Бремя царствования

Осеннее промозглое солнце спряталось за шкурами темно-серых туч, поблекло золото плащей и шлемов, а вот стальной наряд Джейн будто напитался окружающей серостью и морозом. Держалась она хорошо, подбородок поднят, руки не напряжены, пальцы рук едва касаются друг друга в церемониальной стойке, только глаза лихорадочно бегают по толпе, кого ищет царица? Асгрима? Я перевел взгляд за спину — Каиса спокойна, спина прямая, взгляд перед собой. Никакой нервозности. Зато у меня ее хоть отбавляй, где, разорви Фенрир, Сиф?! Фрейр выступил вперед, поклонился и с радушием доброго хозяина произнес: — Ванахейм рад принимать у себя царицу Асгарда и Всех Девяти Миров в Великие ночи Вертнэтра! Прошу, моя царица, двери Ноатуна открыты пред вами. — церемониальные фразы полные лжи. Фрейя презрительно скривила губы, пока Фрейр кланялся Джейн и с вопиющим нарушением этикета продолжила стоять. Площадь наполнилась тишиной, царица Асгарда отвечать не спешила. Растерялась, испугалась? Я посмотрел на Джейн — нет, растерянности нет, есть желание оттянуть какое-то неизбежное… но что? — Благодарю тебя, Фрейр, царь Ванахейма. — голос Фостер был сухим и протокольным до невозможности. — Я с радостью переступлю порог твоего дома и вкушу хлеб за твоим столом. Но… — ох побери Бездна того, кто выдумал это треклятое «но». Джейн замолчала, еще раз обводя жадным взглядом площадь. — Но? — подсказал Фрейр — Что тревожит мою гостью? Царица слегка повернула голову и из-за спин эйнхериев вышел Фандрал. Этот-то тут что делает? Что они там наворотили в мое отсутствие? Командир золотых плащей протянул своей царице свиток, но небрежным жестом Джейн приказала Фандралу самому зачитать высокий эдикт. Поставленный командный голос разорвал тишину Белой площади. — Царь Асгарда и Девяти Миров Тор Одинсон в знак дружбы и уважения между нашими мирами просит выдать Небесному городу изменника, предателя, шпиона, подстрекателя и убийцу. — Фандрал намеренно замолчал, Джейн до бела сжала губы, Фрейя недобро прищурилась и только Фрейр не изменился в лице. — Имя? — сухо осведомился царь Ванахейма. — Асгрим Халлесон. Меня поразило молнией. Я вскинул глаза, Каиса за плечом Джейн застыла, она не знала, что станет свидетельницей ареста собственного сына. Большие карие глаза наполнились ужасом и слезами, её слегка повело, но стоявшая рядом Грид быстро подхватила под локоть. Отчужденная маска Джейн не выражала ничего. Фандрал смотрел прямо перед собой. В Асгарде творилось что-то крайне скверное. Бежать смысла не было. Фрейр махнул рукой, подзывая Сноррсена, что-то шепнул ему на ухо, и довольный генерал поднимает клинок и резко опускает его. В меня тут же вцепляются двое гвардейцев, выволакивают в центр площади, срывают плащ, отличительный признак элиты и бросают под ноги Джейн. Меня разбирает смех — больной, сумасшедший, отчаянный. Будь я хоть Локи, хоть Асгрим, вечно меня швыряют под ноги, показывая мое место. Джейн даже не опускает глаз. Взор закрывает капитанский мундир. Интересно какого Фандралу арестовывать сына своей пассии? Да и к Асгриму он ненависти не испытывал вроде… И что там в Асгарде поделываю я, раз моего сына так спокойно тут арестовывают? — Руки. — сухо требует Фандрал, доставая оковы… магические. Ох, чтоб меня! Стоит ему защелкнуть их на запястьях и из Асгрима я сразу же стану Локи… а это уже пострашнее простого шпионажа. Войне ванов и асов быть и виной тому станет наш с Агримом недалекий план. — Советую сдаться добровольно, нас больше, ваны тебе не помощники. — голос у Фандрала уставший, ему неприятно всё происходящее — Руки! — я покорно вытягиваю запястья. Будь что будет. Браслеты привычно оковывают, щёлкают и… ничего не происходит. Однако… Это уже интересно, оковы выглядят точь-в-точь как те, в которые не брезговал меня всякий раз заковать Один, только силы вот в