Лучше бы мы не встречались

Солнце ярко светило, что было ожидаемо для самого короткого учебного месяца. Сессия была в самом разгаре, но Синицын и несколько ребят не получили долгожданные автоматы и сейчас сдавали самый последних для них экзамен. Он же и был самым сложным в семестре, так что ребята потратили большую часть недели на подготовку. Ближе к вечеру из аудитории вышел Синицын, он был красный как рак, но довольный, как питон, съевший мышку на обед. — Сдал! — крикнул он в пустом коридоре, где на небольшом диванчике его ждал Максим, но больше никого не было — кто-то уже успел уйти домой после получения результатов экзамена, а кто-то еще томился за дверью и мучился. Тем Синица не завидовал. — Ну наконец-то! — протянула Рудской, поднимаясь на ноги. В руках он держал телефон и скрученную тетрадку и ручкой, сам-то он экзамен сдал больше часа назад, это все Синица тормозил. Они оба вышли из душных стен университета, прошлись по небольшому студенческому городку, который был уже пуст. В городе кипела жизнь, вскоре начинались летние каникулы и по улице то и дело проезжали автомобили, из колонок которых доносились скорые жаркие хиты. Рудской был в хорошем расположении духа и даже успевал подтанцовывать, двигаясь за узкому тротуару. Они шли пешком, ведь машина Макса была в ремонте и на сей раз и из-за Синицына. — Сейчас домой, уборка, перекусон и сон, завтра ж рано уезжаем, — протянул Макс, поправляя на плече рюкзак. — не передумал ехать? — И не надейся. Я твоей бабушке обещал вместе с тобой эти яблоки оборвать, — засмеялся Синицын, двигаясь рядом с другом. — да и Маринка должна приехать. С Мариной Синицын встретился снова совершенно случайно на дне рождении, как оказалось, общего знакомого и с тех пор начали снова встречаться. Это было в ноябре месяце и с тех самых пор она вдвоем вместе, хоть порой и ругались как кошка с собакой. С Кариной он пересекался один раз, когда та была в обществе Матвея, а сам Синицын с Мариной. Сережа то и дело вспоминал слова «лучше бы мы не встречались», сказанные в порыве гнева, но они все равно не вылезали из его головы. Он хотел извиниться перед девушкой, но понимал, что так сделает только хуже и поэтому молчал, пытался поддерживать разговор и легкой улыбкой отвечал на недовольные взгляды Лисина в его сторону. — Прохоровка, жди нас! — прокричал Макс, чем привлек внимание прохожих. Одни на него странно посмотрели, другие улыбнулись, как какому-то дурочку, но ему было все равно. Синицын засмеялся, он был рад снова вернуться в деревню и провести там очередное прекрасное лето, но волновался о том, что прежние чувства к сестре его девушки вернутся и ему снова будет плохо, как и раньше, в первые осенние месяцы, до встречи с Мариной. Он думал об этом, но ничего не говорил Максиму, ведь, как говорила баб Аня «отпусти, еще не время». Он отпускал и жил дальше, вспоминал о ней и снова отпускал, понимая, что это замкнутая петля рано или поздно разорвется.