Игла, кольцо и летучий корабль

*** Ночь – время тишины и покоя. Время дать роздыха усталому от трудов телу, отложить тревоги и хлопоты до следующего в своей бесконечной череде дня, позволяя разуму погрузиться в сладкие грезы или хотя бы мирное отдохновение. Увы, как раз об успокоении и безмятежности нынче говорить не приходилось! Вряд ли в светлом стольном граде и его окрестностях нашелся бы хоть один человек, который был бы способен спокойно заснуть после феерического визита легендарного бессмертного колдуна! Это вам уже не затейливые сказки про прекрасных царевен и прочих доблестных королевичей, а кое-кто не только злодея воочию лицезрел, но и на себе прочувствовал его силу. Ну а тот, кто не видел, и без колдуна сам прекрасно справился, застращав себя и окружающих до икоты с медвежьей болезнью. Как водится, количество замученных и полегших в битве бойцов от рассказа к рассказу стремительно росло и вскоре уже могло посоперничать в размерах лишь с толпой понасилованных девок да угнанных в полон осиротевших детишек. Это ведь если бы Кощей действительно прошелся по царству огнем и мечом, было бы не до сплетен, нужно было бы хоронить мертвых и заботиться о живых, а так – только городская стража бдела по долгу службы, все прочие ужасались, трепетали, радовались избавлению, обмениваясь впечатлениями и домыслами исключительно по широте душевной. Впрочем, и сам чародей был далек от безмятежности. На неизбежные последствия в виде цунами слухов об очередном коварном нападении злобного врага всего живого ему было плевать с высокой горки. Поблагодарив и утихомирив местную нелюдь, он беспрепятственно вернулся на корабль и вот уже там обнаружил то, что напрочь лишило его выдержки и здравого рассуждения, - оказалось, что затем нетерпеливо поджидал его Иван, чтобы предупредить, что он тотчас отправится проведать свое семейство, с коими желает объясниться, не откладывая в долгий ящик. Нет, в чем-то Кощей понимал его резоны, разделяя нежелание дальше растягивать столь сомнительное удовольствие. Он бы тоже предпочел обрубить любые возможные концы разом и забыть наконец навсегда о милой семейке, занявшись чем-нибудь куда более приятным. Однако одна лишь мысль, что его Ваня снова окажется в пределах досягаемости своих «любезных» родичей, которые только за сегодня успели сполна продемонстрировать себя во всей красе, - моментально привела чародея в исступление. - Я не позволю!!! – за долгий день все же сорвался мужчина, буквально рявкнув после первых же слов царевича. – Ты никуда не пойдешь! - Почему? – внезапный бешенный всплеск гнева у чародея Ивана не испугал и не обидел. Он даже не сильно удивился и попытался объяснить. - Я всего лишь хочу ободрить немного мальчика и толком попрощаться с родителями… - Хватит!!! – Кощей настолько уже не контролировал себя, что его ногти оставляли глубокие борозды в деревянных перилах без всяких лат, а глаза искрили ядовитой зеленью в самом прямом смысле. Он оскалился, цедя сквозь зубы. – Хватит с меня этой семейки! Я не желаю больше знать даже намека на их существование!!! И тем более, - я больше не пущу тебя к ним! Только не после того, что было сегодня… Иван на мгновение растерянно замер. Затем отступил с тяжелым вздохом растерев лицо и ероша волосы. Отвернулся, глядя в речной поток, полный густой речной тьмы. - Кос, прошу, пойми… - молодой человек развернулся снова, заглянул в глаза, запустил ласковые пальцы в смоляные поряди, заговорил в сведенные судорогой от ярости губы. – Любимый мой, пойми: я хочу объясниться в том числе из-за того, что случилось между всеми нами! Родной мой, ненаглядный, единственный на все времена… успокойся! Не тревожься так… Неужели ты думаешь, что после того, что ты продемонстрировал, здесь хоть кто-то посмеет тронуть меня и пальцем?.. - Запросто! – холодно и веско уронил Кощей, непререкаемо отстранив от себя парня. Чувственные совершенные губы зло скривились в усмешке. – Знай, Ванечка, месть за уязвленную гордыню способна куда вернее затуманить разум, чем самая страшная потеря! - Тем более я должен объясниться, - уверенно подхватил его отповедь Иван, - ведь такая месть часто слепа и не выбирает правых и виноватых. Кощей обреченно