Бремя царствования

Когда я проснулся на следующее утро у меня было ощущение, что кто-то повесил таймер с обратным отсчетом. Вообще это утро было странным по всем параметрам. Во-первых, я уже и забыл какая прекрасная кровать в моих покоях, в камере меня обустроили как высокопоставленного преступника, но с покоями принца это сравнится не могло. Во-вторых, я вдруг понял, что как таковой свободы у меня будет только этих несчастных три дня — до этого я был в тюрьме, теперь стану женат, что еще полбеды, да еще и правой рукой царя, что куда серьезнее. Я все никак не мог понять к чему такая спешка с этой женитьбой и коронацией и чем больше я об этом думал, тем тяжелее становились мои мысли. Единственный логический вывод, который приходил мне в голову, это тот факт, что отец понимает, что его жизнь очень скоро оборвется. И эта мысль оставляла во рту привкус желчи и сводила поджилки. Понятно что смерть неотвратима, но легче от такой мысли не становиться. Я попробовал переключить свое внимание на что-нибудь другое, но стал лишь мрачнее, так как мои мысли обратились к Сиф. Я никогда не был наивным идиотом, поэтому прекрасно понимал, что этот брак принесет мне как минимум постоянные ссоры, как максимум — покушение на мою жизнь. Правда, я все же надеялся на благоразумие воительницы, за убийство принца следует сразу же смертная казнь, даже если это принц вроде меня. Я задумался над комичностью всей ситуации и печально улыбнулся, глядя с террасы на просыпающийся Асгард. После моего позорного возвращения из Мидгарда я просидел в темнице год. Фригг передавала мне книги, и я воспользовался этой единственной возможностью узнать кто же я на самом деле. Моя возможность иметь обычную внешность должна была быть обусловлена генетической природой, то есть моя мать была или асиньей, или ванийкой, или альвой. Сколько раз я не просил Фригг рассказать мне об этом она молчала и отводила глаза, и была в этом жесте какая-то потаенная горечь, именно это привело меня к мысли, что царица знала мою мать и Один не случайно забрал младенца из Ётунхейма. Я перечитал все династические свитки, что передавала мне мать из библиотеки Асгарда и не нашел ровным счетом ничего. Перечитал легенды и воспоминания историков о битвах с Ётунхеймом — и опять ничего. Но я знал, что бесследно ничего не исчезает, а значит я ищу не в том месте или в мои руки намеренно не попадает то, что нужно. Потому я попросил Фригг организовать встречу с моей бывшей личной прислугой, ныне уважаемой леди в Асгарде, с леди Каисой. Бедная сиротка, поступившая на службу во дворец и вышедшая столь удачно замуж с моей легкой руки. Этой ванийке я мог доверять абсолютно полностью. Даже столь постыдную правду о своем происхождении. Каиса всегда была умна, в меру любопытна, наблюдательна и проницательна. А еще она была честна до обескураживания. В этом тоже была своя ирония, что столь чистое создание прислуживало такому как я. По крайне мере, многие из курятника служанок сокрушались на данный счет. Ох, моя милая Каиса! Я попросил ее самостоятельно поискать информацию на счет возможного происхождения моей матери, и через три дня моя милая леди пересказала мне все, что узнала об этом. И выходило что я наполовину ётун, наполовину альв, этим объясняется моя магическая сила, превосходящая в разы силу других магов, это объясняет и мою возможность иметь облик схожий с асами, а также цвет волос, ведь большинство альвов-мужчин черноволосы. Как выяснила Каиса, мою мать звали Алва, она была подругой и наставницей царицы Фригг, после ее коронации Алва стала первой фрейлиной при дворе. Во время войны с Ётунхеймом Лафей задумал похитить супругу Одина и заставить Асгард отказаться от войны в замен на жизнь царицы. Алва выдала себя за Фригг, а когда Лафей понял подмену он осквернил и надругался над бедной девушкой. Война продолжалась и ётуны, и асы несли потери, но оба царя были слишком уперты и жадны до победы, чтобы отступить. Однажды Фригг было пророческое видение, где она увидела