В суровом северном тумане

Была поздняя ночь. Гермиона зевнула и двинулась по перелеску вдоль края защитного ограждения, очерчивающего трейлерную стоянку. Время приближалось к двум часам ночи, а они с Флитвиком только закончили накладывать новые защитные чары — всегда делали так, когда группа готовилась покинуть лагерь. За последние восемь лет они выполняли эту задачу по меньшей мере сотню раз и всегда придерживались одного и того же распорядка, но перед подготовкой к битве на это уходило больше времени. Каждый из них обходил полукруг по периметру базы радиусом около двух миль, а затем проверял работу остальных, выискивая слабые места или ошибки. Лагерь имел необходимые уровни защиты: сигнальные, воющие и разочаровательные чары, Протего хоррибилис и прочие охранные заклинания, знания о которых они разделили между собой. Это была утомительная и кропотливая работа, но Гермиона понимала всю ее важность. Если кто-то из членов Ордена потеряет кольцо и в панике аппарирует с прицепившимся Пожирателем, одна трещина в защите позволит врагу обнаружить их дом. Рядом с ней шел Фэйбл — кламбер-спаниель, которого она спасла четыре года назад из заброшенного отеля в Херефорде и который с тех пор был ей слепо предан. Его шерсть слегка вилась, подобно тонким локонам младенца, окрас был белым, за исключением мягкого медного цвета ушей и носа. Живоглот, ее кот-полуниззл, естественно, был взволнован появлением нового друга и поначалу шипел, если Фэйбл осмеливался взглянуть в его сторону. Но по прошествии года животные научились терпеть друг друга, тем более Живоглот по-прежнему оставался единственным, кому разрешалось спать в постели хозяйки. Наконец Гермиона заметила в темноте Флитвика, который взмахивал палочкой, проверяя последние несколько метров границы, и Фэйбл бросился вперед, радостно приветствуя его. — Были проблемы с моей половиной? — спросил Флитвик, стараясь успокоить Фэйбла, несмотря на то, что они были одинакового роста. Очевидно, Фэйблу нравилось облизывать лица, если при этом не приходилось подпрыгивать и валить кого-нибудь на землю. — Фэйбл, сидеть, — приказала Гермиона. — Нет, все в порядке. А с моей? — Все как всегда прекрасно, — ответил он, улыбаясь, и достал карманные часы. — Мы уложились в хорошее время. Сейчас ровно два. Можно попробовать поспать пару часов, прежде чем отправимся в Литтл-Хэнглтон. Ты выглядишь усталой, Гермиона. Возможно, тебе тоже следует прилечь. — Нет, я не умею дремать. Пожалуй, проверю, все ли в порядке в медицинском блоке и яслях. — Хорошо, но побереги силы. Ты никогда не умела вовремя остановиться. Взмахнув волшебной палочкой, Флитвик аппарировал обратно на стоянку для трейлеров, и щелчок заклинания рикошетом прокатился по деревьям, шелестя листвой. Подозвав к себе Фэйбла, Гермиона прогулочным шагом направилась обратно к лагерю, попутно пальцами царапая грубую кору деревьев. Подняв глаза к небу, она вглядывалась сквозь занавес из скелетообразных листьев и ветвей, покачивающихся на ветру, и изучала темно-синее небо, задерживаясь на созвездиях и бормоча их названия, по сути ни к кому не обращаясь. Задолго до учебы в Хогвартсе отец купил ей ученический телескоп, положив начало ее увлечению Вселенной и всем, что в ней находится. Сейчас она с болью в груди вспоминала моменты с отцом: даже спустя восемь лет горло сжималось от отчаяния, когда она думала о жизни родителей в Австралии. Очевидно, Фэйбл почувствовал ее меланхолию и уткнулся носом в ладонь. Так они и подошли к ферме. Гермиона оставила