Привкус крови во рту

Алексей никогда не любил время перед рассветом. Если ты его видишь – значит, ночь провел без сна или что-то важное и, наверняка, малоприятное подняло тебя с постели. И так глухо кругом, так серо на небе, словно солнце может на самом деле никогда не взойти. Именно в такую серую, глухую минуту Алексей и Ингвар вышли во двор. Прежде чем они сели в машину, Алексей увидел, что по улице, за живой изгородью идут люди со светильниками. Это были женщины – в основном немолодые, одетые скромно, с тощими сумками на плечах или вообще налегке, не считая собственно светильников. – Прислуга идет на работу, – пояснил Ингвар. – Сейчас будут убирать, встречать хозяев. Мы вовремя собрались. Садись… Алексей снова сел в машину, Ингвар – тоже и завел двигатель. Автомобиль развернулся на круговой дорожке и скользнул к выходу со двора. Две служанки как раз заходили во двор по дорожке для пешеходов. Когда машина проезжала мимо, они замерли и, благоговейно улыбаясь, поклонились. Ингвар не обратил внимания. Из Ящерова конца они выехали чуть быстрее, чем въезжали в него. Когда поворачивали обратно к городу, на шоссе, огибающем Ильмень, стала видна вереница дорогих, по большей части черных или темных авто. Ящеры сползались в свои логова… Алексей подумал, что Ингвар решил отпустить его домой очень вовремя. Ему показалось, что и Ингвар сам облегченно вздохнул, когда свернул на проселочную окольную дорогу, прочь из их поля зрения. Когда они вновь вырулили на прямую асфальтированную дорогу, уже занималось утро. Алексей попытался было объяснить, куда дальше, но Ингвар отмахнулся – оказалось, он и сам знал, где христианская слобода. Убедившись, что Ингвар спокоен и едут они, куда надо, Алексей спросил: – Можно задать еще вопрос? – Ну спрашивай, человече, пока не приехали. – Кто из твоих родителей – человек? Он или она был рядом, пока ты рос. – Ого! – Ингвар приподнял очки и покосился на Алексея. – Что-то ты даже для христианина чересчур бесстрашный. У вас завтра второе пришествие намечается, а нам не сказали? Алексей умиротворяюще поднял руки. – Не говори. Это я от бессонницы слегка не в себе. – Но я тебя все же немного расстрою. Мои родители оба – гибриды из знатных родов. Отец – из Ависсогенов. По пустынным утренним дорогам, уже залитым зыбким холодным светом, они летели вперед, на север. Миновали железнодорожное полотно, полосу шоссе на аэродром… Первой показалась церковь на небольшом холме. Слобода простиралась за ней, словно под защитой. Коренастое, старинное здание с монолитным куполом первым встречало путников, а уже за ним виднелись ряды деревянных домиков и строй пятиэтажек, возведенных лет пятнадцать назад. Алексей думал, что Ингвар остановится у подножия холма, но он зарулил наверх и остановился у самых ворот на церковный двор. Чуть наклонив голову, ящер окинул взглядом фасад – ровный белый камень, черная кованая вязь на окнах, вызолоченные прикосновениями бронзовые двери и символы альфа и омега над ними. – Ну все, можешь идти каяться, – усмехаясь, он снял очки и сморгнул третьим веком. – Обязательно, – серьезно кивнул Алексей. – Но на исповедь мне послезавтра. – Расскажешь своим о том, как попал? – А нельзя? – А что такого? Поел, выпил, посмотрел кино, повалялся на старинном диване. – Отлично провел время. – На здоровье. Алексей нажал на ручку двери, открыл ее, впуская в салон прохладный воздух. Он странно себя чувствовал – ему не верилось, что в итоге ящер отпустит его так просто, не удержит, если не силой, то словом. Снова. – Что ж… С праздником, Ингвар Кай. Алексей одной ногой ступил на землю. – Зоя Палеолог… Слыхал? – вдруг выдал Ингвар и поглядел в его сторону блестящими очками. – Палеологи – византийские императоры, – пробормотал Алексей. – Она была одной из последних в этом роду. Принцесса без трона. Она была моей бабкой… –Ты ее видел? – Нет, конечно. Мне девяносто три. Очень жаль – ее даже чистокровные родичи уважают. Мотор гудел, утренний холод просачивался в салон, Ингвар перебирал пальцами по рулю. – Ну ты же хотел знать. – А ты хотел сказать? – Не хотел – не сказал бы. Из-за угла церкви появилась фигура человека в черной рясе – отец Иоанн заинтересовался нежданным утренним гостем. – Тебе пора, – бросил Ингвар. – Спасибо. Рад был пообщаться. Алексей вышел и, едва захлопнулась дверь, машина резко сдала назад, развернулась на широкой немощеной площади и покатилась прочь с холма. Узнав Алексея, отец Иоанн спешно подошел. – Что ты опять натворил? – сурово спросил он. Разница в возрасте между ними была лет десять, но отец Иоанн обещал деду Алексея, своему предшественнику, что станет присматривать за бестолковым внуком. – Пропустил по рюмашке с одним из Ависсогенов. – С кем?!. Как ты в это вляпался? – Я не специально, батюшка. Представления не имел, что вот помогу прохожему на пустынной улице, а это будет ящер. Хороший парень. – В такую ночь, один – и взялся помогать прохожему на пустой улице? – А вдруг это кто-то шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам?.. – Ты в себе? – Сейчас – нет. – Пойдем, чаю тебе