младенца на алтаре храма, а рядом бездыханное тело дорогой подруги. Она смогла убедить Одина бросить всю мощь Асгарда в эту последнюю битву. И битва была поистине ужасна. Но мою мать не успели спасти, она умерла в родах. А Один решил, что Фригг не простит ему еще и мою смерть. Так я попал в Асгард. И теперь гордо именуюсь его принцем. Забавно, однако, норны сплетают нити вирда. Я вернулся мыслями к Сиф. Гордая воительница, добрый друг и одна из первых красавиц страны асов через три дня станет супругой агардского принца, в котором нет ни капли асгардской крови, с репутацией лжеца и предателя. Я устало вздохнул, вспоминая ее слова, впервые она не отрицала очевидного и не пыталась отшутиться, она признала свои чувства к Тору, она признала, что я знаю о них. И именно это свидетельство о степени ее отчаяния. Это заставило меня потратить большую часть ночи на обдумывание своего решения. Правильно ли я поступил, выбрав ее? Женил бы Один Тора насильно на Сиф, что было бы тогда? Полюбил бы ее Тор? Я горько усмехнулся. Конечно же нет. Я не уверен даже, что Тор любит свою смертную. Слишком давно и слишком хорошо я знаю своего брата. Я почти уверен, что он свято верит, что любит Джейн, но любовь ли это? Однако даже при таком раскладе смертная окружена его заботой и лаской, Сиф была бы этого лишена. Она бы вышла замуж за любимого мужчину, который в ответ может предложить только поединок на секирах и пропустить по кружке эля. Я даже уверен, что успокоение Тор бы искал в любом борделе, а не в постели жены, полностью уверенный, что Сиф как друг его поймет. И когда ее надежды разбились бы в дребезги, а сердце бы ожесточилось, одним норнам известно к чему бы привело это Асгард. Не говоря о том, что народ бы судачил, что царь ходит налево от царицы… Нет! Не проигравшая ни одну битву ни одному врагу Сиф не заслуживает быть опозоренной. Станет моей супругой — так весь Асгард будет ей сочувствовать, но на ее репутации не будет грязных пятен. Она будет все той же не сломленной леди Сиф! Я и сам не знаю договаривался я со своей совестью или и правда верил в это. Но мне казалось, что я защищаю Сиф, пусть она и готова меня разорвать голыми руками за такое заступничество. Спустя час после пробуждения я отправился завтракать, в трапезной я встретил троицу воинов, которая смотрела на меня с откровенной злобой, но новый статус главного советника не позволял им по привычке вылить на меня всю желчь. Фандрал по долгу службы скупо доложил, что стража дворца сменила караул два часа назад и при обходе периметра не обнаружила ничего подозрительного, а также, что леди Сиф по-прежнему под наблюдением целительницы Эйр. Я столь же скупо кивнул ему в ответ. Завтрак был безвозвратно испорчен. Сегодня я планировал заглянуть в Малый совет и посмотреть на постные рожи местных чиновников, чьи животы размером превосходили даже живот Вальштага, а чувство собственной значимости и вовсе не имело границ. В основном это были почтенного возраста асгардцы, вся заслуга который состояла в том, что им посчастливилось родится в одной из знатных семей. Некоторые из них, впрочем, отличались не дюжею прытью, например, глава Торговой гильдии Оттар. Это был ублюдок чистейших асгардских и ванахеймских кровей, редкая сволочь и скупердяй. Его алчность затмевала все остальные его чувства, и я уверен, что если бы его матушка дожила до сего дня, он бы без зазрения совести продал бы ее за удачную сделку. Малый совет состоял из тринадцати членов и из нынешнего состава порядочным был только один — старик Плим и тот уже лет пятьдесят как ушел в отшельничество, а его интересы представляет его личный советник, который, пожалуй, своей гнилой душонкой затмит даже Оттара. В общем, компания как раз по мне — сплошные интриги, обман и коварство. А у Одина есть чувство юмора! Будет забавно понаблюдать как вся эта свора жирдяев и глупцов будет пытаться обмануть самого Бога Обмана! Это мысль подняла мне настроение и растянув губы в кривоватой усмешке я вошел в зал