прикрыл веки: «И ты все же готов рисковать ради них! Ради их сомнительной совести… а я? Как же я? Как же мои боль и страх?» - Я боюсь за Ванюшу, - между тем торопливо продолжал объяснять Иван, виновато вглядываясь в побелевшее лицо мужчины, - того что после случившегося именно он самое уязвимое звено для косых взглядов. Я просто хочу, что если не дай бог, но кто-то все же попробует травить его, отыграться на невинном за собственные ошибки… то он бы знал, что хотя бы один человек поддержит его и поможет! Кос, умоляю, пойми! Кощей отвел взгляд и мягко высвободился из его рук: нет, Ванечка, наверное, это то, что я никогда не смогу понять… Но разве не потому я тебя и люблю? Он всего лишь заметил: - Я не пущу тебя одного, - тон не подразумевал возможности для споров. Однако Иван не отступал. Напряженно всматриваясь в него потемневшими от бури раскаяния глазами, он бессвязно молил, исступленно выцеловывая побелевшее лицо мужчины: - Не нужно, любимый, прошу… В самом деле, хватит уже между вами разбирательств! Позволь, позволь мне самому! - Я могу… - Нет, не стоит, пожалуйста! Ты ведь не сдержишься даже от резкого слова… Не тревожься за меня, не переживай так! Все будет хорошо, я вернусь очень скоро, и мы поплывем домой... Я же не стану нынче так глупо снимать перстень и просто обернусь птицей!!! Отпусти, верь мне… - Так ведь я не держу тебя, Ваня, - мертво усмехнулся Кощей, не делая более ни одного движения навстречу. И когда встрепанный суматошно хлопающий крыльями сокол уже скрылся из виду, добавил без тени игры или угрозы, всего-то констатируя неизбежное: – Но если ты не вернешься до рассвета, я вначале сравняю этот проклятое царство с землей и пущу пеплом по ветру. Даже не слыша этих слов, Иван торопился как мог, на душе было мягко говоря неспокойно. Однако по большому счету особого выбора у него не было: не торчать же у какой-нибудь излучины, выжидая неизвестно чего и рискуя, что их судно наконец заметят! Или возвращаться к себе в тридесятое царство, чтобы дергаться в сомнениях, а потом опять поднимать вопрос о родственных визитах? Нет уж, как совершенно справедливо сказал Кощей – хватит! Нечего тянуть кота за хвост, решать надо все и разом. К тому же, если вначале молодой человек даже не задумывался об этом и не имел никаких причин возражать против сопровождения, то теперь было ясно со всей очевидностью, что возможный лимит терпения у чародея напрочь иссяк. В таком состоянии ему было бы достаточно одного косого взгляда, чтобы устроить светопреставление похлеще уже случившегося, а в том, что подобный взгляд в их сторону последует – сомневаться не приходилось. Вот и пытался сейчас Иван совместить несовместимое, понимая, что времени у него – раз-два и обчелся. Оставлять Кощея наедине с той бурей, что бушевала в душе мужчины, противилось все его существо: мало ли что чародей способен надумать в подобном настроении… Молодой человек знал, что совершает ошибку и единственно верным решением сейчас было бы уступить своим собственным желаниям – заключить возлюбленного в объятья и выбросить из головы к чертям собачьим все кроме него! Но и поступить иначе все-равно не мог. Потому теперь и спешил изо всех сил, заодно полностью пересмотрев первоначальные планы. Так, как бы не хотелось Ивану плюнуть в физиономию любезному братцу Федору, высказав все, что он о нем думает, он тем не менее решил обойтись без этого свидания, тем паче, что оно вряд ли бы принесло какой-нибудь положительный результат… Тогда к чему впустую тратить на него время и силы? Точно так же Георгий тоже вряд ли нуждался в его объяснениях либо напутствиях относительно их общего племянника, хотя по другой причине. Зато мальчика он отыскал быстро, невольно ощутив укол совести – надо же, ведь и родная кровь, и не такой уж тот ребенок, чтобы только с мамками-няньками хороводы водить, и гостил Иван у родных, что называется, по самое «не могу», и покои-то у них оказывается рядом были, а поди ж ты! Спасибо, что хоть на лицо паренька вспомнил! Дядюшка, тоже мне… Сокол опустился на белокаменный наличник и постучал клювом о раму, деликатно привлекая к себе внимание. Паренек сидел у оконного проема, уложив голову на руки и бездумно