них нет. Знает ли это Фандрал? Меня вздергивают на ноги, брезгливо, с полной уверенностью в собственном превосходстве, значит и правда верят, что оковы работают. Я вскидываю взгляд на замершую Джейн и отвешиваю ей издевательский поклон, она лишь отводит взгляд, напарываюсь на ужас в глазах Каисы, помертвевшее лицо и дорожки неконтролируемых слёз. Губы сами шепчут еле слышное «Прости», она зажмуривается, до слуха долетает сдавленный всхлип. Фандрал удобнее перехватывает меня под локоть, отходит от процессии и знакомо вскидывает голову, площадь растворяется в радужных бликах. В Химинбьерге был только Хэймдаль и Сиф, не очень похоже на то, чтобы меня собирались конвоировать как государственного преступника. Да и Фандрал сразу же отпустил мою руку, стоило пелене бликов чуть рассеется. Страж был хмур и недоволен больше обычного. Сиф нервно сжимала глефу в руках, Фандрал встал рядом с ней. — Кто-нибудь соизволит объяснить, какого Суртура тут твориться? — Не мог бы ты вернуть свой настоящий вид? — немного смущенно просит моя супруга, я лишь вскидываю бровь, на что она закатывает глаза, причем очень знакомо. Спелись с Асгримом? Занятно. Однако, я продолжаю молчать и смотреть на Сиф. — Локи, времени не так уж и много. Тору скоро донесут, что Ларец Зим покинул сокровищницу и тогда нас могут ждать неприятности. — Ларец Зим? Вы тут с ума посходили? — я небрежным движением разорвал ненужные оковы и снял иллюзию. Глаза Сиф восторженно распахнулись всего на миг, а потом лицо приняло тоже упрямое выражение лица. — Локи, пожалуйста! — И куда мы торопимся? — В твой кабинет. На выходе из сферы нас ждали оседланные кони, влетев в седло Сиф с места рванула в галоп. Я уставился на Фандрала, но он лишь махнул рукой, недовольно проворчав «сам разбирайся». Сиф мы нагнали перед ступенями дворца. Она торопилась, суетилась и привлекала уйму внимания. Раз уж тут происходит Бездна знает что, внимание самое последней в чем мы нуждаемся. Резко схватив свою черноволосую принцессу за локоть, развернул и ехидно уставился в зеленые глаза. Сиф дернулась назад. То факт, что я был зол, как сотня трезвых цвергов не мог не укрыться от неё. — Милая, может всё-таки объяснишь, что происходит? — со стороны это могло показаться как небольшая размолвка в семье принца и принцессы. Сиф импульсивна, обиделась, ускакала, я догнал, пытаясь прояснить конфликт. Судя по тому, как проходящая мимо служанка с улыбкой опустила глаза, представление удалось. Всё-то я просчитал кроме себя самого, близость Сиф заставляла нервно сглотнуть. Я отвык насколько она красива. — Локи… — Сиф выдыхает, касаясь дыханием шеи и вскидывает умоляющий взгляд, её рука, ложиться на плечо — осознанно или нет? Попытка манипуляции? Съедаемый изнутри страх? — Пожалуйста, поспешим. Асгрим объяснит всё лучше меня. — Что ж… — я оглядываю её беглым взглядом, подмечая под глазами серые тени, впалые щеки, уставший взгляд, обкусанные губы. Не очень-то мой сын заботился о моей супруге, как я погляжу. Мы чинно пробирались коридорами дворца, Сиф каждый раз пыталась ускорить шаг, приходилось её удерживать. Чем больше суеты, тем больше внимания. Особенно если суетятся особы царских кровей, это вносит нервозность в подданных. А нервные подданные творят глупости. В карауле перед кабинетом Главы Тайной Канцелярии стоит знакомый мне эйнхерий и тезка по совместительству. В карауле один. Какое нарушение устава, я оглянулся на идущего сзади Фандрала, мол, халтурите, господа заговорщики. Такие огрехи ведут к провалу. — Второй отправился докладывать Огуну, в моё отсутствие он исполняет обязанности командира дворцовой стражи. — И быстро он обернется? — Не очень, Огуну вздумалось проверить арсенал Фенсалира. — Вы просто изумляете меня, даже добропорядочный Огун и тот ввязался в ваши игрища. Мне кажется я упустил самый интересное в своей