Малого совета. Стоило мне сделать шаг через порог, как я накинул на себя заклинание сокрытия. Мне показалось очень полезным побродить между этими скотами невидимым и послушать, что они тут шепчут друг другу «по секрету». Войдя в обширный зал, окруженный по кругу колоннами, что терялись в невообразимой высоте, я сразу услышал хриплое карканье Хуггина, который разгадав мой замысел зашелся смехом. Эта парочка воронов отныне мои самые ближайшие друзья — то, чего не увижу и не услышу я, то принесут на своих крыльях Хуггин и Муннин. Занятно, что собравшиеся в зале совета ни обратили на карканье ворона никакого внимания, видимо жиром заплыли не только их животы, но и мозги. Оглядевшись вокруг я не увидел ничего нового, чего бы не видел здесь за последние восемьсот лет. Лишь мне исполнилось триста мать стала брать меня на совет, чтобы я привыкал и проникался политикой. Обычно мое присутствие было незримо для всех кроме Фригг, которая украдкой поглядывала на меня выслушивая доклад какого-нибудь из советников, а я в ответ, как правило, качал головой, указывая на откровенную ложь. Я остановился с тоской смотря на центральное кресло, отделанное темно-фиолетовым бархатом с позолоченными подлокотниками. Перед моим взором явилась картина — моя прекрасная и гордая матушка, в серебряном одеянии и накидкой, имитирующей нагрудный доспех, с вьющейся копной золотых волос, спускающихся до поясницы, с лукавой улыбкой на нежных губах и цепким голубым взглядом царственно оглядывает зал, умело скрывая презрение ко всем этим лизоблюдам. За ее правым плечом на спинке кресла восседает Муннин, а Хуггин кружит под сводами зала, зорко выглядывая пороки собравшихся. Мать управляла советом железной рукой — ни один не мог перечить царицы, ни один из них не смел восстать против нее, ибо кроме милого лица и любящего сердца, Фригг обладала разрушительной силой магии, а в бою держалась лучше многих эйнхериев, ведь это мать научила меня управляться с клинками. Фригг — молодая ванийка, чуждая асгардской земле, да к тому же и ведьма Железного леса, смогла подчинить себе асов, заставила любить и уважать себя самого Всеотца, смогла стать истинной царицей враждебного ей народа… я с грустью осознал, что наша будущая царица не сможет добиться того же. А значит, мне придется неплохо потрудится, чтобы создать в народе нужный ее образ. Кажется, в Мидгарде что-то такое называется маркетингом. Я тряхнул головой и еще раз посмотрел на пустующее место главы совета, теперь моё место, и мне стало очень печально от осознания того, что мать не увидит этого, мне бы хотелось увидеть гордость в ее глазах. Я с трудом заставил себя отвернуться, необходимо держать в узде свои эмоции, а особенно ностальгию и скорбь, на этих чувствах легко играют недруги. Я обратил свой взор вправо, к старшему из советников — дряхлому и иссушенному злобой и завистью старику Эйлейву. Эта рухлядь, хоть и делает вид немощного старца, имеет язык без костей и дар убеждения, пожалуй, он первый во всем Асгарде, разумеется после меня, кто может уговорить вас на что угодно. При всем своем даре дипломатии Эйлейв является фанатичным сторонником войны. Я не раз замечал за ним маниакальные наклонности по отношению к его слугам, это чудовище искренне наслаждается болью других, он готов наблюдать за ней бесконечно и получать какое-то извращенное удовольствие. По моей спине пробежали мурашки от осознания того, что я тоже наслаждался чужой болью, когда был во власти Таноса и камня разума. Что ж, надо признать все мы животные будь то бог или же человек. Я перевел свой взгляд дальше и увидел молодого и не в меру энергичного золотоволосого аса со слишком слащавым лицом и несуразными пшеничными перьями над верхней полноватой губой — это и был советник многоуважаемого Плима совершенно беспринципный и тупоголовый Хрут, правда, его имя говорило само за себя. Это недоразумение, которое втерлось в доверие к честнейшему и доброму асу путем совращения его единственной дочери, считало себя умнее и