Фэйбла снаружи, вошла в конференц-зал, где царила оживленная, но тихая атмосфера, поскольку примерно двадцать членов Ордена работали над преобразованием его в импровизированный медицинский блок. Стулья превращались в кровати, а зелья варились из имеющихся скудных ингредиентов — все подготавливалось для худшего из возможных сценариев. — Привет, Гермиона! — поздоровался Рон, вместе с Ханной Эббот и Терри Бутом они раскладывали матрасы. — Быть не может, чтобы ты уже закончила с защитой! — Да, все готово, — ответила она. — Чем-нибудь помочь? — Вообще-то, думаю, мы справляемся, — отказался он, подходя ближе. — Гарри сказал, что нужно подготовить только эту комнату. По его словам, в преобразовании столовой нет необходимости. Гермиона поджала губы. — Кажется, он уверен, что мы не нарвемся на неприятности. — Ну, мы создали несколько дополнительных коек, на всякий случай. — Пожалуй, это хорошая идея. — Шеклболт предложил, — сказал Рон, опустив плечи и вздохнув. — Никогда не любил эту подготовку к худшему исходу. Иногда кажется, что тем самым мы искушаем судьбу. Гермиона заколебалась и наклонила голову, внимательно изучая Рона. — Как ты? — В порядке, — быстро ответил он. — А почему ты спрашиваешь? — Ну, это твой первый отъезд из лагеря с рождения Хьюго. Я помню, как Джинни было тяжело, что и понятно. Рон нахмурился и опустил глаза, засунув руки в карманы. — Я ведь не могу жаловаться, правда? Кэти не поедет, так как она все еще восстанавливается после родов, поэтому она останется здесь с ним. — Это не ответ. — Да, ситуация дерьмовая. Но я считаю, что Гарри прав. Мы не планируем сражаться, так что я уверен — все будет хорошо. А ты как? — О, ты же меня знаешь, — сказала она, выдавив улыбку. — Я все переоцениваю и немного волнуюсь, но уверена, что ты прав. В случае чего у нас есть кольца. Кто сегодня дежурит в медицинском блоке? — Насколько я знаю, Луна, профессор Макгонагалл и профессор Синистра, — ответил Рон, указывая на двух последних, дружелюбно болтающих в другом конце комнаты, помогая с зельями. — Луна была с ними, но я не знаю, куда она делась. — Наверное, захотела чаю или еще что. По-моему, тебе следует перестать называть их «профессорами». Они уже давно не наши учителя, а тебе двадцать шесть. — Знаю, но все равно это чертовски странно. Думаю, даже сейчас я бы обосрался, одари меня Макгонагалл одним из своих взглядов. В контрасте с приглушенными звуками в комнате смех Гермионы прозвучал громко. — Ты… такой глупый, — пробормотала она между смешками. — Уверен, что здесь не нужна моя помощь? — Нет, все в порядке. У нас еще есть пара часов до отправки в Литтл-Хэнглтон. Можешь сходить проверить ясли, если не терпится что-нибудь сделать. По-моему, Джинни там. — Ладно. Не забудь, что мы уходим в пять. И не возвращайся в постель, потому что обязательно проспишь. — Слушаюсь, профессор! — насмешливо парировал он. — Знаешь, иногда ты говоришь как Макгонагалл. — Приму за комплимент, — бросила она через плечо и вышла из комнаты. Точно так же, как создавали медблок перед каждой миссией, они организовывали и ясли в одной из неиспользуемых конюшен. Несколько лет назад они на собственном горьком опыте убедились, что лучше всего держать детей подальше от главного лагеря и особенно от медицинского блока. Тедди Тонкс и Виктуар Уизли были совсем маленькими, когда впервые познакомились с жестокостью войны. После того как раненые члены Ордена — одни захлебывались собственной кровью, другие лишились конечностей — аппарировали прямо на их старую базу