Лучше бы мы не встречались

— Да, пап, мы уже выезжаем, — пробормотала я, зажимая телефон между плечом и ухом. Спать безумно хотелось, но мы решили выехать намного раньше, чтобы не попасть в пробки и не приехать домой лишь вечером. Закрыв дорожную сумку, я взяла телефон в руки и продолжила слушать отца, который убедительно просил быть аккуратнее на дороге. — Папуль, я поняла тебя. Я аккуратно езжу, не волнуйся. — Хорошо, тогда мы ждем вас дома. Комната для девочек готова, — слышу я, и бросаю взгляд на Розу, которая, закрыв глаза, сидела на кровати. Бедняжка, просыпаться так рано она явно не способна. Я тоже люблю побаловать себя сном до обеда, но все же и с первыми лучами солнца тоже могу вставать. — Будь аккуратна, Карина. — Так точно, Дмитрий Александрович, — улыбнулась я, а после попрощалась с папой. — Розочка, цветочек аленький, пора выезжать. В машине поспишь, — обратилась я к подруге, подходя к ней и слегка тряся ее за плечо. Она не сразу, но открыла глаза. — И что вообще заставило меня поехать с тобой в эту твою Прохоровку?! — проворчала она с легкой улыбкой, поднимаясь с кровати. — Любовь ко мне, — засмеялась я, а после осмотрела комнату, проверяя все ли мы взяли. — К ранним подъемам и петухам. Точнее к крикам петухов! Судя по всему да, все вещи собраны, сумки стоят у двери, если не считать моей спортивной. — Пошли. Мы взяли по две сумки в руки, я еще на плечо рюкзак повесила, а Роза на голову надела свою шляпку, которую купила в Турции прошлым летом. Надо признать, к ее новой стрижке шляпка прекрасно подходила. Пару месяцев назад Роза на спор сделала себе каре, а после мы уговорили ее перекраситься в брюнетку и ей это так понравилось, что теперь она старательно поддерживает этот имидж. Забросив вещи в багажник моей новенькой машины, которую папа подарил мне прошлой осенью, я села на водительское сидение, а Роза легла сзади. Дашка, моя подруга детства, до чертиков любит ездить на переднем и следить за тем, куда именно ее везли. Странная привычка, но я не осуждаю. — Сейчас за Дашкой, а потом сразу в Прохоровку, — кивнула я, пристегивая ремень безопасности. — Ехать долго, так что ты можешь поспать, — бросив взгляд на подругу в зеркало заднего вида, я слегка улыбнулась — Роза уже легла и закрыла глаза. Даже боюсь представить, что с ней будет, когда она окажется в деревне и папа потащит всех нас на рыбалку в четыре часа утра. С Розой мы познакомились на первом курсе университета, точнее даже раньше. Только поступив, я промониторила списки своих потенциальных однокурсников, среди них нашла Розу Еремееву. У нас были схожие баллы и мне показалось, что с этой девчонкой мы определенно найдем общий язык. Примерно так все и получилось — я нашла ее страничку в Вконтакте, написала, а дальше все как в тумане. Мы с ней разные, даже очень. Она безумно похожа на мою сестру Маринку, такая же мадам без короны, чтоб ее. Но почему-то Роза мне ближе. Может из-за того, что она не строит из себя не пойми кого? Я остановила машину во дворе дома Дашки, позвонила ей и вот уже через несколько секунд мне на встречу с широкой улыбкой на лице бежала девчонка. Я вышла из автомобиля, открыла багажник, помогла ей погрузить ее сумку, а рюкзак и пакет с какими-то бумагами положили на заднее, стараясь не разбудить Розу. — Дай тебя обниму и поздравлю, — прикрикнула Дашка, а после так крепко обняла меня, что я едва на задохнулась. Даша ниже меня ростом, поэтому мне пришлось немного наклониться, но я к этому привыкла уже давно. — Не каждый год твоя подруга берет кубок города, — улыбнулась она, отходя от меня. — Не подруга, а команда, — подметила я, снова возвращаясь в машину. — Все мы знаем, без кого команда бы кубок не взяла, так что не скромничай, — проворчала она, пристегивая ремень и поправляя свои короткие каштановые волосы, передние пряди которых она осветлила, что выглядело очень симпатично. Я скромничала, и это было правдой. Две недели назад закончилась моя сессия, которую я довольно неплохо закрыла — без троек, но с тремя четверками, что меня немного все же огорчило. И сразу же после сессии начались соревнования между студенческими футбольными командами за звание лучшей команды города. Всего принимало участие шесть команд — университетов