хитрее всех здесь присутствующих, включая меня. Меня это только откровенно веселило. Далее от него сидел столь «любимый» мне Оттар, главный доносчик ванахеймскому двору. Оттар имел фигуру кашалота, три или четыре подбородка, толстые и почему-то всегда будто бы жирные губы, водянистого цвета глазки навыкате и плешивую голову, покрытую каким-то идиотским беретом карминового цвета. Его коротенькие и толстые пальцы были сплошь усеяны тяжелыми перстнями с крупными драгоценными камнями, а на толстенной груди висела цепь — отличительный знак торговой гильдии, верхние звенья которой терялись в складках жирной шеи. В общем Оттар имел крайне отталкивающую внешность и премерзкий характер. Обычно рожа этого кабана святилась чувством собственного превосходства, но сегодня его глазки со злостью зыркали по углам, и он кривил свои сальные губы в недовольной гримасе в ответ на шепот Хрута. Я подошел ближе, интересно было послушать, о чем они шептались. — … такое недоразумение при дворе Фрейра, я уверен, мастер Оттар, что канцлер что-то напутал и ваше доброе имя будет скоро восстановлено — шептал прямо в ухо Хрут, усердно пытаясь изобразить сочувствие на своем через чур довольном лице — Если вы позволите, мастер Оттар, я мог бы замолить за вас словечко перед Его Величеством Фрейром… — Если ты произнесешь хоть слово, я сживу тебя со свету, наглый сопляк! — остервенело зашипел в ответ Оттар — не знай я, что могу прищутить тебя, был бы уверен, что это твоих рук дело! — Помилуйте, мастер Оттар! — даже побледнел обладатель перьевых усов — Я молод, но не глуп! Сделай я такой ход, и вы уничтожите меня на месте, сдав Главе совета! А уж он с радостью четвертую любого из нас! — откровенный ужас отразился на лице Хрута. Я посмеялся про себя, они боятся меня — это хорошо. — Глава совета! — с презрением прошипел Оттар — Предатель и лжец! Чертов выродок! И вдруг Глава совета! Этот больной старик Один должно быть выжил из ума… — Тшшш!!! — перебил его Хрут — Не здесь! Хуггин не перестает следить за нами, а Один все еще царь. За такие слова нас ждет повешенье! — Плевал я на этого царя! Все мы надеялись, что совет возглавить Тор! Но этот мерзавец обыграл всех нас, вытащив своего приемного щенка из темницы! — глава торговой гильдии побагровел от ненависти, а я с трудом удерживал себя от смеха. — Почему вы так ненавидите его? Конечно, с Тором было бы проще, но Локи тоже слишком юн, об этом свидетельствует его глупость в Мидгарде — пожал плечами золотоволосый с видом знатока — Потому что, не успел он вылезти из подземных казематов, а его шпионы уже очернили меня перед ванахеймским двором! Он хитер и изворотлив! Его называют повелителем обмана, якобы он чувствует ложь — так оно или нет, никто не знает. Но что если так? Как ты собираешься обмануть того, кто наперед знает, что ты врешь? — его и без того выпученные глаза норовили и вовсе вылезти из орбит. А я был очень рад, что бедняга Оттар напрягает все извилины, чтобы придумать как же меня обыграть в моей же игре. А я еще я очень гордился Асгримом, он хорошо поработал и сильно подпортил жизнь этому борову при дворе Ванахейма, а значит сейчас его позиции очень и очень ослаблены, что явно на руку мне и всему Асгарду. Однако, меня обеспокоило, что он безошибочно понял, что сработал мой человек, надо будет передать Асгриму слиться с местностью, чтобы он не попал под удар. Слушать злобное шипение этих двоих дальше не имело смысла, плана действий у них не было, а значит пора было двигаться дальше. Я прошелся взглядом по двум другим советникам Лейву и Орму, вопросов к которым у меня не было. Нет, дело не в том, что им можно доверять, совершенно наоборот, но они были слишком просты и бесхитростны, а значит и тратить время на них бессмысленно. Далее восседал Хьярти, рослый рыжебородый ас, который представлял в совете Оружейную гильдию. Однако на шее Хьярти не красовалась цепь гильдии, так как саму гильдию возглавлял Брок — угрюмый, но честный цверг, но поскольку гильдия имела особенное