в Дерби, детям потребовалось несколько недель, чтобы избавиться от мучавших их кошмаров. Гермиона до сих пор помнила дикие, испуганные крики Тедди, будившие ее по утрам, несмотря на то, что он и его бабушка Андромеда жили на другой стороне базы. Было что-то бесконечно навязчивое в неистовом плаче травмированного ребенка, и Гермиона никогда больше не хотела слышать эти звуки. Ясли были местом, в котором за детьми присматривали и держали подальше от тревог. Войдя в конюшню, Гермиона увидела четыре колыбели и две маленькие кровати. На стенах, покрытых наколдованными живописными и фантастическими пейзажами, оживали летающие драконы, скачущие единороги и огромные дубы, которые раскачивались на невидимом ветру. Андромеда каждый раз украшала ясли красивыми движущимися образами, создавая святилище воображения и восхищения. Иногда Гермиона думала, что Андромеда колдует не только ради детей, но и ради себя самой. В полумраке помещения, освещенного лишь свечами, царила тишина. Сидящая возле колыбелей Кэти с теплой улыбкой смотрела на Гермиону, пока та раскладывала бутылочки и подгузники. Виктуар и Тедди лежали в кроватях, а Билл сидел на маленьком табурете рядом со своей шестилетней дочерью, нежно поглаживая по волосам, пока ее веки трепетали, тщетно борясь со сном. Андромеда сидела рядом с Тедди, нежно улыбаясь внуку. Он тихо похрапывал, широко открыв рот, из которого стекала тоненькая струйка слюны. В четырех колыбелях лежали Хьюго (сын Кэти и Рона), Генри (годовалый сын Роджера Дэвиса и Чжоу Чанг), Сидни (восьмимесячная дочь Алисии Спиннет и Ли Джордана) и Джеймс (двухлетний сын Гарри и Джинни). Казалось, Хьюго, Генри и Сидни крепко спали в своих кроватках, но Гермиона видела, что Джинни пытается успокоить Джеймса, тот извивался и шмыгал носом, протягивая маленькие пухлые ручки к матери. — Он кажется встревоженным, — прошептала Гермиона, приблизившись к Джинни. — Он просто не хочет спать, — со вздохом ответила Джинни. — Как будто знает, что мы оставляем его. Похоже, он выучил все наши распорядки. И какого черта мне делать? — Не спрашивай, Джин. Понятия не имею. Почему бы на этот раз тебе не остаться дома? — Нет, я здесь не останусь. Алисия, Чжоу и Флер уходят. Как говорила мама, у матерей больше причин сражаться, чем у мужчин. Гермиона заметила, как дрогнул ее голос, когда она упомянула Молли. — Но мы не планируем сражаться, Джинни. Это всего лишь разведывательная операция. — Лишь еще одна часть все той же войны, — сказала Джинни, поднимая Джеймса с койки и баюкая. — Не волнуйся, Гермиона. Как только он уснет, я буду в порядке. Кстати, что ты здесь делаешь? Я думала, ты занимаешься защитой. — Мы с Флитвиком закончили, и я пришла посмотреть, не могу ли еще чем-нибудь помочь. — Тебе надо немного поспать. — Лучше я займусь делом. Кстати, ты видела Луну? — спросила Гермиона. — Я была в медблоке и узнала от Рона, что она там дежурит. Джинни озабоченно прищурилась. — Я думала, она дежурит здесь. После случившегося ей не стоит там находиться. Она не готова. — Согласна, поэтому я хотела убедиться, что с ней все в порядке. Поищу в ее трейлере. Выйдя из яслей, Гермиона направилась к фургонам, улыбаясь и кивая попадающимся на пути друзьям. Невилл, Артур Уизли и Падма Патил проверяли палочки на предмет повреждений, в то время как Трейси, Памона Спраут и Джордж осматривали кольца-портключи орденовцев, чтобы убедиться в их исправности. Одни переносили вещи в медицинский отсек и ясли, другие проверяли свои запасы на наличие каких-либо