***
Ближе к вечеру становится прохладнее, солнце уходит в закат. Машины с уставшими после работы водителями стоят вереницами на дорогах. В этом плане Сакуре везёт. У нее машины нет, поэтому и стоять в многочасовых пробках не нужно. Она со спокойной душой доберется домой пешком. Харуно выключает свет в главном зале, выходит на крыльцо, ожидая Узумаки. Тот, как всегда, не торопится: проверяет, выключен ли компьютер, закрыта касса и чёрный вход. После этого ритуала стучится в кабинет администратора, обо всем докладывает и присоединяется к Сакуре. Та по обыкновению отошла от магазина, закурила. Сначала Наруто теряется, находит Харуно, когда в стороне загорается огонёк зажигалки. Подходит. — Тебя проводить? — Узумаки спрашивает, от едкого дыма морщится, отступает на шаг назад. Руки сами тянутся к лицу, отмахивают от лица дым. Сакура наблюдает за ним с улыбкой. — Не надо, мне недалеко идти. — погодя отвечает она. Её, наверное, уже ждут. Если она пойдёт с Наруто, то задержится ещё больше. Они быстро прощаются, и Харуно спешит к мигающему жёлтым светофору. Кажется, будто Наруто говорит что-то ещё, девушка оборачивается, но блондин уже садится в такси. В салоне кто-то сидит, ему он нежно улыбается, пожимает плечами, кивает, но при этом щеки и шея покрываются красными пятнами. Признак того, что он лжет. Наверняка его подружка. Вовремя же она подъехала, подмечает Сакура, переходит дорогу, задаётся вопросом — знает ли она о том, что парень изменяет ей? Наруто не умеет врать. Кем бы не была девушка, она должна была понять. По запаху от одежды, по бегающим глазам, по глупым отмазкам, по множеству других причин. Конечно же, Сакура не станет выяснять отношения, которых, по сути, нет, никому не расскажет о произошедшем в кладовке. Просто становится неприятно. Она хочет назвать себя любовницей, но закусывает нижнюю губу и идёт дальше. Второй светофор, она останавливается, терпеливо ждёт зелёного света. По правую руку разговаривает о покупке дачи пожилая парочка. Сакура искоса смотрит. Столько лет вместе, как они только с ума не сошли друг от друга? Загорается зелёный. Девушка идёт дальше, заворачивает за угол, разделяется с пожилой парочкой. Они тоже бросают на неё странные взгляды, понижают голос, обсуждая распутность нынешней молодёжи. Первая же многоэтажка оказывается нужной. Харуно протискивается между автомобилями. От них исходит пар, как от зажаренных в печи куриц. В очередной раз Сакура радуется отсутствию у себя машины, нажимает комбинацию цифр, на вопрос «Кто?» отвечает лаконичным «Я» и под противный писк заходит в подъезд. В подъезде намного прохладнее. По телу бегают мурашки, с приоткрытых губ срывается стон наслаждения. Сакура замечает приоткрытую дверь, не спеша идёт к ней. В проеме показывается голова хозяйки квартиры. Тен-тен выглядит потрепанно, но, как и Яманака, не перестаёт светиться от переполняющего её счастья. — Пароль. — говорит Тен-тен с игривой улыбкой, играет бровями и манит пальчиком подойти ближе. Сакура наигранно пучит глаза, переступает с ноги на ногу, делая вид, что пытается вспомнить пароль. Конечно же, у неё это не получается, с языка слетает первое пришедшее в голову: — Один, два, три? — Пароль успешно введён. — брюнетка радостно гогочет, кивает головой, открывая дверь шире. — Заходи. — тёмный подъезд с одной работающей лампочкой тут же становится светлее. Сакура бросает взгляд на обувь, та на носках грязная, сбитая. Девушка заходит в квартиру, хлопает дверью, в прихожей снимает ботинки не глядя. — Прости, опоздала. — произносит Харуно по дороге в ванную, в которой в небольшом зеркале скалит зубы своему же отражению. Ей просто необходим отпуск, плюс, вентилятор. — Ничего, я только пришла. Ещё даже не переоделась. — кричит из другой комнаты Тен-тен, слышится шуршание одежды, вскоре она заглядывает в ванную за расческой. Задерживается на минутку, в уголке зеркала стараясь разглядеть свои волосы. Выглядит она отпадно даже после тренировки. Сакура краем глаза разглядывает её, с завистью