Убить его любовь

«Когда-нибудь люди осознают все свои грехи и ступят на путь истинный» — Чонгук не слышал более бредового утверждения. Он, конечно, уважал веру и надежду, но уж слишком тонкая граница между этими качествами и глупостью. По мнению молодого ангела её и нет, этой границы. Поэтому у него и Чимина изначально не могло быть дружеских отношений. Слишком уж наивным, активным и жалостливым был, даже для ангела. А для такого спокойного и неторопливого существа, как Чон, каждая встреча и диалог с такой персоной отдавались головной болью, которую он в принципе чувствовать не мог. И вроде бы Райский Сад бесконечен, можно и половину вечности не пересекаться, а того и больше, но так уж сложилось, что эти два совершенно разных ангела появились на свет в одно столетие. Вообще рождение ангела само по себе важное событие, происходит раз в каждое столетие и их рождается только трое. Они уже с самого начала были связаны, так что как бы Чонгук не желал обратного, а пересекаться им предстояло много (везде и всегда). Но может и не всегда… ведь Чимина угораздило переплюнуть даже предположения Чона о его глупости и наивности с помощью парочки слов. А случилось это на очередном восходе солнца в Райском море. Чимин всегда наблюдал за тем, как солнце встаёт, а потом как и уходит обратно в святую землю. Его ноги по щиколотку были в воде и он почти верил в то, что ощущает наслаждение от мокрых прикосновений волн, которое ангелам не возможно ощущать на небесах. Чонгук, как всегда, усердно игнорировал присутствие парнишки, его золотистые волосы, которые легкий ветерок каждый раз подымал, открывая лоб и даже его мечтательный взгляд. И хоть внешне ангелы оставались молодыми, но уже десятилетия они вместе много разных заданий выполняли, ведь их пока не давали молодым (по небесным подсчетам) ангелам по отдельности. А Чимин сорок лет назад уговорил Чонгука на традицию «встречи и проводов солнца», а у того выбора и вовсе не было. Лучше согласиться, чем снова терпеть воодушевленные и возмущённые возгласы этой юной особы, а на море он болтал намного меньше, что несказанно радовало Чона. Но сегодня Мини и того меньше говорил, что в какой-то момент парень отвлёкся от книги, которую читал, и посмотрел на своего надоедливого коллегу. Обычно сидя тут, на деревянном мостике, светловолосый грустнел, жалуясь как ангелам не повезло не чувствовать боли и наслаждение, ведь даже прохладу воды и тепло солнца они не ощущали. Чонгук часто злился на него за подобные мысли и называл слова Чи чепухой, а самого ангела глупым и непрактичным. Но в этот раз взгляд Чимина был ясным, а на губах скрывалась маленькая, едва заметная улыбка. Впервые сердце Чонгука сжалось, наверняка от волнения, что Чимин снова что-то себе надумает и в очередной раз устроит препятствия для выполнения заданий. Наверняка из-за этого сердце и сжалось. Как только Чонгук открыл свой рот, чтобы что-то спросить, так напарник первый подал голос.  — Я собираюсь стать человеком, — сердце сжалось сильнее прежнего, а воздух и того покинул легкие ангела с книгой в руках.  — Ты что? — Чим не повторил своих слов, а лишь спрыгнул с деревянных досок и нырнул в воду с головой. Даже тут в воде и на глубине, для ангела не чувствовалась разница — они так же спокойно дышали, а тело не ощущало ни давления, ни консистенцию, ни даже температуру воды. Чонгук все ещё в шоке. Он смотрит в то место, где Чимин скрылся в воде пару секунд до этого, и видит там слабое свечение, обозначающее телепортацию его одногодки. Он берёт для себя ещё минуту, чтобы прийти в себя и понять, что он только что услышал. Ему срочно нужно найти этого непоседливого ангела и отругать его, ведь такие шутки нихера не смешные.