***
Его шаги гулко отдавались в огромной зале, заполненной гигантскими полурасплавленными шестеренками. Адриан глубоко вдохнул и вытянул руки в стороны, чувствуя, как магия просачивается в тело через надписи на запястьях и лодыжках, как ошейник звенит на шее, сопротивляясь потоку. Он свел руки вместе, и между ладоней зажегся плотный шарик пламени. Огонь стал ярче и горячее, и Адриан выпустил его вперед, пламя начало лизать металл. Нужно было больше мощи, и он глухо зарычал, пытаясь выжать из себя еще. Поток пламени стал сильнее, но теперь его труднее было контролировать. Шестерни начали плавиться, стекая в огненные лужи на пол. Раскаленный воздух обжигал легкие, но он продолжал плавить двигатель. Дышать было тяжело, в голове туман. Он чувствовал, что слабеет с каждой секундой. Но вот, теперь двигатель был разрушен настолько, что не подлежал ремонту, и Адриан волевым порывом затушил пламя. Тяжело дыша, он опустился на горячий пол и приложил руку ко лбу. У него совсем не было сил, чтобы подняться и выйти из комнаты. Тревор вошел и присвистнул. Охотник наклонился над Адрианом и положил руку на плечо. — Ты, выходит, только прикидывался, что ослаб. — Мои познания в магии и оккультных науках никуда не делись, Бельмонт. Я все еще могу поджарить твои яйца. — Да, но сейчас ты явно не можешь сам встать на ноги, — он поднял его за подмышки и взял на руки. — Позвольте, Ваше Высочество, отнести вас в ваши покои? Адриан фыркнул, но не оттолкнул охотника.***
Адриан с головой погрузился в работу, теперь не избегая своих товарищей, но и не ища их компании. Они смирились, но старались все равно проявлять к нему заботу, пусть даже издали и понемногу. Он благодарно принимал это и отвечал им тем же. Прошел месяц, у Сифы стал появляться небольшой животик, и ее мучила утренняя тошнота. Адриан взял на себя большую часть работы по хозяйству, внимая странным вкусам к еде у беременной девушки. Он следил за развитием осады Штирии через дистанционное зеркало отца. Армии с обеих сторон несли большие потери, трудно было сказать, кто из них победит, особенно после того, как другой дьявольский кузнец начал ковать армию для Кармиллы. Адриан заинтересовался им, что заставило его предать Дракулу и перейти на службу к сестрам из Штирии? Он заметил, что обращались с ним грубо, не как с союзником. Кольцо на его руке, рабское кольцо. Он покачал головой. — Похоже, и тебя жестоко обманули, Гектор… Сифа помогала классифицировать и заносить в каталог книги из обширных библиотек Дракулы, отправляя гримуары в хранилище Бельмонтов и откладывая книги о науке, которых оставалось не мало. Адриан не знал, что делать с ними. У него возникала мысль покинуть замок, оставив лишь пустые бесполезные стены, но он не мог позволить всем этим знаниям кануть в Лету. Еще в детстве его потрясла гибель Александрийской библиотеки, а книги Дракулы были сейчас куда ценней, чем свитки того времени. Ничего, он найдет им применение, ему просто нужно время. — Адриан! — крикнул ему охотник, и юноша обернулся, опираясь на мотыгу. — Что? — Сифа спрашивает, что ты будешь на ужин. — Пусть не утруждается, я успею закончить эту грядку и приготовить ужин. — Ты работаешь на износ, тебе надо отдохнуть, — Тревор коснулся его плеча, но Адриан отбросил его руку, возвращаясь к работе. — Я сам знаю, как мне распоряжаться своими силами и временем, Бельмонт. Я, в отличие от тебя, не заливаю в глотку алкоголь половину суток. — Эй, я уже не пью столько! И к тому же, я тоже помогаю по хозяйству. — Тогда иди и займись делом, Бельмонт, и оставь меня в покое! Тревор хмыкнул и оставил его одного. Адриан наконец позволил себе прокашляться, когда охотник скрылся из виду. Как долго он будет продолжать отталкивать их? Ему было больно быть с ними рядом, но еще было больнее от мысли, что они когда-нибудь покинут его навсегда. Жажда почти не отвечала на его зов, все еще не соглашаясь подчиниться его воле. Он закончил с грядкой и направился в замок. Сифа уже была на кухне. — Я велел тебе отдыхать. — Мы с Тревором проголодались, и поэтому я решила быстренько приготовить что-нибудь, — она мило улыбнулась, наклонив голову на бок. Адриан молча вышел и направился в ванную. Горячая вода коснулась кожи, и вдруг его охватила паника, по телу пробежались фантомные боли. Он сжал себя руками, пытаясь сосредоточиться на дыхании, но это не помогало. Он мелко дрожал. Адриан впился зубами в нижнюю губу, заставляя себя пересилить иррациональный страх. Он выбрался из-под потока воды и, наскоро вытеревшись, выбежал из ванной. Адриан спрятался в своей комнате, пытаясь перебороть панику, но она не оставляла его, внушая отчаяние и ужас перед грядущими страданиями. Ему хотелось вылезти из своей кожи. Постепенно тревога стала разжимать свои когтистые лапы вокруг его воспаленного сознания. Он мерно задышал и закутался плотнее в одеяло. Пустой желудок напомнил о себе, но мысль о еде вызвала тошноту. Завтра, завтра ему будет легче…***
— Адриан? Ее голос звучал смутно, едва различимо, словно в уши кто-то залил свинец. Он попытался ответить, но вместо этого из груди вырвался надсадный кашель. — Тревор, у него сильный жар. По-моему, это воспаление легких. — Я думал, дампиры не болеют. — Он сейчас скорее человек… побудь с ним, проследи, чтоб примочка не соскальзывала со лба. Я принесу жаропонижающее. Ему было трудно дышать, жар выкручивал суставы, каждый вдох сопровождался свистом и хрипами. — Когда ж ты так успел простудиться? Я говорил тебе, не перенапрягай себя, — Тревор поправил подушку и, смочив тряпочку в прохладной воде, вернул ее на лоб. Адриан ничего не ответил, не было сил. Вернувшаяся Сифа всыпала в рот горький порошок и заставила запить водой, потом растерла жгучую мазь по его груди, горлу и спине. Он опять провалился в забытье.***
Сифа сидела рядом и тихо напевала колыбельную на незнакомом ему диалекте испанского языка. Адриан открыл глаза и приподнялся на локтях. — Ты сильно похудел. Мне кажется, это из-за ритуала. Твое вампирское начало пожирает тебя изнутри. — Мне нужно еще время… — он закашлялся, — я… скоро… восстановлюсь… Она помогла ему сесть, подложив под спину подушки, и протянула теплый жидкий суп в чашке. Юноша медленно выпил его. — Я волнуюсь за тебя, Адриан. Я понимаю, что ты испытываешь, понимаю, почему ты не готов нам довериться. И мне больно, что я ничем не могу тебе помочь, — по ее щекам потекли слезы. Он отложил чашку и взял ее руку в свою. Она вытерла слезы, шмыгнув своим маленьким веснушчатым носиком. — Прости, я стала такая эмоциональная… — Сифа, я… прости, что я был холоден к тебе. Я доверяю вам. Я не доверяю себе, поэтому и держу вас на расстоянии. — О, Адриан, — она прижалась к нему, касаясь своей прохладной щекой его щеки, — пожалуйста, не мучай себя больше. Я этого не выдержу… — Хорошо, я постараюсь, — он поцеловал ее в висок.