уставившись расширенными глазами на огонек одинокой свечки перед собой. Услышав странный звук, он встрепенулся и в изумлении уставился на то, как пестрая птица аккуратно проскользнула в крупную ячею ажурной решетки раскрытого окна, переступила лапками, внимательно глядя на него блестящими бусинками глаз, а потом внезапно вспорхнула под потолок. - Птичка… - подскочил ошарашенный юноша и тут же поперхнулся воздухом, когда вместо сокола в комнате оказался человек, которого быть здесь попросту не могло. - Здравствуй что ли, племянник! – посмеялся над его потрясенным видом Иван. - Здра… а вы… ой! А как же это… ведь Кощей же?! – довольно быстро спохватился юноша и вспомнил о главном. - Между мною и Кощеем давно уж все решено. С тобой вот потолкую и к нему, лётом, - серьезно ответил старший царевич, приблизившись к нему, и мягко поинтересовался. – Ну, как оно здесь, что делается? Оба понимали, что именно он имеет ввиду. Юноша резко посмурнел и неловко повел плечами, замялся, но потом все же признался: - Да много ли я знаю! – с досадой и обидой вдруг выдал Ваня. – Дядька Георгий на отца орал так, что стены тряслись, да матерно. Поговаривают чуть в горло не вцепился, а после напился вусмерть, лишь недавно они у себя утихли и то потому, что он к боярину Матвею Кирилловичу хм… отбыл. Правда, меня там нигде и близко не было, понятно. Меня вообще сразу к бабушке отослали! А она только и делает, что плачет, и для того я ей вовсе не надобен. - А… - А мама не плачет, лишь глядит на меня как-то по-особому и жалостливо, будто я либо болею чем неприличным, либо убогий какой! И отец ни слова не сказал больше, отослал и все, они там с дедушкой как всегда что-то особо важное все решают. Вот! – сердитый парень наконец выдохся и уныло закончил. – Только придурки всякие пристают, расскажи да расскажи про колдуна, насилу отбился. Иван-старший невольно фыркнул, давя смех: последнее замечание относилось, по-видимому, к челяди и братьям-сестрам Вани. - Получается, ничего я толком не знаю, - подавлено заключил юноша, опускаясь на лавку. - Не вешай нос, племянник, какие твои годы! Зато я к тебе заглянул и не с пустыми руками. Держи подарок, - в руках у Ивана оказался небольшой клубок, который он вложил в руки паренька. – Самый настоящий волшебный путеводный клубочек. Спрячь его и никому не показывай. Подрастешь еще пару годков, приезжай к нам в гости. Он потрепал юношу по плечу и выпрямился. - Неужто? Я бы погостил, - стесняясь заметно, ясно было, что парнишка хотел бы еще пообщаться со своим необыкновенным загадочным родственником, но вдруг спохватился и неловко спросил о другом. – Только как же Кощей? - А что Кощей? – тепло и чуточку лукаво улыбнулся молодой мужчина, заверил. – Он замечательный и очень справедливый человек. Тебе же он ничего плохого не сделал? - Нет, - задумчиво согласился Ваня, - похвалил даже. Хотя я и не понимаю почему… Иван-старший окинул его построжевшим взором и предположил: -Ну, быть может потому, что ты не струсил? Потому что готов был своей жизни не пожалеть, ради спасения других? – попросил тихо. – Оставайся и дальше таким, Ваня. Это трудно, но есть в мире то, о чем нужно помнить всегда и ни за что нельзя предавать! И знай еще, если совсем печаль-тоска одолеет, если лихая беда приключится, если кто тебя заставлять станет поступить против сердца и совести – я всегда тебе помогу, чем смогу. А клубочек дорогу укажет. Обернулся и не прощаясь вылетел из распахнутого окна, вновь растворяясь в ночной темноте. *** Одинокая фигура застыла на палубе. Зеленые глаза сидевшего мужчины мертво и слепо смотрели на неотвратимо розовеющую кромку небосвода, - увидь кто сейчас его самого, то усомнился бы, различает ли тот вообще цвета и окружающий мир либо же полностью погрузился в себя. Внезапно в светлеющем небе мелькнула небольшая стремительная тень. Преображаясь на лету, высокий силуэт в несколько шагов оказался рядом и чародея крепко обняли со спины, а над ухом раздался заполошный жаркий шепот: - Ну наконец-таки хоть обнять тебя толком можно! И никакие железки больше не мешают! От этого голоса, от прикосновений - Кощей содрогнулся всем телом, будто через него прошла молния, тяжело сглотнул, переводя