подмечает, что на её лице ничего, кроме туши, из косметики нет. Харуно не представляет, как можно выйти из дома без основы, пудры и консилера на лице. Без тонны штукатурки она даже в магазин за лапшой не выйдет, на работу — тем более. А Тен-тен позволяет себе так в фитнес центр ходить, где подкаченные красавчики снуют туда-сюда. — Как дела в фитнесе? — спрашивает, чтобы отвлечься. Намыливает руки каким-то дешевым гелем для рук, пытается оттереть с ладони ручку. — А никак! Набрала почти три килограмма! — со смешком говорит девушка, закидывает потную футболку в корзину с грязным бельем. Сакура делает испуганные глазки — мол, какой ужас, три килограмма! — и продолжает стирать чернила с руки. Пускай, себе хвастается. Ну имеет подтянутую фигуру, ну и вешаются на неё парни, как шары на елку. Да пускай! — Тебе чего? Колу с виски или вина? — кричит Тен-тен из кухни. — Второе. Мне завтра на работу. Хлопает дверца холодильника, гремят ложки. Видимо, она ищет штопор. Когда находит его, то долго не может открыть бутылку, матерится сквозь зубы насчёт своего маникюра и рук, растущих из жопы. Сакура заправляет волосы за уши, забывает выключить свет в ванной и ползёт по направлению гостиной и по совместительству спальни. Первое же желание по приходу в комнату — запрыгнуть на старый, потрёпанный диван и, если тот не развалится, валятся на нём до самого утра. Конечно же, проделать такое не позволила Тен-тен, попросившая помочь ей нарезать овощи для салата. Для салата, который будет есть только она, потому что наверняка он будет с оливковым маслом и сельдереем. Как же можно есть эту гадость, Сакура не понимает до сих пор. Она заходит на кухню. В люстре только один рабочий плафон, поэтому царит здесь полутьма, этакая интимная сопровождающаяся сплетнями от Тен-тен атмосфера. Харуно замечает услужливо положенные на стол доску для нарезки и нож, а возле раковины — овощи в упаковках. Начинается готовка. Как же Сакура это ненавидит! Всей душой! Возможно, руки не из того места, поэтому каждый раз, когда дело доходит до приготовления яичницы (не будем заикаться даже о чём-то посложнее), то желтки со скорлупой, а соли туева туча. Ей родная мать разрешала на кухне подходить только к микроволновке и холодильнику, да и то под присмотром. Наступает такая длинная минута, когда лень дотянуться до пульта и включить телевизор, и кто-то решает немножко поговорить. Совсем капельку, но, конечно же, с каким-то едва видимым подвохом. Великая сплетница Тен-тен умеет проворачивать подобное незаметно, поэтому Сакура не сразу сообразила, что ответить, когда подруга начала засыпать её различными вопросами, что вообще никак не относились к готовке. — Ты почти каждый день работаешь. Не заколебалась? — смело нарезая сыр, спрашивает девушка, краем глаза следит за лицом розовласой. Ну хочется ей посплетничать, что-нибудь разузнать интересное! — Администратор уволил одну девочку, поэтому приходится за двоих отдуваться. Скоро отпуск, а там, наверное, уже кого-нибудь найдут. — отвечает, как в ни чём не бывало, Харуно. Она делает вид, что не замечает косого взгляда, продолжает измываться над овощами. Подруга подаёт ей бокал вина, и она приостанавливает свою чудовищную пытку, откладывает в сторону нож, осторожно качает бокал в другой руке. — Спасибо. Кстати, вчера такой интересный мужчина встретился… Да-да. Харуно решает перевести тему, не придумывает ничего лучше, чем рассказать бывшей однокурснице о новом знакомом. Если, конечно, его можно так назвать. Та слушает с открытым ртом, иногда кивает, а под конец — хищно улыбается. В её тёмной головушке наверняка созрел какой-то план. — А на внешку как он? По десятибальной шкале. — Четыре целых восемь десятых. Самый обычный. — пожимает плечами Сакура, делает глоток и, чувствуя, как начинает кружиться голова, присаживается за барную стойку. Подхватывает из вазочки конфетку, пока подруга вновь наполняет бокалы, медленно раскрывает её. — Не сказала бы. Часто ли у тебя так настойчиво просят прощения? Тем