ингредиентов для зелий. Во многих отношениях Гермиона предпочитала лагерь именно в таком состоянии: оживленным и шумным. Однако она хотела, чтобы причиной этого не было что-то настолько опасное. — Эй, Грейнджер! Гермиона улыбнулась подбежавшему Забини. — Все в порядке, Блейз? — Не совсем. Поттер поставил меня с долбаным Энтони Гольдштейном, — проворчал он, закатывая глаза. — Черт возьми, он без передышки треплется. Вот что я получаю за выступления на собрании. — Я уверена, Гарри не наказывает тебя. — Конечно, — усмехнулся он. — Ты направляешься к Луне? — Да, хотела… — Отговорить ее от сегодняшнего дежурства в медблоке? Гермиона нахмурилась и обеспокоенно взглянула на трейлер Луны. — Ты ведь уже пытался? — Да, но думаю, что и тебе следует. Возможно, тебя она послушает. — Он замолчал и сжал челюсти. — Грейнджер, я правда чертовски за нее волнуюсь. Ей не следует идти в медблок. — Согласна, — тихо произнесла Гермиона, — и я постараюсь ее в этом убедить. — Спасибо, — сухо ответил Блейз и быстро зашагал прочь. Вздохнув и поколебавшись несколько мгновений, обдумывая нужные слова, Гермиона направилась к фургонам. Морской бриз играл ее волосами и целовал лицо, а ровный гул голосов на ферме сменился шепотом волн. Трейлер Луны был единственным, в котором горел свет, тускло мерцал в окне, как угасающий маяк. Гермиона постучала в дверь. — Луна, — позвала она. — Здесь только я. Можно войти? — Да, — последовал тихий ответ. Луна сидела на кровати, вертя в пальцах волшебную палочку и глядя на свои колени. Гермиона много раз бывала в фургоне Луны, и во многих отношениях он был похож на ее собственный: уютный благодаря хаотично разбросанным вещам, хоть и более загроможденный, чем обычно. После гибели Ксенофилиуса в бою шесть лет назад она украсила стены домика множеством фотографий, в основном матери с отцом и некоторых друзей. Она словно пыталась окутать себя счастливыми воспоминаниями. Поэтому, когда Гермиона заметила на полу несколько забытых снимков, она нахмурилась и медленно села на кровать напротив Луны. — Ты пришла сказать, чтобы я сегодня не дежурила в медблоке? — спросила Луна, все еще не отводя глаз с коленей. — Блейз уже пытался. — Знаю, он говорил, — сказала Гермиона. — И я здесь не для того, чтобы приказывать тебе что-то сделать, Луна. Мне просто интересно, не поторопилась ли ты с решением. — Тебя прислал Блейз? — Нет, я встретила его уже на пути сюда. Он заметил меня и спросил, не иду ли я к тебе. Луна покачала головой, и несколько светлых прядей упали ей на лицо. — Я бы хотела, чтобы он перестал так со мной носиться. — Он просто беспокоится, Луна. — Но он и половины не знает. Можешь представить, что было бы в противном случае? Он бы цацкался со мной, как с дитем малым. Гермиона тяжело выдохнула и осторожно обхватила руку Полумны. — Так вот почему ты хочешь там дежурить? Чтобы доказать, что ты не слабая? Луна закрыла глаза и тяжело сглотнула. — Я просто хочу почувствовать себя… самой собой. — Она медленно подняла голову и открыла глаза, которые оказались гораздо темнее, чем Гермиона могла припомнить. — У меня даже Патронуса не получается вызвать, Гермиона. Гермиона сжала руку Луны. — Ты должна быть добрее к себе, Луна. Дай себе время исцелиться, будь то физически, душевно или эмоционально. Все одинаково важно. — Прошло уже пять месяцев. — Для этого не установлено сроков, Луна, но я обещаю, ты снова почувствуешь себя счастливой. Я не говорю, что боль исчезнет, но она станет меньше. И мы тебе в этом поможем. Одинокая слеза скатилась