Александр Нильсен + Агата Нильсен = Амелия Нильсен.
Она до безумия была похожа на своих родителей. Такие же каштановые волосы, как у папы. Зелёные большие глазки и пухлые губки, как у мамы. С появлением этого маленького чуда, их жизнь координально изменилась. Александр перенес весь свой бизнес в Англию, а тот, что остался в Швеции, перекинул на Фредерика с Рэйчел. Агата и вовсе всю работу взяла на дом. Расшифровывать коды можно и не в офисе. Вечер. Агата гуляла по саду, обернувшись в тёплый кашемировый плед. Она наслаждалась тишиной, впервые за весь день. Амелия уж очень резвый ребенок. Сидеть и играть в куклы для нее было совершенно неинтересно, а вот попрыгать на батуте, который Алекс установил пару недель назад, в самый раз. Стоило маме отвернуться, как девочка уже валялась в грязи, рисовала красками на новом платье и тянулась за новой порцией шоколада. За весь день у блондинки накопилось слишком много работы, которую она, конечно же, не успела сделать. Поэтому, зайдя домой, девушка проверила Амелию, которая уже тихо сопела в подушку. Закинув в камин несколько свежих полен, Агата подожгла их. Она присела на диван, наслаждаясь треском дров, но потом наконец, открыла ноутбук, погружаясь в***
— Пап, а если мама узнает… — проговорила дочка, тихим, еле слышным голосом, прячась за стеной. — Будет злиться. Поэтому, веди себя тихо, — они незаметно проскочили из прихожей в кухню. Свет был выключен, чтобы не вызывать у Агаты лишних подозрений и желания проверить не ослушались ли ее муж с дочерью. Нильсен потянулся к верхней полке, где Агата хранила сладости. Он был довольно строгим отцом, но даже ему казалось совершенно нечестным то, что его жена могла проснуться в три часа ночи и начать есть шоколадные конфеты. Все потому что «захотелось». А вот его маленькой дочке запрещала есть сладкое. Ну она же ребенок. Мужчина вытащил плитку шоколада, и открыв ее, отломил кусок. Он протянул его Амелии. — Кажется, вы меня не услышали, — раздался голос, совсем близко, а затем загорелся свет. Алекс тут же спрятал руки за спину, пытаясь скрыть улики преступления. — Ты все не так поняла, дорогая, — девчушка, спряталась за папой, как бы говоря «меня тут нет». — Ну одну маленькую плиточку, пожалуйста, — попросил Нильсен. — Ладно, — сказала Агата и приняв максимально хмурое выражение лица, вышла из кухни. Александр тяжело выдохнул и протянул Амелии кусочек любимого лакомства. — Она что, обиделась? — спросила малышка и положила плиточку в ротик. — Иди спать, принцесса, — он нежно поцеловал ее в висок.***
Агата стояла на балконе, завернувшись в тёплый кардиган. Холодный ветер обдувал тело девушки и она невольно съежилась, но не вернулась обратно в тепло. «Поработать сегодня уж точно не получится.» Алекс зашел в комнату и его сразу окутал холод, из-за открытой балконной двери. Он сразу понял, где его жена. Она стояла, оперевшись руками об ограду. Ее волосы летали в разные стороны, благодаря сильнейшему ветру. Шатен простоял так несколько минут, ощущая всю злость, которая исходила от Агаты. Подойдя к ней, Нильсен обнял девушку, прижимаясь своей грудью к ее спине. Его руки расположились на талии блондинки. Она поспешила их откинуть, но ничего не вышло. Губы шведа оказались на ее шее. — Алекс, ложись спать! — грубо сказала бывшая Харрис, закрывая своими руками все доступы к шее. — Я не понимаю. На что ты злишься, каттен? — спросил тот, прижимаясь ближе и кладя свой подбородок на макушку Агаты. — Ты действительно не понимаешь или прикидываешься, Александр? — он понял, что девушка была чем-то действительно раздосадована. Она называла его по имени, только когда очень злилась. Сделав глубокий выдох, Агата повернулась к мужу. В уголках глаз скопились слезы. — Ты плачешь, значит, что-то действительно серьёзное. Иди сюда, — Нильсен присел на край кровати, усаживая Агату к себе на колени. — Рассказывай. — Тебе