более, мужчины. — Тен-тен играет бровями, на что-то намекая, но Харуно слишком далека от хода мыслей подруги и с тем же кислым выражением лица продолжает играться с фантиком от карамельки. Гадость, от неё зубы склеиваются. Бэ-э! — К чему клонишь? — не совсем понятно бормочет Сакура. — Как я поняла, он не урод. Плюс, интеллигент. То почему бы тебе не замутить с ним? Что-то типо курортного романа. — Думаешь? — У тебя отпуск, дел никаких, свободного времени куча. — тут она права, Сакура свободна и вольна гулять на все четыре стороны. Вот бы знать, куда именно ведёт эта дорожка. Не хотелось бы потратить время на какого-то дурака. — Он внесёт разнообразие. Богатое разнообразие. — ой, зачем она вставила этот намёк насчёт его пристрастия к романа для взрослых? Да все их читали! — Ты права. Давай выпьем за гениальную идею. — До дна! — бокалы бьются друг о дружку, из них выплескивается прямо в тарелку с салатом пару капель. Они скрываются под листьями капусты, и Харуно с приятным удивлением замечает — в этот раз без сельдерея. Наверное, чуть попозже попробует его.***
Гулять по ночному городу одновременно романтично и опасно. Харуно быстрее обычного переходит через дорогу, пробегает тёмные переулки. Встреча со здешней интеллигенцией не сулит ничего хорошего. Только выбежав на хорошо освещенную парковку у магазина, Сакура вздыхает с облегчением. Ей, наверное, больше не стоит задерживаться допоздна у Тен-тен. У той в округе фонаря три, от силы, работает. Сакура останавливается под фонарём. Руки предательски подрагивают, достают из заднего кармана брюк телефон, нажимают кнопку включения. Девушка щурится от яркого света и, убавив его, начинает истошно листать номера. Кому бы позвонить, чтобы не было так страшно? Папе? Ино? Или просто сделать вид, что разговаривает с парнем-боксером-дзюдоистом? Был бы такой… Рядом хлопает автомобильная дверь, некто выходит из салона и демонстративно кашляет в кулак. Харуно останавливается на номере ателье, с приглушенном писком оборачивается. Сердце бьётся ужасно быстро и также быстро замирает на месте. Серая потрепанная иномарка, стоящий возле неё мужчина. Она узнала его не сразу, пару раз поморгала. А когда узнала, издала нервный смешок. Она так испугалась, черт бы его побрал! — Привет. — в знак приветствия он поднимает пальцы на руке, лежащей на дверце. — Боже! Мне уже можно звонить в полицию и говорить, что меня преследует мужчина в марливой маске? — Харуно решает пошутить, сама издаёт два-три тухлых смешка и замолкает под гогот проходившей мимо пьяной компании. С огорчением понимает, что вышло глупо, но сам мужчина, будто бы не услышавший шутки, безучастно разглядывает асфальт. Харуно, чтобы успокоиться, ищет в рюкзаке сигареты. Конечно же, в нем есть все: тампоны, расчёска, наушники, а пачка под ним, в самом низу. Пытается достать так, чтобы всё содержимое рюкзака не оказалось на асфальте. — Думаю, шутку они не оценят. — в какой-то момент отвечает незнакомец, без интереса следит за действиями девушки. Когда Харуно достаёт пачку сигарет, он свободной рукой шарит в кармане. Зажигалка находится тут же. Мужчина подаёт её. — Какаши. — Сакура. — колеблясь, она принимает дешевую синюю зажигалку, закуривает. Она ожидала увидеть увесистую квадратную зажигалку с гравировкой на одной из сторон. Телефон дорогой, да и по возрасту ему полагается. Делает тягу. Хочется что-нибудь сказать, чтобы прервать эту глупую тишину. Харуно не придумывает ничего умнее, чем маленькую ложь. Она выпускает изо рта дым, улыбается, делая шаг вперёд, отдавая зажигалку. — Мне, между прочим, администратор последнее предупреждение сделал за то, что я тебе нагрубила. — и не важно, что Данзо отругал её за оставленные в коридоре ножницы и футболку, что каким-то магическим образом оказалась не форменной. — Вроде бы тебя простила, а ты все равно продолжаешь мне гадости делать. — Это… Не очень хорошо. — Какаши отчётливо слышит запах не совсем хорошего вина, исходящий от девушки. Только собственных парфюм, которого он