значение в государственных делах, а в совет могли входить только асы, почетное место занимал Хьярти. Этот ас был груб и прямолинеен, но не лишен честолюбия. Его оскорбляло, что он не вправе надеть цепь гильдии, ограничившись лишь перстнем, а также его злила честность Брока, который ни разу не обманул казну. Будь Хьярти главой гильдии — его карманы были бы полны золотом, а наши эйнхерии защищали Асгард деревянными мечами. Однако, что нравилось мне в этом грубом асе — это честность, он никогда не скрывал, что ненавидит Брока и никогда не скрывал, что будь его воля он бы украл половину дохода гильдии. Что меня бесило в этом асе — я не смогу его сдвинуть с поста советника, так как этот титул ему пожаловал Один по наследству от отца, отважного и храброго война, павшего во второй ванахеймской войне. Следующая фигура была самой скрытной из всех присутствующих — мастер Льёт, представитель Гильдии Теней, элитного отряда Тайной Канцелярии. Честности от него ждать бесполезно, а вот его верность трону непоколебима. Льет никогда не смотрит в глаза и никогда не дает однозначного ответа, всегда оставляя себе лазейки в разговоре. Его внешность описать невозможно — она никакая. Если вы увидите его в толпе, то тут же забудете его образ. На голосованиях совета Льет всегда воздерживается, никогда не выступает и не протестует, он согласен со всем и ни с чем одновременно. Опасная личность, к счастью, всецело подчиняющаяся мне, как главе Тайной Канцелярии. Далее восседали два брата Ульв и Трюггви. Отличительной их чертой являлись карие глаза, столь редкие для асов, что говорило о том, что в их венах текла кровь ванов. Однако ни один из них в этом не признается даже под страхом смерти. Ульв, немногим уступающий габаритами Оттару, всегда в мантии с волчьим воротом и сальными рыжими патлами возглавлял Охотничью гильдию. Жадностью он мог затмить Хьярти, поэтому Охотничья гильдия была единственная, которая была обложена двойным налогом, но что-то подсказывало мне, что этот гад успевал даже при таких обстоятельствах набивать карманы золотом в обход казны. Его брат Трюггви отличался меньшим животом и самой непомерной жадностью, раньше в его руках была сосредоточена Гильдия Казначеев, но я смог еще до своего падения уговорить отца сместить его с этой должности, за что он ненавидит меня чуть ли не больше всех во всех Девяти мирах. Еще одной загадкой, помимо Льета, для меня была серая мышь Асгерд, которая в совете представляла интересы Эйр и ее Гильдии целителей. Асгерд никогда не вступала в открытое противостояние с советом, но ее мерзкая улыбочка на рябом лице всегда не внушала мне доверия. Необходимо будет приглядеться к ней поближе. Мой взор зацепился за последних представителей совета, которые оживленно шептались между собой — Я думаю, нам надо как-то саботировать Локи в совете — шептал угрюмо рыжебородый ас — Я не буду участвовать в этом, Сверр! — злобно ответил могучий блондин Йорген, теребя на пузе цепь Гильдии фермеров — До своего падения, Локи многое сделал для моей гильдии — это о-первых, а во-вторых, я давал присягу трону Асгарда и нашему царю, как и ты! Если Один доверяет это место Локи, значит, он уверен, что так лучше для Асгарда и всех Девяти миров! — признаюсь эта отповедь заставила меня не мало удивиться, мои брови поползли вверх, а Хуггин повторно зашелся каркающим смехом. Что ж, видимо хоть кто-то в совете еще имеет понятие чести, это не могло не радовать. — Пригляди за ними для меня. — мысленно попросил я ворона и направился прочь из зала совета. *** Не успел я вернутся в свои покои, размышляя о своре достопочтенных асов, в руках которых было благополучие Асгарда, как в дверь в поки постучали. — Войдите! — устало бросил я — Принц Локи — дребезжащий голос смотрителя дворцовых покоев вызвал добрую улыбку на моем лице — портные просили передать, что поскольку леди Сиф не здорова, Вам придется лично осмотреть наряд невесты — Нюд поклонился. — Наряд невесты? — глупо переспросил я — Конечно! Леди Сиф