рядом с истекающим кровью он не хотел. Адриан обработал и перевязал его раны, освободив от одежды, и уложил в постель. Раненый оказался юношей лет восемнадцати-двадцати с темными волосами и правильными, пусть и несколько непримечательными чертами. Он не приходил в себя, и дампир приготовил настой из целебных трав и осторожно напоил своего пациента. Юноша закашлялся и открыл глаза. Он посмотрел на своего спасителя мутным взглядом и, приподнимаясь, произнес:
— Леди Лиза? Неужели это вы?
Адриан нахмурился и заставил его лечь обратно.
— Не двигайтесь, вы еще слабы. Когда вы восстановитесь, я отправлю вас домой.
— Умоляю вас, не надо! Они убьют меня! — в его голосе был такой ужас, что Адриан опешил, но согласно кивнул, и юноша, успокоившись, продолжил: — Простите, я обознался, вы напомнили мне кое-кого.
Он опустился на подушку, тяжело вздохнув, и сжал веки, пытаясь удержать слезы. Адриан собрался выйти, но раненый остановил его.
— Может ли это быть? Вы так похожи на нее… вы… Вы ее сын! Вы Адриан?
Адриан улыбнулся ему и ответил:
— Да, вы правы. Я Адриан Фаренгейт Цепеш, сын Лизы Фаренгейт.
— Слава Богу, Вы живы. Простите меня, я не смог спасти Вашу мать, — юноша уже не мог сдержать слез и закрыл лицо руками.
Адриан подошел к нему и успокаивающе опустил руку на плечо.
— Не терзайте себя, вы ничего не могли тогда сделать.
Он всхлипнул и прошептал:
— Она столько сделала для меня, для моей семьи, для всей деревни… а они… Я ненавижу их! Мой отец попытался остановить церковных бандитов, но они заперли его и маму в доме и подожгли. Я ненавижу их!
— Ненависть лишь усилит вашу боль. Позволим Богу осудить их грехи, — Адриан вздохнул, отгоняя навязчивое воспоминание. — Моя мать… она даже у порога смерти молила моего отца не держать зла на человеческий род. Увы, это его не остановило, и пострадало много невинных людей… Как вас зовут?
— Людмил. Мы с Вами встречались, Вы помогали леди Лизе в ее работе, но Вы, верно, не помните меня, ибо видели меня всего мельком, — он поднял на Адриана свои раскрасневшиеся серые глаза. — Прошу Вас, позвольте мне стать Вашим слугой.
— Это исключено, Людмил. Я не оставлю вас в беде. Вам не придется возвращаться в свою деревню, но я не могу держать при себе человека.
Адриан собрался уходить, но юноша удержал его за руку. Дампир нахмурился и вырвал ее из ослабшей хватки, тогда Людмил опустился перед ним на колени.
— Я умоляю Вас, мне больше некуда идти.
— Отдыхайте, утро вечера мудренее.
Адриан вышел из комнаты и прислонился к стене, закусив губу до крови, тщетно пытался отогнать нахлынувшие на него тяжелые воспоминания. Он слышал сквозь стену, как юноша тихо всхлипывал.