жизни. — Войдешь ты в эту дверь или нет? — нервно выдохнула Сиф. — Спокойнее, милая, никогда не показывай тем, кто от тебя зависит, что ты нервничаешь. Интриги плести не глефой махать, тут нужен талант. — Сиф насупилась и оттолкнув меня от двери, первой вошла в кабинет. — Мне показалось или моя леди обиделась? — Перестань паясничать, Локи, во имя Иггдрасиля! — пробормотал ас и вошел следом. Топтаться в коридоре в одиночестве смысла не было, и я вошел в собственный кабинет. За столом восседал я, только больно уж изможденный и заморенный. Асгрим кивнул и поднялся, обошел стол и замер, не делая ни шагу. Я оглядел его с ног до головы — выглядит паршиво. Слишком, даже дыхание тяжелое. С чего бы это? — Я слушаю. — привалился спиной к двери, вытравливая из себя все сантименты. В кабинете была моя жена, о которой я мечтал в постели с Фрейей, мой сын, которого хотелось в равной степени обнять и убить. Но сначала нужно понять, что они натворили в мое отсутствие, а потом уже будем разыгрывать семейную идиллию. — Сними её с меня, пожалуйста. — голос Асгрима почти срывался, я удивленно вскинул брови. В смысле, сними?! Тебе что, сотня лет? Я кого магии учил всё это время?! — Я не могу, у меня не выходит. — он махнул рукой, пальцы дрожали. — Ты ранен? — я весь подобрался изнутри. — Нет… Иллюзия, она отнимает силы. Я держался сколько мог, но чтобы обуздать Ларец пришлось потратить почти всё, что осталось. Если честно, мне даже стоять тяжело. — в подтверждение его качнуло, Сиф ринулся и поддержала. Какая прекрасная картина. Интересно меня бы она так ловила? Злость полоснула красным всполохом перед глазами. Дожил! Ревновать супругу к собственному сыну. Бред! Я подошел в плотную к Асгриму, взглядом прося Сиф отойти. В ответ сын вцепился мне в лацканы, взгляд плыл, ему действительно крайне плохо. Положил ладонь ему на грудь и тихо зашептал, вокруг нас поднялся ледяной вихрь, который тут же сменился огненными искрами, а затем гирляндой из миллиона светлячков. Асгрим болезненно застонал, мне пришлось схватить его за плечо и встряхнуть. Обмен силой всегда болезненный, но мой сын не может быть без магических сил. Пока я жив уж точно. Пелена вокруг нас опала, Асгрим тяжело дышал и пытался проморгаться. На нем был сине-желтый доспех, тот же, в котором он был в Свартальфхейме. — Ты как? — Спасибо, отец! — скрыть удивления я не смог. Тон, которым он благодарил… последний раз я его слышал, когда ему не было и ста. Я подарил ему парные клинки и жеребца. Это был Йоль. Тогда он, уже вытянувшийся, но еще не оформившийся мальчишка, повис на моей шее. В последний раз, пожалуй. Сейчас передо мной стоял тот самый Асгрим, с открытой улыбкой и искорками восторга и обожания в глазах. Я моргнул. Наваждение прошло, передо мной был молодой мужчина, моя копия и в глазах этой копии уже стыли льды Ётунхейма. Деловито обойдя стол и вставая за спиной Сиф Асгрим повел руками и на столе появился Ларец Зим. Что ж реликвия предков приняла потомка. Только что это все значит? — Асгрим, помнится я предупреждал тебя, что втягивать Каису в свои игры строго запрещено, разве нет? — злость переполняла меня как переполняется ручей во время гроз. — Ваше Высочество, — Асгрим с не меньшей злостью смотрел на Сиф — может все-таки соизволите изложить свой гениальный план? — Даже так? — я удивленно уставился на супругу. — Если мать поверила в арест сына, поверит и Фрейя. — Низко, Сиф. — я поигрывал пальцами на гранях Ларца, наблюдая как проклятая синь ползет по руке. — И что вы придумали дальше? Ванахейм выдал преступника, а преступников судят. И каков будет приговор? — Изгнание. — тихо пробормотала воительница. — В Ётунхейм как я понимаю? — а вот это уже пощечина! Выслать моего сына во льды! — Успокойтесь, принц! Вы приговорите меня к ссылке в Свартальфхейме, но я слишком мятежная душа. Я украду Ларец