наплевать на меня и на Амелию, — сказала она, опустив голову вниз, вытирая ладонью слезы, которые стойким потоком катились по щекам. — Что ты за чушь говоришь? — спросил он чуть грубее, прижимая девушку еще ближе к себе. — Для тебя не важны мои слова, мое мнение. Я сказала «нет», а ты все равно говоришь ей «да», — она встала и обошла кровать с другой стороны. — Ты для нее ангельский папаша, а я злая ведьма, которая все всегда запрещает. Встань. Я расстелю. Мужчина поднялся и скрестил руки на груди. Он понял, что скорее всего был не прав, но обижаться и так истерить было крайне не осмотрительно со стороны англичанки. Она же прекрасно знала, что все слова, которые соскочили с острого языка, могут быть использованы против нее самой. — Ты слишком строга с ней. — А ты откуда знаешь? Тебя же дома почти нет! — кричала в ответ девушка, кидая подушки в мужа. Но он их ловко ловил и бросал обратно на кровать. Алекс действительно очень много работал. И порой, это сильно раздражало бывшую Харрис. Быстро преодолев расстояние между ними, он схватил руку, которая уже замахнулась, чтобы ударить его. Александр шлепнул ее по ягодице. — Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь! — зарычал он, наблюдая, как Агата потирала место, горящее от удара и продолжала хмуриться. — Ложись! — его голос в миг стал стальным. — Ты сейчас серьезно? Ты опять хочешь перевести все в секс! Да, я вспылила! Я не должна была так кричать из-за каких-то сладостей, но у меня нет нас… — она не успела договорить, как губы Александра впились в ее. Она пыталась отстраниться всего каких-то пару секунд, а потом сдалась. Руки бывшей Харрис потянулись к мужу, но он перехватил запястья. — Ты думаешь, что заслужила касаться меня? — он кинул ее на кровать, садясь сверху. Быстро выудив ремень из брюк, он закрепил ее руки на металлическом изголовье. — Алекс, пожалуйста, — мольба. Ей очень хотелось коснуться его, зарыться пальцами в волосы, чуть оттягивая их, провести руками по прессу, стянуть эту дурацкую рубашку. — Нет, солнышко, — промурлыкал он, пробираясь руками под платье. Отодвигая край трусиков, швед резко вошёл в свою жену двумя пальцами. Она начала извиваться под ним, прося о большем. Когда Агата уже начала ощущать скорую развязку, мужчина замедлился. Она подтолкнула бедра, стараясь вернуть ужасно приятные ощущения. Но Нильсен, окончательно вытащил из нее пальцы. — Нет, нет, нет… Алекс резко перевернул ее на живот, из-за чего ремни перекрутились, доставляя дискомфорт. Он приподнял платье обнажая сочную пятую точку. — Ты запрещала ребенку есть сладкое. Шлепок. — Ты устроила истерику на пустом месте. Шлепок. — Ты вновь упрекнула меня в том, что я редко бываю дома. Прости дорогая, — шлепок, — это моя работа. И, наконец, ты сказала, что мне наплевать на тебя и на Ами, — еще несколько шлепков. Слезы прокатились из глаз. Было больно, но ее так возбуждало это. «Когда я стала такой развратной?» — подумала девушка, пока Алекс развязывал ее руки. Миссис Нильсен резко повернулась и тут же начала расстегивать рубашку мужа, обсыпая грудь жаркими и мокрыми поцелуями. Он нащупал застёжку платья и стянул его с девушки. — Какая развратная девочка, — прошептал он, избавляя их от последних элементов одежды. — Вся в те… Аааххх, — он резко вошёл в нее, заставляя вскрикнуть. Оставаться наедине с появлением малышки, оказалось сложнее, чем они думали. Но чем старше она становилась, тем проще было добиться близости. Девушка старалась сдерживать стоны, чтобы не разбудить Амелию. Она кусала губы до крови, притягивала Алекса для поцелуя, кусала свои руки. — Я.Очень.Сильно.Тебя.Люблю — каждое слово мужчина сопровождал сильным толчком. — Аааахххх, — простонала девушка, когда наконец-то достигла долгожданной разрядки. Через пару секунд, швед присоединился к любимой жене, изливаясь в нее. — Пять. — Что пять? — Пять конфет в день…