Отголоски

      Уже не впервые, но и далеко не в последний раз беловолосый мальчик бежал по лабиринтам коридоров поместья, без труда находя путь к тем самым покоям, за дверями которых словно пленница, медленно, день за днем теряла рассудок его драгоценная матушка.       Некогда прекрасная девушка сейчас походила на пугливую тень, лишь издалека напоминая собой ту самую Белую Розу, которой когда-то был очарован холодный Карлхайнц. Хрупкость превратилась в неприглядную тощесть, а аристократическая бледность стала слишком болезненной, неприятной, с головой выдавая тяжёлое состояние Кристы.       Юный вампир бежал, иногда случайно расталкивая медлительную прислугу и задевая вещи, мешающиеся ему на пути. Завернув в последний коридор, разделяющий его с матушкой, мальчик с разбегу врезался в старшего брата и няню, сбивая девушку с ног, но даже не заметив этого устремился к заветной двери, тут же скрывшись за ней.       Криста кричала, захлебывалась истерикой и давилась собственными слезами. Она звала своего единственного сына и тут же требовала привести к ней мужа, абсолютно не обращая внимания на пытающуюся всеми силами успокоить её прислугу.       Каждый день с момента рождения Субару девушка постепенно угасала, теряя рассудок вместе с крупицами веры в такую глупую, обманчивую вещь как любовь. Белая Роза завяла, стоило ей окончательно и бесповоротно подарить свое бессмертное сердце собственному кузену. Но тот, похоже, не сумел оценить подобного дара.       — Мама, я здесь, — всего одна фраза заставила Кристу умолкнуть, устремив неожиданно осознанный взгляд на сына.       Маленький мальчик единственный был способен, пусть и ненадолго, своим голосом выдернуть Кристу из кошмара, в котором на оставшуюся вечность поселилось её спутанное ревностью и обидой сознание.       — Субару, где же ты был? — материнское лицо мгновенно приняло дружелюбный вид, а в гранатовых глазах на миг появился отголосок нежности по отношению к сыну. Девушка спокойно осела на постели, подзывая к себе ребенка. — Ты обещал, что не оставишь меня… — тощие пальцы коснулись мягких детских волос, серебро которых в точности совпадало с оттенком её собственных, сейчас редкими прядями касающихся лица. — Так где же ты был, Субару? — казалось, взгляд её алых глаз прожигал насквозь, заглядывая в самую душу и находя там ответы на все интересующие вопросы.       Мальчик не успел ответить ни слова, как в глазах Кристы вновь заплясали черти. Цепкие пальцы сжались на плечах ребёнка, впиваясь в кожу короткими ногтями. Ослепленная своим безумием, девушка видела в собственном сыне лишь его отца, что воспользовался ей и выбросил как надоевшую игрушку, но которого она любила всем сердцем и ждала его прихода в надежде на хотя бы каплю внимания.       Субару злился. Злился на своего никчемного отца, не сумевшего или не желающего позаботиться о собственной жене, но самое главное злится на самого себя за свою беспомощность.       — Мамочка, я здесь, это я, Субару! — мальчик хватал женщину за руки, всеми силами стараясь привлечь её внимание, ещё хоть на миг выдернуть её из безумия, в которое она так быстро ускользала от него. Но все было бессмысленно. Криста совершенно не замечала ничего вокруг себя, с каждым мгновением все глубже проваливаясь в собственный ад, созданный для неё Карлхайнцем.       — Не подходи ко мне! Оставь меня! — девушка закричала, словно смертельно раненая птица, с усилием вырывая свои запястья из рук Субару. — Где мой сын?       — Мама, я здесь!.. — юноша снова протянул руку в попытке прикоснуться к Кристе, но его движение привело её в ужас. Она изо всех сил попыталась оттолкнуть кажущуюся ей угрозу, задев при этом Субару. Мальчик упал, ударившись головой о шкаф и замер, с испугом смотря на собственную мать.       Криста не успокаивалась. Её пальцы вцепились в беспорядочные тонкие пряди на голове, путаясь в них, а после с силой дергая, роняя серебристые локоны на постель под тихий шёпот сочувствующей прислуги и крики душевнобольной женщины, истошно зовущей своего сына, но не видящей его прямо перед собой.       Дверь тихонько открылась, позволяя Норе с беспокойством заглянуть внутрь. Испуганные глаза Субару и непрекращающаяся истерика госпожи Кристы заставили её на мгновение в ужасе замереть, прикрыв рот дрожащей рукой в попытке приглушить зарождающиеся слезы.       Осознание того, что Субару каждый день был вынужден в одиночку справляться с болезнью матери и бороться с собственными негативными чувствами, нести этот тяжкий груз ответственности, который он сам же на себя и взвалил, настигло её неожиданно, совершенно точно задевая что-то внутри и заставляя винить себя за все эти годы полного игнорирования проблем младшего Сакамаки.       