по щеке Луны. — Извини. — Не смей извиняться, — твердо сказала Гермиона, привлекая Луну, чтобы обнять. — Я люблю и горжусь тобой. Они посидели так несколько минут. Гермиона медленно покачивала Луну взад-вперед, пока та подавляла всхлипы, уткнувшись в ее плечо. Они обнимались так несколько раз с тех пор, как Луне удалось сбежать из Малфой-мэнора, базы Волдеморта. Только Гермиона, Джинни и Синистра знали об истинном ужасе, которому подверглась Луна во время пленения, и последняя была в курсе только потому, что в ту ночь лечила ее раны. Гермиона и Джинни слушали, плакали, гладили Луну по волосам. Иногда Гермиона задавалась вопросом, стали ли они такими близкими потому, что в разгар войны остались без матерей, или просто нуждались друг в друге. — Спасибо, — пробормотала Луна, отстраняясь и вытирая щеку рукавом. — Всегда пожалуйста, — заверила Гермиона. — Ты не могла бы… не могла бы попросить Блейза зайти ко мне перед уходом? — спросила она. — Конечно. — И передай Макгонагалл, что я хочу вернуться в ясли. И извинись за меня. — Без проблем, — ответила Гермиона с ободряющей улыбкой и, в последний раз сжав руку Луны, встала и направилась к выходу. — Гермиона, — прошептала Луна, обхватив себя руками. — Пожалуйста, будь осторожна сегодня.

***

— Ханна? — Здесь, Гермиона! — Парвати? — Здесь! — Роджер? — Здесь! Гермиона оглядела группу из пятнадцати человек и еще раз сверилась со списком, кивнула сама себе, когда убедилась, что все из ее отряда на месте. Последние шесть миссий она работала с одной и той же группой, хотя сегодня отсутствовала Луна. Несколько лет назад было принято решение, что Орден сформирует Авангард — гвардию Стражей, состоящую из самых опытных дуэлянтов, каждый из которых будет руководить небольшим отрядом бойцов. Шеклболт, Артур, Макгонагалл, Флер, Билл, Джордж, Анджелина, Блейз, Джинни и она сама составляли Авангард, но так как Билл и Макгонагалл остались в лагере, Гарри и Рон взяли на себя командование их группами. Хоть ни один из них и не был членом Авангард, поскольку неоднократно превосходили других в мастерстве, они оба часто заменяли лидеров, если те были недоступны. — Все проверили кольца? — спросила Гермиона свою группу, и пятнадцать голов кивнули в ответ. — Так, вам известно, как они работают. Держитесь поближе друг к другу. Если что-нибудь заметите, предупредите остальных и возвращайтесь. Мы не будем драться. — Гермиона, — позвал Гарри, встав рядом с ней. — Твоя группа здесь? — Да, все здесь, — ответила она. — Остальные собрались? — Похоже на то. Думаю, мы готовы. Уже почти пять. Гермиона отчаянно пыталась подавить упрямые сомнения. — Если ты уверен, Гарри. — Все готовы? — спросил Рон, подходя в компании с Джинни. — Мои все здесь. — Мои тоже, — отозвалась Джинни. — Я только что связалась с другими Стражами. Похоже, можем отправляться. Гарри кивнул и отступил на несколько шагов. — Итак, внимание! — он закричал так, что услышали все орденовцы. — Отправка через две минуты, попрощайтесь! Как всегда, прежде чем выйти за пределы безопасного лагеря, люди разбежались в поисках близких. Гермиона потянулась к Рону, обняла его, а затем повторила это действие с Гарри и, наконец, с Джинни. Ее взгляд задержался на друзьях, когда те отошли: Рон подбежал к Кэти и пробормотал торопливое «я люблю тебя», а Гарри и Джинни обнялись и разделили целомудренный поцелуй, поскольку Джинни никогда не была склонна к публичным проявлениям чувств. Другие члены Ордена были захвачены подобными украденными, наполненными чувствами