Зим и займу ваш трон. — Очаровательно. — убить хотелось всех троих разом, одним взмахом руки. — Никто из вас ведь даже не помыслил, что изменника должен судить Высокий Суд во главе с Форсети и царем Асгарда? — Изменник сбежит раньше. — спокойно заверил командир золотых плащей. — Учти, Фандрал, Каиса в гневе достаточно страшна, если тебе оторвут всё что выпирает за перенесенные ею переживания, особенно не удивляйся. Допустим, всё получается и правда складно, один маленький вопрос — я уставился в глаза сыну — как ты на это согласился? — Ётунхейм может стать сильным союзником Асгарда, не об этом ли мечтал Один? — Мне плевать, о чем он мечтал! Ты хоть понимаешь на что обрекаешь себя?! — я взорвался, мой крик прокатился вдоль стен, по рукам заметались искры. — Почему ты против?! — о, мне вернули мою злость сторицей — Почему?! — Это мертвый мир! С вечной ночью и холодом! Это не для тебя! Я выбил для тебя Солнечные Долины Альвхейма, потому что мой сын не должен прозябать в мерзкой ледяной норе! — Тебя волнует только то, что я поселюсь в вечном холоде? — Да! Ётунхейм вытравливает тепло даже из меня, а я ётун наполовину! Я знаю, о чем говорю, мне приходится проводить там ночи напролет, чтобы удержать этих неотесанных дикарей от бунта! Льды вытравляют из тебя тебя самого. Замораживают. Я не хочу тебе такой судьбы. — То есть тебе плевать, что я займу твой трон? — шепотом спросил он. — Да провались он в Бездну! — устало прошептал в ответ. — Я знаю, что ты справишься. Даже лучше меня. Просто эта мертвая пустыня, понимаешь? Мертвая! В Хельхейме и то больше жизни. Не обрекай себя на это… — Я уже всё решил. — проклятье! Месяц без присмотра и уже наворотили! Я рухнул в кресло, потирая переносицу. Он не отступиться, я бы тоже не отступился. И чего греха таить, я вторым принцем быть и то не хотел, а Асгрим и вовсе тень от тени. А так станет монархом. Трон его примет, Ларец уже принял, ётуны никуда не денутся, варварский строй этим и удобен — если магия сказала «да», ни один, даже очень спесивый не скажет «нет». Да и трогать сына Локи Лафейсона себе дороже, это даже тупоголовые великаны уразумеют. Что ж… карте место. — Направляйся в Рощу Вейл, там у порогов ручья есть разлом, он приведет тебя напрямую к трону. Единственный, кто сможет тебе помочь — это Фарбаути, он местоблюститель трона. Советую сразу не пускать в ход Ларец, а то они от радости разнесут то, что от их мира еще осталось. Не тяни с визитом в Железный лес. Ангрбода своеобразна… — Я с ней знаком. — быстро перебил меня Асгрим. — Фригг… ну конечно. — я безмерно устал, сам не зная отчего сильнее. — Нет, не Фригг. Ангрбоду я разыскал сам, у меня были некоторые вопросы. — И как? Ответила? — я усмехнулся, Асгрим нахмурился — Так я и думал. И всё же посетить её придется. Железный Лес вроде как и не часть Ётунхейма, но без согласия этой ведьмы править тебе будет трудно. — Мы с ней неплохо ладим. — Вот и прекрасно. — я зажмурился, лихорадочно думая, что ему ещё необходимо сообщить о столь ненавистном мне мире. — Западная часть Ётунхейма вся лежит в руинах, если хочешь восстанавливать мир начни оттуда. Раньше там были поля, на которых разводили ётунскую кошку, на кошку это существо не похоже ни капли, скорее на овцу, но так уж назвали. Из игл этого дивного создания при должной сноровке и силе Ларца можно делать крайне прочный доспех и клинки. Раньше они ценились не дешевле нидавеллирской стали. — Я открыл глаза и нарвался на совершенно открытое изумление Сиф. Печально усмехнулся и продолжил — Отмени повинность для мальчиков, она вводится, когда мир и устои на грани уничтожения, отменить ее может только тот, кого примет трон. — Тебя трон принял. — А я его нет. — слишком резко бросил я. — Это всё, с остальным разберешься по ходу. — Вот. — на стол лег кожаный шнурок с амулетом. Я вгляделся в изображение