утром не пожалел, перебивает это зловоние. Он не любитель дорогих вин, изысканных напитков и всего прочего, что стоит на полках магазина с цеником с несколькими нулями, но все равно не терпел подобного. Не одобрял всю эту культуру. Сигареты, алкоголь — всё это осталось в его прошлом. — Да, ты прав. — единственное, что нашлось ей сказать. Мистер очевидность не оставлял ни единого шанса продолжить разговор. Харуно делает ещё одну тягу. Секунды, минуты… Это бы длилось долго, они бы стояли и ждали, пока кто-то продолжит говорить. Но свет в магазине тухнет, главный вход закрывают на ключ. Остается только парковка, пара фонарей и два ночных гостя. — Подвезти? — невзначай спрашивает Хатаке. Точно он не предложил с ним прокатиться по ночному городу, а спросил про погоду. В общем, романтикой тут не пахло. Харуно с недоверием косится на него, тушит сигарету о мусорку. — Нет. — после этого длится длинющая пауза. Мужчина переваривает услышанное, а Сакура пытается собраться с силами и в случае чего дать дёру. Какаши в удивлении поднимает брови, создается впечатление, что он не совсем понимает сложившуюся ситуацию. Наверняка просто лень думать. Харуно любезно ему объясняет. — С незнакомыми дядями не катаюсь. — Я не… — начинает он, но тут же замолкает. — Мы познакомились пару часов назад. — она ошеломлённо изгибает брови и с глупой улыбкой поправляет закрутившуюся лямку рюкзака. — Этого мало? — Думаю, да. Мало. — на языке вертится парочка горячих слов, Сакура сдерживается, шумно сглатывает. Уж точно ни ей объяснять взрослому мужчине, что такое приличие и для чего оно нужно, в принципе. Но она всё-таки продолжает. — Пойми, мы мало знакомы. — нервничая, за спиной загибает по порядку пальцы. — А по новостям то и дело говорят о изнасилованиях… И убийствах? — Я понял. — как-то чересчур поспешно отвечает мужчина, крутит между пальцами зажигалку, а по лицу Харуно не может понять, обиделся или разозлился он. Каким оно было бесстрастным, таким и осталось. Неужели ждал подобного ответа? Харуно опять шумно сглатывает. Пора прекращать этот странный разговор! — Это хорошо. Созвонимся может… — мямля как вызванная к доске первоклассница, она переступает с ноги на ногу, а в голове только и вертится собственный номер телефона, который по закону жанра она должна написать помадой на салфетке или ещё где. Это не принципиально. — Тогда завтра встретимся? — Думаю, это неплохая идея. — Харуно готова пискнуть от счастья. У неё получилось договориться о свидании, да и с таким мужчиной! Это ли не судьба? Но все её радости, мечты о счастливом будущем с двумя собаками разрушает хлопок дверью и тихий вкрадчивый голос: — Да, до завтра. — она не может поверить в происходящее. Он просто… Просто захлопнул переднюю дверь и теперь проверяет заднее колесо. Что? Это конец? Расходимся, ничего не будет? — До завтра? — растерянно переспрашивает девушка. Он ведь даже не спросил, работает ли она завтра, не уточнил, во сколько и куда! Он всё это уже пробил? Твою же мать! Мужчина медленно оборачивается, видимо, собирается что-то ответить, но Харуно машет на прощанье рукой, разворачивается на пятках и, подобно гоночной машине, летит к знакомой многоэтажке. Она обегает развалившегося на горячем асфальте какого-то пьянчугу, на ходу находит ключи от подъездной двери, залетает в подъезд. Свет загорается на этажах, балетки шоркаются об бетон, каждый шорох за спиной воспринимается, как стремление вызвать полицию или закричать во всю глотку от ужаса. Господи, да ей же попался сумасшедший! Если не сумасшедший, то точно недоразвитый! Кто в здравом уме будет приглашать ночью малознакомую девушку на свидание? Да какое свидание! Говорить с незнакомкой! Ой-ой! С кем же ей угораздило связаться! А эта манера говорить медленно и коротко просто в дрожь бросала. Нет-нет, не-е-ет! Завтра у неё смена лишь до полудня, после — сразу же к Тен-тен! Какой курортный роман?! Тут по человеку психушка плачет! Лучше уж она останется старой девой и умрёт от старости, чем от руки психопат!