и техникумов, и мы едва не проиграли в последней игре за первое место. Было безумно сложно, но мы справились. Летом нам дали возможность отдохнуть, с условием, что мы будет поддерживать себя в форме и приступим к полноценным тренировкам в конце августа. Я начала играть в футбол в конце восьмого класса, когда мне это стало действительно интересно. В то время наши с сестрой интересы слишком расходились и никаких точек соприкосновения не было. Я пинала мяч с ребятами, получала ссадины и синяки, а она покоряла парней на каблуках и в платьях, с ярким макияжем на лице. Мы хоть и близнецы с ней, но совершенно разные. Даже не верится, что мы сестры. — Твои знают, что у тебя пол-головы будто в кровь окунули? — наклонившись ко мне спросила Дашка. — Да ну тебя, пол-головы. Все нормально. Просто решила немного имидж сменить, — усмехнулась я, вспоминая как долго не могла выбрать каким цветом красить концы волос — красным или синим. Розовый отпал как-то сам собой. Хватит в нашей семье одной любительницы розового. Маринки, чтоб ее! Дашка включила музыку, сделала радио немного тише и, закинув ноги на переднюю панель, начала подпевать Тиме Белорусских. Уж что не говори, но музыкальные вкусы у нас с Дашкой совпадали слишком точно, даже подозрительно. — Ты выдыхаешь на меня пух одуванчика, чтобы я тебя не поцеловал! — протянула она, пока я барабанила пальцами по рулю. Эту привычку я обрела еще в детстве, постукивая большими пальцами по крышке стола, потом по футбольному мячу, а теперь и по рулю. — Тише, у нас дите спит, — усмехнулась я, выезжая на трассу. Надо признать, она была почти пустой. В нашем направлении, а вот на встречке и пушинке негде упасть! И куда они все в город летят? Лето же, надо бежать подобру поздорову оттуда, пока есть возможность. — Да, пусть выспится, — кивнула Дашка, поворачиваясь и смотря на спящую девушку на заднем сидении. — она ж первый раз к тебе? И на все лето?! Смертница! — Да иди ты, все там нормально, будто ты сама не из Прохоровских, — засмеялась я. — вот ты ей еще спросонья о братце своей расскажи, о бандитах и о том, что на улицу лучше после десяти не выходить, а то либо комары закусают до смерти, либо гопота местная заберет. — А мало ли! Меня полгода дома не было, мало ли, что там стрялось. Но матушка говорит, что все на своих местах, хотя Яровой болтал что-то о новеньком парнишке. Как он сказал «симпотный, но, Дашуня, не твоего поля ягодка». Будто это блондинистая морда знает, на какой поляне я люблю ягоды собирать, — увидев пост гаишников, Дашка убрала ноги с панели и опустила их на сидение. — и вообще, как он может судить о симпотности парня, будучи парнем? Это ж как-то не камильфо! — О новеньком и я знаю, Матвей говорил, что какой-то городской залетный с Максом Рудским приехал. Друг, брат, сват... парень? — усмехнулась я, бросая взгляд на подругу. Уж кто как не я знает, как этот Максик задурил голову моей Дашке. Эх сколько слез он выплакивала каждую осень, когда Рудской обратно в город уезжал. Каждый раз боялась, что затопит Прохоровку и поминай как звали. Вот лишь в старших классах она про него забыла, закрутила романчик с кем-то из выпускников, в армию его провела, а потом забыла. Некрасиво вышло, зато Рудского как будто и не было. Клин клином вышибает, как говорится! — Парень? А что, может он это... сменил север на юг? — бросив взгляд на подругу, заметила как та играла бровями, улыбаясь. — хотя даже обидно, что шанс мой упущен. — Это сердце ее не любит! — закричала я, делая музыку чуть громче, понимая, что разговор начинает принимать не самый приятный оборот. Говорить сейчас о первой любви Дашки я желанием не горю, убила бы Рудского за все те разы, когда я успокаивала подругу. Нет, утопила бы в ее слезах. Поэтично бы вышло. — Но зачем тогда она его целуе-ет! Дашка подхватила и мы вдвоем начали горланить песню группы Чи-ли. Ух как же настроение резко меняется, когда кричишь любимую песню во все горло и наслаждаешься этим. Краем глаза я заметила, как проснулась Роза и что-то ворчала себе под нос, закрывая глаза ладонями. — Проснись и пой, Розочка! — прикрикнула Дашка, а после, будто по заказу включила какую-то песню, которую я сразу и не узнала. — золотится Роза чайная, как бокал