уробороса и ничего не понял. — Было на груди молодого муспеля, который очень хотел с тобой поквитаться у излучины Тун. Говорил, ты его опозорил перед чьи-то там величием. — Я еще сильнее удивился. Асгрим хмыкнул — Тебе стоит начать записывать всех своих врагов, раз память подводит. — Время! — нервно заметила Сиф. — У нас его мало. — Мне нужно отдать тебе воспоминания. — Асгрим впервые, наверное, смутился. — Это так важно? — Для тебя да. — он сделал шаг и резко приложил ладонь ко лбу и перед глазами замелькали картинки. …Сиф угрюмо подпирает косяк в купальне, губы сжаты, в неё летит ехидное «Не послышалось ли мне беспокойство в твоих словах?», растерянно распахнутые глаза, отчаянное «А что если и так?» в ответ и вселенская обида в зеленом море глаз. Вспышка, вот Сиф стоит на террасе наших покоев, кутаясь в мой плащ, касание, легкий поворот головы «Я не могу рисковать тобой» так уверенно произнесено моим голосом, «А Огуном можешь?» и я слышу слезы в голосе несломленной воительницы… …утро золотит стены кабинета, за окном перекрикивается отряд, звенит упряжь. Я оправляю доспех и иду на выход, Сиф заслоняет мне проход, дрожа протягивая рукояти кинжалов «Ты оставил их в покоях», растерянность и быстрый ответ, понурая черная макушка и еле слышное «Зря торопилась» а затем едва различимое «Будь осторожен»… …тусклый осенний рассвет едва разгоняет мрак в передней покоев, она стоит за портьерой, должно быть услышала шаги, напряжена, скорее всего вооружена. Драться с ней нет ни сил, ни желания. «Я надеялся на более теплый приём», звон клинков, она вылетает из передней, даже не обращая внимания, что на ней лишь нижняя сорочка, останавливается близко, почти касаясь грудью груди и застывает взглядом в области шеи. Рада, безмерно рада возвращению, радость выплеснулась необузданной волной, а на смену ей пришел разум, и воительница застыла. Руки оглаживают лицо и приподнимают подбородок, заглядывая в смущенную зелень… …яркое солнце вызолачивает её кожу и теряется в темноте волос. Она стоит и смотрит в окно откуда доносятся приветственные крики, однако Сиф лишь скривилась, ничего не значащие фразы, что-то про муспеля и асинья вспыхивает, как спичка, глаза выдают беспокойство с головой, но тут же становятся непривычно прищуренными, в брешь чувств летит гадостное «Сиииф, ты стала слишком часто беспокоиться обо мне». Возмущение от хамства или правды вскипает в глазах и руки хватают клинки, а затем бессильно отправляют их в стену «Почему тебе обязательно нужно издеваться надо мной!» простая фраза звучит как крик… хочу дотянуться, прижать успокоить, но видение уплывает. …сырые коридоры и переходы едва освещенные зеленым светом магической сферы, Сиф врезается в спину, вскидывает голову, что-то говорит, а потом её спина впечатывается в стену, талию обнимает рука, она запрокидывает голову, в глазах на мгновение взрывается целая вселенная, губы чуть открываются и обдают жаром судорожного выдоха, её руки вцепляются в плечи… нужно всего лишь наклониться, но я отстраняюсь. …мерный стук дождя, взгляд застилает копна черных волос, кожу жжет горячая капля, до слуха долетает судорожный вздох. Под пальцами гибкое тело, которое льнет и ищет ласки, защиты, понимания. Она что-то говорит, я потом пойму что именно, сейчас я теряюсь в ощущениях, которые испытал не я. Вот она отстранилась, поджала ноги, что-то рассказывает, слеза сбегает по красивой щеке, нос немного покраснел, а губы слегка припухли. Она качает головой и ложиться «Я благодарю своего мужа»… фраза прошивает меня насквозь даже сейчас, во время отдачи. Почувствовав это Асгрим сильнее вжимает свою ладонь. …опять сырые стены, Сиф злится, глаза сверкают, в моей щеке отдается боль. Ударила? Вполне в её духе. — Как давно? — голос звенит — С праздника урожая — Почему нельзя было сказать мне? — зелень глаз затапливают