дыхание, и задышал затем глубоко и часто, словно наконец вот только что и смог глотнуть воздуха. Прикрыл веки, окидывая голову назад на плечо опустившегося позади него Ивана, и обессиленно обмяк в надежном кольце прочно обвивших его рук. А его ласково гладили по плечам, по все еще сжатой в кулак, давно зажившей после иглы, ладони, мягко целовали в висок и слегка растрепавшиеся ветром темные пряди. - Любимый, невероятный мой, бесценный, что ты… - продолжал настойчиво шептать ему Иван, прежде чем уже проникновенно взмолиться. - Не сердись на меня, не нужно… Прошу, пожалуйста, пойми меня! Этой ночью я сделал лишь то, что должен был, ведь в конце концов, это именно я начал заморачиваться по своей родне, мне и заканчивать было. Он горько усмехнулся, и Кощей, не открывая глаз, прижался к его груди сильнее. - И… я очень боюсь тебя потерять… Наверное, может быть это и глупо, но я даже все еще боюсь, что однажды ты можешь взглянуть на меня как на чужого и лишнего… поэтому мне тоже хотелось, чтобы ты увидел и убедился сам, что ты для меня важнее всего! Хотелось заявить об этом всем и каждому... Не сердись, любимый, я знаю, что дурак!.. - Ваня, Ванечка мой, - таким же, едва различимым шепотом позвал его чародей. И резко выдохнул, точно разом обрывая густую паутину из домыслов, предположений и страхов. – Я не сержусь! Только не на тебя. Кощей распахнул ресницы и вперился страдальческим взглядом в разгорающуюся перед ними панораму рассветного неба: - Я тоже не хочу, чтобы какие бы то ни было тени стояли между нами! Ты во всем прав, Ваня… Особенно в том, что нынче я вполне мог сорваться и натворить что-то, о чем потом бы сожалел. - Но этого не случилось, - улыбнулся Иван, в свою очередь умостив подбородок на плече чародея. – Хотя, денек и правда выдался чересчур до-о-олгим и богатым на впечатления! - Это так, - устало подтвердил Кощей. – Как мальчик? - Пока в порядке. Признаюсь, я подумывал о том, чтобы увезти его с нами, но потом решил, что хорошие люди нужны везде, а не только в твоем царстве, - не без иронии заметил молодой человек, однако затем снова посерьезнел, - Пусть сам определяет, что ему важно и где его место. Чародей согласно кивнул на его слова. - Прости, что так задержался, - Иван снова нежно поцеловал мужчину у шеи, там, где ворот рубашки не прикрывал кожу. – Зато я исполнил все, что собирался. - Вот как, - почти беззвучно уронил чародей. - И что же ты им сказал? - То, что намеревался с самого начала, - не замешкавшись ни на мгновение отозвался Иван, веско и твердо подчеркивая главное. – Правду. Взгляд его сделался суровым и жестким при воспоминании о недавней встрече. В отличие от короткой беседы с юношей, она вышла куда более сложной. Начать с того, что проникнуть в царицыны палаты оказалось не в пример труднее: сколько бы Иван не бил язык, внушая о пользе проветриваний и свежего воздуха, но окошечки в матушкиных покоях при первой же возможности были вновь законопачены наглухо, и запросто впорхнуть туда как к Ванюше не получилось. А это риск и потраченное время. И все же совесть не позволила плюнуть на все и уйти навсегда, не попытавшись сообщить матери, что уходит он не в рабство какое, а навстречу своему счастью, потому убиваться и хотя бы его оплакивать не надо. Однако, как зачастую в жизни случается, добрые намерения если не совсем уж до беды довели, то по крайней мере окончились пшиком. Его появление лишь спровоцировало очередной всплеск бурного слезоразлива, и Иван не был уверен, что она услышала хоть что-то, кроме собственных причитаний. Правда, теперь уже по другому поводу. Смирившись с бесполезностью усилий, он попытался уйти, но развернувшись, встретился лицом к лицу с отцом. Иван был уже далеко не в том настроении, чтобы утешать и уговаривать, поэтому ему он высказал все резко, без оговорок и обиняков. Пусть так, он все равно не надеялся на родительское благословление. Впрочем, проклятий он не услышал тоже. Вообще ничего, если не считать тихого уже в спину: «Что ж, если таково твое решение…» Вот и поговорили. И все же, возвращаясь к Кощею, молодой человек испытывал лишь странное облегчение: по крайней мере с его стороны не осталось никаких недомолвок, никаких