вина! — Дурочки, — проворчала брюнетка на заднем сидении, а после сама начала смеяться и подпевать нам. Приехали мы домой после обеда. Могли бы приехать раньше, но вляпались по самое не балуйся в пробку и проторчали там больше часа. У меня от такого сидения вся задница затекла. Захотелось на речку, поваляться на песочке... — Принимайте дань, дурушки, — протянула Дашка, влезая в машину. По дороге мы остановились у небольшого магазинчика, купили себе мороженому и булочкам и по бутылке воды. Холодной! . Эта дорога вымотала у нас все силы и я безумно проголодалась. Сейчас душу готова продать за супчик или картошку с грибами, эх, аж слюньки потекли. Так, тормози коней, Кравцова, не хватало еще подавиться за рулем! Загнав машину в гараж, я несколько минут сидела, а после вышла из автомобиля и съежилась от резкой смены температуры. На улице безумная жара. Я будто в духовке на максимуме. Отвыкла уже от такого за все часы в прохладном салоне автомобиля. — Ну наконец-то, а то я начинала переживать, — услышав голос мамы, я резко повернулась и бросилась к ней. Все же не видела три месяца, соскучилась. Это Маринка чуть что уже тут, а у меня тренировки, плотный график и ни минуты свободной. — Карина Дмитриевна, а что у вас с волосами? — Здрасте, теть Вик, — улыбнулась Дашка, доставая из машины свои вещи. — вы Ярового не видели? Не пробегал тут, этот тушканчик белобрысый? — Дарья! — укоризненно покачав головой, улыбнулась мама. — Сережу я не видела. Мама вроде привыкла к тому, что Дашка и Сережа ведут себя как дети малые с друг другом, но каждый раз удивляется тому, как эти двое называют друг друга. Родственнички, что с них взять!? Хотя каюсь, Ярового я и сама люблю побить, уж больно он птичка гордая. До сих пор помню его «футбол для пацанов, Кравцова, а не для девчонок!» и именно эта фраза и мой гол в ворота, когда вратарем был Яровой, и являются причинами нашей не взаимной любви. Но такой милой и дружеской, что аж милость порой берет. — Все нормально мам, просто эксперименты, — пожимаю я плечами, а после стараюсь перенести все внимание мамы со своих волос на подругу. — а это Роза, знакомьтесь. — А ты Роза, — улыбнулась мама, переводя взгляд на Еремееву и забывая обо мне и Дашке. — а я Виктория Дмитриевна, но для тебя просто тетя Вика. Роза кивнула и начала неловко разговаривать с мамой, явно нервничая. Мы же с Сахно пытались достать ее сумку дорожную, которая сейчас казалась неподъемным. И чего она туда напихала? Дашка так тянула за лямку сумки, что та оборвалась, а сама Дашка по инерции отклонилась назад и ударилась плечом о полку с инструментами. — Располагайся, Роза. Чувствуй себя как дома, — протянула мама, а после отошла от двери гаража, бросая взгляд в сторону ворот. — ой, Сережа приехал, проходи, чего ж тебе стесняться. — Здрасте, теть Вик, — с почти такой же как у Дашки интонацией, повторил Яровой. Не услышав голоса Матвея, я нахмурилась. Неужели он не приехал просто встретить меня? В это я не верила, отказывалась верить. С Матвеем мы начали встречаться в середине девятого класса, за что Маринка невзлюбила меня пуще прежнего. Видите ли Бублик, то есть Катька Бубликова локти кусала да слюньки пускала на нового ученика школы, то есть на Матвея Лисина. И как она смотрела, когда я с ним встречаться начала. Будто кофточку розовую украла или платье со скидкой последнее ухватила. Вот Маринка и Бублик два сапога пара, кажется если бы они были родными сестрами, то я бы даже не обиделась. Нахмурившись, я вышла из гаража. И даже проигнорировала легкую улыбку мамы. Казалось, что она все еще поглощена разговором с Розой. Выйдя на улицу, я ойкнула, почувствовав на глазах холодные ладони. Подняла руки, улыбнулась, ощупывая знакомые пальцы на моем лице. — Я соскучился, — от горячего шепота кожа покрылась мурашками, а от такого любимого и родного голоса сердце сжалось и, я уверена, даже стучать перестало. Улыбнувшись, убрала его руки с моего лица и повернуласьк парню. Посмотрела на него и поверить не могла в то, что ближайшие два месяца я проведу дома с Матвеем. Хоть мы и учимся в одном городе, но там видимся довольно редко — каждый день, но мне мало. Мне всегда было его мало. Вскрикнув от радости, я крепко обняла Матвея, запрыгнула на