слёзы, одна срывается вниз, её утирают длинные пальцы… …в покоях полутемно, воительница молчит и смотрит в пол, плечи поникли, голова опущена. «Надеюсь сцен ревности у отца не предвидится?», она поднимает пустой взгляд «Можешь не волноваться по этому поводу»… …гибкая фигура в зелено-стальных доспехах. В глазах золотые всполохи, от неё веет силой необузданной, первобытной, как стихия страшной. Она еще не понимает своей мощи, не осознает своей власти над оружием. Я послушно отхожу, наблюдая как две девы ведут неспешный разговор, но вот одна рассыпалась цветочным маревом, а вторую точно подкосили. Бегу к ней изо всех сил, зову, но она не здесь. Слезы, море слез и отчаяние, которым пропитан её взгляд. «Не смотри на меня, умоляю тебя не смотри на меня», повторяет как мантру и ревет раненным зверем. Плечо онемело от стальной хватки новоявленной богини, она сбивается то на тихий вой, то на «я во всем виновата»! Покои встречают темнотой, в которой самая сильная из Богинь сворачивается клубочком и шепчет в покрывало единственное «Локи, Локи, Локи»… Асгрим отнимает руку и тут же ударяет в солнечное сплетение, я не успеваю поставить блок и падаю навзничь. Вижу как он взмахивает руками и Ларец повинуясь своему хозяину выпускает в Сиф ледяной смерч, клинок прорезает руку Фандрала. Мгновение, я вскакиваю, но дверь уже хлопнула, побег начался. Сиф кивает на дверь, я вылетаю в коридоры дворца и поднимаю тревогу, прекрасно зная, что Агрима в Гладсхейме уже нет, разлом за лестницей едва вибрирует, доказывая, что мятежный альвийский герцог ушел незамеченным. К вечеру поиски ничем не увенчались, кто бы сомневался. Тор рвал и метал, надо будет его просветить, что наш изгнанник просто на просто добровольный козел отпущения, да и с племянником пора бы уже познакомиться. Уставший до предела добрел до покоев, стоило переступить порог как из кресла навстречу поднялась Сиф. В глазах была тревога. — Что бы ты не хотела сказать — отложи до утра. Я слишком вымотан. — Это не займет много времени. — Умоляю тебя, Сиф. — я пытался расстегнуть боковые ремни нагрудника, но только лишь сильнее затягивал. Теплые пальцы воительницы убрали мои и споро начали распускать ремешки. — Я хочу извинится. — За что? — За Асгрима… — она не поднимала глаз — Мы с ним… — и замолчала. «Вы с ним что?!» хотелось крикнуть, но я молча застыл. — Я видела как ты отреагировал про Ётунхейм. Если бы я знала, не стала бы обещать. — я так и не двинулся и Сиф самостоятельно сняла с меня доспех и выпростала нижнюю рубашку. Я ни ётуна не понимал, о чем она говорит, молчание затягивалось — Скажи хоть что-нибудь, Локи. — Что я должен сказать? Что вы мило спелись у меня за спиной и наворотили дел? — Скульд сказала, что если Агрим займет трон Ётунхейма у нас у всех будет шанс. — Шанс на что? — Я не знаю… — Прежде чем обещать норнам, неплохо было бы знать, что эти твари использует всех и вся ради только им понятным целям! — Асгрим уже объяснил это мне. — Что ещё тебе объяснил Асгрим? Чтобы не повторяться. Я был уставшим и злым, а тот факт, что провидение в лице Скульд опять лезет в мою жизнь и жизнь моего сына подхлестнуло неконтролируемым бешенством. Сиф схватила меня за руку, в попытке удержать, я попробовал вырваться и дернул слишком сильно, она навалилась на меня, я попятился, под колено попал край кресла, и мы вдвоем неуклюже рухнули в бархатную мягкость. Сиф дернулась, мы одновременно повернули головы и мои губы мазнули по её, мимолетно, случайно, вскользь. Нужно было отступить, дать ей возможность подняться, но я лишь властно обхватил ладонью её затылок и впился в приоткрытые губы. Это был не поцелуй, это была череда укусов, ожесточенной борьбы, голода, страха и злости. Я отстранился, тяжело дыша и ожидая законной пощечины. Но Сиф вдруг уткнулась носов в сгиб шеи и тихо выдохнула «наконец-то Локи»…