обязательств, кроме тех, которые он сам взял на себя. А что до прочего, так дети в любом случае взрослеют и вылетают из родительского гнезда! Его судьба сложилась именно так, и за это он может лишь благодарить грозную силу… - Любовь, да еще взаимная, дается не каждому, - Иван произнес свою последнюю мысль вслух, - потому беречь ее следует пуще зеницы ока. Вот что я сказал. Что ты жизнь моя, мое дыхание, и нет для меня ничего дороже, чем радость в твоих глазах. Что мы навсегда принадлежим друг другу. Вместо ответа Кощей медленно вытянул перед собой левую руку и наконец разжал кулак… - Ты сделал их! – дернувшись вперед, потрясенно воскликнул молодой человек. На ладони мужчины лежали два абсолютно одинаковых простых золотых кольца. – Когда ты успел?! Чародей пожал плечами: - Они же без каких-либо сложных чар. Ну, почти. Если не считать тех, которые свяжут между собой жизненные силы обладателей колец, так что… и без молодильных яблок и любых дополнительных «костылей», да, навсегда, Ваня. Во всяком случае пока кольцо у тебя на пальце. А… - …снять можешь либо ты, либо я, - опустив про себя некоторые детали, заключил Кощей. - Только и всего. - Чары не главное, - севшим голосом прошептал молодой человек, проведя кончиком пальца по ободку. Он взглянул на мужчину и слов не осталось ни у кого. Сколь открытым и беззащитным был сейчас взгляд могущественного бессмертного чародея, столько трепетного обожания наполняло синие глаза царевича. Иван не убирал руки, и Кощею не понадобилось даже отводить взгляда, чтобы без затруднений надеть ему на палец обручальный символ. При этом молодой человек чуть вздрогнул, а его ресницы затрепетали. Прежде чем повторить его жест, Иван переместился, опустившись перед мужчиной на колени, принял обе его ладони в свои, зацеловав от кончиков подрагивающих пальцев до изящных запястий, затем сел рядом, снова заглядывая сияющими глазами в зеленые очи, нежно коснулся его губ своими и лишь потом осторожно надел на тонкий палец золотой ободок. Кощей тихо улыбнулся: - Ванечка мой… - голос прервался. - Навеки вечные! – подтвердил Иван, до судороги крепко переплетая их пальцы. *** Уже давно рассвело и солнце поднималось все выше над горизонтом, но они так и сидели, тесно прильнув к друг другу и не размыкая рук, будто спаянные в единое целое неведомой силой. Однако, покой и умиротворение, особенно пришедшие на смену потрясениям или бурному всплеску чувств, способны сыграть с человеком нехорошую шутку. Первым сдался Иван, откровенно признавшись: - Я кажется совсем засыпаю! Пойдем в постель? Ничуть не обидевшись за прерванную идиллию, Кощей легко усмехнулся, признавая его правоту: - Ты прав, отдохнуть не помешало бы... И впрямь, две бессонные ночи подряд – несколько чересчур. Пока мужчина отвлекся на чары, отводящие внимание от их судна, Иван на скорую руку прихватил с собой в рубку некоторую снедь перекусить да горло промочить. Да уж, свадебный пир… На удивление особого голода не чувствовалось, зато спать действительно хотелось зверски, особенно после глотка вина. Постель манила неотвратимо и чародея он встретил уже там. Кощей полностью разделил его настрой, тоже без энтузиазма отнесясь к еде, лишь в свою очередь немного отпил из кубка и принялся раздеваться. - Знаешь, я тут подумал… а ты можешь сделать так, чтобы корабль летал? – ляпнул Иван, попытавшись отвлечься от зрелища полуобнаженного мужчины. - Хм, никогда о таком не задумывался, - признался тот, несколько замешкавшись, прежде чем гибким движением скользнуть под одеяло. - Ну вот как у Яги ступа же летает? – лениво продолжал по инерции рассуждать Иван, подгребая любимого мужчину к себе поплотнее в теплое гнездышко. - Тогда бы мы могли отправиться домой напрямую… и вообще, куда пожелаем, а не только по рекам и морям? - Н-да, то есть теоретически такое возможно, - пристраиваясь на его груди, сонно пробормотал чародей, уже не размыкая век. - Надо будет обязательно попробовать… Напоследок их обоих посетила одна и та же мысль: может ли быть на свете большее счастье, чем любимый человек рядом? И в самом деле, когда впереди вечность, почему бы не сделать ее немного интереснее? Хорошая идея на будущее - летучий корабль!