него и повисла на нем как мартышка на лиане. Мне нравилось так делать, а он и не возражал. Хоть из нас двоих Лисин больше выступает за отношения на публике, сегодня я решила сделать исключение. Уж очень я соскучилась. Видела его неделю назад, а такое чувство, будто месяцы прошли. — Лисин, ты как всегда! Для полной эффектности не хватало салютов и оркестра, — усмехнулась Дашка. — Ты чего? Все вышло очень даже мило. Неожиданно, — услышала я голос Розы, но сейчас мне было даже не до нее. — Эх, бабы, что с вас взять, родимых, — за свои слова Яровой получил от Дашки рюкзаком по спине и между ними снова завязался спор. Я снова вдыхала яркий аромат цитрусов и легкий едва уловимые древесные ноты. Этот парфюм я узнаю из тысячи, хотя многие сейчас им пользовались. Но лучше всех он подходит Матвею, будто парфюмер изготовил его специально для Лисина. Честно? Я даже не удивлюсь, если это будет так. Ну кто, скажите, кто, сможет устоять перед этими карими глазами и этой улыбочкой? Уж если я не смогла устоять, то никакой смертной это не под силу. — Твоя мама смотрит на нас, — слышу я его шепот и снова улыбаюсь. — не думаю, что ей нравится, как я держу тебя за попу. По-свойски. — Ничего не знаю, я слезать пока не собираюсь, — усмехнулась я, крепче обнимая его. — так что держи меня, мой сильный воин. — Сильный? Ты прям в точку, Бэмби. Чтобы удержать тебя, нужно быть сильным, — засмеялся он. Я его слегка толкнула в грудь и спрыгнула на ноги, но полностью отойти от него не получилось. Он обнял меня за талию и прижал спиной к своей груди. Я уже забыла, когда Матвей называл меня по имени. Стоило мне в самом начале нашего знакомства заикнуться о том, что я сотню раз пересмотрела старый диснеевский мультфильм про маленького олененка Бэмби, то прозвал меня в его честь. И мне это понравилось, хотя я все же пыталась вразумить его, что я Карина, но как-то мои аргументы не сработали. — Давайте проходите в дом, обедать будем, — пробормотала мам, переводя взгляд с меня и Матвея на Розу, а потом на Дашку и Ярового, который теперь тащил ее сумку. По лицу было видно, что эти двое друг друга готовы прибить этой же сумкой в любой момент. Хлебом не корми, дай поцапаться! Мама вроде привыкла к Матвею за все те годы, что мы встречаемся, но все равно всякий раз я чувствовала себя немного неловко. Как-то неуютно что-ли. Будто мне пять и меня засекли за кражей шоколадок. — А-нет, теть Вик, мы это отобедали уже, — почесав затылок, пробубнил Ярокой. Одной рукой он крепко держал сумку Дашки, другой взъерошивал свои до жути светлые волосы. Блондинчик, чтоб его! — Никаких возражений, я что зря у плиты стояла, — отмахнулась мама и быстрым шагом направилась в сторону дома. Вот же артистка! У плиты она стояла! Моя мама, на минуточку солистка вокальной группы в местном ДК, терпеть не могла готовить. Именно поэтому она так быстро свыклась с тем, что бабуля к нам частенько в гости захаживала, а потом и вовсе перебралась. Так и живет с нами последние пять лет. Правда «живет с нами» — громко сказано. Отец сломал старенький забор бабули и сделал один большой и новый, соединяя тем самым два участка — наш и бабушкин. Так и осталась ее избушка, что-то новое строить она не хочет. Привыкла к своему родному, говорит. — Правда, Виктория Дмитриевна, мы с Серым ко мне домой заскочили. Мама там пробует греческую кухню, вы ж ее знаете. Как что-то втолдычит себе, так пока все не переготовит, не успокоится, — усмехнулся Матвей утыкаясь подбородком в мое плечо. — Даже не думай, что я тебя сейчас отпущу! — Какая там греческая кухня? — воскликнула Дашка. — я тут давилась бургерами всухомятку, а ты салатики наяривал? Нелюдь ты, Яровой, вот ты кто! — Да ну тебя, сама свое барахло тяни до избушки своей на курьих ножках, — проворчал парень, но сумку не отпустил. Знает же, как отец Даши рассердится на него, а его Яровой боялся как огня. Серьезно, он своего отца так не боялся, как дядю родного. В итоге с горем пополам мальчики остались с нами, мы все разместились на летней веранде на заднем дворе. На улице было чертовски жарко, хотя тут было прохладнее и даже свежо. Приняв душ, я переоделась в легкий ярко-желтый сарафан с шортами и карманами, как же без них, родимых. Волосы были еще