хоть и воин, не может пойти под венец в доспехах. Портные пошили ей потрясающий белый наряд из лучшего альвийского шелка чистейшего белого цвета! — я видел гордость на лице старика Нюда и мысленно выругался на всех известных мне языках. Чистейший белый шелк, подумать только! Да Сиф убьет меня перед дверьми тронного зала! — Кто дал приказ готовить свадебный наряд для леди Сиф? — я не смог сдержать раздражения в голосе. — Никто — растеряно ответит старик — но оно ведь как же? Раз есть невеста, должен быть и наряд. Так и рассудили, и пошили по меркам с платья к прошлому балу. А то в чем же, как не в белых одеждах? — Спасибо, старина Нюд. Я осмотрю наряд. — я снисходительно улыбнулся этому простому добряку. Я направился осматривать наряд и чем ближе я подходил к дому портных, тем хуже становилось мое настроение. Войдя в этот шумный мир женской болтовни, я не сразу нашелся куда мне себя деть, к счастью, Астрид быстро пришла мне на помощь. — Принц Локи! — ко мне поспешила низенькая асинья в почтенном возрасте, но сухая как щепка, с жестким лицом и цепким взглядом — пройдемте за мной. — Доброго дня, дорогая Астрид! Надеюсь мой свадебный наряд вы не решились пошить? — с издевкой спросил я — Мне дорога моя бренная жизнь, чтобы без вашего ведома пошить Вам камзол. — сухо ответила она и поспешила по длинным коридорам вдоль столов своих подопечных. Мы вошли в просторный зал, где в центре стоял манекен, на который был надет какой-то ужаснейший, по моим понятиям, кокон из белого шелка. Свадебный наряд отвечал всем традициям Асгарда — много, дорого, богато и абсолютно безвкусно. Я на секунду представил во всем этом Сиф и не удержался от нервного смешка. Если воительницу нарядить во все эти семь юбок, фату со шлейфом, да еще и мантию, то Сиф будет выглядеть внушительнее Тора, а возможно даже и шире в плечах, за счет этих огромных буфов на рукавах. — Астрид, ты серьезно? — не удержался я от вопроса — Это традиционный наряд. Сиф — асинья. — упрямо ответила главная портниха. — Сиф — воительница! — Тогда пусть ее нарядом будет ее верный щит, а там пусть хоть голой идет под венец! — раздражение Астрид никогда не умела сдерживать, но меня оно нисколько не задело. Она была расстроена тем, что ее работу не оценили. Наряд был выполнен великолепно с профессиональной точки зрения, даром, что смотреть на него без смеха было невозможно. — Милая, Астрид, не злись. Для леди Джейн наряд готов? — Нет! Мы понятия не имеем какая она, у нас нет мерок. А через два дня она уже пойдет под венец. Ваш брат как всегда безответственен! — брюзжала портниха. — Что ж… — я оглядел эту белую несуразность со всех сторон — Я уменьшу его до размеров леди Джейн. Этот наряд достоин царицы, только добавь традиционный жемчуг на ворот. — Астрид кивнула — О наряде Сиф я позабочусь сам. — мне пришлось попотеть, чтобы не нарушить целостность наряда и сохранить пропорции, но мне удалось уменьшить его. Еще я решил добавить заклинание, чтобы оно в любом случае село Джейн по фигуре. Не хотелось бы носиться с этим прямо перед церемонией. Астрид неодобрительно поджимала губы все время, пока я проводил манипуляции с нарядом, однако довольно кивнула в конце. — Были бы у меня такие умения, я бы не корпела ночами над нарядами — беззлобно заметила она. Я улыбнулся ей в ответ и направился в свои покои. Пока я проходил галереями дворца меня нагнала одна из служанок, что раньше была в свите фрейлин моей матери, кажется ее зовут Грид, а ее брат Варди служит у Форсети, мимолетно отметил я. — Ваше Высочество — приседая в реверансе обратилась ко мне служанка — леди Эйр просила передать, что леди Сиф отказывается принимать успокаивающее зелье и не вновь впала в состояние оцепенения. — Можешь идти! — сквозь зубы бросил я, краем глаза заметив, что девчонка вновь присела в реверансе и упорхнула в неизвестном направлении. Я закрыл глаза и резко выдохнул. Мы еще даже не поженились, а она уже решила свести меня с ума своим упрямством. Что же ты делаешь, моя милая Сиф?..