Атласные ленты, завязанные вокруг щиколоток, упали на пол, позволяя девушке избавиться от простых, но аккуратных туфелек на плоской подошве. Нора крадучись подходит к Кристе, словно кошка, мягко ступая босыми ногами по холодному полу, стараясь не издавать лишних звуков, жестами попросив излишне суетливую прислугу отойти подальше.       Белая Роза поймала взгляд девушки и замерла, вглядываясь в такие знакомые золотистые глаза. Нора остановилась напротив притихшей женщины и руками обхватила худое лицо госпожи Кристы, не давая ей отвернуться.       — Карл, это ты?.. — с надеждой спрашивает женщина, но тут же осознает свою ошибку. — Ты не он. Но… У тебя его глаза… Он следит за мной через тебя! Видит, как мне не хватает его и все равно не приходит!       — Криста-сама, вы меня слышите? — Нора попыталась достучаться до женщины, но та продолжала твердить, что такие янтарные радужки могут быть лишь у её мужа. Девушка, поняв, что так ничего не добьётся, с тихим выдохом закрыла глаза, разрывая зрительный контакт, но не отпуская лицо Кристы из своих рук. — Криста-сама, это я, Нора.       Женщина снова замолчала, вглядываясь в лицо няни и, наконец, узнавая ту. Она редко дышит, плачет, но смотрит на Хотару и узнает её, чувствуя, как буря внутри затихает.       — Криста-сама, вы меня слышите? — снова попыталась достучаться до мамы Субару девушка, и, почувствовав неуверенный кивок, продолжила предательски дрожащим голосом: — Вы меня видите? — снова кивок.       Нора медленно убрала руки, отпуская лицо женщины и открыла глаза, машинально слегка наклонив голову вперёд, так, чтобы не встречаться с ней взглядом.       — Криста-сама, Вам стоит прилечь. Слуги сделают вам успокаивающий чай, — женщина, на удивление, повиновалась, плавно опустившись на подушки. При этом она неотрывно смотрела куда-то за спину Норы, и лишь обернувшись девушка поняла, куда именно. Криста смотрела на своего сына, испуганно забившегося в угол и не проронившего за все это время ни звука. Кузина короля Вампиров плакала, смотря на Субару. Она не понимала, что именно сделала, но плакала.       Няня наспех обулась и, подхватив мальчика на руки, поспешила уйти из покоев его матушки, оставив женщину на попечение прислуги. Преодолев длинные коридоры, где, как говорил Канато, висели только некрасивые картины, она вышла в сад и, наконец поставив Субару на каменную тропинку, принялась бегло осматривать его на наличие ссадин и ушибов, что-то бормоча себе под нос.       — Отпусти! Что ты себе позволяешь?! Что это вообще было?! — Субару, наконец, прийдя в себя от испуга, ударил Нору по рукам, не позволяя касаться себя. Он злился. Пока сам не особо понимал, на что, но уверенно срывал свою злость на этой несчастной девушке, которую приставили следить за ним словно сторожевую псину. Его юношеский голос эхом разносится над пустой аллеей роз, а когда он поднимает свои алые глаза то замирает в недоумении, заметив как по щекам няни бегут дорожки слез.       Нора падает на колени, притягивая к себе мальчика и заключая его в объятия, совершенно забыв о том, что подобное поведение неприемлемо для прислуги и может жесткого покараться.       — Я прошу прощения за свое поведение, Субару-сама, — дрожащим от слез голосом начала она, сильнее прижимая к себе ребёнка, — за свое неподобающее поведение. Я заслуживаю наказания за вольность и приму на себя все, что вы посчитаете нужным.       Вампир не понимал. Он впервые видел эту девушку плачущей. До этого Нора всегда улыбалась ему и его братьями, со всей серьёзностью и пониманием принимала все приказы и придирки их матерей, но сейчас её действия не поддавались никакой логике.       — Мне больно видеть Ваши страдания, я ведь растила Вас с младенчества, а это… Это слишком жестоко по отношению к Вам… — девушка всхлипывала, прижимая к себе Субару, не в силах выразить свои чувства. — Я просто хочу, чтобы у Вас все было хорошо, и Вы были счастливы. Вы и Ваши братья…       Госпожа Криста начала впадать в истерики практически сразу после рождения сына, поэтому, стоило ему немного подрасти, как он отдалился от няни. Субару даже не здоровался с ней, воспринимая скорее как предмет интерьера нежели как личность. И только сейчас юноша поняла, что она именно тот человек, который все это время помогал ему, именно Нора была рядом каждый раз, когда матушка ранила его как физически, так и морально. Она всегда переживала за него и наверняка не спала ночами, пытаясь придумать способы помочь своему юному воспитаннику.       Он обнимает девушку в ответ, медленно проводя рукой по собранным в теперь уже растрепанный пучок золотистым волосам, и спокойно выдыхает, оставляя свой гнев позади.       — Успокойтесь, Нора-сан, я в полном порядке…