влажными после душа, я их даже не расчесала. Пусть так, они у меня самостоятельные — сами высохнут, сами в порядок себя приведут. Я не Маринка, до леди мне как до Китая раком ползти. Бабули дома не было, поэтому мы с девочками быстро накрыли на стол и сели кушать. Надо признаться, я действительно проголодалась. Очень и очень сильно. Тарелочка грибного супа влилась в меня так быстро, что я даже опомниться не успела, а она пустая. Матвей сидел рядом со мной, а рядом с ним Яровой свою пятую точку приземлил. Так получилось, что напротив него сидела Роза и то и дело поглядывала на него. Уж я то это заметила, даже не знаю, как Дашка еще это не просекла. Яровой же сидел так, будто ничего не происходит — и не его тут так нагло разглядываю. Было бы шо разглядываться там, етить колотить! Чучело заморское на ножках. На следующий мы всей компанией собрались на речку, только Матвей и Яровой обещали подъехать уже к месту. Матвею папу позвонил и тот быстро собрался и, захватив друга, попрощался, перед этим обняв и чмокнув меня. С девочками мы собрались быстро, Дашка все еще было у меня, хотя ее вещи Яровой уже домой завез. Я не переодевалась, а вот Роза принарядилась — платьице надела, волосы уложила, стрелочки нарисовала — ну модель, что с нее взять! Познакомь я ее с Маринкой и все, поминай подругу как звали! — Зайдем в магазин? Я щас умру, если не куплю себе колу, — протянула я, наслаждаясь свободой от специального питания. — Колу? Она ушла в отрыв, туру-ту-ту-ту-ру-ру, — пропела Дашка, за что получила от меня недобрый взгляд, а в последующем смех. Мы вышли из дома, попрощавшись с мамой и бабулей. Папа еще был на работе, улаживал какие-то проблемы районного уровня. В это дело я никогда не влезала, не мое. Особенно все, что касалось финансов. Это дело я жуть как не люблю, а вот юридические вопросы обожаю до чертиков. Из-за этого и поступила на юридический, а дальше куда... а черт его знает. По дороге к речке я встретила так много знакомых лиц, что показалось, будто я никуда и не уезжала. Ну серьезно. Все меня помнят, болтают так, будто мы виделись вчера в парке или во дворе мяч один пинали. Правда надо признать, мяч пинала я почти со всей деревней. В основном с ее мужской половиной. Ну не виновата же я, что только мальчики любят в футбол играть? Когда мы подошли к магазину, то я осталась снаружи, а девочки зашли внутрь. Я писала сообщение однокурснице и не хотела прерывать, мало ли, может мысль ускачет моя. Я пыталась ей объяснить одну тему по гражданскому праву и справлялась я отнюдь неплохо, во всяком случае она что-то да понимала. Вот только я хотела начать говорить об ответственности за нарушение гражданских прав, как кто-то резко обнял меня за плечи и притянул к себе. От неожиданности я отправила голосовое сообщение раньше времени, с моим возмущенным «эй» в конце. — Ты берега не попутал? — ворчу я, пытаясь оттолкнуть от себя этого паренька. Руки мне не знакомы, отличительных признаков нет, парфюм тоже не известен. Ну и что это за фрукт такой свалился на мою голову? — Почему не предупредила, что вернешься раньше? — услышала я довольно приятный голос позади себя. Хотя таким приятным его обладатель мне не показался. Уж слишком резкий тип. — А вы собственно кто? — кое как оттолкнув его от себя, проворчала я. Спрятав телефон в карман желтого комбинезона, я внимательно оглядела парня напротив — высокий, худоват, но неплохо сложен и скулы у него хороши, ад и на мордочку симпатичен. И чего ему от меня только надо? — В смысле кто? — растерялся он, осматривая меня, будто это я его знаю не один десяток лет. Да откуда он вообще на мою голову свалился? — я Сережа. — Шо ни рожа, то Сережа, — протянула я, едва сдерживая улыбку. Почему-то именно сейчас вспомнился Яровой и несколько ребят с потока. Мало ли мне что-ли Сереж в жизни? — так и зачем я тебе, Сережа, нужна? Мы ж не знакомы. — Я... я кажется обознался, — пробормотал он, а после еще пару раз посмотрев на меня, направился в противоположную от магазина в сторону. Мда уж. Выглядел он как-то растеряно, будто он мой братец, а я его не признала. Встряхнув головой, постаралась забыть об этом парне и дождаться подруг. Вот почему, обознался он, а голова теперь от мыслей всяких болит у меня?