налью, в себя придешь маленько. – Нет, батюшка. Я к себе, спать пойду. – У меня и ляжешь. Ничего. Ох, бедовый же ты, Алёшка… Алексей покорно пошел за отцом Иоанном в его домик поодаль от церкви. Этот маленький домик был хорошо ему знаком. Как раз, когда они огибали церковный двор сторож отворил двери предела и показался кусочек убранства – белый камень и редкие капли золота, искрами звенящие в утреннем солнце. Слобода просыпалась, скоро люди придут к храму… И прежде чем переступить порог скромного жилища священника, Алексей подумал: «Наверное, можно считать, что я дома». *** Ингвар Кай ехал обратно в город. Он знал, что бензина ему на обратную дорогу до Ящерова конца не хватит, но он и хотел вернуться туда не сейчас, а как можно позже. Перед переездом через железную дорогу пришлось притормозить, пропуская поезд. В конце состава был присоединён элитный вагон – кое-кто из высоких гостей уже возвращался восвояси. – Ископаемые, – процедил Ингвар вслед составу. – Бесите. Когда поезд скрылся за поворотом полотна и для него, как для единственного водителя зажегся зеленый свет, Ингвар повернул ключ зажигания… машина заворчала и затихла. Снова и снова. Ингвар запрокинул голову и издал стон капризного отчаяния. Потом вытащил из кармана мобильный и, скользнув пальцем по нужному номеру, приложил трубку к уху. Прождав пять мучительных секунд, он смог заорать: – Ты оглох или вообще сдох там? Соболь! Подбирай свою жопу и тащи… Что… Чего?! Да мне насрать, где ты и с кем ты! Хоть тебя обглодали и не доели. Повторяю – подобрал жопу, погрузил ее в тачку и примчался к переезду. К какому? Дебил! Много переездов через пути к городу. Да все со мной в порядке, антиквариат сдох. Какой? Не тот, которому ты жратву и горшок подаешь. Очень жаль! Машина заглохла. Если через десять минут тебя здесь не будет, тебе лучше из Новгорода уехать сразу, транзитом. Дебил. Последнее слово Ингвар сказал, уже глядя на гаснущий экран. И, убрав мобильный, стукнул по рулю машины: – Коза! Не могла пять минут назад сдохнуть? Потом он вспомнил, что пять минут назад не глушил мотор. Ингвар вышел из машины и стал курить. Солнце поднялось над Новгородом. Поблескивал вьющийся среди низин и лесов Волхов. На холме малым солнцем сиял византийский купол. Мимо проехала первая машина. Притормозила возле Ингвара. Тот махнул рукой, машина поехала дальше. Ингвар пнул колесо и снова сел на место водителя. Надо, надо будет заменить ей потроха на электронные. Соболь и правда примчался через десять минут. Примчался на черном спортивном электромобиле. Был одет с иголочки и свеж. Явно занимался пресмыканием перед старейшинами и гостями. – Молодой господин Ингвар! – Соболь искренне и вежливо улыбался, словно Ингвар не обругал его недавно последними словами. – Хвала великому Змею, вы в порядке! – Я тебе именно это по телефону и сказал… Давай, доставай трос. В антиквариате поедешь ты… – Конечно, господин Кай. Но сперва разрешите передать вам послание. – Какое еще послание? Не вдаваясь в объяснения, Соболь достал из-за пазухи пальто компактный планшет, включил и развернул к Ингвару. На экране появился отец – Кай Ависсоген старший. Выглядел он лет на пятьдесят. А вот сидящие справа и слева от него субъекты в темных очках больше напоминали маринованные, абсолютно лысые мумии. Дед и новорогодский старейшина. Старейшина вообще сидел настолько неподвижно, что даже Ингвару стало жутко. Дед не то улыбался, не то скалился и голова его слегка подрагивала. Судя по зеленому мерцающему свету, сидели они в тех покоях, что находились под озером. – Тебе велено было оставаться дома до нашего возвращения, – спокойно говорил отец. – Я знаю, что было. Ты ослушался. Ты привел в дом человека без спроса. Не вздумай лгать. Провоняла вся гостиная. Но об этом мы поговорим позже, когда я чуть подробнее узнаю, с кем ты решил поиграть. А сейчас сию же секунду поезжай домой. Предстоит серьезный разговор с посланцем Ганзы, и ты должен присутствовать. Едва экран погас, Ингвар выхватил планшет у Соболя и замахнулся им на него же. Тот, защищая голову руками, стал отступать. Потом развернулся и побежал. Ингвар пробежал за ним еще несколько метров и остановился. А Соболь бежал и бежал. На всякий случай. Все лучше, чем отбиваться от наследника знатнейшего рода или терпеть его побои. Поглядев на его отдаляющуюся толстую фигуру, Ингвар вернулся к электромобилю, со злости саданул экраном планшета о край покатой крыши и, отбросив осколки, сел на место водителя. Активировался электромобиль не от ключа, а по отпечатку пальца. Его, Ингвара, отпечатки в памяти, конечно, были. Он тронулся с места, а Соболь уже даже не пытался догнать или умолять вернуться – знал, что рискует попасть под горячую руку. Как-нибудь доберется. А Ингвар гнал быстрей прежнего. Он предвкушал не самый приятный разговор в своей жизни под привычным, впрочем, лозунгом – с тебя бы спрашивалось меньше, если бы на тебя возлагались меньшие надежды. – Я вам устрою, ископаемые, – обещал Ингвар, сжимая руль, стискивая зубы. Обещал и смеялся: – Я вам всем еще покажу… Зима 2019–2020