моментами: Чжоу и Роджер обнимались, Трейси и Падма беззастенчиво целовались, как обреченные подростки во время апокалипсиса, Билл и Флер прижимались лбами друг к другу и шептали нежные слова. Оглядевшись, Гермиона заметила Блейза, как и она стоявшего в одиночестве. Когда люди начали отходить от близких и возвращаться к своим отрядам, они обменялись прощальными угрюмыми взглядами. Некоторые казались встревоженными, но большинство выглядели довольно расслабленными, очевидно, успокоенные заверениями Гарри о том, что они не идут в бой. — Вернуться к отрядам и приготовиться! — скомандовал стоящий впереди Шеклболт. — Сохранять бдительность и осторожность. Заметив что-то отдаленно подозрительное, использовать кольца-портключи! — Разойтись по группам! — добавил Гарри. — Встречаемся здесь через час! Стражи повернулись к отрядам. На мгновение воцарилась осязаемая тишина. Шеклболт приказал своим аппарировать первыми, и они исчезли в какофонии громовых хлопков. Снова тишина, а затем еще один раскат — аппарировала группа Артура. Гермиона считала звуки, ожидая своей очереди — шестая. Когда с пятым раскатом хлопков исчез отряд Флер, Гермиона подняла палочку и кивнула друзьям. — Сейчас, — приказала она и уже через мгновение стояла в Литтл-Хэнглтоне. Быстро подсчитав людей и убедившись, что все благополучно добрались до места, Гермиона внимательно огляделась. Как и планировалось, ее отряд аппарировал рядом с деревенской церковью, откуда можно было увидеть тени остальных членов Ордена в других частях деревушки, включая паб «Повешенный» и огороженную дорогу к дому Риддлов. Темнота окутывала редкие коттеджи, покинутые еще восемь лет назад, когда Великобритания приступила к эвакуации населения. Некоторые из домов были покрыты шрамами от предыдущих сражений с Пожирателями смерти: разбитые окна и пробитые крыши. Гермиона вздрогнула, когда ее взгляд упал на место рядом с кладбищем — здесь была убита профессор Трелони. Она собиралась двинуться вперед, но заколебалась. Быстро осмотрелась. Что-то было не так. Что-то было не так. Она пристально смотрела на поникшую сосну возле церкви, которая тянула к шпилю покрытые хвоей ветви. Было совершенно тихо: ни движения, ни шороха, ни едва заметного мерцания — и Гермиона подумала о ветре, который щекотал лицо и раскачивал деревья после того, как они с Флитвиком закончили с охранными чарами в «Пенлан-и-Мор». Было так тихо, так неподвижно. Слишком тихо и неподвижно. — Стоп, — прошептала она своим солдатам. — Не двигайтесь. Теперь ее взгляд дико метался по сторонам, выискивая что-то подозрительное. И тут она заметила: внезапное движение тени возле одного из коттеджей. Но прежде, чем успела закричать, появилась ужасная вспышка знакомого зеленого света. А потом разразился хаос. — Засада! — закричала Гермиона. — Кольца! Сейчас же! Новые вспышки заклинаний осветили деревню, как яростные искры и призрачные трещины, смешались со звуками криков, воплей и тяжелых шагов, стучащих по земле, когда люди разбегались в стороны. Гермиона уже собиралась воспользоваться кольцом, но тут услышала громкий гортанный крик, который сразу узнала. Мужской крик. Тот самый крик, который прорезал дыру в ночи и преследовал всех, кто его слышал. Она не стала тянуться к кольцу и отчаянно огляделась, но тут почувствовала сильный удар по затылку и упала лицом на землю. У нее было всего несколько секунд, чтобы почувствовать под щекой влажную траву и кровь, медленно стекающую по шее из-за уха, а после — удар в висок. И ее поглотила темнота.