Испытание ненавистью

      Я чувствую резкий запах и открываю глаза, видя над собой мужчину в белом одеянии. - Маргарита! - бьет меня мужик по щекам, но в глазах все двоится. - А-а-Антон .... - как будто пьяная бормочу я, - где Антон, - пытаюсь сконцентрировать зрение. Тёплая и такая родная ладонь накрывает мою руку. - Марго, я здесь, слышишь, Марго! - я слышу его голос, но ничего не понимаю. Сквозь свой затуманенный взор понимаю, что меня кладут на носилки. - Антон, не уходи, - шепчу я в бреду. Лифт закрывается, гул в ушах стоит неимоверный. Тёплая ладонь все ещё держит меня. - Антон... скажи... Антон... - путается сознание. - Я здесь, родная, я здесь, - слышу я. Где он? Почему я ничего перед собой не вижу? Что случилось? Все ли с ним хорошо? - Кто едет с нами в больницу? - слышится грубый мужской голос, - родственники есть? Или близкие друзья? - Я, - выдаёт Зимовский. - А вы кто? - спрашивает этот мужик-врач. - Я ее муж, - уверенно отвечает Антон, - я поеду с вами. Муж! Капец блин, что он о себе возомнил! Мой разум явно пытается спорить с сознанием, которое отъезжает медленно в сторону. Я хотела подняться с этих носилок и прям сразу врезать, но резкая темнота в глазах не позволила.       Пикающие приборы долбили по голове. Я открыла глаза. Кафельные стены, какие-то трубки, подсоединенные к моим рукам... где я? Я умерла? - Марго... - я чувствую лёгкое поглаживание руки и поворачиваю голову. Зимовский сидит около меня, и держит меня за руку. В его глазах столько боли и столько нежности. Первый раз я вижу такое. - Антон, ты... - Тише, - он продолжает нежно меня гладить по ладони, - я здесь. - Где я? - пытаюсь спросить. - В реанимации. И я обещал сказать врачу, когда ты очнешься, - тихо шептал мой зам. - Не уходи, - во мне нарастала паника и я крепче сжала его ладонь, - пожалуйста, не уходи... - Не уйду, родная. Я с тобой. Я здесь, - бормочет он на ухо, и я чувствую какую-то лёгкость. Так хорошо. Я, Игорь Ребров, никогда не чувствовал подобного. И ведь кроме Сомовой я был никому не нужен. А сейчас я чувствую что-то, и не понимаю что. Но безумно не хочу отпускать его руку... будучи Гошей я вообще не была счастлива. Да, у меня были деньги, крутое авто, бабы которых я хотел, квартира и лучшая подруга. Да, Анюта меня любила, а я дебил этого не видел. А теперь, будучи уже не в своём теле и не в своей душе, я чувствую это родное, что не хочу отпускать. - Зимовский, - я крепко сжала его руку, - ты только не смейся, пожалуйста... - Что за глупость, над чем я должен смеяться? - он поцеловал тыльную сторону моей ладони, - это я виноват. Калуга меня хотел порезать, а ты... - Зимовский. Кажется, я тебя люблю, - выдала я, закрывая глаза. - Почему кажется? - приподнял брови мой зам. - Потому что... - я попыталась что-то объяснить, но была перебита. - А мне не кажется, - он нежно поцеловал меня в губы, - я действительно тебя люблю. Я всегда с тобой, милая. - Да быть такого не может... - еле еле выговорила я, но дальше говорить не было сил. Он просто держал меня за руку, периодически целуя ее. Наверное, он меня жалеет, потому что я не могу встать... - Может, Реброва, может, - продолжая нежные поглаживания, проговаривал он, - наверное, Гоша тебе говорил обо мне другое, ну и что брак от скуки... - Зима почесал затылок, - но я только сейчас это понял. Я тебя люблю. Слышишь? По моей щеке потекла слеза. Только бы никогда не превратиться в Гошу! Я не хочу больше в ту жизнь! - Слышу, - тихо прошептала я, - я тебя люблю, Антон. Очень люблю. - Марго, может это не очень подходящее место, - Антон выдержал паузу, - но я хочу, чтобы ты всегда была моя. Моя Зимовская! Капец! Это что сейчас, предложение брака? Господи, знал бы ты кто я есть... хотя, какая разница. Того тела больше нет, и я уже не Гоша. От Гоши ничего не осталось. Мои мысли прервал доктор, вошедший в палату. - Маргарита, вы пришли в сознание? - утвердительно спросил мужчина в белом, - вы потеряли много крови, но рана не существенна. Ещё пара дней, и мы вас выпишем. У вас замечательный муж, - улыбнулся врач и закрыл дверь палаты. - Муж, блин! Капец, - я рассмеялась, смотря в хитрые и такие родные голубые глаза, - буду я, буду твоя Зимовская!